Тимофей заозирался. Куда бежать?! Прорываться через устье? Так эти, в дотах которые, обязательно притормозят! А может, и тормозить не станут, сразу изрешетят. Отступать в горы?
– Сюда, сюда! – закричал по-русски Зегерс, выскакивая из-за позолоченных осенью тополей. – Сюда давайте!
ДШГ грузной трусцой почесала к деревьям. Позади татакнула очередь из американской винтовки – видать, пошёл выветриваться дисциплинарный угар. Несколько русских стволов мигом подавили очаг сопротивления.
Норди не оборачивался, знал, что его люди не отстанут. Да и русские – ребята не промах.
Завиляв меж деревьев на склоне, Кнуров быстро вскарабкался, выглядывая Зегерса впереди, и вскоре наткнулся на грязный горячий борт субтеррины.
В ту же секунду земля вздрогнула. Стоя по колено в рыхлой осыпи, Тимофей обернулся и высмотрел в прогале среди дерев ворота центра «Сивилла». Громадный пласт земли сползал с горы, погребая и ворота, и опустевшую стоянку. Электрокары мчались наперегонки к устью долины, а потом сверкающий поток бледно-фиолетового огня пробил обвал. Грохнуло так, что листопад пошёл.
– Скорей! – прокричал Зегерс, падая на коленки, поднимаясь и отворяя люк.
– Что ж ты всё по-русски?! – радостно выбранил его Савельев.
– А я инглиша не знаю!
Торопливо топая и отпыхиваясь, ДШГ забралась в субтеррину, и Богессен крикнул:
– Трогай!
Подземный крейсер заревел, загудел, затрясся, канул в глину и камень. Тимофей отдышался, попил холодненькой колы, оглядел всех, пересчитал…
– А где Пеккала? – удивился он и посмотрел на Богессена.
Тот не дрогнул.
– Погиб при исполнении, – официальным голосом сказал Гуннар.
Глава 45. Баланс конфликтов
…Тимофей был с утра рассеян и задумчив. Встретив вчера Клод, он расстался с нею всего час назад – мадемуазель улетела в Париж. Смутно было на душе, но спокойно. И грустно, и приятно. Спать хочется, зато есть что вспомнить.
Откинувшись на пухлое сиденье приземистого, не в меру растянутого лимузина, он то на друзей посматривал, то глядел за окно.
Кнуров вздохнул – беспечально, просто потому, что захотелось сделать вздох. Впервые за много-много дней он ощущал спокойствие. Да, их победа над «силами тьмы» всё ещё не окончательна, предстоит борьба, будут трудности, и всё же ослабло напряжение, на губах не чувствуется уже металлический привкус опасности, пропал. Ибо их противодействие уравновесило действия Клочкова и прочих нечистых. Возник необъявленный паритет – президент носится со своим «Гото», а на генерала работает предиктор второго поколения. Установился баланс.
– Тим, слышишь? – сказала Рита. – Помаду сотри с шеи! И со щеки…
– Да я вроде стёр… – пробормотал Тимофей, слюнявя платочек.
Даша хихикнула.
– Это долго не сотрётся, – сказала она. – Это засос!
Ефимова не выдержала и прыснула в кулачок, быстро отворачиваясь к окну. Тимофей расплылся в улыбке, задумчиво гладя след поцелуя.
– Рассказывай! – бодро обратился Царёв к Бирскому.
– Повествуй! – поддакнул Кнуров.
– Короче, ребята и девчата, – тихо заговорил Михаил. – Посидим под колпаком, под надзором РВ, но хоть живьём. Счета наши разблокированы, так что, Тимка, тебе карты в руки. В совет директоров «Росинтеля» мы все войдём, но президентом будешь ты. О’кей? Я возьму на себя научно-технический отдел… хм… если назначишь, конечно.
– Ладно, – усмехнулся Тимофей, – уговорил.
– Генку я к себе забираю… – продолжил Бирский.
– А меня?! – подскочил Гоцкало.
