Сат-Ок Земля соленых скал
САТ-ОК
ЗЕМЛЯ СОЛЕНЫХ СКАЛ
перевод с польского Ю. Стадниченко
"Земля Соленых Скал" - автобиографическая повесть, написанная Сат-Оком, сыном вождя индейского племени шеванезов и польской революционерки.
"Сат-Ок" по-индейски значит "Длинное Перо". Это имя маленький индейский мальчик - ути - завоевал в жестокой схватке с могучим орлом.
Увлекательно и поэтично рассказывает Сат-Ок о своем необычном детстве, проведенном в дремучих лесах Канады; о жизни охотничьего племени, о его нравах и обычаях; о замечательных молодых воинах-индейцах, смелых и отважных, гордых своей свободой и знанием суровых законов леса, гуманных в своей необходимой борьбе с грозными обитателями чащи. А чаща - это дом племени шеванезов, дом их отцов и дедов, их родина.
О ЗЕМЛЕ СОЛЕНЫХ СКАЛ И ДОРОГЕ ГОРЬКИХ СЛЕЗ
Мне думается, что каждый, кто сейчас прочтет хотя бы первые строки этой удивительной повести, о которой я хочу предварительно сказать несколько слов, испытает то же, что почувствовал я, когда один из моих друзей принес мне рукопись с переводом книги Сат-Ока и его портретом.
Прошу вас на минутку задержаться на этих строках и представить себе обычный московский день, обозначенный листком на настольном календаре 1964 года, с телефонными звонками из редакций, с деловыми повестками и перепечатанными на машинке рукописями на рабочем столе, с приглушенно звучащими в радиоприемнике мнениями ученых о дальнейших шагах человечества в космосе... Словом, представьте себе, дорогой современник, один из обыкновенных дней нашей жизни. И вот вообразите, что к вам в двери вдруг постучался человек в головном уборе из орлиных перьев, с томагавком в руке и заговорил бы с вами языком своего неукротимого племени, знакомым вам по давно уже прочитанным книгам Фенимора Купера, Майн Рида! И этот человек в экзотическом оперении североамериканского индейца оказался бы не плодом вашего воображения, не ожившей по волшебству цветной статуэткой, вроде той, что стоит у меня в книжном шкафу, не выходцем с того света, не литературным персонажем, а реальным человеком наших дней, нашим современником... И вы бы услышали, что сложная, обширная и во многом трагическая его судьба связывает шумную цивилизацию и рекламированную демократию сегодняшней Америки с самыми бесчеловечными преступлениями тех, кто были первыми колонизаторами так называемого Нового Света. А биография неожиданного гостя дает вам возможность сквозь ослепительное свечение "бродвейской лампионии" заглянуть в пещерный мрак судеб, уготованных цивилизаторами тем, кто считал себя по праву исконными хозяевами своей родной земли.
Однажды во время путешествия по США мне довелось побывать в знаменитом чикагском Музее натуральной истории, основанном в 1893 году Маршаллом Филдом. На память об этом посещении я и храню цветную фигурку с перьями и томагавком... В просторных залах колоссального здания, расположенного неподалеку от озера Мичиган, разместились интереснейшие экспонаты, рассказывающие о ботанике, геологии и зоологическом мире всей нашей планеты. Здесь же часть больших залов посвящена антропологии и истории материальной культуры человечества. Вы видите дивные изделия древних умельцев Египта, Вавилонии, Африки, Австралии, Мадагаскара. И естественно, что широко представлены здесь предметы искусства, быта, воинского и охотничьего обихода индейских племен, заселявших прежде американский континент. Мои спутники и я провели долгие часы в этих залах, восхищаясь гордой фантазией североамериканских индейских художников, резчиков по кости и дереву, мастеров оружия и разнообразнейшей утвари. Фантастические изображения зверей, богов, таинственных тотемов, когда-то якобы охранявших но, как видно, не сумевших спасти вымершие и истребленные племена, ритуальные маски, щиты, легкие ладьи, красочные одеяния - все это говорило о культуре народа чрезвычайно одаренного, наделенного щедрым чувством красоты, народа мужественного и сурового, но чутко воспринимающего все прекрасные дары природы, народа тружеников, охотников, воинов, сказителей и художников.
Элегантный и симпатичный профессор, охотно водивший нас по этим залам и очень любезно отвечавший на все наши многочисленные вопросы, с увлечением показывавший нам различные экспонаты по древней индейской культуре, разом неловко замолкал, и все поправлял, бедняга, большие свои очки, едва лишь мы пытались узнать что-нибудь о дальнейшей судьбе племен, замечательные памятники материальной культуры которых хранятся в чикагском музее. Наш разговор с профессором велся приблизительно в таком плане:
- Вы видите, какого вкуса, какой дерзостной фантазии исполнены эти предметы, изготовленные мастерами одного из североамериканских индейских племен! - восхищенно пояснял профессор. - К сожалению, это племя уже не существует...
