«Что-то еще готовит нам этот огромный непролазный лес?.. Колдун говорит: духи в лесу дрожат от страха. Если даже духи дрожат от страха, то насколько же ужасным должно быть то, что готовится там, в самых глубоких чащобах?!..»
Мбаса Нкомо мелко задрожал. То ли от страха, то ли от того, что кровь его уже совсем не грела изношенного тела.
«А, ничего я не хочу бояться! — вдруг подумал он и, действительно, успокоился. — Что мне?.. Я одинок, жизнь прожита…»
Два дня тому назад
Поблескивающий лаком «лексус» цвета мокрого асфальта медленно подрулил к бровке. Правое переднее колесо зашуршало боковиной о камень.
Тротуар был выложен плиткой. Человек, медленно выбравшийся из машины, не смог определить ее цвет. Все фонари в маленьком переулке в самом центре Москвы были погашены. Здания возвышались темными громадами и казались покинутыми жителями.
Единственный дом, в окнах которого ярко горел свет, был посольством африканского государства.
«Оно-то мне и нужно!» — спокойно подумал человек, без всякого волнения шагнул к подъезду и нажал на кнопку звонка. Дверь мгновенно отворилась, — так, словно открывший ее секьюрити все время стоял за ней, наблюдая за подъехавшей машиной через глазок.
— Мне нужен Посланник! — проговорил визитер.
Сотрудник службы безопасности пропустил его в холл, обставленный мебелью в мавританском стиле. Пока человек разглядывал инкрустированный камнем столик на резных ножках, секьюрити набрал на телефонном аппарате двузначный внутренний номер — абонент располагался в здании — и произнес по-арабски несколько коротких фраз. Положил трубку, пристально взглянул на гостя.
Под этим взглядом тот почувствовал себя неуютно…
Они двинулись вверх, на второй этаж — в оформлении лестницы преобладали те же мавританские мотивы…
— Проходите в кабинет… — сказал с легким акцентом секьюрити и открыл дверь.
Просторная комната больше походила на гостиную, чем на рабочий кабинет.
— Итак, вы заместитель Жоры Бухенвальда, Владик-Герой? — проговорил по-русски с таким же, как и у секьюрити, акцентом хозяин кабинета-гостиной. — Присаживайтесь… Вот сюда… Прошу вас… Диванчик…
Владик-Герой пораженно рассматривал то, что стояло вдоль стен кабинета.
— Вы бывали в джунглях?..
— Нет… — наконец смог вымолвить Владик.
— Здесь я держу чучела врагов. В свое время вывез из Африки… Тогда у нас была заварушка… А это коллекция масок… Используется колдунами во время магических ритуалов. Вижу, вас не интересует. Вы потрясены обезьянами?.. Много потеряли от того, что не были в джунглях. Впрочем, это довольно мрачный опыт. На любителя.
По обеим сторонам от двери, возле окна, за спинкой диванчика, у столика и у книжных полок — всюду обезьяны.
— Это одна из самых больших частных коллекций… Здесь вы видите лишь малую часть. Остальное — в моей резиденции.
Владик-Герой наконец сел на предложенный диванчик, — он продолжал осматриваться… Усмехаясь, сотрудник посольства протянул ему визитную карточку.
Не в силах прийти в себя — перед глазами стояли оскаленные обезьяньи морды, он уставился на картонный прямоугольник, весь испещренный непонятной арабской вязью.
— По-русски — с другой стороны!.. Меня зовут… Зовите меня просто Посланник… Мое имя слишком трудное для русского уха… В посольстве занимаюсь экономическими вопросами.
— Я знаю, мне говорили… Вы — торговый посланник с северо-востока Африки… Кстати, Георгий Норицын обижается, когда его зовут Бухенвальдом. Это прозвище… Оно — только для своих.
— Но мы же свои!..
— Да. Расскажите про джунгли… Как там?..
В кабинет неслышно вошла официантка с подносом…
— Попробуйте эфиопский кофе… Великий Исследователь очень любит его…
— Великий Исследователь… Я много слышал о нем… — проговорил Владик. — Так как там, в джунглях?.. Я хочу понять, что это такое?..
— Джунгли — это чудовищные многоярусные леса. Выше — деревья-великаны. Их кроны возносятся над всем. Огромные стволы обвиты гигантскими лианами. Во втором ярусе — деревья с мягкой древесиной. В третьем, у самой земли, — папоротники, мхи и лишайники. В тех местах, где участки земли заболочены, с двадцатиметровых стволов свисают воздушные корни.
