— Ну и как, он вам помог?..
— Да, мы договорились кое о чем. Если бы он не погиб, он бы, безусловно, помог…
— Вы общались с ним в тот последний вечер?
— Разумеется… И очень много.
— О чем вы говорили? О вашем бизнесе?..
— Нет, мы обсуждали предстоящий конгресс теозоологов. Вы, вероятно, знаете, именно сейчас он проходит в этом городке. Апельсин пытался убедить Артуро Леона, что никаких людей-индиго, или, как их еще называют, людей-дьяволов, не существует. Те, кого называют людьми-дьяволами, — лишь потомки лесных африканских охотников. Своей теорией о вытеснении благородных неандертальцев хитрыми и подлыми Гомо сапиенс, а их, в свою очередь, еще более низкими людьми-дьяволами, Артуро Леон подрывает и без того хрупкий миропорядок. Все люди абсолютно одинаковы и равны, различия в них вызваны не разницей в структуре их ДНК, а разницей в образовании и воспитании. Я привел пример, что в 1938 году группа французских ученых случайно столкнулась в Южной Америке с племенем индейских дикарей, живущих в каменном веке. Те убежали, случайно оставив маленькую девочку. Ученые забрали ее в Париж, и там она выросла нормальной западной женщиной, хорошо образованной и культурной.
— Кто убил Апельсина?
— Понятия не имею… Он был очень взвешенным и спокойным человеком.
— Может быть, за это его и убили?.. Насколько я понимаю, Артуро Леон настроен против людей-индиго?..
— Артуро Леон настроен вообще против всего человечества. Это ученый, который живет на корабле, плавающем под флагом какого-то карликового государства. Насколько я знаю, у него в данный момент вообще нет никакого гражданства. При получении российской визы у него были большие сложности. Его корабль пристал к берегу в порту Санкт-Петербурга, и Апельсин специально летал туда, чтобы убедить власти разрешить Артуро Леону сойти на берег.
— Зачем Апельсин делал это? Ведь, получается, он помогал врагу?..
— Это была часть его идеологической программы. Он специально хотел столкнуть на своем конгрессе людей разных точек зрения. Апельсин был уверен в своей правоте. Он рассчитывал, что спор с Артуро Леоном на конгрессе привлечет внимание общественности и его, Апельсина, позиция будет более убедительной. Но Артуро Леон обманул Апельсина — он воспользовался его содействием в получении российской визы, а участвовать в публичных диспутах отказался.
— Мог Артуро Леон убить Апельсина?
— Не знаю. При всем при том у них были какие-то очень странные отношения. Несколько раз за этот вечер я видел, как они покидали гостей и уединялись в дальней комнате коттеджа.
— Когда вы покинули коттедж, Артуро Леон еще оставался в нем?..
— Нет, я уехал одним из последних. Артуро Леон к тому; времени уже отбыл на вокзал.
— Кто остался в коттедже после вас?
— Профессор Шахматов и еще какие-то люди. Я не знаю всех по именам…
— Как вы объясните свой отъезд в Нойлютерштадт сразу после убийства Апельсина… Вы знаете, дело Святой воды…
— Я ничего не знаю… Если у вас есть ко мне какие-то претензии, выскажите их!.. У нас действует презумпция невиновности…
34
Подойдя к одному из часовых, Бобо — самое большее, через час ехать обратно — спросил:
— Джейсон Филипс спит?
— Видел его недавно… У штабной палатки, — ответил индиго. — По-моему, пошел к себе. Наверное, спать. Это вон там… — он показал на дальний конец лагеря.
«Разбужу! — подумал командующий танковыми войсками о Филипсе. — Передам разговор между колдуном и президентом Нгамбези… Попрошу форму — переодеться. Осточертел бабий балахон…»
Твердым шагом Бобо двинулся вперед… Мимо тянулись длинные ряды армейских палаток. Какой-то навес…
Смена, заступающая на караул, пила горячий кофе. Из чашек валил пар… Соблазн велик! Не удержавшись, Бобо подошел к солдатам.
— Угостите кружкой!.. Полдня в пути…
— Пожалуйста, господин Бобо, — худой, жилистый человек-дьявол моментально налил полную, протянул.
— Не смотрите так, это конспирация!.. — главный танкист одернул женский балахон.
Один из сменного караула — щеку его прорезал глубокий ножевой шрам — усмехнулся… Остальные были серьезны. Бобо принялся пить кофе…
* * *— Я опасался, что Бухенвальд заподозрит неладное! — проговорил Владик-Герой.
Джейсон Филипс внимательно слушал. Они стояли у радиатора грузовика. Мотор работал, свет фар пробивал темную африканскую ночь.
