Этот ужас продолжался минут пять, пока у всех не закончились патроны, потом остались только крики, ругательства и причитания.
– Я понял, мэм, почему вы приказали бросать фугасы.
– И почему?
– Потому что наш курьер слишком хитер, чтобы оказаться в этом бардаке.
– Браво, майор. Похоже, там все успокоилось.
Старуха выглянула еще раз и достала из наплечной кобуры невиданное в этих местах оружие.
Майор открыл кофр на колесах и выхватил похожее, однако значительно больших размеров.
– Я готов, мэм.
– Вперед, – скомандовала старуха, и они зашли внутрь разгромленного ангара, где все еще летали в невесомости не только раненые и убитые, но и ящики с каким-то оборудованием, мусор и оружие. То и дело раздавались призывы о помощи, где-то включались соленоиды, и все, что висело над ними, обрушивалось на пол. Старуха уверенно шла по телам холландеров, обозначивших тропы с работающей гравитацией, Племянник следовал за ней.
Они быстро миновали ангар и вышли в галерею. Группа автоматчиков тотчас открыла по ним огонь, но майор оказался быстрее, и залп из его оружия разметал наваленные из ящиков преграды.
Обожженные гвардейцы были еще живы, когда старуха стала подходить к ним поочередно и спрашивать:
– Человек с чемоданом – где он? Кто скажет, того не убью.
Но мало кто мог ответить на ее вопрос, и она без сожаления стреляла раз за разом, пока не попался Хорни. Он тоже был ранен, но пулей от своих, полученной в беспорядочной перестрелке.
– Я скажу, бабуля, скажу! Я знаю, где он!
– Отлично, говори, – улыбнулась старуха.
Хорни перевел дух, зажимая рану в боку и собираясь с силами.
– Он сбежал два с половиной часа назад, на сухогрузе «Лагонет»…
– Куда направился сухогруз?
– Я не знаю, но вы можете узнать в диспетчерской, это здесь, – Уотсон кивнул на здание. – Синий дом, третий этаж – в башенке…
– Хорошо, живи.
Старуха направилась к синей постройке, и майор последовал за ней, поглядывая по сторонам и держа наготове свое мощное оружие.
Когда они уже заходили в синий домик, в дальнем конце галереи появилась группа с автоматическими винтовками, но не успели они прицелиться, как майор сделал еще один выстрел и разметал стрелков в пыль.
Старуха даже не оглянулась, она была уверена в своем напарнике.
Поднявшись на третий этаж, она перевела регулятор оружия на минимальную мощность и не ошиблась – перепуганный диспетчер был готов защищаться и выстрелил через стеклянную дверь, едва на лестнице появились чужаки.
Старуха тотчас прыгнула к стене рядом с дверью, майор замер на лестнице.
– Может, лучше я, мэм?
– Не мешай, – буркнула старуха и, вскинув оружие, выстрелила через разбитую дверь.
Диспетчера отшвырнуло в угол, и агенты беспрепятственно вошли в помещение.
– Не убивайте, я не хотел! Я испугался!.. – завопил диспетчер, выставляя вперед окровавленную руку.
– Поднимайся и скажи, куда пошел сухогруз «Лагонет», – потребовала старуха.
– А тут мило… – заметил майор, оглядывая диспетчерскую.
– Не паясничай, – бросила через плечо начальница. – Ну так что, будешь говорить или мне добить тебя?!
Старуха прицелилась диспетчеру в лоб.
– И… извините… просто очень больно… Я поднимусь и найду маршрутный лист…
Зажимая рукой простреленное плечо, диспетчер подошел к монитору и начал тыкать в клавиатуру окровавленными пальцами. Подошедший к нему майор следил за действиями диспетчера, чтобы тот не сделал ничего лишнего, вроде вызова какого-нибудь полицейского спецназа.
– Вот, господа, вот его лист, – сказал диспетчер и сделал шаг назад, чтобы майору было лучше видно.
– Так, – сказал тот. – Остров поддержки Латойя, платформа четыреста тридцать восемь.
– Временной график указан? – спросила старуха.
– Да, мэм, я все запомнил, можете его пристрелить.
– Нет-нет! Пожалуйста! – снова завопил диспетчер. – Я все вам расскажу, дорогая Берта, этот человек с чемоданом – это он вас предал, это он рассказал нам, что вы сюда летите с вашим подручным – Племянником, чтобы напасть! Если бы не он, вы не встретили бы никакого сопротивления! Это все он!..
От волнения раненый потерял сознание и свалился возле стены. Старуха брезгливо скривилась и покачала головой.
– До чего же они восприимчивы к боли. А ведь его ранение – всего лишь повреждение периферийных участков, не задействованных в обеспечении основных функций организма.