– И тебя, – успокоил его Михаил, – а Риту сисадмином возьмём. Да, Ритуль?
Ефимова, зачарованно следившая, как мелькают деревья за окном, встрепенулась и вставила торопливое «ага!».
– А теперь сообщаю вам сведения, – заговорил Кнуров, – подписку о неразглашении коих я уже дал…
И он рассказал о подземной одиссее «Харона».
– Я даже рад, – сказал Тимофей, заканчивая, – что никто из тамошних спецов не попал под взрыв. Конечно, перезапустить проект «Сивилла» они смогут, люди-то остались! Но годик на дурную работу уйдёт, это как минимум. А пока что у нас монополия на предиктор.
– Ужасно… – проговорила Даша. – Такую волну подняли, такой круговорот смертей…
– Лучше не вспоминай! – оборвала ее Рита.
Лимузин, замыкая колонну, подкатил к дому Ждановых.
Здесь их уже ждали.
На переднем плане, в парадном мундире, красовался сам генерал-полковник Жданов. Генерал-полковник был орёл. Лампасы, звёзды, золотое шитье. И сигара!
– Здравия желаю! – сказал Георгий Анатольевич, вынув курево изо рта. – И милости прошу.
Организованной толпой все прошагали к особняку.
– Выпить ба! – возмечтал Царёв.
– Алкоголик! – нежно сказала Даша.
В гостиной всех приглашённых ждал стол – громадное овальное сооружение, окружённое десятками стульев и заставленное блюдами, вазочками, фужерами, салатницами и, конечно же, целой батареей бутылок с яркими этикетками. На любой вкус – от водки «Столичной» до «Кваса имбирного».
– Присаживайтесь! – засуетилась Жданова-младшая, входя в роль хозяйки. Рассадив гостей, она умчалась на кухню – присмотреть за горячим.
Генерал-полковник лично откупорил «Столичную».
– Ну, – поднял он стопку, – за победу!
Тимофей налил Рите, Наташе и себе пенистого «Абрау Дюрсо», и их бокалы зазвенели, коснувшись кромками.
Прибежала Даша, чмокнула Царёва в щёку и убежала.
Геннадий опасливо глянул на генерал-полковника, но Жданов оставался орлом. Он подмигнул Царёву и произнёс следующий тост:
– Ну, за удачу!
…Тимофей не сразу поверил в заверения Бирского и Богессена. Конечно, очень хотелось вернуться к нормальной жизни и не бояться, что тебя в любую минуту могут её лишить. Гуннар преподнёс утверждённую «наверху» версию: это гадский Пеккала (мёртвые сраму не имут!) жаждал крови сотрудников группы «Гото», но кроткий президент ужаснулся преступным замыслам и отменил приказ, искренне радуясь, что вышеуказанным сотрудникам не успели нанести травмы, не совместимые с жизнью. Отныне они свободны и могут ничего не опасаться, а суровые дяди из РВ проследят, чтобы заморским супостатам не удалось новое похищение или иные противоправные деяния.
Тимофея восстановили на прежнем месте работы и даже выплатили зарплату за вынужденные прогулы. В тот же день Кнуров уволился из НИИЭК и явился в головной офис «Росинтеля». Офис занимал сорокаэтажник в районе Мясницкой, на месте снесённой пятиэтажки имперских времен, поделённой на коммуналки. Стеклянный параллелепипед с тёмно-розовым логотипом на крыше виднелся издалека, словно кристаллическая друза прорастала из невзрачных горных пород. Тимофей остановил такси у парадного и вошёл в вестибюль, внутренне поджимаясь и ожидая окрика: дескать, кто таков и чего надо в святилище евразийских ИТ-технологий? Напрасно он пугался фантомов подсознания – встречу ему устроили прямо в вестибюле. Человек двадцать топ-менеджеров, лощёных, в костюмах «от Пиньона», с планшетками компьютеров под мышками. Все цвели сладчайшими улыбочками и слегка прогибались в совершеннейшем почтении перед господином президентом, каковым господин Кнуров и становился с такого-то числа, имея на руках контрольный пакет акций компании.
