Обойдя полукруглый блок офицерской кантины, он прошел по бетонной дорожке к зданию госпиталя. Над входом горели положенные по уставу фонари. Госпиталь разместили не в своем, привозном блоке – тот даже не собирали, – а в древнем опорном пункте, больше похожем на громадный керамокомпозитный надолб. Под госпиталь он был оборудован еще предшественниками «Мастерфокса», в основном из-за того, что в нем не только работали все коммуникации (большое дело – подключить насосы!), а еще и имелся прямой «спуск» в подземелья.
Ланкастер позвонил, и двери тотчас же распахнулись. Перед ним стоял дежурный лейтенант в белом комбинезоне и шапочке. Знаки различия и змеи Эскулапа на воротнике были вышиты серебристой нитью.
– Чечель на месте? – спросил Ланкастер, проходя в приемный покой.
– Никак нет, – отрапортовал дежурный. – В кантине. Прикажете вызвать?
– Не надо. Проводи меня к Рауфу. Как его дела?
– Состояние полностью стабилизировано, регенерационные процессы в норме, Си-реакций не наблюдается. Скоро встанет на ноги.
Лейтенант провел его в бокс. Рауф полулежал на высокой койке, сунув под спину несколько подушек, и читал книгу в темно-красном переплете. Услышав щелчок герметической двери бокса, он встрепенулся.
– Вы, командир?..
Ланкастер сделал знак лейтенанту удалиться и придвинул к койке сверкающий белизной стул.
– Как ты? – спросил он.
– А как может быть? – улыбнулся в ответ начштаба. – Нормально. Селезенка растет как на дрожжах. С башкой тоже вроде порядок. Говорят, скоро разрешат вставать. Пока… – он откинул левой рукой край одеяла и продемонстрировал генералу жгут трубок и волноводов, торчащий из его бока. – Пока я вроде робота. А что у вас там? Сегодня заходил Моня, говорил, что вы завели дружбу с каким-то кузнецом, который якобы может вывести нас на этих?..
– Эти скоро нас треснут, – криво усмехнулся Ланкастер. – Но сперва я выясню, кто они такие. Колдуна я возьму завтра. Пусть пока побродит.
– Если они треснут, то дело плохо, – Рауф положил свою книгу на прикроватный столик и уселся поудобнее. – Против десанта мы не выстоим. Почему вы не хотите докладывать наверх?
– А что докладывать, Раф? Или ты сам не представляешь ситуацию? К тому же выяснились еще кое-какие подробности. Оказывается, мы здесь не просто так. За нас, знаешь ли, было заплачено.
– Я так и предполагал.
– Наши предположения теперь до жопы. Я уверен, что мы выясним, кто тут у нас расселся, и тогда уже и доложим.
– Может, надо было выяснять сразу?
Ланкастер закусил губу.
– Знаешь, я слишком боюсь показаться сумасшедшим, – признался он после долгого молчания. – Какой-то подвох виделся мне тут с самого начала. Я… понимаешь, я не хотел демонстрировать свои сомнения. Сомнения, страхи, называй как угодно. Командир, который дергается туда-сюда, никому не нужен. Ты же помнишь, какой я был – даже если я в чем-то и сомневался, то вы об этом и не догадывались.
– Догадывались, – тихо произнес Рауф.
– Вот как, – хмыкнул Ланкастер. – Все это время?
– Если вы имеете в виду войну – конечно, нет. Но перед Виолой… первым заметил Моня, потом уже я.
– И вы болтали об этом у меня за спиной, как старые бабы?
– Командир, но вы-то никогда не отличались излишней разговорчивостью. Во многих случаях мы до последнего не знали, куда идем и что нас там ждет. А спрашивать… – Рауф дернул плечом, – мы не считали себя бабами.
– Прости. Я совсем не это имел в виду.
– Ничего. Не думайте, что мы не верим вам. Как раз наоборот. Знаете, Моня как-то раз сказал мне, что рядом с вами ему воевать не страшно. А вообще он, по его словам, трус. Смешно, нет?
– Не очень. Если б у нас было побольше таких трусов, как Моня… Я, наверное, и в самом деле виноват перед всеми вами, Раф. Я действительно не хотел, чтобы вы видели мои сомнения. У каждого человека бывают минуты неуверенности, но командир не может себе позволить, чтобы его неуверенность увидели подчиненные.
– Значит, вы сознательно лишали себя человечности.
– Я никогда не был жестоким.
– Я не о том. Вы часто повторяли, что в мире не бывает ничего абсолютного, я сами пытались выглядеть абсолютом. Разумеется, мы все благодарны вам за то, что под вашим командованием большинство из всех нас благополучно пережили эту чертову войну, да, за что мы выжили, и вообще за наш процент потерь, ниже, кажется, ни у кого и не было, но… Вы всегда были отстраненным, ну, словно у вас есть не только задачи легиона, а еще и какие-то свои, собственные, и в них вы нас не посвящали. Так и сейчас. Почему вы не вцепились в кузнеца сразу, если он знал, где этот странный колдун?