– Я тут вижу наш трейлер, – заметил майор, нагибаясь над монитором.
– И что с ним?
– Мало горючего – пятнадцать процентов.
– Давай, заправь его.
– Минуточку, мэм, последите пока за дверью… – сказал майор, нажимая кнопки на клавиатуре. – О, да у нас, оказывается, долг!
– Большой?
– Да, помечено, что кредит закрыт, дальше только за деньги!..
– Ужас какой, – покачала головой старуха, потом выглянула в окошко, но ничего не увидела – оно было неудобно расположено.
– Поторопись, майор.
– Да, полковник… Я уже все разблокировал, наш трейлер теперь ничего не должен. Все, у нас полный бак!
– Уходим, – сказала старуха и, когда майор отошел к двери, добавила оружию мощности и одним выстрелом разнесла компьютерный блок.
– А этот? – кивнул на раненого майор.
– Он сможет говорить только через неделю. Боекомплект стоит дороже.
Агенты вышли в галерею и, осмотревшись, поспешили к ангару, где за время их отсутствия почти ничего не изменилось, не считая того, что кому-то уже оказывали помощь, но на агентов никто не обратил внимания.
Они проскочили ангар, выбрались на причал, и майор подобрал брошенный кофр на колесах.
– Я все больше начинаю уважать нашего друга, – заметила старуха, когда они подходили к трейлеру. – Он придумал нам имена, подходящую легенду и подставил под огонь этого сброда. И все на ходу, проездом, так сказать.
– Ему не откажешь в смекалке, Берта, – усмехнулся майор.
– Да уж, Племянничек.
На борту их ждал бледный вспотевший пилот, который едва дышал от ужаса, потому что сигнальный огонек на его наручниках стал мигать чаще.
– Привет, начальник! – сказал ему майор, опускаясь на соседнее – штурманское кресло.
– О, это вы! – с облегчением произнес пилот.
– А ты думал, про тебя забыли, Джон? – спросила старуха и оскалилась в своеобразной улыбке. Потом достала крохотный пульт и нажала кнопочку, после чего огонек на наручниках погас, сработал звуковой сигнал, и замки открылись.
– Чик-чик, и ты свободен.
– Огромное вам спасибо, госпожа…
– Берта, – подсказал майор, пряча ухмылку.
– Большое спасибо, госпожа Берта, а можно, я теперь в туалет схожу? Сил больше нет терпеть!
– Племянник, вы не против физиологии Джона?
– Нет, конечно.
– В таком случае сводите его в туалет. И побыстрее там оборачивайтесь, нам нужно немедленно стартовать на эту, как ее…
– Латойю, госпожа Берта.
52
Путешествие до Латойи Роджер не назвал бы приятным. Капитан запретил ему выходить из каюты, поскольку боялся, что кто-то из экипажа расскажет владельцу, а тот потребует отчет о пассажирах и полученных деньгах. Поэтому даже в гальюн Роджер ходил в сопровождении долговязого Страйка и делал все свои дела, пока тот придерживал двери других отсеков.
Чуть ли не с боем пришлось вырывать право помыться в душе. Капитан согласился, но лишь во время ночной смены. Вода оказалась синтетической и едва теплой, и от такого мытья Роджер не получил удовольствия, только сам факт помывки, и ничего более.
До станции дошли за восемнадцать часов вместо двадцати, опережению графика помог космический ветер со стороны звезды Бентерес, и когда наконец встали к причалу, капитан М. Кранц заставил Роджера надеть старую матросскую куртку с бейсболкой и только в таком виде первым отпустил с судна.
– Если кто-то из наших тебя увидит, придется как-то отмазываться, – пояснил он и на прощанье похлопал Роджера по плечу. Пистолет, кстати, он не вернул, но Роджер и не напомнил. Оружие было слишком громоздким – такие нравились холландерам, а он был привычен к чему-то более незаметному.
Двинувшись в глубь построек станции, Роджер обнаружил небольшую гостиничку на десяток крохотных номеров, однако и среди них оказались апартаменты класса «люкс», располагавшие унитазом и узкой душевой кабиной, отгороженной от «спальни» пластиковой занавеской.
Владелец гостиницы, пузатый бородач невысокого роста, был одет в гавайку и шорты, при том что кое-где на станции при дыхании был виден пар. Но бородача это не смущало.
– Почему вы в такой одежде? – спросил Роджер, когда тот показывал ему номера.
– Потому что хочется праздника.
– Так почему не поселиться на Котуране?
– Там работы нет. И города слишком людные, а я люблю, когда потише и народу поменьше. Суета напрягает.
– Понятно. Сколько стоит этот ваш «люкс»?
– Понятно. Сколько стоит этот ваш «люкс»?
– По минимуму – триста в сутки.