Наверное, случись это весной, Тимофей совсем иначе отнёсся бы к событию. Имели бы место и щенячий восторг, и припухлость от важности, и купеческо-кабацкий позыв: гулять так гулять!
Но шла осень, за спиной остались опасности и страх смерти, своя и чужая кровь, подлость человеческая и отверженность, любовь и утрата… И твёрдое обещание начать другую жизнь. Он её начал. И вёл.
Наверное, поэтому, по сумме причин, Тимофей ни капельки, ни капелюшечки не постеснялся своего полуспортивного прикида а-ля Билл Гейтс, хотя и пообещал себе прикупить костюмов от лучших кутюрье – положение обязывало.
– Рад сделать знакомство, – сказал он сухо, оглядывая ряд управляющих его – его! – компании. – Надеюсь, что мы сработаемся. У меня есть ряд проектов – если их запустить, то внакладе не останемся. А теперь покажите мне мой кабинет, пожалуйста, и давайте соберёмся там… м-м… ровно в три часа пополудни. Я изложу вкратце эти самые проекты, и мы прикинем, чем и как будем заниматься.
С этими словами он поклонился и проследовал в лифт, ведомый клерком с печатью высокой ответственности на лице – он вёл самого президента в его кабинет.
Кабинет был весьма обширен – настоящий зал – и почти пуст. Кроме длиннющего стола и стульев, ничто не загромождало огромный объём. Одна из стен была прозрачной, за ней виднелась Мясницкая до самой Лубянки, проглядывала знаменитая десятиэтажка, гнездилище ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ-РВ, ракетировали в небо кремлёвские башни.
– Так, – начал распоряжаться Тимофей. – Доставьте, пожалуйста, и установите многопотоковый процессор, классом не ниже ИТУ. Мне тут работать надо, а не председательствовать… И повесьте большой экран. Связь… Связь закрытая?
– Так, – начал распоряжаться Тимофей. – Доставьте, пожалуйста, и установите многопотоковый процессор, классом не ниже ИТУ. Мне тут работать надо, а не председательствовать… И повесьте большой экран. Связь… Связь закрытая?
– Абсолютно! – заверил его клерк.
– Ладно. Займитесь тем, что я сказал. Или кто там должен заниматься?
Клерк убедил президента, что всё сделает сам и в лучшем виде. «Выслуживается…» – понял Кнуров и отпустил канцелярского работника мановением руки. Дверь за клерком закрылась, и Тимофей сразу позвонил Жданову – по приватному каналу. Трубку взял Савельев.
– Здравствуйте, Алексей Дмитрич! – начал президент компании. – Вы мне не поможете?
– Чем могу? – мурлыкнул Савельев.
– Я тут обживаюсь помаленьку в «Росинтеле», – объяснил Тимофей, – и хотел бы поручить вам безопасность моей империи.
– Премного благодарны-с! – поклонился подполковник.
– Да я серьёзно!
– А что требуется конкретно?
– Охрана, это как минимум. Обеспечение секретности разработок. И надо бы моих сотрудников просветить на предмет благонадёжности… Не знаю, кому тут можно доверять, а времени на раскачку у меня нет. Да и не хочу я раскачиваться…
Кнуров вспомнил, как сам зимой устраивался в НИИЭК, как штурмовал валы и рвы, устроенные безопасниками против нелояльных… А что делать?
– Понял, – кивнул Савельев. – Я подключу… кое-кого, и мы это дело провернём. Ещё вопросы будут, шеф?
– Так вы принимаете моё предложение?
Алексей Дмитрич улыбнулся.
– Секьюрити в крупной компании – это максимум желаемого для любого разведчика в отставке, – сказал он. – Я не исключение.
– Тогда спасибо.
– Рады будем стараться!