— Думаете, легко отправить людей в Африку так, чтобы этот дегенерат ничего не узнал? — разговор шел по-английски. — Впрочем, местами он чрезвычайно хитер… — поправился Владик. — Но я переиграл!.. — Герой самодовольно улыбнулся.
Филипс по-прежнему молчал. Из джунглей донесся вой — его не мог заглушить даже шум работающего мотора. Владик словно ничего не замечал.
— Бухенвальд… — продолжал он рассказ.
— Норицын?.. — впервые как-то откликнулся Джейсон.
— Да, Норицын!.. — счастливо повторил Владик. — Он думает, я отправился в историческую деревню собирать информацию. Всякие там… Последние события… Он сам хотел ехать!.. Подонок! Как я понервничал!.. Пришлось бы не сюда, а переться с Жориком… Но люди бы к вам были отправлены в любом случае. Со мной ли, без… — Герой посерьезнел.
— Все сложилось, как задумано? — задумчиво спросил Филипс.
— Да! Удалось убедить его буквально перед самым отъездом. Я ему говорю:
«Жора, ты должен присутствовать на антииндиговском конгрессе!.. В Африке справлюсь без тебя. Ты — вождь нации! В трудный момент не смей покидать народ!» Подействовало. Он любит такие дубовые фразы… Сам демагог до мозга костей… Нет, Бухенвальд в идеологическом тупике, — опять раздался громкий вой. — Он ведет НЕРО по ложному пути.
Переворот неизбежен… — Герой немного помолчал. — Но пока скидывать его рано… Тактика!.. Пусть в Москве думают, что я на подходе к исторической деревне, в глуши — ни дорог, ни связи. А вокруг — кровожадные люди-дьяволы!..
Владик громко заржал.
— Так оно и есть! Так оно и есть! — усмехаясь, повторил Джейсон Филипс.
Владик-Герой отцепил от своей рубашки круглый черный значок НЕРО.
— Пора снимать эту гадость!
— Молодец! — похвалил Джейсон. — Я подарю тебе наш… Вот, — он вынул из кармана и приколол к рубашке Героя новый. — Серебряный топор с капающей кровью на черном фоне.
— Ответный жест! — Владик тоже извлек из кармана значок. Нацепил на грудь Филипса.
— Что здесь? — индиго пытался разглядеть в свете фар эмблему.
— Эмблема нашей тайной конторы: на черном фоне серебряный череп, а под ним — топор.
— Почти как у нас… Два месяца назад, когда мы встретились у вас под Москвой на вилле… Бедный Апельсин!.. Не думал, что встречу в тебе единомышленника. Помнишь девиз?.. Смерть и ужас!
— Смерть и ужас! — выкрикнул Герой и выкинул руку в фашистском приветствии.
Филипс ответил тем же.
* * *Бобо двигался в сторону палатки, где, как сказали ему солдаты, спит Джейсон… Вот и она! Такая же, как и остальные в этом лагере: большая, высокая, ходить можно, выпрямившись в полный рост. Откинув полог, царедворец оказался внутри. Полог за ним сам собой закрылся. Совершеннейшая темнота!..
Бобо вдруг почувствовал страх…
Он достал из кармана маленький фонарик, осветил палатку: здесь живет только один человек. У противоположной брезентовой стены стояло единственное спальное место — грубо обструганные деревяшки, на которые наброшен матрас. На этом подобии кровати, укрывшись с головой легким покрывалом, спал хозяин.
«Джейсон Филипс! — понял Бобо. — Будить — дурная манера…»
Скоро грузовики, а с ними и Бобо, уезжали обратно.
«Надо рассказать, что наметил!»
Он решительно подошел к кровати и, взявшись за край покрывала, откинул его…
Страшный удар по голове. Сознание померкло, жизнь покинула командующего танковыми войсками.
* * *— Вместо людоеда Нгамбези президентом республики станет Бобо, — делился с Владиком информацией Джейсон Филипс.
Только что они вместе прошлись перед строем активистов НЕРО, — человек-дьявол заметил: у каждого на рубашке — значок «солнечного затмения» с черепом и топором посредине.
Теперь Филипс и Герой медленно двигались к кухне, чтобы вместе поужинать за бутылкой южноафриканского вина.
35
Индустриальная улица находилась на дальней окраине городка. Снежана редко бывала здесь. Дом 6 оказался старым фабричным общежитием. Окна на всех трех этажах были заколочены досками — здание давно пустовало. Однако с правой стороны в полуподвальном помещении располагался продуктовый магазин, а с левой — виднелась неброская вывеска «Кафе-клуб». Названия «Леон» не было, но девушка не сомневалась — это именно то, что она разыскивает.
