О функциях государственной монополии внешней торговли
Чтобы лучше понять сущность ГМВТ, выявим основные ее функции. По большому счету их всего две: а) защитная; б) созидательная.
Защитная функция – защита народного хозяйства СССР от стихии мирового капиталистического рынка, от экономической экспансии западных монополий и от разного рода экономических диверсий со стороны империалистических государств.
Отметим, что через какой-то десяток лет после введения ГМВТ в СССР в мире разразился жесточайший экономический кризис. Даже самые богатые страны мира (США, Великобритания) очень тяжело переживали этот кризис, который они, кстати, не сумели полностью преодолеть до начала Второй мировой войны. До революции Россия также не раз вместе со странами Запада оказывалась в состоянии кризиса, который к нам ветром заносило из-за границы. В экономике СССР благодаря ГМВТ никаких признаков кризиса не было ни в 1929 г., ни в последующие годы. За период существования ГМВТ в СССР (примерно 70 лет) в мире случалось много экономических кризисов, но благодаря «буферу» ГМВТ ни один из них не сумел оказать негативного влияния на советскую экономику.
Важность защиты от западных монополий народного хозяйства СССР была обусловлена тем, что на мировой рынок выходили преимущественно гигантские монополии. Мелкий и средний бизнес всегда был неконкурентоспособен на мировых рынках. Даже сравнительно крупные отечественные предприятия выглядели карликами на фоне гигантских западных монополий и были заранее обречены на неэквивалентный обмен в сфере внешней торговли.
О различных диверсиях Запада против экономики СССР мы скажем далее. Опять-таки благодаря «буферу» ГМВТ все они не возымели эффекта, на который рассчитывали их организаторы.
Созидательная функция – подчинение внешней торговли решению задач социалистического строительства, максимально эффективному выполнению планов развития народного хозяйства СССР. Уже после Второй мировой войны, когда на географической карте появился целый ряд социалистических государств, возник социалистический лагерь, ГМВТ стала важным инструментом международной социалистической интеграции. Более того, благодаря ГМВТ Советский Союз мог оказывать эффективную помощь странам развивающегося («третьего») мира, которые встали на путь некапиталистического развития.
О созидательной функции ГМВТ в части, касающейся содействия эффективному выполнению планов развития народного хозяйства СССР, мы уже отчасти говорили в других публикациях (например, в статье «Об источниках индустриализации СССР»).
Условия эффективности государственной монополии внешней торговли
Чтобы ввести государственную монополию внешней торговли, мало принять декрет. Декрет (или закон) может быть очень правильным, но его никто не будет выполнять. Кстати, следует признать, что в первые годы после объявления большевиками ГМВТ имели место многочисленные нарушения положений декрета от 22 апреля 1918 г. Я специально это подчеркиваю в связи с тем, что некоторые нынешние патриоты и государственники призывают немедленно ввести в «демократической» России («Российской Федерации») государственную монополию внешней торговли. Боюсь, что в этом случае «телега окажется впереди лошади».
Итак, для введения государственной монополии внешней торговли необходимы три условия.
1. Политическая власть должна находиться в руках сил, которые действительно ориентированы на создание сильного и независимого государства. Более того, эти силы должны ориентироваться на такую социально-экономическую модель общества, которая не имеет ничего общего с капитализмом, поскольку ГМВТ несовместима с капитализмом.
2. Необходимо обобществление крупной промышленности, транспорта, банковской системы, т. е. сосредоточение командных высот народного хозяйства в руках выше обозначенных политических сил.
3. Обязательно дополнение ГМВТ государственной валютной монополией.
Большевики (Сталин в том числе) прекрасно понимали важность выполнения этих условий. И если политическая власть оказалась в их руках уже в 1917 г., то обобществление крупной промышленности, транспорта, банковской системы потребовало определенного времени. Параллельно с созданием системы ГМВТ большевики проводили национализацию предприятий и организаций, принадлежавших частному капиталу (в т. ч. иностранному). Процесс обобществления в основном завершился в конце 1920-х – начале 1930-х гг., когда в СССР началась индустриализация.