Вторым делом Тимофей позвонил Бирскому. На экране видеофона показалась Наташа. Девушка куталась в халатик, и волосы у неё были мокрые.
– Привет, Тим! – сказала она. – Дать тебе Мишу?
– Дай, – улыбнулся Кнуров и почувствовал зависть – у всех его друзей, даже у закоренелого бобыля Бирского, появились подруги. Один он в единственном числе…
Подошёл Михаил и шумно поприветствовал товарища.
– Слушай, Миш, – закинул удочку Тимофей. – Ты что сегодня делать собираешься?
– В смысле?
– В смысле трудовой деятельности.
– А! Да я не думал ещё…
– А ты не забыл, начальничек НТО, что теперь твой шеф – это я?
– Хм… А ведь верно… Я как-то не подумал!
– Поздно передумывать! Давай подходи к трём.
– Понял, шеф! А Серега?
– Кто-то кому-то уже пообещал тёпленькое местечко… – усмехнулся Кнуров. – Надо ж ему молодую жену обеспечивать!
Голос его был ровен и безразличен, настолько ровен и безразличен, что, к примеру, Наташа с ходу уловила бы лёгкую фальшь. Но Бирский хорошо вписывался в образ учёного, гения в своей области и недалёкого в простом бытии.
– Позвать? – радостно сказал Бирский. – Серёга здесь! Серёга-а! Подь сюды!
Из комнаты вышел Гоцкало. Узнал на экране лицо Тимофея и вспотел малость.
– Привет! – сказал оператор-информатор, поднимая банку с пивом.
– Здорово, – сказал Кнуров и сразу перешёл к делу: – Я хочу внедрить в производство информационные фильтры – чтоб и вирусы отделяли, и спам, и всё, что хочешь. Ты в этом деле разбираешься. Займёшься? Как начальник производства? Получку и аванс гарантирую, и на уровне.
– А шо? – робко улыбнулся Гоцкало. – Я бы занялся…
– Сможешь прийти сегодня к трём? Сюда, в главный офис?
– Ага!
– Жду.
Тимофей кивнул, выключил видеофон и помассировал мышцы лица, державшие улыбку. Ничего личного, усмехнулся он, только бизнес…
Глава 46. Задание на дом
Юлия Шумова с детства отличалась целеустремлённостью. Девочка она была способная, а то, что ей не давалось с наскоку, Юля брала усидчивостью и прилежанием. Отвергнув мамины приставания с музыкальной школой и курсами кройки и шитья, Юля записалась в секцию художественной гимнастики и весьма преуспела на ковре. Однако пора отрочества внесла коррективы. Всякое ведь случается в «дружном школьном коллективе», как учителя любят называть буйное полустадо-полустаю серых, трусливо вожделеющих гавриков и гавриц. И Юля перешла с гимнастического ковра на татами, стала осваивать карате и кунг-фу. С тренером ей повезло. Старый, но справный Чэнь Ситао всегда выделял Юлю, ценя в ней упорство и стойкость. Пятьдесят школьников записалось к Чэнь Ситао. Месяц спустя осталось четверо, Юля Шумова в том числе. Через год упорных тренировок Чэнь Ситао повязал ей белый пояс.
А Юля огляделась и призадумалась. Все её одноклассники и подружки с параллельного не ведали, чего хотели, к чему лежали их души. Плыть по течению, как они, общаться и тусоваться, делая уроки в перерывах, Юля не желала.
Восьмой, девятый, десятый класс впереди. А дальше что? Поступать? Куда? Она решила окончить школу на «отлично», а за лето решить, как ей жить дальше.