- Что же, оно вымерло или истреблено? - деликатно любопытствовали мы. Куда же она делась, такая высокая культура?
- Гм... Пройдемте вон в тот угол, там, на стенде я вам покажу предметы еще более высокого совершенства, - уклончиво говорил профессор и вел нас к памятникам другого племени, тоже стертого с лица земли...
И мы особенно не приставали к нашему просвещенному гиду.
Ну что, на самом деле, мог он нам сказать?
Не мог же он, в конце концов, заявить нам, не совсем благонадежным, как ему, вероятно, объяснили еще до нашего прихода, гостям из Москвы, что в своем хищническом наступлении на открытый новый континент алчные захватчики, конквистадоры, оравы колонизаторов, ринувшихся через океан за легкой наживой, безжалостно вытоптали древнюю культуру, созданную на американской земле ее прежними жителями, а их самих обрекли на вымирание или рабство. Впрочем, обо всем этом мы давно уже читали. Читали еще в детстве во многих и многих романах про, героическое сопротивление индейцев белолицым насильникам. Конечно, слышали мы и о гнусном истреблении целых племен, и о поныне продолжающемся чудовищном угнетении индейского населения, и о жестоком каторжном голодном режиме так называемых резерваций, по сути - концентрационных лагерей, куда правительства Канады и США насильно загоняют на постоянное жительство индейцев от мала до велика. Обо всем этом мы, разумеется, знали уже довольно много и потому не считали вежливым особенно теребить расспросами профессора, водившего нас по музею в Чикаго. Мы были благодарны нашему прекрасному гиду уж хотя бы за то, что он с таким нескрываемым восхищением влюбленного в свое дело ученого-коллекционера раскрывал перед нами красоты погубленной его соотечественниками древней культуры.
Но все же нам казалось, что многие ужасы, о которых мы читали в прежних романах о колонизации, давно уже ушли в прошлое. И вот вдруг на ваш стол, рядом с календарем второй половины XX века, кладут повесть, каждая строка которой кричит вам о том, что чудовищные беззакония колонизаторов-расистов не только возможны, но и совершаются неукоснительно и в наши дни... Что средневековые зверские повадки, которыми бравировали первые европейские заселители Америки, не только переняты их потомками, но и поныне беззастенчиво и чудовищно оправдываются в борьбе сегодняшних хозяев Америки с неукротимыми, гордыми первожителями ее, индейцами.
Впрочем, что тут говорить?.. Вы сейчас сами прочтете потрясающую и при всей своей невероятности правдивую, более того - документальную повесть о непокорном племени шеванезов, написанную сыном этого племени Сат-Оком. Повесть эта называется "Земля Соленых Скал". И она так же удивительна, как жизненный путь ее автора.
В 1905 году, когда в борьбе против царского строя вместе с русскими рабочими, крестьянами, студентами шли на бой за свободу народов революционеры Украины, Грузии, Польши, 28-летняя полька Станислава Суплатович, движимая благородным порывом, стала деятельной участницей освободительного движения. Но, как известно, "генеральная репетиция" первой русской революции кончилась тогда победой царизма. Вместе со своими соратниками и единомышленниками тяжело поплатилась за свою революционную деятельность и Суплатович. Ее схватила царская полиция. Суплатович сослали на Чукотский полуостров, в самый отдаленный угол Российской империи. Для нее, молодой, малоприспособленной к жизни, одинокой, неопытной, такая ссылка была равносильна смертному приговору. Она была фактически обречена на гибель от нужды и лишений, от мороза или цинги.
Но отважная революционерка не сдалась. Она решила бежать. Местные жители чукчи, симпатии которых удалось завоевать Суплатович, помогли ей переправиться через Берингов пролив на Аляску. Оттуда она кое-как добралась до Канады. Несчастная уже погибала от голода и усталости, когда ее нашли индейцы из племени шеванезов (шауни). Они приютили, выходили, вылечили беглянку, и, благодарная, она осталась в племени. Шеванезы назвали ее ласково и величательно: "Белая Тучка". А через три года Белая Тучка стала женой Высокого Орла, главного вождя племени.
Шеванезы кочевали неподалеку от Полярного круга на крайнем северо-западе Канады.
