– Где горничная?! Почему кофе с сандвичем принес ты, грязный поросенок?! Может, у тебя руки заразные?!! Я пожалуюсь Истомину, и тогда...
– Не кипятитесь, майор. Горничная в Валгалле, – по-русски перебил он.
– Где?!! – от неожиданности я даже забыл перейти на родной язык.
– План «Валгалла», – терпеливо повторил «коридорный» и добавил: – Хватит ломать комедию, Корсаков! Неужели вы считаете, что американцы прослушивают номер?! Да если бы было так, вы уже несколько часов назад ответили бы перед их резидентом за свои ночные похождения! Нет, они, естественно, «слушают», но не вас, а магнитофон с таймером, установленный в соседних апартаментах. Непосредственно перед вашим вселением наши специалисты по электронике постарались.
– Значит, не получилось завербовать полковника, – проворчал я. – Значит, весь маскарад насмарку. И к чему было «огород городить»?!!
– Извините, майор, но это не ваше дело, – покачал головой агент. – И не мое тоже. Однако можете не сомневаться – операция дала блестящий результат! Правда, ее еще нужно завершить и по возможности сохранить вам жизнь.
– Сохранить, говорите?! – прищурился я. – И за что, позвольте узнать, такая великая милость?
– Перестаньте паясничать, – нахмурился «коридорный». – А лучше слушайте внимательно, запоминайте и не задавайте лишних вопросов. Итак, к делу! В самое ближайшее время Андерсена собираются ликвидировать американцы. Да, да, именно они и именно его! Почему – не знаю, да это сейчас и не имеет значения. Главное для вас – до конца сыграть отведенную вам роль и одновременно не дать себя убить. А попыток будет множество, не сомневайтесь! Поначалу, естественно, янки постараются обстряпать дельце по-тихому, но если не выгорит – не постесняются в выборе средств. Здесь, в «Астрее», их агентов тьма-тьмущая, а потому и вы не стесняйтесь! Заметите у кого оружие – стреляйте, не раздумывая. Вот, возьмите про запас. – Он передал мне три магазина к «глоку». – Первым шагом, полагаю, будет отравление. – «Коридорный» покосился на часы. – Скоро обед, а сигнал ими получен двадцать минут назад... Нет, нет! – перехватив мой взгляд, брошенный на поднос, улыбнулся он. – Кофе и сандвич «чистые». Кушайте на здоровье! Денек предстоит бурный, подкрепиться не помешает. Но вот обед... В общем, вы понимаете! Моя задача – помочь вам выйти живым из гостиницы. Ну а дальше – рассчитывайте только на собственные силы. Ваша цель добраться живым вот сюда, – агент вынул из-за пазухи аккуратно сложенную карту Н-ска, развернул, ткнул пальцем в жирную красную точку на севере города и пояснил: – Точный адрес: улица Триумфальная, дома шестнадцать – тридцать два. (Квартал старых, предназначенных на снос зданий.) Жильцы из них выселены, бомжей нет. Специально проверяли. Квартал обнесен невысоким строительным забором. На воротах вывеска: «Внимание! Опасность обрушения!». Вы должны выйти к дому номер девятнадцать. Там вас встретят люди Нелюбина... Ну, майор, удачи! – «Коридорный» пожал мне руку на прощанье и мягкой кошачьей походкой покинул номер. Дверь за ним я запирать не стал, вернулся к столу, тщательно проверил пистолет, слопал сандвич, выпил кофе, раскурил ненавистную сигару и устроился в кресле, забросив ногу на ногу.