– Недешево, – покачал головой Роджер. Цена для него была подходящей, однако в таких местах выглядеть путешествующим богачом было небезопасно.
– Недешево. Но можете взять кубрик с общим сортиром – всего семидесятник.
– Ну хорошо, а почему триста – это минимум? От чего зависит цена?
– За триста вода в душе синтетическая. За четыреста я подключу настоящую.
– Заманчивое предложение, – произнес Роджер, почесав подбородок.
– А то! Уж я в этом понимаю! – усмехнулся хозяин.
– Триста пятьдесят.
– Ладно, только для вас, мистер. Вы мне просто понравились, но деньги вперед и лучше наличными.
– Разумеется, наличными, – согласился Роджер и, сделав всего один шаг, оказался посередине комнаты. Потом поставил чемодан и стал доставать из карманов смятые ассигнации, давая понять, что денег он не печатает.
– Отличненько! – обрадовался хозяин, пересчитывая деньги. – Чего-нибудь покушать доставить?
– А тут имеется заведение?
– Сублиматы, конечно, но готовит их толковый повар.
– Откуда здесь такой?
– С планеты удрал.
– А от кого удрал?
– От белой горячки. Здесь выпивку достать трудно, так что ему в самый раз.
– Когда придет ближайший каботаж?
– Через трое суток.
– Понятно, – вздохнул Роджер. – Ну ладно, спасибо. Я немного отдохну, а потом выйду посмотреть, что здесь да как.
– Конечно, милости просим.
53
Роджер порядком устал от этой скачки, сказывался перерыв в карьере. Он бы с удовольствием отоспался в отельчике, если бы не погоня и не предельная решимость охотников. Но отказать себе в удовольствии принять душ Роджер не смог, и хозяин не обманул, из рассекателя действительно лилась вода, причем почти горячая, не то что на сухогрузе.
Вытеревшись одноразовым полотенцем, Роджер надел свежую рубашку, причесался и облачился в свой дорожный костюм. Теперь он был готов выйти на разведку в надежде найти какой-нибудь транспорт до Котурана – ждать трое суток он не мог.
К тому же ему требовалась поддержка, а с планеты можно было связаться со службой.
Когда Роджер вышел из номера, хозяин сидел за стойкой, надуваясь отваром из фруктового сублимата.
– Да вы теперь просто огурчик, мистер…
– Флойд.
– А я – Эдди.
– Очень приятно, Эдди. Я выйду пройдусь.
– Пройдитесь, сэр, но тут особенно ходить некуда. Правда, в заведении, помимо дорогущего спиртного, имеются три девки.
– Здесь есть женщины?
– Да, если угодно. Не первый сорт, конечно, но здешние и такому рады. Если будет нужно, я договорюсь о скидке, у меня с ними договор – они иногда в моих номерах работают.
– Спасибо, Эдди, если возникнет необходимость, я обращусь именно к вам. Кстати, там у меня багаж остался…
– Дверь уже заблокирована, мистер, без вас туда – ни муха, ни мышь.
– Понял, – кивнул Роджер и вышел из отельчика.
Кафе его, понятное дело, не интересовало. Едва ли там можно было встретить того, кто ему требовался. А требовался ему человек вне системы – пьяница, лентяй или непризнанный гений. Другие не могли предложить никакой альтернативы и стали бы тупо бубнить про каботажник через трое суток. Здешний маленький бизнес держался на проезжих, поэтому местным было выгодно, чтобы человек с деньгами застревал тут надолго.
В ангарах первых двух причалов было тихо и скучно, в одном на полу сидел ремонтный рабочий и что-то ел из судка. В другом трое лениво перебрасывались в карты и почти не разговаривали. Видно было, что все новости они уже обсудили.
В ангаре третьего причала дым стоял коромыслом – курящий сварщик ловко сшивал листы какого-то хитрого ящика, возможно, будущего сейфа. В антрацитно-черных защитных очках и с сигаретой в зубах он выглядел злодеем из детского мультика, и вспышки сварки только добавляли его образу натуральности.
Заметив постороннего, сварщик сделал перерыв, поднял очки на лоб и, затянувшись поглубже, бросил укоротившийся окурок в угол.
– Скучно здесь? – спросил он, выпуская дым в сторону.
– На Котуране было бы лучше, – согласился Роджер.
– Лучше – это конечно, но где Котуран и где мы.
– И каботажа ждать трое суток.
– А ты спешишь? – спросил сварщик и, порывшись в карманах робы, достал пачку сигарет и снова закурил, затягиваясь с такой жадностью, словно сидел без табака неделю.
– Не то чтобы спешу, но валить нужно срочно, – признался Роджер и нервно хихикнул. Получилось даже лучше, чем он хотел.
– А чего так? Натворил чего?