Что касается государственной валютной монополии (ГВМ), то суть ее заключается в том, что в руках государства сосредотачивается вся валюта и приравненные к ней ценности (прежде всего, золото); государство осуществляет все международные расчеты. Короче говоря, ГВМ – своеобразный «буфер», защищающий внутреннюю денежно-кредитную систему страны от мировой валютно-финансовой системы (МВФС). Во-первых, МВФС – источник капиталистической стихии (те же кризисы). Во-вторых, Запад может использовать каналы МВФС для ведения подрывной деятельности против СССР.
ГВМ выполняет важную созидательную функцию – обеспечивает наиболее эффективное использование валютных ресурсов страны в целях выполнения планов развития народного хозяйства СССР. Наглядно эта созидательная функция ГВМ проявилась в годы индустриализации, когда социалистическое государство при достаточно ограниченных валютных ресурсах сумело обеспечить закупку большого количества машин и оборудования. За период 1929–1940 гг. в СССР были построены около 9 тыс. предприятий. Такое чудо социалистической индустриализации было бы немыслимо без государственной монополии в валютной сфере и сфере внешней торговли.
Борьба против государственной монополии внешней торговли внутри СССР
Положения о ГМВТ еще до Октябрьской революции 1917 года были разработаны В. И. Лениным. В целом я не разделяю мировоззрение «вождя мировой революции», но в вопросе ГМВТ он был совершенно прав. Он не только рассматривал ГМВТ важнейшим условием строительства социализма, но также прекрасно понимал, что без такой монополии Россия окончательно превратится в колонию Запада.
Внутри партии большевиков и в государственном аппарате далеко не все разделяли линию В. И. Ленина и его сторонников на последовательное проведение в жизнь принципа ГМВТ. Многие полагали, что это временная мера эпохи военного коммунизма. После объявления в 1921 г. о переходе к новой экономической политике пошли разговоры, что, мол, начинается сворачивание ГМВТ. В ВКП (б) появились активные сторонники демонтажа ГМВТ в лице Н. Бухарина, Г. Сокольникова, Н. Пятакова.
Эти видные партийные и государственные деятели («группа Бухарина») и стоящие за ними капиталистические элементы в стране стали добиваться свободной связи с внешним рынком и замены монополии внешней торговли простой таможенной охраной. «Группа Бухарина» выдвинула также предложения об открытии ряда портов для свободного ввоза и вывоза товаров, об ограничении монополии внешней торговли лишь небольшим кругом товаров, об оплате сельским хозяевам их поставок на экспорт в иностранной валюте и т. п. В 1922 г. развернулась очень серьезная внутрипартийная борьба по вопросу ГМВТ.
Одной из площадок для дискуссий по поводу ГМВТ стал Госплан. Одним из сторонников демонтажа государственной монополии в Госплане был В. Г. Громам. 3 марта 1922 г. он сделал в Президиуме Госплана доклад о положении советской промышленности. Доклад был подготовлен для советской делегации на Генуэзской конференции (которая должна была состояться в апреле 1922 г.). По мнению автора доклада, состояние промышленности ужасное: «Общеэкономическое разложение страны продолжается и усиливается. Чтобы превратить регрессивную линию развития в прогрессивную, необходимо около 10 млрд. золотых рублей в течение 3 лет. Эти деньги можно достать путем действительной связи русского народного хозяйства с мировым»[76]. В переводе на понятный язык это означало, что Советская Россия ради получения 10 млрд. золотых рублей должна была пожертвовать государственной монополией внешней торговли, т. е. своим суверенитетом!
Кстати, некоторые противники ослабления ГМВТ полагали, что свободный доступ различных коммерсантов и предпринимателей из-за рубежа на внутренний рынок облегчил бы подрывную работу против Советской России. На этот аспект обращает внимание Дмитрий Верхотуров: «Монополия внешней торговли, разрушить которую предлагал Громан, и в самом деле была большевистской крепостью. Все доходы от внешней торговли оседали в кармане Советской власти. Также она ограничивала доступ в страну иностранцам, среди которых могли оказаться белогвардейские разведчики и диверсанты. Стоило только приподнять барьер монополии внешней торговли, как в страну поехали бы сотни и тысячи белых офицеров и потекли деньги на свержение советской власти»[77].