— Да, я слышал! — с нервным оживлением проговорил Владик-Герой. — Они переплетены между собой настолько густо — человеку по такому лесу не пройти!..
— Растительный хаос! С богатым животным миром. Большую часть которого составляют обезьяны. Шимпанзе, гориллы, макаки… Вы, европейцы, привыкли считать: обезьяны — забавные и невинные, достаточно небольшие по размерам создания. На самом деле среди обезьян попадаются особи двухметрового роста весом в сто пятьдесят-двести килограммов.
Поставив на блюдце чашечку с мутноватым и неаппетитным на вид, но на самом деле вкусным кофе, Герой не мигая смотрел на Посланника.
— Конечно, в джунглях водятся и леопарды, и пантеры, и огромные попугаи с красными хвостами, и большущие птицы, — продолжал тот. — Но короли — обезьяны! Их больше всего!.. Естественно! Они ловко перепрыгивают с ветки на ветку, пожирая все, что попадается под руку. Обезьяны чрезвычайно прожорливы. В траве мелькают ящерицы, гадюки и огромные ужасные питоны, но им не дотянуться до деревьев и лиан. Повсюду мельтешит огромное количество насекомых — бабочек, муравьев, мух. Одни из них относительно безобидны, укус других приводит к тяжким болезням и даже к смерти… Вот что такое джунгли!.. — с пафосом проговорил Посланник. — Мир людей отличается от мира обезьян. Создав свою цивилизацию, люди ушли из мира джунглей. Мир человека принципиально иной: ровный, плоский, цивилизованный, понятный разуму… Обезьяны не хотят сдаваться. Они сидят глубоко в ДНК человека, действуют через инстинкты, через неосознанные, подспудные влечения… Тогда возникают странные города: многоярусные, исполненные хаоса, в которых дома стоят так же близко друг к другу, как деревья в густых джунглях. Для обезьяны принципиален хаос. Только в нем она может жить, перепрыгивая с ветки на лиану, недостижимая для питонов и пантер… Города — искусственные каменные джунгли! Вылезая из человеческого ДНК, обезьяна побеждает!.. Разве можно объяснить строительство небоскребов лишь дороговизной земли?!.. Нет. Но теперь помимо людей-обезьян в этих каменных джунглях появился еще один, гораздо более страшный враг… О нем и поговорим.
7
Герой почувствовал, как холодеет от ужаса…
Как узнал в свое время юный Саша Оболенский, ставший впоследствии учеником профессора Шахматова, слезть с дерева обезьяну — предка человека — могло заставить только одно: в какой-то момент леса начали редеть. Но обезьяны совершенно неприспособлены к жизни на открытой местности. Они не могут спастись от хищника, так как медленно бегают, а шансов победить в схватке у них нет — разве могут что-либо сделать зубы, унаследованные от пожирателей насекомых, против острых, как сабли, клыков хищника?!.. Острых когтей у обезьяны тоже нет… Вот почему наблюдающие за обезьянами ученые знают: те панически боятся спускаться со своих ветвей…
Обезьяна, спустившаяся с дерева под давлением обстоятельств, тоже испытывала ужас, но выхода не было. И она нашла неожиданное решение: встав на задние лапы, освободила передние. Ими обезьяна в прежней беззаботной жизни ловко цеплялась за лианы. Поднятые с земли палка или камень компенсировали теперь отсутствие острых зубов.
Как-то на Сашу Оболенского, проходившего мимо какого-то склада, с лаем набросилась собака. Он мигом поднял с земли камень и отпугнул ее. «Как та самая обезьяна!» — подумал Саша.
Теперь он уже знал, что все это произошло примерно семь миллионов лет назад. Почти пятьсот тысяч жизней, подобных прожитым Сашей к тому времени, могли вместиться в этот срок. Подростку Саше казалось — это очень много, но теперь взрослый Оболенский понимал: эволюция проходила быстро. Можно сказать, стремительно. Даже слишком.
Читая книги и журналы, материалы Интернета, Саша заметил: статьи, написанные в разное время, содержали в себе версии эволюции, серьезно друг от друга отличающиеся.
