– Вы и животных стрижете? – развеселилась я.
– Могу и кошку преобразить, мне не в лом, – сказал парикмахер. – Летом персов приносят, жарко им. Аптеку ищешь? А чего тебе там надо? Если презервативы, то у меня взять можно, отдам со скидкой.
– Я хотела приобрести электронную сигарету, – объяснила я.
– Сам не курю, но про такую слышал, – откликнулся молодой человек. – Видишь вон там вывеску «Наука и техника»? Тебе туда. Аптека далеко, и дорого в ней. А тот бутик держит Ли Вань, хорошие вещи предлагает, цену не задирает, гарантию дает. Зачем переплачивать, если то же самое можно дешевле взять?
– Логично. Спасибо за наводку, – поблагодарила я и пошла вперед.
– Эй, скажи Ли Ваню, что тебя стилист Сашка из салона «Три слона» к нему направил, – крикнул мне вдогонку парикмахер.
Магазинчик «Наука и техника» оказался набит народом. Четыре продавщицы-азиатки, достаточно бойко разговаривавшие по-русски, разрывались между покупателями. Я постояла возле стеллажей, заполненных коробками, все надписи на которых были сделаны иероглифами, поняла, что сама никогда не найду нужный товар, и схватила за рукав одну из пробегавших мимо сотрудниц.
– Простите, где у вас электронные сигареты?
Китаянка присела, изобразив нечто вроде книксена.
– Извините, сейчас вас обслужат. Оля, Оля, Оля!
Из-за цветастой занавески выглянула худенькая девочка, тоже азиатка.
– Покупатель! – строго сказала ей продавщица. – Работать!
– Я Оля, – представилась девушка. – Надо что?
– Электронную сигарету, – ответила я.
– Я Оля, – повторила девочка. – Надо что? Медленно говори.
– Элек-трон-ную си-га-ре-ту, – произнесла я.
Но Оля опять не поняла.
– Надо что?
Я пустилась в объяснения, пытаясь говорить как можно более просто:
– Дыма нет. Здоровье хорошо.
Оля недоуменно моргала.
– Коробочка. Палочка, – продолжала я, – пых-пых. Хорошо. Никотина нет. Табака нет. Электроника. Врач советует. Мужчина не курит. Женщина не курит. Остальные тоже не курят. Кто курит, умирает. Запах плохой. В легких рак. Курение – смерть! Палочка из коробочки хорошо!
Лицо Оли озарила счастливая улыбка.
– Курилка! – обрадовалась она. – Электроника?
Я ощутила себя путешественником, который в одиночку пересек на плоту Северный Ледовитый океан.
– Правильно!
– Пых-пых супер, – весело щебетала Оля. – Недорого! Скидка на Деда Мороза. Показать?
– Давай, – согласилась я.
Девочка схватила лестницу, со скоростью обезьянки вскарабкалась наверх, добыла небольшую ярко-красную упаковку, спустилась вниз и прочирикала:
– Товар. Демонстрация открытая. Тут. Гляди. Работает пых-пых. Все умерли. Пых-пых жив.
Оля перевесилась через прилавок, вытащила точь-в-точь такую же упаковку, открыла ее и повторила:
– Демонстрация.
Я во все глаза смотрела на девочку. А та вынула трубочку, воткнула в нее темно-коричневую палочку, размером с сигарету, подожгла кончик и протянула мне.
– Нюхай. Электроника. Батарейка не надо.
До сих пор все виденные мною заменители сигарет очень походили на настоящие, только вместо дыма испускали пар. Вариант, предложенный китаянкой Олей, напоминал мундштук, и он по-настоящему дымил. Я втянула в себя носом воздух. Похоже, лаванда, мята, вроде апельсин, корица…
– Китайский секрет, – прищурилась Оля. – Народ придумка, доктор одобрить.
Я с большим уважением отношусь к восточной культуре, знаю, какой огромный опыт накоплен китайской медициной, поэтому сразу воскликнула:
– Беру. Там есть запас палочек?