«Интересная карусель! – подумал я. – Сюрприз, блин, за сюрпризом. И путаница дикая! План «Валгалла», если не ошибаюсь, предусматривал ликвидацию Андерсена нашимив случае неудачи с перевербовкой полковника. А персона он очень важная! Занимает один из ключевых постов в системе американских спецслужб. Прибыл в Н-ск со сверхсекретной миссией глобально-пакостного характера и т. д. и т. п. Так какого лешего его решили грохнуть свои, на следующий же день по прилете в город?! Тьфу, блин, чушь собачья!!! Или... наши же и подставили Андерсена. (А вместе с ним меня?!) Да. Скорее всего, так оно и есть. Ох, Нелюбин Борис Иванович! Коварный вы тип, однако. Прям современный Макиавелли[8] в генеральских погонах! Хотя... какая, собственно, разница? Мое дело солдатское. Приказали бежать в атаку – беги! Велели топать на минное поле – топай. Стратегические замыслы верховного командования тебя ни в коем случае не касаются. Рылом не вышел. А посему – нечего понапрасну мозги напрягать. Лучше немного передохнуть и расслабиться, пока есть время».
Придя к подобному умозаключению, я сунул за пояс «глок», поудобнее развалился в кресле и, дожидаясь отравленного обеда, принялся смотреть по телевизору эстрадно-развлекательную программу...
Глава 6
В 14.00 зазвонил местный телефон.
– Ал-ле-е, – лениво бросил я в трубку.
– Обед готов, сэр! – медовым голосом доложил хозяин гостиницы. – Прикажете подавать?
– А обед-то нормальный? – в обычной хамской манере Андерсена осведомился я. – Небось какое-нибудь русское дерьмо из второсортных продуктов?
– Ну что вы, сэр! Все по высшему разряду! Как в лучших домах Филадельфии! – залебезил Истомин. – Я лично присматривал за поваром. Клянусь!
– Лично, говоришь?! – недобро усмехнулся я. – Ну тогда сам и принесешь.
– Есть, сэр! Слушаюсь, сэр! Через пять минут буду, сэр! Уже лечу! – радостно затявкал педераст. Видимо, предвкушал похвалу резидента за собственноручное выполнение щекотливого задания.
«Правильно, поторопись, – мысленно одобрил я. – Тебя, паскуду, с нетерпением ждут в преисподней».
Спустя четыре с половиной минуты в номере появился хозяин гостиницы с огромным подносом в руках, заставленным разнообразной снедью. Лошадиная физиономия сияла, в глазах горело самодовольное торжество. В настоящий момент он небось воображал себя эдаким крутым «007», осуществляющим ликвидацию опасного врага «свободного мира».
– Приятного аппетита, сэр! – сладко пропел Истомин, собрался благополучно ретироваться, но тут...
– Погоди, дорогой, – остановил я его на полпути к двери. – Не торопись, присядь за стол!
Хозяин гостиницы вздрогнул, обернулся. Самодовольное торжество во взгляде сменилось откровенным страхом.
– З-з-зачем? – заикаясь, выдавил он и дрожащей рукой утер выступивший пот на лбу.
– Отобедаешь со мной, – «ласково» пояснил я, доставая пистолет. – Компанию составишь. И таким образом докажешь, что в пище нет отравы. А то, знаешь ли, возникли некоторые подозрения!
Страх в подведенных тушью глазах педика трансформировался в животный ужас. Нижняя челюсть отвисла, ноги подогнулись. Он бухнулся на колени и протяжно, трусливо завыл:
– Мистер Андерсе-е-ен!!! Ми-лень-ки-и-и-й! Я не хо-те-е-е-ел! Меня заставил-и-и-и!!!
«Понятно. Сам же наверняка и подсыпал», – вынес вердикт я, нажимая спуск. «Глок» в моей руке хищно рявкнул. Пуля попала Истомину в разинутый рот и в буквальном смысле вышибла из него мозги. Мертвое тело неуклюже повалилось на пол.
«Вот теперь начинается настоящее веселье! Только успевай поворачиваться!» – надев пальто и выскочив в коридор, подумал я. И действительно! Звук выстрела мгновенно разворошил это осиное гнездо. Со всех сторон доносились беготня, хлопанье дверей, встревоженные крики... Навстречу мне выбежал из номера растрепанный, полуодетый Никодим Белухин с выпученными, ничего не понимающими глазами. Оружия у него не было, но... не будет впредь поставлять русских малолеток иностранным педофилам «для внезапного изнасилования»! Правда, тратить пулю на подобное чмо тоже жалко...