– Не то слово. Закрутил с одной бабой, а у нее муж маньяк какой-то…
– Понятно. А баба-то хоть стоящая?
– Да, все при ней. А застукал он нас на Бристоле – мы думали, далеко спрятались, но у него все ниточки в руках, он в таможенном департаменте служит.
– И оружие при нем?
– Оказалось, что да, но я быстро бегаю.
– Ну так спрячься и сиди, ты же не на лайнере сюда прикатил, на попутке, значит, никакой регистрации.
– Ты его не знаешь, – покачал головой Роджер и вздохнул. – Думаю, часов за десять он сюда доберется, а тут от него нигде не спрячешься, он же таможенник.
– Да, эти шуровать умеют, – задумчиво произнес сварщик, снова затягиваясь. – И что будешь делать?
– Не знаю, думал, может, какого найму…
– Да тут нет никого. К нам приходят каботажники, бросают пассажиров и груз, а потом гуляют дальше. У нас только перевалка, даже топливом не заправляем.
– А частника не найдется из местных? Ну, какого-нибудь своего борта?
Сварщик почесал в затылке и покосился на лежащий чуть в стороне набор – сварочный пистолет, очки и пару защитных рукавиц.
– Есть у меня один коллега. Ну как коллега – напарник. Он сейчас отдохнуть отошел.
– У него есть транспорт?
– Ну как транспорт? Фелюга. Последний раз он на ней год назад на Котуран мотался.
– Отлично! А где я могу его найти?! – обрадовался Роджер.
– В том конце вагончик видишь?
– Он в вагончике?
– Ну как в вагончике. Вход через вагончик, а дальше дыра в стене, и у него там лежка. Он как собака – в будке любит спать.
– Хорошо, пойду поищу, – сказал Роджер и поспешил к вагончику, где, возможно, находился его шанс на спасение.
54
Вагончик оказался завален разными ремонтными припасами – ящиками с болтами, гайками, заклепками и сварочными принадлежностями, а под металлическим верстаком в стенках вагончика и самого ангара была прорезана дыра, в которой, по-видимому, и находился владелец фелюги.
– Эй, мистер! – обратился в нору Роджер, там было так темно, что самого жильца он не видел.
– Кто там? Ты, Фред?
– Нет, мистер! Меня зовут Макс Флойд, и я бы хотел поговорить с вами.
– А ты не глюк? – прозвучало из норы, и потом оттуда выглянул ее обитатель. – Нет, не глюк, – ответил он сам себе и на четвереньках выполз из-под верстака. Потом поднялся на ноги и протянул Роджеру грязную руку. Тот ее с энтузиазмом пожал и повторил:
– Макс Флойд!
– Барни Вулфовиц. Раньше я жил другой жизнью, вы мне верите?
– Конечно, мистер Вулфовиц, я сразу вижу благородного человека, во что бы он ни был одет и чем бы ни занимался.
– Давайте выйдем отсюда.
– Давайте.
Он вышли из вагончика в ангар, и Вулфовиц пригладил редкие рыжеватые волосы.
– Было время, мистер Флойд, когда я жил подобно свободной птице, понимаете?
– Отчасти, мистер Вулфовиц, – осторожно заметил Роджер, чтобы не сказать какую-нибудь бестактность. Люди, подобные Вулфовицу, бывали весьма ранимы.
– Я мог бы рассказать вам много интересного, но не хочу докучать.
– Не сомневаюсь, что в ваших рассказах может быть много поучительного, мистер Вулфовиц, но я думаю, что у вас еще будет возможность рассказать мне все, что пожелаете.
– Возможность?
– Ну да. У вас, я слышал, имеется транспорт.
– Фелюга не продается.
– Я не хочу ее покупать, мистер Вулфовиц, я хочу вас нанять.
– Нанять? – Вулфовиц грустно улыбнулся и неодобрительно покачал головой.
– Что, фелюга не на ходу?
– Нет, фелюга в порядке, даже заправлена.
– Тогда, может, смотаемся на Котуран?
– А вы знаете, сколько это может стоить? Вы знаете, какая сумма может заинтересовать Барни Вулфовица?
Это было произнесено с таким пафосом, что Роджер подумал, прежде чем ответить.
– Могу предположить, мистер Вулфовиц, что предложение должно весить не одну тысячу кредитов.
Теперь задумался Вулфовиц. Его взгляд сделался осмысленным, глупая улыбка слетела с губ.
– Вы что, правда хорошо заплатите?
– Если отчалим в течение часа – пять тысяч наличными по прибытии на орбиту Котурана.
Вулфовиц судорожно сглотнул и нервно вытер ладони о грязную куртку.
– Хорошо, камрад, только я хотел бы увидеть эти деньги.
– Не вопрос, камрад, – в тон ему ответил Роджер. – Покажи фелюгу, и увидишь деньги.