– Многа штука! – объявила Оля. – Одна в сутки. Хватит надолго. Кончится, приходи. Второй запас скидка. Чек покажи, получи дешевка. Есть подставка, может в ней лежать. Или на блюдечко клади. Разница нет. Хорошо везде пых-пых. Для здоровья супер. Остальные умрут.
– Сколько стоит? – остановила я девочку.
– Семьсот рублей подарка в коробке, с лента и бумажка, – ответила она. – Шестьсот без подарка. Один коробка и наш фирма пакет.
Я вынула кошелек, отсчитала нужную сумму и протянула юной продавщице.
– Сделай праздничную упаковку.
Оля засияла улыбкой.
– Секунд. Быстро.
Она шмыгнула за занавеску, а я осталась стоять у стеллажа. Пока мы с Олей искали общий язык, поток покупателей поредел, и одна из взрослых продавщиц спросила:
– Оля вас обслужила?
– Спасибо, – улыбнулась я, – очень милая девочка.
Торговка расплылась в улыбке.
– Моя племянница. Пока еще учится работать, но очень старательная, в товаре разбирается. К сожалению, у Оли сложности с русским языком.
– Ничего, ее вполне можно понять, – похвалила я девочку.
– Спасибо, очень приятно слышать добрые слова, – обрадовалась продавщица. – Не желаете присесть на диванчик? Вон там, в углу.
Я переместилась в другой конец магазина и стала ждать, поглядывая на цветастую занавеску. Оля не появлялась, зато к шторке иногда подходили люди самой разной, не всегда азиатской внешности. Они быстро шмыгали за портьеру и довольно скоро выходили назад. Представьте мое удивление, когда одной из таких посетительниц оказалась Офелия.
Сестра Анатоля быстрым шагом пересекла торговый зал. Она шла с опущенной головой, явно не желая привлекать к себе внимание. За шторкой Офи пробыла минут пять, а потом так же торопливо удалилась. Мое любопытство зашкалило. Что понадобилось в лавке «Наука и техника» тетке покойного Севы? Может, там, за разноцветной тряпкой, находится туалет? Ну, скажем, Офи бродила по толкучке, выбирая родным подарки, захотела пописать…
В лавке опять забурлили посетители. Один из них отодвинул занавеску. Я встала и пошла за ним.
За портьерой открылся коридор, по бокам которого виднелось несколько дверей. Но незнакомец миновал их и исчез за поворотом. Я прибавила шаг и очутилась в подобии холла, посреди которого громоздился обычный стол. За ним сидел пожилой китаец в синем халате. Мужчина, за которым я следовала, показал ему нечто на ладони. Что это такое, мне издалека рассмотреть не удалось.
Выходец из Поднебесной кивнул, мужик обошел стол слева, толкнул дверь и пропал из вида.
– Добрый вечер, – произнес старик на чистом русском языке. – Кого-то ищете?
– А что там? – бесцеремонно спросила я, показывая на дверцу.
– Ателье, – без признаков волнения ответил китаец. – Подшив брюк, юбок, переделка платья.
– Мне как раз нужно у блузы рукава укоротить, – лихо соврала я. – Разрешите зайти?
– Рабочий день закончен, – участливо произнес пенсионер, – закрываемся на новогодние каникулы. Ступайте в ряд «Д», там вам помогут.
Дверь отворилась, посетитель вышел. Теперь он обошел стол справа и сказал:
– Спасибо. До свидания, господин Ли Вань.
– Рад буду вас снова видеть, – ответил тот. И приподнялся, снова обращаясь ко мне: – Извините, ателье закрылось. Вас проводить?
Делать нечего, пришлось убираться несолоно хлебавши.
Глава 16
Не успела я выйти из-за занавески, как ко мне подбежала Оля и протянула красиво завернутую коробку со словами:
– Пых-пых на здоровье. Дракон подарок. Оля сама сделала. Новый год всегда дракон.