– Потому что я попытался дать себе слово… – Ланкастер встал со стула, на его губах появилась горькая полуулыбка. – Слово стать человеком. Выздоравливай, Раф. Может, я приду еще завтра.
Он вышел из госпиталя со странным чувством какой-то потери. Может, потери иллюзий… нет, Ланкастер не думал, что его офицеры, рядом с которыми он прошагал все военные дороги, перестали в него верить. Он не боялся, что они отдаляются от него, в конце концов война давно позади, и того странного братства, что держало их вместе, уже не вернуть. Ему казалось, что сам он, легион-генерал Виктор Ланкастер совершает сейчас некую ошибку, наполненную глухим, молчаливым фатализмом.
«У меня нет пути вперед, – подумал он, медленно шагая по дорожке и слушая, как бетон отзывается мягким рифленым подошвам его сапог, – но и назад тоже. Я словно бы застрял, как муха в янтаре. Я существую, но это иллюзия, потому что на самом деле это мир крутится вокруг меня, а сам я навеки замер, закованный в своем ужасе… ужасе чего? Ужасе ошибки? Ужасе оказаться слабее, чем я есть?»
На шее у него заверещал коннектер.
– Господин генерал, – выдохнул ему в ухо Томор, – над горами какие-то вихревые электромагнитные аномалии.
– Над горами? То есть в атмосфере?
– Да, именно так. И мне кажется, я раскусил, где эпицентр.
– Сейчас я буду в БИЦе, передайте картинку туда.
В центре дежурил Кертес. При появлении командира он вскочил, коротко отрапортовал и добавил:
– Только что все закончилось. Буквально полминуты назад.
– Картинка есть? – спросил Ланкастер, усаживаясь в свое кресло.
– Да, Томор прислал. Вы знаете, она, кажется, как раз там, где обитает этот ваш кузнец. Точнее, чуть к востоку, но эпицентр, по реконструкции Томора, совсем близко.
– Дайте мне его… да, Антал. Я уже здесь, в БИЦе. Что-то я смотрю на ваш натюрморт и не совсем понимаю, что там к чему. Почему две спирали? Два излучателя?
Томор шумно поскреб небритый подбородок.
– Один, господин генерал, но «стреляет» он как бы восьмеркой. Вообще… мне кажется, что это была какая-то настройка аппаратуры. Боюсь, что это у них приводной маяк.
– Маяк для десанта?! Мы что, будем воевать с младенцами? Кстати, ваши сканеры на это безобразие не реагировали?
– В том-то и дело, что нет. Должен признаться, господин генерал, мне это все не нравится. Я отдал приказ на круглосуточное обшаривание системы, но ведь планета, как вы понимаете, крутится, а мобильных средств наблюдения у меня нет… Если бы были, я отправил бы хоть один «глаз» на дневную сторону, но у меня его просто нет!
Ланкастер звонко щелкнул пальцами.
– Кертес, – повернулся он к заместителю начальника штаба, – надо готовить приказ на оборону. Вызывай всех командиров дивизионов, будем нарезать им огневые сектора. Самое хреновое сейчас то, что поставить четкую задачу не удастся, ты понимаешь? Мы не знаем даже, с кем нам придется драться, не говоря уже об их возможной тактике. Значит, будем импровизировать по месту. Сейчас главное – оформить приказ так, чтобы каждый знал свой сектор ответственности, иначе начнется хаос.
– Вы все же думаете, что?.. – округлил глаза Кертес. – Уже сейчас?..
– Нет, но потом может быть поздно.
Глава 7.
1.…Он сорвался с постели, мельком глянув на хронометр – о дьявол, еще два часа спать можно, – и схватил лежащий на столике коннектер. Первой мыслью, сверкнувшей в голове было удивление: если уже началось, почему никто не подал общую тревогу?! Все наряды, и в БИЦе в том числе, удвоены еще с полуночи…
– Командир, – это был Кертес, – по-видимому, сбита машина Эрики Бонго.
– Когда?!
– Разумеется, только что, – Томор вел их с самого вылета. Сорок секунд назад они поднялись в воздух из восточной части квадрата Е-48, и на двадцать второй секунде полета исчезли с монитора. Связи с ними нет ни по одному аварийному каналу. Это еще не все. Там, в Е-45, опять появилась спираль, но только одна, и, так сказать, локальная.
