– Ребенок! – позвал Дуся.
Из детской вышла Маша с одним бантом на кудрявой головенке.
– Девочка моя, – сразу по-свойски подошла к ней Раечка. – И кто тебе завязал этот ужасный бант? И почему он один? Сейчас так уже никто не носит. Ребенок... Кто-нибудь мне скажет, как зовут мою дочь?
– Маса, – отчетливо проговорила девочка.
– Пойдем, Мария, я сделаю тебе прическу... – Раечка повела девочку в комнату.
– Мария! Не доверяй свою голову никому! – безнадежно крикнула Олимпиада Петровна, всхлипнула и повернулась к Евдокиму. – Ну не забирай хоть Машку сейчас, ирод! Вам же надо коттедж в порядок привести! Чего ж ребенок будет пылью там дышать?
– А ты, Липушка, не лезь! Родители сказали – поехали, значит, пусть ребенок едет! – влез в разговор Леонид Семенович.
Его-то как раз отсутствие маленькой Маши очень даже устраивало. Он еще в отпуске натерпелся – Олимпиада только возле внучки порхала, и это в то время, как на нее обратил внимание самый настоящий мужчина!
– Пусть забирают девочку, – добавил он, вспомнив все обиды. – Чего ты за нее уцепилась?
– Да пошел бы ты! – рявкнула на женишка Липушка так, что тот присел. – Дуся... давайте сейчас устроим небольшой обед, чтобы все вместе, а?
– А я предлагаю не сегодня. – Раечка появилась с Машей за руку. – Я вас завтра приглашаю в ресторан, чтобы отметить наше знакомство. В «Новгород».
Олимпиада Петровна крякнула, всхлипнула и растерянно заморгала.
– Мы согласны! – напыщенно пробасил Леонид Семенович. – Ни на какой другой ресторан я б не согласился, но «Новгород»...
– И главное, никому ничего не надо готовить, – хитро посмотрела на Олимпиаду Раечка.
– Ах, делайте что хотите, – отмахнулась та. – Но Марию я сегодня не отдам, девочка слишком устала, ей нужен отдых в собственной кровати. А ты, Дуся... Евдоким... ты можешь идти. Можете идти, но завтра... завтра обязательно приди домой, я тебя переодену, чтобы ты в ресторане не выглядел чучелом.
– Поверьте, ему есть что надеть, но он отчего-то все эти вещи бережет, – мило улыбнулась Раечка.
– Так а зачем ему новые-то? – забылась на минутку матушка. – У него костюмчик еще целенький, когда я его покупала... а, аккурат на выпускной! И еще рубашечка фланелевая!
– Мама, у меня их уже нет, Раечка их выбросила.
Олимпиада Петровна так сверкнула глазами, что казалось, шторы вспыхнут от такого накала. Но Раечка вынесла это спокойно.
– Ну конечно, а чего ж такого видного мужчину позорить... хотя, я теперь подумала... вашему жениху на свадьбу бы сгодился.
Жених думал иначе. Он задергал кадыком, стал вытягивать шею и даже что-то такое пискнул.
– Ну выкинула и выкинула, – махнула рукой Олимпиада Петровна. – А женишку... да на кой черт ему костюмчик? Мы ж не будем устраивать шумное торжество! Слава богу, не он первый. Мне никаких денег на эти свадьбы не хватит.
– Позволь, душенька, – заблеял Леонид Семенович, сегодня он в жизни Олимпиады играл явно не главную роль.
– Да! И Душенька, Дусенька моя, тоже остается со мной! – категорично заявила женщина и даже схватила собачонку и прижала ее к своей пышной груди. – И даже не думай!
– Ой, ну зачем вы так расстраиваетесь? – ласковой лисой подлизалась к ней Раечка. – Мы вам оставим все, что вы захотите, а потом... в любой момент мы можем что-то поменять, например забрать Дусеньку к себе, когда вы в следующий раз поедете за границу.
– Что значит в следующий раз за границу? – насторожилась Олимпиада Петровна. – А я когда вообще ездила-то? Я только так, в пригородные санатории выбираюсь. И то, надо сказать, с большим трудом!