Я посмотрела на красивую фигуру-оригами и пришла в восторг.
– У тебя талант! Очень красиво. Дракон супер.
Девочка зарделась.
– Умею складывать. Животные. Люди. Дома. Интересно. Приходи. Покупка со скидкой. На фирма пакет. Бесплатно.
Я поблагодарила милую девочку, покинула магазин и вернулась к бойкому парикмахеру.
– Стричься надумала? – обрадовался тот. – Каре?
– Нет, но у тебя есть возможность немного заработать, – вкрадчиво сказала я.
– Что от меня требуется? – деловито осведомился Саша.
– Всего-то ответить на пару вопросов, – улыбнулась я.
– Спрашивай, – велел он.
Я приступила к допросу.
– Ты когда-нибудь бывал в «Науке и технике»?
– Конечно, сто раз, – удивился цирюльник. – И Ли Вань у меня стрижется.
Я решила не ходить вокруг да около.
– Что находится в комнате, расположенной за занавеской?
Саша молчал.
– Подпольное казино? – предположила я. – Опиумная курильная? Публичный дом?
Парикмахер наконец очнулся и предложил:
– Давай зайдем в салон, чего-то сыро на улице.
Я не стала возражать. Но очутившись в небольшой комнате, где стояло одно кресло для клиента, спросила:
– Ли Вань пожилой человек?
– Сколько ему лет, не знаю, но много, – на сей раз охотно ответил Саша. – Бизнес у него семейный, в бутике работают одни родственники, с улицы никого не берет.
– Ли Вань сам сидит у входа в таинственное помещение, – отметила я, – значит, там нечто важное для него, приносящее солидный доход.
Саша взял со столика фен.
– Не хочешь стричься, давай хоть укладку сделаю, а то ходишь с вороньим гнездом на башке.
Я поняла, что надо действовать иначе, и жалобно поинтересовалась:
– У тебя мать есть?
– У тебя мать есть?
– Конечно, – удивился парикмахер. – Она конфетами торгует. Нужно сладкое на Новый год? Иди в девяностый ряд, место десять. Там моя родительница и стоит. У нее товар всегда свежий, она его не у перекупщиков, а прямо с фабрики берет.
– Вероятно, мать о тебе заботится и очень огорчится, если ты что-то нехорошее задумаешь, – продолжала я.
Саша засмеялся.
– Все матери одинаковые. Мою вот на шапке переклинило. Только на улицу соберусь, кричит: «Голову прикрой, а то простудишь, менингит получишь». И зимой, и летом одно твердит. Я уж с ней сто раз ругался, потом перестал. И еще она постоянно дудит: «Сначала на ноги встань, потом детей заводи. Не женись раньше тридцати». Сама-то меня родила, когда ей шестнадцать стукнуло. Во как!
Я набрала полную грудь воздуха и начала фантазировать:
– У меня тоже есть сын. Ванечка хороший мальчик, но в последнее время он какой-то странный, по вечерам куда-то уходит, возвращается вроде расстроенный или усталый. На мои вопросы отвечает: «Все о’кей». Я забеспокоилась, решила узнать, где он все время пропадает, пару раз пыталась за сыном проследить, но теряла его в толпе на рынке. А сегодня увидела, как Ванечка входит в магазин «Наука и техника» да прямиком за цветастую занавеску ныряет. Я подождала, пока он уйдет, мальчик не долго внутри задержался, и попыталась выяснить у старого китайца, который бдительно стерег вход в комнату, что там находится. Старик соврал про ателье, но взять у меня блузку на переделку отказался. Очень тебя прошу, если можешь, хоть намекни, чем люди в лавке Ли Ваня тайком занимаются. Представь, как бы твоя мама испугалась, поняв, что ты попал в дурную историю.
Лицо Саши разгладилось.
– Успокойся, ничего страшного. Ли владелец банка.