– На! – двинул я ему ботинком в пах и, когда сутенер с визгом согнулся, осуществил свою вчерашнюю мечту – саданул локтем по позвоночнику сверху вниз. Послышался короткий сухой треск, словно переломили деревянную штакетину. «Правозащитник» молча ткнулся мордой в пол и застыл без движения. Сдохнет не сдохнет, но из инвалидной коляски точно не вылезет. Фирма гарантирует!.. Перепрыгнув через тушку эспээсовца, я устремился к лестнице.
Тра-та-та-та! – разорвала воздух автоматная очередь. Стрелял в меня из израильского «узи» невзрачный водитель «Мерседеса». По счастью, он сильно нервничал и трусил, о чем красноречиво свидетельствовала жалкая гримаса на блеклом лице. И в результате взял прицел значительно выше, чем следовало. Пули прошли сантиметрах в десяти над моей головой. А повторного шанса ему не предоставили.
П-ф-ф! – вынырнувший непонятно откуда «коридорный» одиночным выстрелом из «макарова-особого» снес водителю половину черепа.
– Назад, полковник! – по-английски бросил он. – Лестница перекрыта. Из посольства присланы более серь...
Захлебнувшись кровью, агент Нелюбина упал рядом с трупом своей жертвы. Шелестящая очередь из «кипариса» (или из чего-то похожего) изрешетила парню грудную клетку. Пальнув пару раз в направлении лестницы, я вышиб плечом первую попавшуюся дверь, вломился в какой-то номер и, не теряя ни секунды, придвинул к двери широкий тяжелый стол. Точно такой, какой стоял в моих апартаментах.
– Мистер!!! Мистер!!! Не убивайте!!! Умоляю!!! – прозвучал в ушах отчаянный женский вопль. Обернувшись, я увидел хозяйку номера – толстую американку и лаконично скомандовал: – Прячься, дура.
– Мистер!!! Мистер!!! Не убивайте!!! Умоляю!!! – прозвучал в ушах отчаянный женский вопль. Обернувшись, я увидел хозяйку номера – толстую американку и лаконично скомандовал: – Прячься, дура.
– Да, да, разумеется... не стреляйте! – заквохтала она, с невероятным для ее телес проворством втискиваясь под кровать. А я навалил поверх стола платяной шкаф, водрузил сверху телевизор, перевел дыхание и выглянул в окно. Оно выходило в просторный, ухоженный сквер с декоративными елочками, скамьями для отдыха, многочисленными цветочными клумбами и обнесенный узорчатым металлическим забором. У ворот, ожесточенно пихаясь локтями, сгрудились отдыхавшие в сквере постояльцы гостиницы. Заслышав стрельбу в здании, они спешили убраться от греха подальше и истошно орали друг на друга – частично на европейских, частично на англо-американском языках.
– Террористы!!! Спасайся, кто может!!! Я первый!!! Нет, я!!! Убирайся с дороги, крашеная сучка!.. – сумел разобрать я отдельные выкрики в многоголосном хоре.
В дверь яростно забарабанили руками и ногами. Потом еще чем-то тяжелым. Импровизированная баррикада предательски зашаталась.
Перекрестившись, я отворил окно, выпрыгнул с третьего этажа, сгруппировался в воздухе (как нас учили в спецназе), удачно приземлился на ближайшую клумбу. Вскочил на ноги и, качая «маятник», бросился к выходу.
Завидев меня – разгоряченного, мрачного, с «пушкой» в руке, – толпа у ворот дружно взвыла, в едином мощном порыве снесла их вместе с большим куском забора и, продолжая выть (но уже каждый по отдельности), рассыпалась по улице.