– Ну я думаю, мы сможем устроить для вас заграничную поездку, – ни секунды не колебалась Раечка. – Это, вероятно, Дуся вам не брал такие путевки, потому что с Машенькой ездить было проблематично – ребенок еще мал, а одну вас он отпустить просто не мог – как же он один с девочкой? А теперь, когда у нас будет семья, я вовсе не буду работать и смогу уделять Машеньке все свое внимание...
– О боже! Дуся! Она собирается не работать, а прочно усесться тебе на шею! – охнула Олимпиада Петровна и опустилась на диван.
Но Раечка продолжала:
– ...Когда Машенька будет под присмотром, мы сможем вам купить роскошную путевку!
– Дуся! – снова всколыхнулась почтенная мать. – Обрати внимание на эту милую девушку! После всего, что она тут наговорила, ты просто обязан на ней жениться!
– Да, но не сейчас, – буркнул Евдоким. – Мне хотя бы надо посмотреть, какие у нее условия для моего проживания...
– Девушка! – вскинулась дама.
– Зовите меня просто Раечка.
– Ну да, Раечка! Какого черта вы еще не утащили вашего жениха к себе? – наехала на будущую невестку Олимпиада Петровна. – Мы только прибыли, нам нужен отдых, а вы тут... Дуся! Немедленно вон!
Дуся и сам уже устал от шума, маменькиных охов и вяканья Леонида. Дусе хотелось в ванну, спокойного ужина и мудрых раздумий.
– Все, едем. – Он повернулся и вышел из квартиры.
– До свидания! – мило прощебетала Раечка и даже клюнула Олимпиаду Петровну в мягкую щечку. – Я так рада, что мы скоро станем родственниками! Правда жаль, что Дусик с Машей будут жить у меня и вы не каждый день сможете их видеть...
– Ничего-ничего, мы с этим горем справимся, – быстренько встрял Леонид.
– Молчи, иуда! – рявкнула на него Олимпиада и повернулась к Раечке: – А вы что же, не будете жить в коттедже?
– Пока не планируем, – скромно потупилась лиса.
– А тогда мы переедем, правда же, Липушка? – не смог скрыть радости Леонид Семенович. – Я-то ведь сразу, когда ты мне только сообщила, что у тебя такие хоромы, сразу же и наметил себе: а не плохо бы за ней ухлестнуть, в эдаких-то палатах жить – царем будешь!
Олимпиада Петровна вдруг обернулась к любимому, внимательно на него посмотрела и спросила у Раечки:
– Слушай, детка, а ты не скажешь – какого хрена я углядела в этой образине? В хоромы ему не терпится, царь, твою мать! Да я с этими хоромами... да я и без хором! Без сына, без внучки, в отдельной квартире, с загранпутевкой... Ха! Да я себе такого принца оторву!!! Боже мой! Куда мои глаза смотрели?!! Леня! Я осознала – ты не моя мечта! Прощай, Леонид, я соберу тебе твои вещи...
– Но, Липушка... – оторопел Леня от таких скоропалительных решений. – А как же... я тоже хочу загранпутевку! И тоже – чтобы ни сына, ни внучки!
– Кому-то из нас должно было не повезти, – посочувствовала ему Олимпиада Петровна и ринулась собирать его вещи.
Раечка не стала больше задерживаться, а поскорее выскочила из квартиры. Внизу Дуся уже давненько наворачивал круги возле машины.
– Ну ты... вообще, – прошипел жених, забыв, что по статусу ему теперь положено в голос добавлять чуть больше ласки. – Я тут как пень трухлявый – хожу-хожу...
– Прости, любимый, – муркнула Раечка. – Мне просто надо было быстренько освободить нашу маменьку от ненужного кровососа. Я про Леонида, не прими на свой счет.
– И чего? – усмехнулся Дуся. – Освободила?
– Она уже собирает его вещи, – скромно доложила Раечка и уселась за руль.
Дуся таких результатов не ожидал, а потому посмотрел на подругу с нескрываемым изумлением.