– Шестую штурмовую роту дивизиона А – к вылету. Поднять Чечеля и Хуберта. Срок вылета – три минуты, – Ланкастер уже натягивал броню. – Пусть парни из оперативного отдела еще до рассвета приведут в порядок всю возможную документацию, а ты подготовь варианты доклада на базу по поводу обнаружения диверсионных сил неопознанного противника. Хотя сдается мне, что сейчас я кого-то все-таки опознаю…
– Шестую штурмовую роту дивизиона А – к вылету. Поднять Чечеля и Хуберта. Срок вылета – три минуты, – Ланкастер уже натягивал броню. – Пусть парни из оперативного отдела еще до рассвета приведут в порядок всю возможную документацию, а ты подготовь варианты доклада на базу по поводу обнаружения диверсионных сил неопознанного противника. Хотя сдается мне, что сейчас я кого-то все-таки опознаю…
– В отчете указывать наличие отдельной группы средств дальнего наведения? – деловито уточнил Кертес.
– Придумаешь что-нибудь такое… запутанное!
За окном негромко взвыли двигатели командирского катера, уже поднятого из подземелья на стартовую пятку. Ланкастер бросил на него короткий взгляд и, схватив в охапку не надетые еще элементы снаряжения, выбежал из своих апартаментов. К катеру мчались Чечель и помощник начальника разведки флаг-майор Хуберт – один со стороны госпиталя, другой из подземного офицерского общежития.
– Что там за черт? – выкрикнул Чечель, затягивая на себе пояс с энергосистемой, – Я так спешил, что ничего толком не понял. Кого опять сбили?
– Эту специалистку хренову, Эрику! – ответил Ланкастер и нахлобучил тяжелый наплечник. – И как раз неподалеку от моего друга Беймаа.
– Ты думаешь, это он, сучий сын, развлекается? – Чечеля едва не перекосило от бешенства.
– Вряд ли. Поехали! Там наши загадочные «духи» пробуют какой-то привод, поэтому связи нет вообще, но где она грохнулась, известно точно.
Чечель сплюнул и, не надевая пока шлем, запрыгнул в кабину катера. Вслед за ним уселся Хуберт, последним – Виктор, и едва он умостил задницу в трансформируемом боевом кресле, Моня тут же дернул машину вверх.
– Шестая рота, внимание! – вызвал Ланкастер свой маленький отряд. – Сейчас мы придем на место, и вам придется попрыгать по горам. Что искать – пока не понятно, но скорее всего это должна быть какая-нибудь дырка, вроде вертикальной шахты. Не разбредаться! Командирам отделений разбить людей на тройки. Учтите, возможны проблемы с тактической связью, так что лучше поддерживать визуальный контакт.
– Катер лежит в расселине на склоне горы, – заговорил тем временем Кертес, успевший переориентировать орбитер, – внешних повреждений нет, оба люка распахнуты… в контуре опорной тяги высокая температура… ни людей, ни животных вокруг не видно.
– Черт, надо было постоянно вести этих путешественников орбитером! – выругался Ланкастер. – Что с главным генератором, он не грохнет, когда мы подойдем?
– Панков не может объяснить природу воздействия на контур опорной тяги, но кажется, сбили их вовсе не ракетой, а чем-то другим. Сверху, по крайней мере, никаких повреждений не видно.
– Кертес, ищите дырку! Мне кажется, они не стали бы работать излучателем из-под земли, там слишком много трансурановых возмущений. Хотя, конечно, все может быть… Моня, будь внимательнее.
– Я и так, – прошипел Чечель.
Обе машины – и командирская, и носитель с солдатами, шли на предельной скорости, стараясь держаться как можно ближе к грунту, вылизывая рельеф. Ланкастер смотрел на изображение, передаваемое орбитером: катер и впрямь казался неповрежденным, он лежал, сильно накренясь на левое крыло в узкой, не шире двадцати метров, щели на склоне густо заросшей деревьями горы. От долины, где обитал род почтенного Беймаа, эту гору отделяло по прямой чуть меньше пяти километров.
– Тридцать секунд до цели! – выкрикнул Моня. – Где садиться?
– Ниже по склону, – приказал Ланкастер и повернул свое кресло, готовясь первым выскочить из катера.
Машина коснулась грунта. Первым делом, едва он выбрался наружу, – Моня приземлился в полусотне метров от темного массива леса, на относительно ровной площадке, достаточной для посадки обоих катеров, – Виктор проверил все каналы связи. Все было в порядке.
– Томор, эта хрень еще крутится? – спросил он, используя в качестве ретранслятора орбитер, так ему показалось надежней.
– Встала за десять секунд до вашей посадки, – ответил зенитчик. – Я не могу сказать, вели они вас или нет, нам не совсем понятна природа этого излучения… если это и средство наведения, то оно, по-видимому, создает что-то наподобие информационного поля.
– Час от часу не легче.