В декабре 1922 г. Ленин написал письмо, разоблачающее предательский характер выступлений Бухарина по вопросу ГМВТ (предполагалось, что письмо будет оглашено на предстоящем пленуме партии). Далее приводятся выдержки из ленинских записей:
«Бухарин не видит,– это самая поразительная его ошибка, причем чисто теоретическая,– что никакая таможенная политика не может быть действительной в эпоху империализма и чудовищной разницы между странами нищими и странами невероятно богатыми. Несколько раз Бухарин ссылается на таможенную охрану, не видя того, что в указанных условиях полностью сломить эту охрану может любая из богатых промышленных стран. Для этого ей достаточно ввести вывозную премию за ввоз в Россию тех товаров, которые обложены у нас таможенной премией. Денег для этого у любой промышленной страны более чем достаточно, а в результате такой меры любая промышленная страна сломит нашу туземную промышленность наверняка.
Поэтому все рассуждения Бухарина о таможенной политике на практике означают не что иное, как полнейшую беззащитность русской промышленности и прикрытый самой легкой вуалью переход к системе свободной торговли. Против этого мы должны бороться изо всех сил и бороться вплоть до партийного съезда, ибо ни о какой серьезной таможенной политике сейчас, в эпоху империализма, не может быть и речи, кроме системы монополии внешней торговли…
На практике Бухарин становится на защиту спекулянта, мелкого буржуа и верхушек крестьянства против промышленного пролетариата, который абсолютно не в состоянии воссоздать своей промышленности, сделать Россию промышленной страной без охраны ее никоим образом не таможенной политикой, а только исключительно монополией внешней торговли. Всякий иной протекционизм в условиях современной России есть совершенно фиктивный, бумажный протекционизм, который ничего пролетариату не дает. Поэтому, с точки зрения пролетариата и его промышленности, данная борьба имеет самое коренное, принципиальное значение»[78].
В итоге притязания группы Бухарина удалось отвергнуть, пленум ЦК партии в декабре 1922 г. и XII съезд партии еще раз подтвердили незыблемость государственной монополии внешней торговли.
Однако нападки на ГМВТ продолжились. В последующие годы против монополии внешней торговли выступала троцкистско-зиновьевская оппозиция. Она опиралась на рекомендации некоторых специалистов из Наркомата внешней торговли (НКВТ) и Госплана о разделении деятельности в области внешней торговли на две обособленные части: обобществленную (государственную) и частную. При этом обобществленная часть должна была вести сношения с внешним рынком через НКВТ, а частная должна действовать самостоятельно с применением к ней разрешительно-запретительной системы.
В связи с хозяйственными трудностями во второй половине 1923 г., а затем в период завершения денежной реформы в 1924 г. Сокольников, Пятаков, Преображенский и др. пытались воскресить в несколько завуалированной форме прежние планы о предоставлении «свободы дверей» для иностранных товаров и отказа от политики активного торгового баланса. При этом они утверждали, что это необходимо для успешного проведения денежной реформы (введение в оборот червонца, который они рассматривали в качестве свободно конвертируемой валюты). Проведение такого плана привело бы к подрыву промышленности, поскольку она тогда не была в состоянии противостоять иностранной конкуренции. Более того, сорвалась бы денежная реформа. «… Частичное открытие границ,– предостерегал Ленин,– несет с собою серьезнейшие опасности в отношении валюты, ибо мы попадем практически в положение Германии, несет с собою серьезнейшие опасности в смысле проникновения в Россию, без малейшей возможности контроля для нас, мелкой буржуазии и всяческих агентов заграничной России».
Начиная с 1925 г. ключевой фигурой в стане противников ГМВТ стал Л. Троцкий. В 1925 г. на октябрьском пленуме ЦК партии троцкисты предложили смягчить режим ГМВТ, освободить ввоз ряда товаров от контроля Наркомата внешней торговли. Пленум объявил непримиримую борьбу «с открытыми и замаскированными настроениями за отмену или ослабление государственной монополии внешней торговли, питаемыми, в конечном счете, мелкобуржуазными силами нашей экономики».