«А ведь считают себя цивилизованными, избранными, представителями «золотого миллиарда», – презрительно подумал я. – А на деле – стадо трусливых скотов!»
П-ф-ф... П-ф-ф... П-ф-ф... п-ф-ф, – захлопал мне вдогонку пистолет с глушителем. Огонь велся из того самого окна, из которого я недавно выпрыгнул. Обернувшись на бегу, я ответил несколькими выстрелами, услышал звук падения вывалившегося из окна тела, прибавил ходу, миновал поваленные ворота и очутился на улице. Иностранцы уже успели разбежаться кто куда. Наши же соотечественники с интересом посматривали в сторону гостиницы, но ни впадать в панику, ни спасаться бегством явно не собирались. При виде несущегося на них вооруженного мужчины прохожие спешно расступались, однако не кидались врассыпную, подобно тараканам или гражданам «ведущих западных держав».
«Слава Богу, Н-ск не Сарафанов, задавленный махровым феминизмом[9], – мелькнуло у меня в голове. – Здесь люди по-прежнему на людей похожи...» Проскочив с разбегу проезжую часть, я промчался метров пятьсот вниз по улице, свернул в подворотню, пробежал несколько проходных дворов и, загнанно дыша, остановился на узкой безлюдной улочке. Вернее, в тупике, упиравшемся в красивую, стеклобетонную семиэтажку с вывеской строительной компании. Неподалеку от входа стояло штук пять разнокалиберных иномарок.
«Кажется, оторвался, – с облегчением подумал я. – Но... ненадолго! Янки так просто не отвяжутся. Они хоть и тупые, но настырные». За стеклянными дверями показался безоружный охранник с табличкой на груди, равнодушно глянул на меня и ушел обратно. То ли кроссворд разгадывать, то ли просто дремать на посту.
«Машину угонять не буду, – немного поколебавшись, решил я. – Сигнализация заголосит, в ГАИ сообщат... Ну их на фиг!» Восстановив дыхание и одернув пальто, я направился в противоположную от офиса сторону. Лучше потихонечку, общественным транспортом. Авось пронесет!..
Преследователи появились раньше, чем я рассчитывал. В конце улочки, перегораживая дорогу, стоял импортный микроавтобус с городскими номерами. Салон был пуст. Очевидно, те, «более серьезные», о которых предупреждал перед смертью «коридорный», прятались за машиной или где-то поблизости. Не дожидаясь, пока они начнут действовать, я юркнул в незапертый подъезд жилого дома, вихрем взлетел на второй этаж и осторожно выглянул в приоткрытое окно. От автомобиля к подъезду бежали трое в штатском: в однотипных костюмах, крепко сложенные, с чугунными мордами профессиональных убийц. Каждый держал правую руку за отворотом пиджака. Ну, нет, совсем оборзели, янки вшивые! Вести себя столь нагло в сердце чужого государства, да не в какой-нибудь там Польше или Латвии, а в России! Которая хоть и утратила значительную часть былого могущества, но по-прежнему остается великой ядерной державой! Впрочем... охотятся-то они на «своего», а после объяснят нашим властям: «Так, мол, и так. Подданный США Эрик Андерсен внезапно сошел с ума, каким-то образом раздобыл оружие и убил нескольких ваших граждан. Посольство Соединенных Штатов поспешило принять меры!» К тому же они небось по-прежнему рассчитывают решить вопрос быстро и тихо. Ну, может, почти тихо! А хипешь в гостинице – не беда. При содействии СПС его предельно завуалируют. Жалоб со стороны родственников убитых точно не будет. Им долларами рты позатыкают... И тем не менее наглецы. Ох, наглецы-ы-ы!!! В любом случае нельзя вести себя вот так вот. Особенно у нас в стране!..