Складывалось впечатление, что при всей мощи современной науки и при всем желании ученых разобраться в вопросе в нем не только не появлялось ясности, а все лишь запутывалось еще больше. Хотя появлялись новые фактические данные и более совершенные методики исследования, тайное не становилось явным, и даже то ясное, что было до сих пор, ставилось теперь под сомнение…
Общей оставалась лишь главная канва событий — появление в значительно удаленном от наших дней прошлом полуобезьяны-получеловека и затем, около двух миллионов лет назад, появление существа, уже достаточно родственного человеку. Опять-таки сами сроки в различных книгах и журнальных статьях сдвигались в ту или иную сторону.
Общей оставалась лишь главная канва событий — появление в значительно удаленном от наших дней прошлом полуобезьяны-получеловека и затем, около двух миллионов лет назад, появление существа, уже достаточно родственного человеку. Опять-таки сами сроки в различных книгах и журнальных статьях сдвигались в ту или иную сторону.
Сроки-то ладно, различались и сами способы движения от обезьяны к человеку. Основных вариантов было два: постепенный, в котором естественный отбор делал предков человека все более и более походящим на его нынешний вариант, и скачкообразный, при котором человечья порода пришла к нынешнему виду за пару резких качественных скачков.
Оба варианта предполагали: первые предки человека появились в Африке. Но в постепенном варианте они разбрелись по свету, и потом каждый в своем новом месте жительства путем естественного отбора дошел до нынешнего вида. Во втором же варианте как первый прообраз человека, так и все последующие варианты рождались только в Африке и уже оттуда разбредались по свету, так сказать, в готовеньком виде.
Как следовало из более свежих источников, постепенно в науке побеждала скачкообразная версия. И конечно же, Африка!.. Появление человека происходило там и только там.
Это еще больше подогрело Сашин интерес к Черному континенту — что же это за таинственное место, где все время что-то рождается: то человек, то «мокелембембе», то СПИД?!.. Ясное дело, там, в Африке, что-то не так!
Саша заинтересовался Африкой. Тем, как живет континент. Он узнал: несмотря на то что Африка была прародиной человечества, развитое западное общество она никогда особенно не интересовала — ею пользовались, не более-Сначала из Африки вывозили рабов и экзотические породы деревьев, потом принялись копать ее недра. Где было чего копать…
Порт, в который заходят под погрузку корабли западных стран, ветка железной дороги, ведущая от порта к шахте, принадлежащей западной компании, несколько западных контор в порту, малочисленная колония западных инженеров, обслуживающих все ту же шахту, — и все!.. На этом цивилизация в Африке заканчивалась. По обеим сторонам от короткой железной дороги существовала даже не вековая, а тысячелетняя отсталость — во многих местах жили, как на заре человечества.
Эра соперничества между несостоявшимся коммунизмом и капитализмом привнесла в местную жизнь оживление. Впервые со времен работорговли негры кому-то понадобились — за них начали бороться. СССР поощрял революционные движения и помогал некоторым странам, другим помогал западный мир.
Но вот соперничество между сверхдержавами прекратилось, и на Африканский континент всем стало наплевать. Из-за убийственного для европейца солнца в Африку ехать никто не хотел. Даже инженеры, завербовавшиеся для работы на прибыльные шахты, по окончании контракта никогда не оставались, возвращались в Европу… Деспотические режимы не стремились просвещать своих граждан. Немногочисленные энтузиасты из европейских благотворительных организаций и христианские миссионеры картины не меняли. Что творилось в непролазных африканских дебрях по обе стороны железной дороги, знали только дикие местные колдуны.
Ситуация осложнялась еще тем, что из многих африканских стран европейцам вообще пришлось уехать из-за бесконечной череды войн и межэтнических конфликтов. Чего-чего, а оружия соперничающие державы поставили в Африку предостаточно. Местные царьки и князьки активно пускали его в ход… Читая о многих африканских странах, страдающих от войн, эпидемий, нищеты и хаоса, Саша нередко натыкался на фразы: «так было в девяносто третьем году, более поздние данные отсутствуют». Это означало, что в современном мире, пронизанном линями связи и транспортными артериями, Африка превратилась в жуткое, ирреальное черное пятно, терра инкогнита. О том, что происходит в центре этого покрытого мраком пятна, никто не знал, да и по большому счету не хотел знать. Если во многих развивающихся странах население, несмотря на нищету, непрестанно увеличивалось, то в Африке оно вымирало.
В какой-то момент Саша, внимательно следивший за всеми африканскими новостями, которых, как правило, было мало, начал натыкаться на сообщения о людях-дьяволах, появившихся в затерянных в джунглях африканских деревушках. Откуда они взялись и что делают — из коротких заметок неясно… Вроде появились из леса, и местное дикое население с ними активно общается. Сообщения исходили от европейских христианских миссионеров и публиковались в бульварной прессе между сообщениями о людях-вуду и заметками о колдунах, похищающих мужские половые органы. Большинство относилось к ним несерьезно.