В первую секунду я не поняла, о чем речь:
– Китаец торгует консервами? Какими-то редкими продуктами? Мясо животных, занесенных в Красную книгу? Галлюциногенные грибы?
Саша захихикал.
– Ну ты точно как моя мама Ритуля. Та тоже все вверх ногами любит переворачивать. Ли держит обычный банк, с деньгами. На рынке торгует много приезжих – вьетнамцев, китайцев, таджиков. Все они заработанное бабло семьям отправляют, но идти в официальные конторы не хотят, дорого очень, процент большой за услуги берут. Но, главное, там паспорт надо показать и регистрацию, а в Ковалеве полно нелегалов. Вот и бежит человек к Ли. У старика все схвачено. Знаешь, как система работает?
Я отрицательно покачала головой.
– Сейчас объясню! – воодушевился Саша. – Допустим, тебе надо передать сто долларов бабке в Китай. Приходишь к Ли, называешь фамилию, имя и адрес родственницы, а он тебе отвечает: «Хорошо, завтра сделаю». На следующий день Ли берет твои денежки и предлагает: «Звони бабушке». Набираешь старухин номер, а та кричит: «Спасибо, внучек, какой ты заботливый!» А все очень просто: Ли велел своему человеку в Китае принести твоей бабке стольник, а потом забрал твой плюс маленькую наценку за услугу. Старик не жадный, цену не задирает, к нему весь рынок ходит, и местные жители пользуются. У китайца повсюду свои люди есть, даже в Америке. Одна тетка хотела своей дочке в Нью-Йорк деньги отправить. Ли совсем не удивился и вмиг грины через океан перебросил. А еще у него можно ячейку арендовать.
– Ячейку? – переспросила я. – То есть маленький сейф?
– Ага, – подтвердил Саша. – Абонируешь у Ли железный шкафчик, платишь рубли, и пользуйся. В той комнате, перед которой Ли за столом сидит, хранилище. Но есть проблема: свободными отсеки редко бывают. На рынке воруют часто, и где заработанное держать? Народ ломится в банк к китаезе. У Ли надежнее, чем в Швейцарии. Ты с сыном в большой квартире живешь?
– В однушке, – на всякий случай соврала я. – Ваня на кухне на диванчике спит.
– Так я и думал, – обрадовался Саша. – Успокойся, ничем плохим твой пацан не занимается. Небось он тебе на подарок деньжата копит, на рынке калымит и у Ли кэш прячет. Дома-то ему заначку не заховать, ты ее стопудово найдешь и весь сюрпрайз парню поломаешь. Я сам так поступал, когда маленький был. В восьмом классе прибежал на базар, договорился с теткой, которая собачьим кормом торгует, и ворочал у нее мешки да банки. С работниками хозяева каждый день расплачиваются, вот я и летел к Ли, прятал рублики. У нас с матерью тоже однушка, мама моя Ритулька женщина аккуратная, раз в неделю фатерку убирает, ну точно бы на мою кассу наткнулась. Ну, че, успокоилась?
– Спасибо! – с чувством сказала я. – А то ведь в голову сразу мысли про наркотики лезут.
– Нет, – покачал головой Саша, – у Ли чутье собачье, он торчка за километр вычисляет и ему от ворот поворот дает. Китаец терпеть не может наркош, а те его стороной обходят. На базаре есть люди, которые на дури наживаются, девками торгуют и всякие игры на деньги устраивают. Но Ли к ним отношения не имеет. У него честный бизнес, китайца уважают. И хитрый он, с любым подружится.
Я покинула салон и пошла по центральной аллее, отыскивая продовольственный магазин и размышляя на ходу. Значит, Офелия пользуется ячейкой в подпольном банке? Хм, странно.