– Ну ты... вообще! – в его голосе появились какие-то новые нотки.
Глава 6 Женюсь... какие могут быть игрушки!
Они подъезжали к новому дому, у которого были ярко-оранжевые балконы и крыша цвета небесной лазури.
– Я чего-то не спросил, – поздно опомнился Евдоким. – А ты... с родителями проживаешь?
– Ну нет же, с какими родителями! – фыркнула Раечка. – Я ж тебе уже говорила: мама с отцом развелись.
– Ну мне и одной мамы хватит, – не обрадовался Евдоким. – Меня почему-то мамы как раз и недолюбливают. Вот даже моя матушка так ко мне относится, так относится... собаку больше любит.
– Нет, моя мама тебя будет любить больше любой собаки, – пообещала Раечка и успокоила: – К тому же она у меня живет во Флоренции, так что...
– Где? Ох и ни фига себе!.. – задохнулся Дуся. – А ты, значит, одна живешь, да? Снимаешь квартиру?
– Ну что ты такое говоришь? Моя мама не смогла бы уехать, оставив единственную доченьку без жилья! Нет, это моя квартира, надеюсь, тебе в ней будет уютно. Мама снабдила меня жильем, а папа – машиной. И они оба постоянно поддерживают меня финансово, – доложила девушка, но тут же сдвинула бровки к носу. – Но я уже достаточно взрослая и хочу сама себя обеспечивать. Или... или чтобы меня обеспечивал мой супруг.
– Ага... я то есть, да? – дошло до Дуси. – Мы вдвоем будем кормиться на мою санитарскую зарплату и тягать деньги из моего наследства, пока все не пустим по ветру. А потом... а потом ты меня бросишь, потому что... А на кой черт я тебе потом, так ведь?
Раечка только лукаво неизвестно чему улыбалась.
– Все не так. – Она качнула головой. – Мы приедем домой, я устрою ужин и... и распишу тебе все наши семейные перспективы. Я думаю, они тебе понравятся. Кстати, надо в магазин заехать, что-нибудь купить, у меня совсем пустой холодильник.
Они еще около часа мотались по магазинам, а когда приехали домой, Дуся сразу же заявил:
– Все! Я в ванную! Раечка! Налей мне воды! Я просто с ума схожу, мне срочно требуется горячая вода!
– И ты даже не осмотришь наше жилище?
– А куда оно денется, потом осмотрю... хотя... ну конечно, я буду ходить по нашим комнатам и смотреть, пока наливается вода.
Квартира была двухкомнатной, но это только так называлось. Дусина трешка ни в какое сравнение не шла с этими палатами: огромная прихожая, гостиная невероятных размеров, а из одной спальни запросто можно было соорудить две неплохие комнаты. К тому же были еще и гардеробная, и роскошная кладовка, и кухня – свободная и светлая, обставленная по последнему слову техники.
– Ты мне одно скажи, – чуть озабоченно подошел к Раечке Евдоким. – Какого черта ты такая крутая делала в нашем занюханном роддоме? Тебя папенька чего, не мог устроить в какую-нибудь престижную фирму бумажки за бешеные деньги перекладывать?
Раечка закручинилась.
– Если б ты знал... мы с ним по этому поводу даже ссорились! Я хотела в фирму, а он... ему хотелось, чтобы его единственная доченька посмотрела на людскую боль, страдания, не была бесчувственным бревном, ну и научилась ценить собственную копейку...
– Можно подумать, ты в роддоме бесчувственным бревном не была, – хмыкнул Дуся. – Да ты уколы ставила больнее всех! И потом, у рожениц-то какие страдания? У них радость – ребенок родился.
– Ну во-первых, – полыхнула глазами Раечка. – Уколы я ставила хорошо, ты меня с Ирочкой перепутал, а во-вторых... у папиного знакомого дочка забеременела... в шестнадцать лет и отказалась от ребенка. И они оставили ребеночка. И папа до сих пор с этим знакомым не здоровается, потому что считает, что это самое последнее дело – детьми разбрасываться. Вот он меня и сунул в роддом, в самый занюханный... чтобы у меня даже мысли никогда не возникло от ребенка отказаться.
