Вечером в туапсинскую гостиницу, в которой остановилась Екатерина Смоленская, приехали Павел Баженов из Голубой Дачи и Миша Левин из Мамедовой Щели. Екатерина еще находилась под впечатлением телефонного разговора с Изольдой, рассказавшей ей об исчезновении Валентины и покушении на Варнаву. Собравшись с мыслями, она сообщила коллегам о том, что в подвале библиотеки были найдены трупы Мисропяна и его охранника, – высказала свои предположения относительно того, что библиотека использовалась директором ювелирного магазина в качестве склада для хранения наркотиков, а также поделилась своими планами в отношении Карины.
– Я считаю, что Карина много знает, и это просто чудо, что она еще жива. Она наркоманка. Родственники Мисропяна увезли ее сына, поэтому она сейчас очень уязвима, и в случае, если у нее под рукой не окажется нужной дозы, она рано или поздно выведет нас на свое окружение, то есть ближайшее окружение убитого мужа. А это – прямой выход на наркоторговцев. Кроме того, Карина наверняка знает немало интересного о любовницах Мисропяна, в частности, о молодой деловой женщине по имени Лена. Возможно, что ее появление тоже как-то связано с его смертью. Его убили пятого мая, а четвертое он провел в Лазаревском, вполне может быть, что и с Леной… Хотя дома сказал, что поехал к другу за вином. Николай Рябинин, опер из Сочи, с которым мы спускались в подвал и нашли трупы, уверен, что Мисропяна убили не местные. Видимо, у него есть основания так считать. А что у тебя, Паша?
– Убит богатый человек – хозяин кафе «Ветерок» и оптового склада «Парнас». Зарезан. Его нашли в комнате отдыха кафе «Ветерок», там есть такие помещения в большом доме-пристройке почти на берегу, сдаются за приличную плату. Что-то вроде гостиницы для влюбленных. Так вот, Шахназаров был убит в собственной, им же сданной кому-то комнате. Я опрашивал соседей и всех, кто проходил в этот день и в это время мимо, и почти все видели двух лилипуток, двух немолодых блондинок, похожих, как близняшки.
– Очевидно, ты получил все эти ответы на вопрос: «Не заметили ли вы чего-либо необычного?» – улыбнулась Смоленская. – А лилипутки, конечно, необычные люди. Но я не думаю, что это они зарезали Шахназарова. Он молод? Красив?
– Да. А откуда ты знаешь?
– Мисропян тоже красивый. И охранник тоже. Быть может, я ошибаюсь, но мне кажется, что во всем этом замешана женщина. Возможно, ею пользуются как приманкой… Я вдруг вспомнила про убийство московского бизнесмена Князева. У него в папке с документами нашли фотографию девушки (или, во всяком случае, очень похожей на нее), которая разбилась на Набережной в С. Я понимаю, что мои предположения могут показаться притянутыми за уши, но слишком уж много совпадений за последние пару недель, и все, представьте себе, вертится вокруг одной и той же дамочки. Мне позвонила Изольда Павловна, это моя приятельница, она работает следователем С-ской прокуратуры, и рассказала совершенно невероятную историю о девушке, которую зовут Елена Пунш. Ее племянница влюбилась в одного парня со странным именем Варнава, а тот, оказывается, был влюблен в эту самую Пунш и даже сожительствовал с ней. Но она исчезла, а спустя какое-то время этот самый Варнава оказывается на кладбище и видит там могилу Елены Пунш, причем с фотографией именно той девушки, с которой жил… Так вот, дата смерти на фотографии – пятилетней давности. То есть Пунш умерла в 1994 году. А исчезла она из-под носа Варнавы всего месяц назад и была как две капли воды похожа на девушку, которая разбилась на набережной в С. Ну как вам история?
– История интересная, да только я не улавливаю связи между ней и убийствами на берегу Черного моря, – проворчал уставший Паша и растянулся на свободной кровати. – Мне бы сначала поужинать, а потом уже можно и порассуждать. Если честно, то у меня в голове – полный вакуум. А что у тебя, Миша?
– У меня вообще полные непонятки. Молодая женщина задушена в доме, который сняла. Разумеется, ограблена. Никто ничего не знает. Судя по всему, она была довольно богата, поскольку одна сняла целый дом на берегу моря, с хозяйкой расплачивалась долларами, у нее было много бриллиантов… Я не уверен, что все убийства, совершенные на побережье, как-то связаны между собой. Единственное, что их роднит, если можно так выразиться, так это время – май 1999 года – и то, что они скорее всего произошли на почве ограбления. Если только предположить, что действовала банда… поскольку все это происходило между Адлером и Сочи, рядом…
– Каким образом она была удушена? – спросила Смоленская.