Виктор приказал двум взводам занять круговую оборону, а сам, взяв с собой остальные три во главе с ротным командиром, рванул в сторону сбитого катера Эрики и Кэссива Сугивары. На позиции остался так же и Хуберт – за координатора. Пятеро солдат с тесаками шли впереди, прорубаясь, где это было необходимо, через паутину скользких лиан, опутывающих ветви деревьев. Впрочем, во многих случаях заросли удалось обойти – уже через десять минут группа вырвалась из леса и остановилась вблизи лощины, из которой торчал высокий киль сбитого катера.
– Окружить, – приказал Ланкастер. – Не рассеиваться, сохранять постоянный визуальный контакт. При появлении противника брать живьем.
Взводные повторили приказание, и солдаты почти мгновенно рассыпались вдоль лощины – в длину она занимала не более ста метров, поэтому со стороны казалось даже странным, какого черта катер угораздило рухнуть именно в это игольное ушко.
Ланкастер, Чечель и ротный командир Хоменко в сопровождении пяти солдат осторожно спустились вниз. Катер не имел никаких следов внешнего воздействия, корпус выглядел совершенно целым. Оба люка в правом борту были открыты, но света в кабине почему-то не было. Пригнувшись, Ланкастер прошел под задранным в небо крылом и вдруг, не успев еще заглянуть в кабину, резко нагнулся.
– Моня! – крикнул он. – Тут Сугивара…
Чечель мгновенно оказался возле командира. Втроем с подоспевшим на помощь Хоменко они осторожно вытащили из-под пузыря правого крыльевого нагнетателя безжизненное тело в черном. Ниже, за телом обнаружился и никем не тронутый излучатель майора. Чечель снял с него шлем и вдруг заматерился, поспешно расстегивая сумку первой помощи у себя на боку.
– Он жив? – недоуменно спросил Ланкастер.
– Наплечник надо было одевать! – отозвался Моня. – Ему врезали сзади по шее и бросили.
– А почему не отзывался его шлем?
– Да потому, что у него свой аварийный канал, а мой, врачебный настроен только на наших, как и ваш, командирский. Помогите-ка мне его посадить. Сейчас я его немножко оживлю…
Пока Чечель возился с раненым, Ланкастер доложил о нем на базу и полез в кабину. Ответ на вопрос, почему нет энергии, он решил не искать – полезешь в щит, так еще генератор, чего доброго, грохнет, поэтому лучше было воспользоваться собственным прожектором на шлеме. Виктор внимательно осмотрел все четыре кресла, пол и даже потолок, но нигде, ни одной панели не обнаружил крови…
– Гм, – скривился он, вылезая. – Ну что, Моня, как он там?
– Вроде уже стабилизировался… Сугивара! Майор Сугивара, вы меня слышите? Да что это он так долго…
Раненый зашевелился. Едва раскрыв глаза, он дернул головой, едва не ударившись он борт катера. Чечель достал еще один инъектор и приложил его к шее Сугивары.
– Ну, что вы, наконец?
– Это вы… – почти шепотом произнес Сугивара. – Вот черт… хорошо он меня приложил…
– Рассказывайте, быстро, – наклонился над ним Ланкастер, вытаскивая флягу с коньяком. – Что произошло? Где Эрика?
– Мы были в деревне недалеко отсюда, – голос майора окреп, – на сборище каких-то вождей. О чем они там толковали, я особо и не понял, несмотря на транслинг. По-моему, разговор шел о каких-то духах и талисманах. На меня они вообще не смотрели, зато все время посматривали на Эрику. А она… там пришел какой-то колдун, что ли, ну, в общем, она все время шепталась с ним, потом сказала, что нам нужно слетать к нему на хутор. Это совсем рядом, там река еще течет, я помню… Едва мы приземлились и вылезли – все трое, из землянки выскочили пятеро с излучателями, и Эрика закричала мне, чтобы я улетал. Я даже не успел схватить излучатель, как меня огрели по затылку, а из землянки появился какой-то жук.
– Жук? – не понял Ланкастер. – Да вы выпейте, не стесняйтесь. Какой жук? Какая-то подземная мерзость?
– Нет, по-моему, это был робот. Я выстрелил в него, уже на бегу, те, с излучателями, начали палить в меня, а Эрика уже исчезла – похоже, ее утащил этот самый колдун… там все вообще очень непонятно, я немногое успел заметить… темно было, и только два факела горели…
– Какого дьявола вы не надели шлем?! – рявкнул Ланкастер.
– Она была против, господин генерал! Она сказала, что не следует появляться перед вождями в снаряжении.
– Она сказала!.. Куда они ее утащили?
– Я не знаю, господин генерал… но там что-то не то происходит… едва я отлетел на несколько километров, у катера как будто вырубился главный генератор. Хорошо, хоть высота была маленькая, я упал, и… дальше не помню.
Ланкастер ударил кулаком в бронеперчатке по борту катера и выматерился.