"Посреди круга, образуемого берегами реки Макензи и Большого Медвежьего озера, подножием Скалистых гор и большой излучиной Юкона", простирается чаща, большая и темная, "как Северное море..." Там, в этой глухой чаще, в индейском шатре - типи, на берегу реки Макензи, в 1920 году у Белой Тучки и Высокого Орла родился сын, которого назвали "Длинное Перо" - на языке шеванезов Сат-Ок.
Канадские власти по отношению к индейцам ведут себя ничем не лучше полиции США. Племя шеванезов оказалось последним свободным индейским племенем, выжившим, уцелевшим, избежавшим уничтожения, но не сдавшимся. Шеванезы продолжали жить в густой дремучей чаще жизнью, перенятой ими от дедов и отцов. Отряды так называемой Королевской Конной полиции на протяжении многих лет нападали на шеванезов, пытаясь загнать их в резервацию.
Но по сей день гордое и неукротимое племя не сдается, уходит от своих преследователей и предпочитает узаконенной позорной каторге вольную первобытную, полную чудовищных трудностей и невзгод, суровую, но свободную жизнь.
В повести "Земля Соленых Скал" питомец племени шеванезов, сын свободолюбивой польки Белой Тучки и непреклонного вождя Высокого Орла, сумел с потрясающей правдивостью и суровой поэзией рассказать о неравной борьбе своих непокорных соплеменников против вооруженных поработителей.
Я не хочу портить удовольствие читателям, рассказывая им наперед, все, что сразу неодолимо завладеет их вниманием и сердцем, как только они начнут читать повесть Сат-Ока. Книга эта необыкновенная. Все, о чем мы читали в прежних романах о гордых и бесстрашных индейцах, все, что волновало, вероятно, каждого нормального мальчишку, когда он впервые соприкасался с книгами Фенимора Купера, Майн Рида или Густава Эмара, все встает на страницах повести Сат-Ока с новой, необыкновенной и безжалостной наглядностью. Все неожиданно и требовательно приближается к нам вплотную, реальное в своей жестокой сегодняшней четкости, не смотря на кажущуюся фантастичность... Разве можно не испытать заново священного трепета, когда читаешь, например, о том, как вождь шеванезов, отец Сат-Ока, а за ним и все другие вожди родов, один за другим, надрезают себе левую руку, чтобы кровью, павшей на почву, скрепить клятву верности земле отцов и не сойти с этой земли, как бы ни велики были силы врага-поработителя!.. И все эти волнующие, с необычайной живописностью выполненные, поражающие ум и воображение картины как бы втиснуты в грубую, жестоко корнающую их железную раму тех позорных, пытающихся возвратить век наш в прошлое, порядков, которые еще открыто обращены там, за океаном, против законов человеколюбия, равенства народов и элементарной справедливости.
Не стоит рассказывать здесь обо всем, что глубоко взволнует читателя, когда он познакомится с повестью Сат-Ока. Но читателям будет, вероятно, интересно узнать, что через три года после того, как завершились описанные в этой повести события, Белая Тучка, мать Сат-0ка, в 1936 году случайно узнала от кого-то из бродячих охотников-трапперов, что ее родина, Польша, существует в качестве самостоятельного государства. И она решилась предпринять дальнее путешествие и навестить родные края, по которым истосковалась. Вместе с ней поехал и Сат-Ок, младший сын.
В 1939 году, когда Сат-Ок вместе с матерью уже собирались вернуться к своему племени, в Европе вспыхнула вторая мировая война. Белая Тучка и Длинное Перо вскоре оказались в лапах гестапо. Сат-Ока задержали, как "человека нечистой расы". Можно представить, что пришлось вытерпеть Сат-Оку... Достаточно только вслушаться в скупую и краткую фразу, которую он написал, говоря о пережитом: "Я прошел сквозь ад..."
Но по дороге в лагерь смерти Освенцим непокорному белолицему потомку шеванезов удалось бежать. Он попал к польским партизанам в Борковицких лесах. Советская Армия вскоре освободила эти края. Тогда Сат-Ок вступил добровольцем в польское народное войско. Он был направлен в военно-морской флот. После демобилизации его перевели в торговый флот. Там он и служит, отдавая все свободное время литературной работе. Длинное Перо взялся за перо писательское.
Сат-Ок не забыл своих далеких соплеменников. Ему удалось установить и поддерживать связь с племенами, заточенными в резервации, а через них - с родным племенем шеванезов, которое все еще кочует на Севере в районе Медвежьего озера, по-прежнему не сдавшееся, гордое, свободное, независимое. Совсем недавно сестра и брат Сат-Ока погибли во время схватки с Королевской Конной полицией, напавшей на племя...