– Странный у тебя папашка, – пожал плечами Дуся. – Ну что там у нас с водой?
Ванна уже набралась. Дуся взял полотенце и новое белье. Как оказалось, Раечка по магазинам моталась не зря – купила своему жениху весь джентльменский набор, включая новую бритву, трусы и носки.
Дуся задыхался от горячего пара и блаженства. В таких ваннах ему бывать еще не приходилось. Правда у его отца эта нужная комната была еще просторнее и круче, но... во-первых, отдельный особняк это все же не квартира в городской многоэтажке, а во-вторых... Дуся после смерти отца вообще в коттедже не появлялся, и все, что там было, казалось ему теперь сказочным сном.
Дуся потянулся за душистой пеной, вылил в воду половину бутылочки, потом подлил какого-то геля с изумительным запахом земляники, потом подумал и добавил морской соли. А, хуже не будет! Нежась в ванной, он расслабился, обо всем забыл и... и мысль, которая так бессовестно удрала когда-то из головы, вернулась и теперь никуда не девалась. И эта мысль была такой простой, такой очевидной, что Дусе на минуточку сделалось нехорошо.
– Не может быть! – Он даже сел. – Я что-то перепутал... я что-то недоглядел... Она... нет, ну никак не может, она же такая...
Дуся задумчиво вылез из ванны, насухо вытерся полотенцем, а потом, не выходя из задумчивости, аккуратно побрился новым бритвенным станком.
Он вышел из ванной в новых трусах, тщательно выбритый, причесанный, надушенный женскими духами и больше всего ему сейчас хотелось увидеть Раечку.
Однако вместо Раечки он нос к носу столкнулся с каким-то пижоном неожиданно мужского пола! Пижон был в снежно-белой рубашке навыпуск, в белых штанах легкого покроя, неприлично загорелым и с выпендрежно-накачанным торсом. Ну то есть самый настоящий пижон и Пинкертон в Дусином понимании.
– Не понял... – удивленно уставился Дуся на пижона.
– Аналогично... – растерянно моргал неизвестный Раечкин ухажер. – А где... где Раечка, я хотел бы знать.
– Та же фигня, – пробурчал Дуся. – Хотелось бы знать, куда ее унесло. Специально она, что ли, такие встречи устраивает? Но... в любом случае, никаких гостей мы не ждали. Мы сегодня вообще-то хотели побыть одни – футбол посмотреть, поужинать, поболтать... Так что... могу проводить.
– Сейчас, разбежался! – вскинулся незнакомец. – Я пока ее не дождусь, никуда не уйду! У меня тоже были планы – поужинать и поболтать.
Где-то внутри у Дуси поднялась неведомая ему доселе волна ревности. Да что ж это такое?! Как только он надумывает строить семейные отношения, сразу оказывается, что кому-то пришло это в голову раньше его! Он даже хотел взять этого выскочку за шиворот и выставить с позором за дверь, и так бы и сделал, если бы у пижона мускулы были чуть поменьше.
– Давайте по добру, – пошел он на мировую. – Вы уходите и ждете Раечку на улице, а я... ну в общем, топайте, а?
– А с какого перепугу? Я точно так же могу дождаться ее и здесь! – И пижон демонстративно плюхнулся в шикарное кресло. Между прочим, в то самое, которое Дуся уже облюбовал и которое решил сделать своим.
Такого наглого поведения Дуся уже перенести не мог, он наплевал на накачанные мускулы нахала и с яростью подскочил к нему.
– А ну пошел отсюда! Кто ты такой, чтобы мою невесту дожидаться в моем кресле?!! – Он ухватил наглеца за штанину и с силой попытался выдернуть из вожделенного кресла.
– Я... да отцепись ты! Я, между прочим... ну чего тянешь, штаны сползут! – отбивался пижон. – Я, между прочим, родной отец твоей невесты!.. Уйди, говорю!
– Кто-о? – Дуся грохнулся на пол и от неожиданности даже штанину не выпустил. – Кто ты?