Она отпустила такси — дорогой все время оборачивалась, опасаясь слежки, — медленно пошла вдоль обветшавшего дома 6.
В кафе-клуб вела узкая лестница. По обе стороны от нее над мостовой торчали маленькие полуокошки — забранные снаружи массивными железными решетками, изнутри они были укрыты плотной тканью черного цвета, а может — картоном.
«Внутри — зал со столиками, барная стойка, маленькая сцена. Специальные лампы создают интимный полумрак», — живо вообразила Снежана.
Она посмотрела на наручные часики: начало восьмого. Заведение должно работать… Вот и лестница. Внизу, у самой двери стоял человек. Массивной фигурой и коротко стриженными волосами походил на охранника-вышибалу, но одет не в форму секьюрити, а в обычный свитер и джинсы.
Увидев — девушка собирается спуститься, громко сказал:
— Кафе не работает… У нас отключили электричество.
Снежана остановилась.
— Но я назначила здесь встречу… — соврала она.
— Ничего не знаю! Сегодня мы вряд ли откроемся… — тон человека был грубым. — Завтра — санитарный день. Послезавтра — выходной… Не знаю, будем ли мы вообще когда-нибудь работать… Поищите другое место для встреч!
Он исподлобья с явным недоверием рассматривал ее.
Девушка развернулась и медленно пошла вдоль дома. Там, где из своего полуподвала, прикрытого козырьком, человек уже не мог ее видеть, остановилась.
Снежана знала, чего ищет: победы над унизительным животным ужасом, заставлявшим ее все последнее время покрываться ледяным потом при каждом подозрительном звуке.
«Бог людей-дьяволов… Он еще там, в кафе?!» То, что убийство Вики каким-то образом связано с вечеринкой, не вызывало у девушки сомнений. «Убийца узнает обо всем, что я сообщу в милицию!»
Ей оставалось только одно — уйти. Но тут мимо, снижая скорость и подруливая к тротуару, подъехало такси. Это был новенький черный «мерседес» с желтыми шашечками и буквами VIP. Знак — внутри важная персона. Автомобиль был не здешний, приехал из Питера.
«Мерседес» остановился. Выскочил шофер и, быстрым шагом обогнув автомобиль, раскрыл заднюю дверцу. Из него выбрался высокий, худой мужчина. Он был в строгом деловом костюме и черных начищенных туфлях. Что-то неуловимое выдавало в нем иностранца. Не глядя на шофера, он медленно двинулся к козырьку кафе-клуба… Тот прикрыл дверь, сел за руль, и через пять секунд «мерседес», развернувшись, помчался обратно — в ту сторону, из которой приехал.
Снежана не двигалась с места.
«Иностранец» — так окрестила про себя этого человека — на нее даже не посмотрел… Снежана не знала, что жить ей остается меньше тридцати минут.
В это самое мгновение бог людей-дьяволов находился от нее в пяти метрах и держал в руке длинный острый нож…
36
Допрос был закончен. Кожедуб встал с кресла. Мало того, что он не узнал почти ничего нового, дело стало еще более запутанным и туманным. В любом случае завтра он должен был уехать. Его билет был с открытой датой. Чуть позже он позвонит в авиакомпанию. Сейчас Кожедуб решил прогуляться, чтобы обдумать все, что только что услышал…
При свете дня город выглядел гораздо жизнерадостней, чем накануне. Средневековые постройки не казались Кожедубу мрачными — в ярких лучах солнца воспринимались им как симпатичные театральные декорации. Новых теозоологов и «вандалов» нигде не было видно. Наверное, отдыхали после вчерашних споров и готовились к вечеру.
Кожедуб с удовольствием шел по улице. Через некоторое время обнаружил, что за ним неотступно следует какой-то незнакомый человек. Поначалу он было решил, что ему показалось, но вскоре, зайдя в какой-то магазин и через витрину посмотрев на улицу, убедился, что незнакомец действительно следит за ним — тот остановился возле магазина напротив и, пользуясь отражением в стекле, следил: не выйдет ли Кожедуб на улицу.
Попетляв некоторое время по старинной части города, еще раз убедившись, что человек преследования не прекращает, Кожедуб задумался: кто установил слежку и с какой целью? Однако на вопросы не было ответа. Он было собрался позвонить в полицию, но передумал.
…Неплохо проведя день, погуляв, походив по магазинам, пообедав и довольно рано поужинав в одном из местных ресторанчиков, Кожедуб отдыхал в своем номере гостиницы «Европа». Лежа на кровати, читал купленные днем местные газеты, стараясь не пропустить ни одной статьи, хоть как-то связанной с событиями вокруг людей-индиго, и одним глазом смотрел программу местного городского телеканала.