В 1927 г. троцкисты выдвинули лозунг о максимальном расширении экономических отношений с капиталистическим миром без всяких ограничений. Пленум ЦК партии, состоявшийся в октябре 1927 г., отверг этот лозунг.
В подрыве ГМВТ участвовала также Промпартия. Я не берусь оценивать известный судебный процесс над участниками этой партии (среди них, в частности, известный экономист Н. Кондратьев). Но факт есть факт: в одном из пунктов своей программы Промпартия намечала ликвидацию государственной монополии внешней торговли.
Начиная с 1923 г. (когда Ленин уже фактически отошел от всех дел) борьбу за сохранение и укрепление ГМВТ в СССР возглавил И. Сталин. Борьба была как идейная (Сталин немало писал и выступал по поводу ГМВТ), так и политическая. После высылки за пределы СССР Л. Троцкого, разгрома «новой оппозиции» (Бухарин, Зиновьев и др.) в СССР прекратились дискуссии по поводу того, насколько нужна государственная монополия внешней торговли и как понимать эту монополию. Далее началась будничная работа по совершенствованию внешней торговли СССР. Об этой работе мы скажем далее.
Борьба против государственной монополии внешней торговли СССР извне
Реакция Запада на введение советской властью ГМВТ была болезненной. Одной из причин, по которой Запад в течение нескольких лет не принимал решения о дипломатическом признании нового государства, было именно наличие государственной монополии внешней торговли. На международных конференциях в Генуе и Гааге Запад оказывал бешеное давление на советскую делегацию, добиваясь отмены ГМВТ в РСФСР. Не получилось. Об этом нам, студентам, рассказывал еще профессор Н. Н. Любимов, который участвовал в Генуэзской конференции в качестве советника. Это была крупнейшая после окончания Первой мировой войны международная конференция по экономическим и финансовым вопросам, которая проходила в Генуе (Италия) с 10 апреля по 19 мая при участии представителей 29 государств (Великобритания, Франция, Германия, Италия, Бельгия, Австрия и др.; США в конференции отказались участвовать). Тон на конференции задавали представители западных стран, которые вместо делового обсуждения реальных путей установления экономических связей с Советским государством пытались с помощью дипломатического нажима добиться от Советского правительства экономических и политических уступок, ведущих к реставрации капитализма в России; они рассчитывали заставить Советское государство признать все долги царского и Временного правительств, вернуть иностранным капиталистам национализированные Советской властью предприятия или возместить стоимость этих предприятий, ликвидировать монополию внешней торговли и т. д. Советская делегация отвергла эти требования и, в свою очередь, выдвинула контрпретензии о возмещении Советскому государству убытков, причиненных иностранной интервенцией и блокадой. Для справки: довоенные и военные долги России были равны 18,5 млрд. золотых рублей. А вот убытки советского государства в результате иностранной интервенции и блокады были оценены Москвой в 39 млрд. золотых рублей, т. е. вдвое выше. Вместе с тем, желая найти почву для соглашения и восстановления экономических связей с капиталистическими государствами, советская делегация на Генуэзской конференции 20 апреля 1922 г. заявила, что Советское правительство готово признать довоенные долги и преимущественное право за бывшими собственниками получать в концессию или аренду ранее принадлежавшее им имущество при условии признания Советского государства де-юре, оказания ему финансовой помощи и аннулирования военных долгов и процентов по ним. Нам не удалось тогда договориться с Западом. Прошло еще несколько лет, пока не началась «полоса признаний» советского государства. Здесь же хочу отметить, что советская делегация готова была идти на многие уступки. Но об отказе или даже ослаблении ГМВТ речи быть не могло.
Еще до установления дипломатических отношений с СССР некоторые западные страны начали торговать с нашей страной, но при этом не признавали ГМВТ. Англия, первая из капиталистических стран вступившая в торговые отношения с советской Россией, в лице Ллойд Джорджа заявляла, что она согласна торговать лишь с «русским народом» и с «русскими кооперативными организациями». Нам приходилось приспосабливаться к требованиям подобного рода. Поэтому в СССР допуск к внешней торговле имели достаточно большое количество кооперативных организаций, но кооперативными они были формально, фактически находясь под жестким государственным контролем.