– Вот тут-то и начинаются странности. Медэкспертиза будет готова, как я понимаю, еще не скоро, но результаты предварительного осмотра показали, что не исключен сердечный приступ и что удушена она была – только не удивляйтесь – после смерти. И удушена каким-то невероятным способом. Словно ее прижали чем-то тяжелым, сдавили… Она вся синяя. На море приехала одна. Хозяйка, которая живет поблизости и, как я понял, присматривает, а то и подсматривает за теми, кто снимает ее дом, утверждает, что Лариса (так звали убитую) – женщина скромная, тихая, что никто из посторонних к ней в дом не приходил, да и сама она только несколько раз спускалась вниз, к магазину или в кафе. В саду оборудован бассейн, и Лариса почти весь день проводила в воде, купалась, спала под деревьями на кушетке… Хозяйка говорит, что Лариса приезжает к ней отдыхать уже третий год. Человек она необщительный, мало что о себе рассказывает. Но, судя по всему, она не замужем, детей тоже нет. Работает в Москве, в нотариальной конторе.
– Очень странно. Если ее убили с целью ограбления, значит, кто-то знал, что у нее есть деньги и драгоценности. А кто это может быть? – задумчиво проронила Смоленская.
– Если она приезжает в тихую и скромную Мамедову Щель уже третий год, то о том, что у нее водятся деньги и драгоценности, могут знать все, кто живет поблизости и общается с хозяйкой. Или же…
– …в Москве… Надо бы проверить ее московские связи, опросить знакомых, родственников, которые знали, куда и когда отправляется Лариса. Миша, надо сегодня же дозвониться до Москвы и навести справки о ней. Теперь что касается удушения. Дело в том, что и Мисропян тоже удушен очень странным образом. На шее нет ни одного следа, как это обычно бывает от пальцев, ни кровоподтеков, ничего… Разве что небольшая рана непонятного происхождения, но явно не смертельная. А как зарезан твой Шахназаров? – спросила она у Баженова.
– Обычным кухонным ножом. Но его если и ограбили, то по-крупному. Дело в том, что Шахназаров пришел в эту комнату явно не на свидание, а с деньгами. Женщина, которая следит за порядком в этой частной, так сказать, гостинице, утверждает, что ее хозяин регулярно встречался именно в этой комнате со своими друзьями и компаньонами. Так вот, рядом с убитым валялся вскрытый кем-то, причем очень грубо, совершенно пустой кейс, в котором он обычно носил деньги и документы.
– А женщину она никакую не видела? Он был один?
– Говорит, что был один.
– Скорее всего лжет, – сказала Смоленская. – И знаете почему? Городок маленький, все друг друга знают, а у Шахназарова, само собой, семья – жена, дети…
– Да, все правильно. Я поеду завтра утром к его жене, вернее, вдове. Поговорю… Может, она что знает. Просто сегодня у них там сплошной плач стоит, невозможно работать… – вздохнул Левин.
– Я вижу, что с вами сейчас бесполезно разговаривать – жара, да к тому же вы еще и голодные как волки. Здесь неподалеку есть недорогая столовая, и если она еще открыта, то мы сможем там поужинать. Кстати, что-то ничего не слышно о Скворцове. Мы же договаривались на сегодня, неужели застрял в Лазаревском со своей женой. Вот тоже… навязалась на мою голову.
– Ты же сама подала эту идею, так что теперь пеняй на себя, – махнул рукой Баженов. – А вообще-то я Витальку знаю, он обязательно приедет, хоть на верблюде… Что касается его супруги, то она наверняка сняла комнату где-нибудь неподалеку от пляжа, и вообще она женщина самостоятельная, не растеряется… Хотя если честно, то я так до конца и не понял, зачем ты посоветовала ему взять Иру с собой.
– Да потому что Скворцов – прекрасный работник, но, если его драгоценная голова будет забита мыслями о супруге, он сможет работать только вполсилы. Кроме того, я сама, как вы знаете, человек несемейный, а потому мне хочется, чтобы хотя бы у вас в семьях было все хорошо. Надо же учитывать специфику нашей работы. А Ира?.. Мне она симпатична. Очень коммуникабельная и энергичная женщина, разговорчивая, общительная…
– Уж не собираешься ли ты использовать ее коммуникабельность в своих целях?
– Она, кроме всего прочего, еще и красивая, яркая женщина. Что ей будет стоить, к примеру, у кого-то что-то спросить, разузнать… Я же специально направила Скворцова в Лазаревское, поскольку именно там произошло самое удивительное, на мой взгляд, преступление. Человеческие уши в кипящем масле! Хотя где-то я о подобном уже слышала. Да вот беда – никак не припомню где.