Время проходило незаметно. На улице стемнело. Неожиданно телефонный аппарат кремового цвета, стоявший на тумбочке, принялся издавать мелодичные трели. Нехотя Кожедуб отложил газеты, встал с кровати. Недоумевая, кто бы это мог быть, взял трубку.
— Герр Кожедуб?.. Вы меня не знаете, но мне нужно срочно встретиться с вами, — человек говорил так, будто сильно чем-то испуган и не в состоянии скрыть этого. — Я хочу сообщить вам кое-что…
— Кто вы?..
— Мое имя ничего вам не скажет. Кроме того, я не хочу произносить его по телефону.
— О чем вы хотите мне сообщить?..
— Герр Кожедуб!.. — истерично воскликнул незнакомый собеседник. — Если бы я мог все сообщить вам прямо сейчас, зачем бы нам было встречаться?!.. Я не хочу говорить по телефону…
Кожедуб молчал. Интуитивно чувствовал: сейчас лучше выдержать небольшую паузу.
— Речь идет о сенсации… У тех, кого называют людьми-дьяволами, есть религия… Поэтому они чураются любой другой. Я могу помочь вам проникнуть на их религиозное собрание…
— У людей-дьяволов есть религия?
— Да, они не такие простые, какими хотят казаться. У них есть очень мрачная вера… Ритуал… Больше я не могу говорить… Завтра в десять приходите в филиал музея неандерталя. Я буду на втором этаже. Вы узнаете меня по соломенной шляпе…
37
Федор Карпов стоял в тени больших двадцатифутовых контейнеров. Если с корабля сейчас наблюдают за берегом, так же как он, Федор Карпов, наблюдает за кораблем, то его вряд ли разглядишь.
Погода была ветреной и дождливой, видимость — скверной…
Утром Карпову позвонил его старый знакомый — Иван Кожедуб — и попросил разузнать, какова ситуация с Артуро Леоном… К Кожедубу Карпов относился с симпатией. Поэтому он отнесся к просьбе со всей серьезностью.
Вопреки опасениям Кожедуба, что Артуро Леон давно уже отплыл от берегов России, корабль с громким названием «Провидение» по-прежнему стоял на рейде Санкт-Петербургского порта… Вглядываясь в судно, Карпов думал: такому больше подойдет называться «Привидением». Вид замогильный!.. Возможно, сказывалась унылая погода и серый, неброский окрас корабля. Из-за него он почти сливался с морем — в этот день оно было грязного, непонятного цвета — и с сумрачным небом…
Там, на этом корабле-призраке, сейчас находится и сам Артуро Леон. Карпов выяснил: ученый этот обладал весьма мрачной, скандальной репутацией — он несколько раз попадался на каких-то не совсем законных операциях по скупке трупов, человеческих органов и прочего «биоматериала», над которым экспериментировал. Карпов так и не выяснил, уроженцем какой страны являлся Артуро Леон — уголовное преследование заставляло его несколько раз менять гражданство, пока, наконец, он вообще не оказался обладателем просроченного паспорта какой-то африканской страны, которая не спешила выдавать ему новый… За Артуро Леоном тянулся шлейф недоказанных обвинений: криминальная пересадка органов, взятых у похищенных людей, эксперименты над людьми-индиго, попавшими в автомобильные катастрофы… В конце концов он превратился в вечного пассажира собственного корабля, плавающего под флагом карликового государства, обладающего, благодаря особенностям налогообложения, одним из самых крупных флотов мира.
«Провидение» было не только местом жительства человека без гражданства, но и его плавучей научной лабораторией. Этим утром Карпову попались сведения, что криминальные операции сделали Артуро Леона достаточно богатым человеком. Через подставных лиц он владел крупными счетами в разных банках мира и теперь мог позволить себе путешествовать по морям и океанам, заходя в те порты, в которые его пускали, и пропагандируя свои собственные теории, которые научными считали только разве что приверженцы теозоологии.
Несколько портовых рабочих прошли мимо Карпова. Они покосились на бинокль, который он держал в руках.
Российскую визу, позволившую ему сойти на берег в порту Санкт-Петербурга, Артуро Леон получил только благодаря активному содействию покойного политика Апельсина. Такое сотрудничество было достаточно странным, потому что Артуро Леон неоднократно высказывал свои ненавистнические взгляды по поводу людей-индиго, объявляя их существами, лишенными души, животными… Правда, того же Артуро Леона в одной латиноамериканской стране обвиняли в том, что он спас некого безнадежно больного и очень богатого человека-индиго, пересадив ему человеческий орган, полученный незаконным путем. Ходили слухи, что Артуро Леон оправдывался перед единомышленниками тем, что сделал это в порядке научного эксперимента, а не из желания помочь человеку-дьяволу или заработать грязные деньги.