Понятно, почему в хранилище ходят работники рынка. Люди живут не в самых лучших условиях, могут в любую минуту стать объектом внимания воров и уличных грабителей. Нелегалы не имеют возможности обратиться в законный банк, там потребуют паспорт, регистрацию и приличную сумму за услуги. Кроме того, простые люди не доверяют банкирам, считают их обманщиками. И куда пойти, если, например, денежный перевод пропадет? Придется общаться с менеджером в костюме с галстуком, видеть в глазах клерка скрытое за официальной улыбкой презрение к бедному человеку, копеечному вкладчику. Вот Ли совсем другое дело, он свой, сумеет защитить, с ним легко и просто иметь дело.
Но Офелии-то зачем обращаться к старику? У нее документы в полном порядке, и она не живет в одной комнате с двадцатью таджиками. Есть лишь один ответ на этот вопрос: у милейшей Офи имеется нечто, о чем она не собирается никому рассказывать, и дама боится, как бы это не попалось на глаза членам ее семьи. Банк Ли ей очень подходит. А теперь вопрос дня: что прячет директриса гимназии?
Войдя в квартиру Григория, я первым делом споткнулась о сандалии, лежащие у порога.
– Сто раз человеку говорила, что летнюю обувь в конце осени необходимо помыть-почистить, уложить в мешок и отправить на антресоли! – возмутилась Тонечка, забирая у меня пакет с продуктами.
– Экие вы бабы зануды! – закричал из комнаты Пономарев, услышав ее слова. – Я сандалетами пользуюсь!
– Зимой? – хихикнула я, снимая пуховик.
– А что такого? – ответил полицейский. – Когда мусор выбросить надо, впихну живенько ноги в сандалеты, и вперед.
– Вот здорово! – рассердилась Антонина. – Наверное, удобно в декабре по грязи к бачку в открытой обуви топать. Тепло, уютно, сухо. Гриша, ты идиот!
– Лучше воспользоваться ботинками на толстой подошве, – посоветовала я, – сандалии оставь на жаркую погоду.
– Не, штиблеты завязывать надо, а шлепки легко надеть, наклоняться не требуется, – объяснил Пономарев.
– Шикарный аргумент! – воскликнула Тоня. – Теперь понятно, почему ты кружку никогда не моешь. Чего стараться, если в нее опять чай наливать?
– А ты на ночь раздеваешься? – добавила я, как-то незаметно перейдя со следователем на «ты». – Или укладываешься под одеяло в брюках и сапогах? Все равно ведь утром одеваться надо.
– Да отстаньте вы от меня, – заныл Пономарев. – Идите на кухню, вода уже кипит, сейчас налью вам…
– Ну уж нет, – перебила его Тоня, – сначала мы с Вилкой сами себе посуду помоем. С содой!
Во время чаепития я рассказала Антонине и Пономареву все, что узнала от Розы Михайловны, и описала свою встречу с Офелией на рынке.
– Про то, чем занимается китаец, я знаю, – кивнул Григорий, – но делаю вид, что про его бизнес не слышал. Ли Вань хороший человек, и если я его задержу, то на защиту банкира не только китайская, но и другие диаспоры встанут. И никто, ни один человек, против старика показаний не даст, все скажут: «Ничего не видел, не слышал, свои деньги под матрасом держу. Какие переводы? Какие ячейки? А что это вообще такое?»
– А насчет Агаты… – сменила тему Антонина. – Хашимова Агата Ильдаровна никогда не жила в Казахстане. Вернее, она там родилась и умерла спустя месяц. Родители ее были вовсе не педагогами, отец работал на местного бая, мать возилась с детьми, их в семье на момент трагедии было семеро.
– Кто-то поджег селение, – перебил ее Пономарев. – Похоже, один бай с другим чего-то не поделил. Дело темное, произошло не вчера, кто прав, кто виноват, не разбирались. Несчастный случай. Вспыхнуло ночью, было много жертв, Хашимовы погибли в полном составе, включая крохотную Агату.
– Странное имя для девочки из казахской глубинки, – только и сумела пробормотать я.
– Верно, – согласилась Тоня. – Ее родители были большими оригиналами, всех детей назвали необычно – Ричард, Леопольд, Карл, Мэрион, Люси, Беатриса и Агата.