Саша тем временем учился на биолога и интересовался происхождением человека. Ему казалась наиболее убедительной версия, по которой помимо постепенного улучшения человеческой породы и существования множества промежуточных, наследующих друг другу видов, два раза — полмиллиона и сто тысяч лет назад — Африка выплевывала из себя принципиально более совершенных, чем все остальные, существ. Второй раз это был нынешний человек в его законченном виде.
Но самым главным в этой версии было даже не это… Прежде считалось, что каждый новый вид вытеснял предыдущий, устаревший, не смешиваясь с ним. По новым данным, все было наоборот. К примеру, вышедший из Африки современный человек прибыл в Европу, уже густо к тому времени заселенную неандертальцами. Неандерталец был близок к современному человеку и отличался от него в «худшую» сторону очень незначительно. Прежде считалось, что человек попросту изгнал, уничтожил неандертальцев, благо он был умнее и хитрее их. По новым же данным генетиков, человек, «выплюнутый» Африкой, смешался со своими предшественниками так же, как те до этого смешивались со своими. И хотя результаты анализа показывали, что доля генов «неполноценных» существ в генофонде человека составляет всего лишь десятую часть (видимо, смешение было все-таки не очень активным, немногие хотели заниматься сексом с неандертальцами), новая теория по сравнению с предыдущими была совершенно революционной. И неизвестно, какая ее часть была важнее — скачкообразность эволюции или смешение новой формы с предшествующей. Прежде считалось — подобное невозможно. Хоть осел и лошадь похожи друг на друга, у них могут быть дети, но не может быть внуков. Считалось, что человек и его эволюционные предшественники перемешаться не могли…
По новой теории выходило, питекантроп мог быть женат на дочери Гомо сапиенса, а тот, в свою очередь, мог иметь своей невесткой внучку дикого неандертальца и все вместе они с удовольствием засматривались на какую-ни-будь хорошенькую шимпанзе или гориллу. Хороша эволюция!.. Хорош венец творения!.. Не эволюция, а сплошное скотоложство!.. Хотя козы, по крайней мере, не имеют общего потомства со своими пастухами, скучающими на отдаленных горных пастбищах…
Прежде подобная картина могла родиться только в голове какого-нибудь нацистского идеолога, стремящегося обосновать неполноценность одних людей и особые права других. Теперь же это было сухими данными науки, свободными от идеологических предпочтений… Хороша наука!.. Не наука, а выступление какого-нибудь Гитлера или Геббельса!..
Однако как ни крути, а эволюция оставалась, тем не менее, эволюцией, а наука — наукой.
А христианские миссионеры в Африке продолжали бить тревогу: появились люди-дьяволы, и они активно расселяются всюду, где только могут, за пределами области джунглей, в которой впервые появились. Своим обликом люди-дьяволы отличались от человека совсем незначительно. И их вполне можно было принять за представителей какого-нибудь доселе неизвестного первобытного племени, спрятавшегося в джунглях от цивилизации, а теперь неожиданно решившего выйти в большой мир. Возможно, миссионеры так и не обратили бы на них внимания, если бы не одна особенность — всеми силами люди-дьяволы избегали приобщения к церкви. Отсюда, собственно, и возникло их отождествление с дьяволом…
Но Африка по-прежнему оставалась забытым всеми краем, миссионеров с их историями про дьявола никто всерьез не слушал, а люди-дьяволы… Собственно, Александр Оболенский еще в те далекие годы сразу понял, кто они такие… Дьявол тут был явно ни при чем… Эволюция человека не закончилась, и происходила она в точном соответствии с любимой Сашиной теорией: скачкообразно, в Африке и в условиях смешения нового вида с предыдущим.
По теории, те же Гомо сапиенс, к которым принадлежал и сам Саша, поначалу были лишь очень небольшой африканской популяцией, состоявшей всего-то из нескольких тысяч особей. Это уж потом они заполонили собой весь мир. Так же и появившийся в африканской глуши новый вид был очень немногочисленным. Как и когда он появился и не перемешался ли тут же с каким-нибудь диким племенем африканских охотников — на эти вопросы нет точного ответа. Историческая память аборигенов джунглей составляет всего два-три поколения, вопросы генетики и эволюции их не интересуют.