В столовой, после сытного ужина, хотя и холодного (они пришли за полчаса до закрытия и могли рассчитывать лишь на остывшие котлеты и сырники), Миша Левин вдруг сказал, промокая губы салфеткой и глядя на Смоленскую повлажневшими от сытости глазами:
– Ты знаешь, у меня из головы не идет твоя Пунш. Действительно интересная история. Мужчина встречается и даже живет с девушкой, она неожиданно исчезает, и потом так же неожиданно этот мужчина оказывается на кладбище и натыкается на ее могилу. Мистика какая-то. А ты не можешь поподробнее рассказать о том, каким образом он очутился на этом Воскресенском кладбище? Что, был на похоронах своего родственника или как?
Смоленская рассказала все, что услышала от Изольды.
– Другими словами, его кто-то пригласил на кладбище специально для того, чтобы показать могилу? – прокомментировал услышанное Левин.
– А может, для того, чтобы убить? – предположил Баженов, который, утолив голод, и сам теперь готов был поломать голову.
Смоленская, глядя на этих двух сытых мужчин, напоминающих объевшихся котов, улыбнулась. Действительно, сытый человек становится добрее, сговорчивее, гибче, другими словами, компромиссней, и с ним легче вести дела, нежели с голодным и уставшим. Ведь ребята даже и слышать ничего не хотели о возможности существования связи между убийствами на Черноморском побережье Кавказа и убийством Князева, московского бизнесмена, в документах которого имелась фотография очень похожей на Пунш девушки.
Но тут Левин вдруг заметил:
– История загадочная, интересная, работать с таким материалом одно удовольствие, тем более если в ней замешана красивая девушка, пусть даже и в облике привидения. Но, дорогая Екатерина Ивановна, при чем здесь убийства, ради которых мы сюда приехали?
– А при том, что фотопортрет девушки, погибшей в С., – точная копия портрета с могилы Елены Пунш…
– Ну и что? Значит, если и существует загадочная история с преждевременным захоронением девушки, то касается она лишь С., поскольку там находится и могила Пунш, и именно там из окна выбросилась девушка, похожая на нее… Но при чем же здесь то, что произошло на Кавказе?
– Дело в том, что я показала Карине этот снимок… И знаете, что она мне сказала? Незадолго до исчезновения ее мужа именно эта девушка была гостьей в их доме, и приезжала она туда вместе с Шахназаровым, который, как нам известно, тоже убит… Теперь улавливаете связь между убийствами здесь, на море, в С. и, представьте себе, в Москве, ведь фотография именно этой девушки обнаружилась и среди бумаг Князева…
– Дай-ка я взгляну на эту веселую девицу, отправившую на тот свет стольких мужиков, – попросил Паша, но, когда увидел лицо покойницы, его всего передернуло. – Приятного аппетита, да? А она, между прочим, красивая… Так что с ней случилось?
– Точно я пока что ничего сказать не могу, потому что, когда мы разговаривали с Изольдой, ей было известно лишь то, что девушка либо выбросилась из окна гостиницы, либо ей кто-то в этом помог… Не думаю, что всеми этими совпадениями следует пренебрегать, даже если они и кажутся не слишком весомыми. Считаю необходимым заняться проверкой всех фактов, имеющих отношение к девушке, погибшей в С., которая засветилась как в Москве, так и здесь, в Туапсе… Слишком уж много трупов… Что же касается фотопортрета, то, поскольку он сделан крайне некачественно, следует послать запрос в С., чтобы выслали более четкие фотографии убитой с тем, чтобы мы могли сравнить их сначала со снимком девушки, который мы нашли в папке у Князева, а дальше видно будет… Миша, поезжай в Сочи, я просто уверена, что в Информационном центре непременно всплывут «жареные уши». Понимаешь, у меня неплохая память, но в отношении этого странного убийства в Лазаревском я могу сослаться только на ассоциации: плавающие в кипящем масле уши у меня напрямую ассоциируются с морем. Возможно, я читала заметку о подобном убийстве или что-то в этом роде. Поезжай утром в Сочи, поработай, а я сама лично займусь Ларисой Васильевой, позвоню в Москву, съезжу в Мамедову Щель. А ты, Паша, постарайся найти этих лилипуток и выясни, где они были восьмого мая. Ведь не случайно все ВИДЕЛИ именно их. И почему люди говорили о них в связи с убийством Шахназарова? Быть может, это чисто психологическая реакция на что-то необычное, но, возможно, здесь кроется и нечто другое. Лилипутки могли быть отвлекающим моментом… Но это я уже расфантазировалась… Да, чуть не забыла. Племянница Изольды, Валентина Хлуднева, та самая, которую ранили на кладбище, где она была вместе с Варнавой, неожиданно и никого не предупредив, вылетела вчера в Адлер. Я не знаю, чем было вызвано это решение, тем более что она совсем недавно вернулась отсюда в С., но если этот странный вояж каким-то образом связан с Варнавой и Пунш, то ей может грозить опасность. Вот такие дела, такой клубок. А теперь – спать.