Ну, а матери Сат-Ока, той, о которой в племени шеванезов уже сложены легенды, Станиславе Суплатович, обосновавшейся в Кельцах, правительство Народной Польши определило пожизненную пенсию за политическую деятельность в 1905 году.
В 1957 году в Польше вышла первая книга сына Белой Тучки "Земля Соленых Скал", через год уже переизданная. Через два года читатели получили вторую книгу Сат-Ока "Белый Мустанг". Затем Сат-Ок закончил вторую часть своей книги "Земля Соленых Скал" - "Таинственные следы". В дальнейшем писатель взялся за работу над новой книгой о так называемой "Дороге слез", на которой погибли тысячи индейцев, насильственно переселяемых за Миссисипи.
Вот что мне хотелось сказать читателям, прежде чем они возьмутся за совершенно удивительную повесть Сат-Ока, любовно переведенную советским писателем Юрием Стадниченко, который и сообщил нам некоторые подробности об авторе повести "Земля Соленых Скал" - Длинном Пере, сыне Высокого Орла и Белой Тучки.
Лев Кассиль
I
Слышу среди лесов крики и вой протяжный
Слышу среди лесов бубны и клич войны
Спрячь меня, лес,
Следы мои, сотри,
Дай мне силу медведя
И ловкость пумы...
Если бы орел поднял тебя высоко над страной Толанди, что лежит на юг от реки Макензи, Большого Медвежьего озера и большой излучины Юкона, - запад заслонили бы от тебя высокие хребты Скалистых гор, а на юге перед твоим взором раскрылись бы горизонты широких прерий.
Эти прерии - дорога бизонов. Она тянется от канадских провинций Альберта и Саскачеван через обе Дакоты, Небраску, Оклахому до каменистого Техаса.
Посреди круга, образуемого берегами реки Макензи и Большого Медвежьего озера, подножием Скалистых гор и большой излучиной Юкона, ты увидишь чащу, большую и темную, как Северное море, из волн которого торчат каменные острова - одинокие глыбы гранитных скал.
Откуда взялись эти глыбы? Об этом рассказывают старые воины у костров.
Прежде чем в чаще родился первый ее обитатель - индеец, за нее боролись два духа: Канага - Дух тьмы и Набаш-циса - Дух света...
Борьба их была беспощадной - такой же, как и вся жизнь чащи. Властелин тьмы пытался задушить свет, Дух света - уничтожить тьму.
Канага-богатырь хватал гранитные глыбы и бросал их в озера, густо покрывавшие в те времена эту страну. Вода от падающих глыб выступала из озер и столбами взлетала в небо, покрывая его темными тучами, и в чаще становилось еще темнее: Канага плясал Танец Победы. Тогда Набаш-циса посылал стрелы-молнии. Они ослепляли Канагу. Канага в бешенстве снова бросал глыбы - и новая скала возникала в чаще.
Но вот Набаш-циса перенесся на юг, в страну, затканную тонкой паутиной рек и ручьев. Темный воин начал сгонять с северного неба тучи. Утомленные долгой дорогой тучи ослабели и покорились солнцу - союзнику Набаш-цисы, пролились слезами, а в каплях, падающих на землю, засверкало солнце. На севере - там, откуда пришли тучи,- вспыхнула радуга. Все вокруг озарилось светом. От этого света ослеп темный богатырь Канага: Набаш-циса плясал Танец Солнца.
Слепой Канага скрылся в темных расселинах гор, где живет и поныне. Не воюет, но, как только услышит в своем царстве безмолвия и мрака чей-нибудь голос, сбрасывает с гор каменные лавины...
Если бы орел поднял тебя ввысь и медленно пронес над чащей, ты увидел бы в ее тени большую серебряную рыболовную сеть: неисчислимое множество ручейков, рек, водопадов и озер.
Но вот птица снижается, и ты касаешься ногами одной из скал. Попрощайся с орлом по обычаю этого края - подними вверх правую руку. Он улетает в сторону гор.
Ты же спустись со мной со скалы в самое сердце чащи. Вокруг нас полумрак и тишина.
Если у тебя добрые намерения, будь спокоен: чаща поймет тебя. Но, если ты неразумно захочешь возмутить ее покой, она тебя уничтожит.
Я привел тебя в чащу и хочу, чтобы ты познал ее, хочу научить тебя всему тому, что сам к ней чувствую,- уважению и любви. Она - мой дом, дом моего отца, друзей, дом моего племени шеванезов. Она кормит нас и одевает, радует своей красотой, но может научить и страху.
Взгляни, там со старых огромных деревьев ниспадают до самой земли темные покрывала мха, зеленые и бурые.
Когда на ствол упадет луч солнца, кора заблестит серебром, как голова столетнего воина.