Бах, бах, бах! – трижды рявкнул мой «глок». Двое из чугуномордых повалились замертво, а третий, получивший пулю в живот, с разбегу грохнулся об асфальт, скорчился, ухватился ладонями за вываливающиеся потроха и принялся оглашать окрестности душераздирающими стонами и смачными англо-американскими проклятиями. Из окон домов начали выглядывать обеспокоенные люди.
«Не получится у вас по-тихому, господа хорошие, – мстительно подумал я, сбегая вниз по ступенькам. – Вот специально побольше шума устрою. Посмотрим, как вы будете потом выкручиваться!» Завидев меня, подранок прекратил надрываться и потянулся за выпавшим пистолетом.
Бах! – всадил я ему пулю в голову.
– Ой, ма-моч-ки-и-и! – испуганно заголосила какая-то женщина в окне.
– Заткнись, грязная сука! – по-английски рявкнул я, перешагнул через трупы, уселся за руль микроавтобуса, отключил настроенный на передачу «Кенвуд» и, старательно соблюдая правила движения, убрался восвояси. (Ни к чему родное ГАИ в искушение вводить, тогда и впрямь хлопот не оберешься!)
Благополучно проехав четверть пути до конечной цели своего маршрута, я затормозил на импровизированной стоянке возле огромного супермаркета, тщательно протер носовым платком все, к чему прикасался в салоне, бросил машину на произвол судьбы и дальше двинулся пешком.
На улице царила обычная для большого города кутерьма. Бойко торговали придорожные киоски, спешили куда-то прохожие, нервничали (иногда вслух и довольно громко) запертые в очередной «пробке» водители... На меня никто не обращал внимания. Пройдя примерно с километр, я решил немного передохнуть, свернул в первый попавшийся дворик и устало опустился на облупленную лавочку под раскидистым кленом. Вокруг не было ни души. Мирно ворковали голуби. У подъезда на солнцепеке дремал бездомный кот непонятной масти. Землю устилал толстый цветастый ковер опавших листьев. Местами из него выглядывали банки из-под пива, пластиковые бутылки, пустые сигаретные пачки и прочий хлам. Похоже, дворники по каким-то неведомым причинам старательно обходили двор стороной. Глубоко вздохнув, я облокотился спиной о ствол дерева, достал из кармана огрызок сигары, зажигалку и только собрался покурить, как в подворотню агрессивно вломилась легковая иномарка и остановилась, противно взвизгнув тормозами. «Задолбали, уроды! Ну, ни минуты покоя!» – зло подумал я, бросился ничком на землю и открыл огонь по выскочившим из машины громилам, точным копиям тех троих, убитых мной на выходе из тупика. Однако ухлопать их сразу, к сожалению, не удалось. «Уроды» в количестве двух штук помирать явно не спешили. Упредив на долю секунды мои пули, они грамотно попадали на асфальт, со змеиной ловкостью заползли за свою тачку и «запукали» оттуда из пистолетов с глушителями. В опасной близости от меня засвистели пули. Одна из них вырвала солидный клок материи из накладного плеча полковничьего пальто. Не испытывая судьбу, я перекатом «ушел» далеко в сторону, укрылся за широким старым тополем и начал аккуратно выцеливать бензобак. Но мое везение, похоже, иссякло. (Или я просто сильно устал?) Так или иначе, но поджечь легковушку с первого выстрела, как бывало в прошлом[10], у меня не получилось.
Бах! – мимо.
Бах, бах, бах! – мимо.
Щелк – в магазине закончились патроны. Пока я вставлял запасной, янки остервенело шпиговали пулями ни в чем не повинный тополь. От него веером летели щепки.
Бах, бах, бах! – ну, наконец-то!
Иномарка рванула, как хороший фугас, разом угробив обоих агентов.
– Слава Богу, – пробормотал я, поднялся, отряхнулся, прошел в конец двора, перемахнул через невысокий заборчик, отделяющий его от соседнего, и... остановился как вкопанный, пораженный запоздалой догадкой. Враги уже дважды, с точностью до метра, определяли мое местонахождение. Но не ясновидцы же они! Значит...