– Кто-кто... конь в пальто! – поднялся с кресла отец Раечки. – Сказал же, отец ее. Родной. Чего уставился?
– Это ты-ы? Вы-ы-ы? – не мог поверить Дуся.
– Ну да, а чего такого-то? – недовольно бурчал мужчина. – Игорь Владимирович Савенков.
– Да ну на фиг! Какой вы Игорь Владимирович Савенков, а тем более, отец Раечки? – не поверил Дуся. – Вам лет-то сколько?
– Лет мне... нормально лет. Раечки двадцать три, мне сорок три, все правильно. А вот ты кто такой, женишок?
– Я? Да я так... никто. – Дуся стыдливо поднялся с пола. – Дуся я, Евдоким Петрович Филин... Не, если что, так вы сидите, я пойду, мне тут недалеко...
– Стоп! – вдруг внимательно посмотрел на Филина Игорь Владимирович. – Так ты и есть тот самый Дуся?
– Да кто его знает, тот, не тот...
– Нет, погоди... Да сядь же ты! – насильно усадил Дусю Раечкин папаша. – Так это ты, что ли, девочку усыновил? Мне Раечка рассказывала.
– Нет, – помотал головой Дуся. – Я только удочерил. Машу. Да что тут такого-то? Не оставлять же ребенка в роддоме!.. Ну вы тут располагайтесь, а я...
– Да никуда ты не пойдешь! – вцепился в него мертвой хваткой мужчина. – Это, конечно, ничего тут такого... но... понимаешь... фу ты, черт! А давай выпьем! Я, понимаешь, пришел к Райчонку, ну не видел ее давно, и она не звонит. Раньше хоть забегала, а теперь... хотел ей выговор сделать, а теперь понятно: если замуж собралась, то ясно, не до меня ей... Слушай, а ведь она мне про тебя рассказывала! Говорит, работает у них в роддоме такой санитар, все его за идиота... за странного считают. Ну и рассказала, что девочку ты усыновил...
– Удочерил.
– Ну да, ну да... а я... ну короче, молодец ты, Дуся! И никакой ты не идиот. Четно, я сразу так подумал!
– Аналогично, – робко улыбнулся Дуся. – Только... я не пью, честно.
– Ну вообще! Ну... тогда покурим. У меня есть дивные сигары.
– А я и не курю.
– М-да... – безнадежно пробормотал красавец-мужчина, а потом вдруг с жаром воскликнул: – И все равно я не верю, что ты идиот! Будешь пить сок... сок пьешь?
– Сок пью. И еще чай там всякий, кофе.
– Ну все нормально, пойдем, я столько всего натащил!
– И мы купили...
Когда пришла Раечка, на большущей кухне сидели двое мужчин и что-то бурно обсуждали.
– А я тебе говорю: санитар – это не вершина! – убеждал Дусю Игорь Владимирович.
А Дуся упирался:
– Да я все дело запорю! Я ж все деньги по ветру пущу!
– Да кто тебе даст-то пустить?! Я ж рядом буду!.. О! Райчонок пришла!
– Ты куда подевалась-то? – уставился на нее Евдоким.
– А я... ой, а вы уже познакомились, да? – разрумянилась Раечка. – А я машину поставила. На нашей стоянке не было мест, пришлось ехать на дальнюю. Пап, а чего ты, опять с пакетами, да? А у нас тоже полный холодильник!
– Ну и пусть, ты давай не суетись, а помогай мне твоего жениха уговаривать, – посадил рядом с собой дочь Игорь Владимирович. – Я вот ему втолковываю-втолковываю, что пора свое дело заводить, а он упирается.
– Да не упираюсь я, а... боюсь...
– Дусенька, я тебе давно хотела сказать: пора открывать свое дело, – ласковой кошкой замурлыкала Раечка.
– Да какое дело-то?! – бесновался Дуся. – Я ж абсолютно ничего не умею! Я ж санитар! И это... да! Для меня это звучит гордо!
Игорь Владимирович с досадой хлопнул себя по коленке.
– Нет, ну ты на него посмотри! Гордый сокол!
– Филин... – поправил Евдоким.