Определиться Юле помог Чэнь Ситао. Эмигрант, родившийся и выросший в Гонконге, Чэнь Ситао полжизни прослужил в спецназе ГРУ. Обучая Юлю тайным приёмам у себя на даче, сяньшен[35] сказал однажды:
– Сяоцзе[36], ты умна, но не забивай свою головку премудростями наук – это не принесёт тебе радости. Ты красива, у тебя стройные, длинные ноги, тонкая талия и высокая грудь. Тебе шестнадцать лет, а на тебя уже оглядываются мужчины. Ты легко завоюешь подиум и станешь моделью, но у тебя, Юлечка, кроме попочки и ангельского личика, есть сила и тайное умение. Твои мышцы впитали эманации Шаолиня, твой глаз меток, а реакция превосходит скоростью леопарда… Попробуй себя на секретной службе. Только не ищи в работе счастья – счастье явится к тебе само в образе любимого мужчины, как нам самим его приносят женщины. Получи от службы удовольствие и треть жизни проведёшь себе на радость…
И Юля последовала совету старого учителя. После выпускного она подала документы в Высшую школу РВ. Прошла жёсткий отбор, конкурсы и собеседования, экзамены и медкомиссии. И поступила. Пять трудных лет спустя Юлия в совершенстве знала английский и французский, освоила программирование, пятьсот раз прыгала с парашютом, а в тире выбивала девяносто девять очков из ста возможных.
Она участвовала в силовых акциях, сдала все зачёты по технике выживания в горах, в пустыне, в джунглях, получила звание старшего лейтенанта, с трудом доросла до капитана… и тут её карьере был положен предел. Мужчины, позанимавшие все высшие должности в РВ, готовы были дать ей повышение. Но с одним непременным условием – «подарить ночь любви», как пошло выразился один полковник из её отдела. Юля полковнику отказала – холодным, прямо-таки ледяным тоном. «Полкан» не настаивал – здоровье было дороже, – но кислород Юлии перекрыл. А в Разведывательном ведомстве, с его жёсткой иерархией, расти просто некуда было. Отдаться, чтобы дослужиться? Никогда!
И вот уже четвёртый год подряд капитан Шумова не может сменить четыре маленькие звёздочки на одну, но побольше…
Юля отвлеклась от тяжких дум и заварила чаю. Тонкая ценительница восточных традиций, она не пила кофе даже по утрам, признавая только зелёный чай. Или цветочный люй-ча.
Наполнив полупрозрачную чашечку китайского фарфора пахучим напитком, Юля пригубила его. И тут, как назло, заговорил интерком.
– Капитан Шумова, – произнёс он голосом Богессена, – зайдите.
– Есть! – дисциплинированно ответила капитан Шумова и состроила интеркому гримаску недовольства. Может, и правду говорил ей Чэнь Ситао, а только особой радости она пока не испытала…
Кабинет Богессена, занявшего пост Пеккалы, располагался этажом выше. Юля постучалась, вошла и процокала каблучками к столу Богессена.
– Капитан Шумова по вашему приказанию… – начала она, но шеф поднял руку, останавливая её.
– Садитесь, Юлия, – показал Богессен на кресло, – и дайте мне хоть через стол полюбоваться вашими ножками… Жаль, что форма не признаёт мини-юбок!
– Я вам сочувствую, – сухо сказала Юля.
Гуннар хрипло рассмеялся.
– Ладно, – махнул он рукой, – не обращайте внимания на происки мужского естества! Об одном прошу – называйте меня… ну, если не по имени, то хотя бы по имени-отчеству. Хорошо?
– Да, Гуннар Тойвович, – согласилась Юля, перебирая в уме разные подозрения.
– Вот и отлично… Я хочу поручить вам ответственнейшее задание. Выполните его – и можете забыть об упрямстве наших стариков. Повышение в звании я вам смогу гарантировать.
– Что я должна сделать? – спросила Юля заинтересованно.
– Прежде всего ознакомиться вот с этими сверхсекретными документами… Если вкратце и очень обобщённо, то суть сводится к следующему: дьявольски талантливые научники из Института экспериментальной кибернетики построили предиктор…
Рассказав Юлии историю, начавшуюся в середине лета, Богессен закончил:
– Ныне все эти люди работают в корпорации «Росинтель», что для нас очень удобно – не нужно распылять силы.