* * *Варнава сидел в кресле, держа мокрое полотенце на распухшем, расцарапанном лице. Когда полотенце согревалось, он переворачивал его, чтобы приложить к щекам прохладную сторону, невольно демонстрируя Изольде пятна свежей крови.
Она же стояла возле окна и курила. Ее растрепанные от резких движений волосы обдувал теперь приятный прохладный ветерок и заодно остужал пылающие от стыда и ненависти к этому мужлану щеки. Она до сих пор не могла прийти в себя от такого хамства: напомнить ей о той безумной ночи, которую они оба поклялись себе и друг другу забыть, словно ее и не было. Да, бывает такое, когда мужчина и женщина, оставшись наедине, теряют рассудок. Но ведь они же договорились! Неужели теперь этот смазливый подонок будет шантажировать ее тем, что расскажет Валентине о минуте ее слабости?
– Я первый раз слышу о том, что она улетела в Адлер, мы с ней не виделись с вечера. Вы же сами отвезли меня на рынок… Клянусь вам!
– Замолчи. Это ты, ты заварил эту кашу, а нам теперь всей семьей ее расхлебывать?! А что, если бедная девочка забеременела от тебя? Или ты думаешь, что она всегда так себя ведет – вешается на шею первому встречному? Да она совсем не такая. Валя – серьезная девушка, она закончила университет с красным дипломом, а научную работу бросила, потому что мечтает так же, как ее мать, поехать в Африку и изучать там животных, снимать фильмы о них. Она не легкомысленная и не дура, как ты мог о ней подумать. Просто она влюбилась в тебя, понимаешь? Влюбилась! Такое случается далеко не с каждой, но вот ей не повезло…
– Да я все понимаю… – Варнава снова перевернул полотенце и приложил к красным щекам. – Какие у вас ногти длинные и острые, Изольда Павловна. Вы, наверное, забыли, что я раненый, что у меня повязка и рана еще кровоточит…
– Замолчи, говорю же тебе… Что я теперь скажу ее матери, когда она вернется? Что не уберегла ее дочку, что позволила ей связаться с проходимцем, у которого роман с покойницей? Ты вообще-то представляешь, что произошло с тобой и Валентиной на кладбище?! Вас же могли убить!
– Я вам, кстати, хотел сказать о том, что сегодня утром убили того самого цыгана, который приносил Елене деньги. В Свином тупике расстреляли целый дом и всех, кто там был…
Изольда оживилась.
– Откуда тебе это известно?
– Я узнал это случайно от одного моего знакомого, которому звонил ближе к полудню, чтобы договориться о квартире. Я ведь теперь бомж. Что-то всех кругом убивают. Вы зря старались – кричали и топали ногами, царапались и кидались на меня, как кошка, – меня же все равно убьют. Я это чувствую. Правда, я не знаю, за что. Никому ничего плохого не сделал, никого не обманул. Возможно, только знаю что-то такое, чего не должен знать, но что это за информация и почему я должен кого-то опасаться – ума не приложу.
– Как будто ты не понимаешь, что это связано с твоей любовницей – Пунш. Цыган, Свиной тупик, кладбище, покушение… Куда уж больше?! Ты бы рассказал, где с ней познакомился.
– А разве ваша племянница вам ничего не рассказывала?
– Нет.
– Елена сама села ко мне в машину, когда я ходил за сигаретами.
– Весьма приличный способ познакомиться. Ну и что дальше? Ты поступил с ней как в сентиментальном романе: привез домой и сделал своей девушкой, даже не разобравшись, кто она и откуда?
– Опошлить можно все…
Изольда густо покраснела. Ей вдруг стало стыдно за свои слова, но они были уже произнесены и сделали свое черное дело: она выдала свою ревность, свою досаду и боль. Конечно, Варнава молод, и ему простительно многое, в том числе и подобные встречи с девушками, пусть даже и с криминальным душком. А в том, что Пунш имела отношение к этой, изнаночной стороне человеческого общества, Изольда нисколько не сомневалась.
Если судить по фотографии на кладбищенском памятнике, эта женщина была необычайно красива. Неудивительно, что Варнава влюбился в нее.
Да, Изольде тяжело было признаться в том, что она хотела бы оказаться на месте этой самой Пунш хотя бы на один день, чтобы почувствовать себя настоящей женщиной, молодой, полной сил и уверенности в себе. Разве может она сравняться красотой и здоровьем с Пунш? Копна седых волос, прокуренный голос, желтоватый налет на коже лица, который Изольда тщательно маскирует светлой пудрой, и усталые, много повидавшие глаза… Единственным, что составляло гордость Изольды, было ее тело. Стройное, упругое, оно хорошо сохранилось и вполне могло бы принадлежать двадцатилетней женщине.