Спустя минуту главарь банды узнал, что против него действует отряд специального назначения одной секретной антитеррористической спецслужбы. Отряд дислоцируется вне Чечни, в небольшом военном городке около поселка Дивный Новоярской области. Кулану стала известна фамилия командира отряда и организационная структура воинских частей, составляющих гарнизон, где базируется спецназ. Свой доклад информатор закончил сообщением о том, что отряд приведен в состояние повышенной боевой готовности, а это может означать скорый его боевой выход. Большего агент сообщить не мог, но и того, что он доложил, было предостаточно для Аслана Кулаева.
Отключившись от связи, Кулан, немного подумав, вызвал к себе Байдарова. Тот явился тут же, так как находился в одном доме с начальником.
— Что-нибудь случилось, босс?
— Случилось, Тимур! Срочно вызывай в Кербах отряд Радаева. С прибытием Фараона обсудим одну очень важную новость, которую мне только что сообщили друзья из штаба федерального командования. Поторопись, Тимур!
Помощник удалился, Кулан достал из ящика стола карту прилегающих к Чечне с запада территорий. Он быстро нашел поселок Дивный, а затем и гарнизон, откуда совершал свои губительные рейды отряд спецназа. Склонившись над картой, Аслан Кулаев задумался.
Когда Тимур Байдаров с Доулетом Радаевым вошли в кабинет, у Кулана уже был готов план ведения совещания.
Хозяин дома предложил ближайшим сподвижникам присесть за стол. Затем обратился к ним:
— Господа! Совсем недавно из проверенного источника я получил следующую информацию. После разгрома отрядов Бекаса и Шайтана русский спецназ планирует нанесение удара по Кербаху. Какие силы думают ввести в бой федералы, неизвестно. Достоверно другое. Операция будет проводиться наземными силами, по двум направлениям, а именно с северной стороны ущелья и с запада, через перевал. Из этого следует, что гяуры на перевале сосредоточат основные штурмовые подразделения, имеющие целью при атаке второстепенной группировки с севера заблокировать Кербах с юга и запада. В результате, согласно их замыслу, мы должны оказаться в каменном мешке. Север, юг и запад русские возьмут под контроль, а на восток нам и так хода нет из-за неприступных скал восточного хребта. Когда точно неверные намерены провести акцию, нам также неизвестно. А посему мы должны принять ответные меры немедленно! Для чего твой, Фараон, отряд делится на два подразделения. Тридцать бойцов поступят в мое распоряжение, второе подразделение также делим на две группы, по пятнадцать человек в каждой. С первой ты, Доулет, выдвигаешься по ущелью на север и займешь оборону на рубеже… Вот это место, — Кулан карандашом обвел овал на карте, — здесь ущелье сужается и весьма пригодно для ведения оборонительного боя даже малыми силами.
Кулаев повернулся к Байдарову:
— Ты же, Тимур, со второй группой поднимаешься на перевал, где занимаешь позиции, с которых все подходы к Кербаху с запада будут как на ладони. И ведешь оборону оттуда! Я же с основной группировкой отхожу на юг и в квадрате… поднимаю отряд на горное плато, откуда беру ущелье под полный контроль!
Фараон хотел что-то спросить, но Кулан, подняв руку, не дал командиру отряда это сделать, впрочем, пояснив:
— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, Доулет! Вам с Тимуром нужно будет только обнаружить противника и связать на некоторое время боем. Затем, заминировав позиции и выбрав время, согласованно, я подчеркиваю, согласованно между собой, начать отход ко мне, используя лошадей. Против авиационного налета русских в каждой группе, особенно при отходе, иметь переносные зенитно-ракетные комплексы, ПЗРК. Но это еще не все! Все активы организации, как то: финансы, запасы золота и драгоценностей — я заберу с собой! Как только мы трое воссоединимся, на плато оставим группу прикрытия, сами же с моими отборными бойцами уйдем в пещеры Большого перевала.
Фараону все же удалось вставить реплику:
— Но… босс, этим мы обречем оставшихся джигитов на верную смерть?
Взгляд Кулана посуровел:
— Ты предпочитаешь остаться с ними? Что ж, каждый волен распоряжаться собственной жизнью! Я не против, веди бой против русских вместе со своим отрядом! Это благородно, Доулет, хотя и глупо!
— Я не в этом смысле, босс!
— А другого смысла, брат, в данной ситуации быть не может! И закончим на этом! Мы уйдем с поля боя не для того, чтобы покинуть родину. Мы отойдем с целью сохранить костяк руководства группировки. После того как федералы уничтожат отряд на плато, они будут считать, что ликвидировали весь «Джихад»! А мы восстанем из пепла! И это будет неожиданным, крайне неприятным сюрпризом для русских генералов, которые поспешат сообщить в Москву о своих победах. Многие головы полетят, когда мы с новой силой ударим по неверным. Ореол непобедимости и бессмертия воссияет над нами. А это как раз то, чего нам сейчас не хватает. Надеюсь, вы правильно поняли меня. Какие будут вопросы?
Помощники промолчали.
Кулан приказал:
— Начинайте работу! Тех людей, которых ты, Доулет, определишь в мое подчинение, передашь Адаму, начальнику гвардии. С остальными бойцами немедленно выдвигайтесь на указанные рубежи. Завтра в 6.00 они должны быть заняты. Да поможет вам Аллах.
Поклонившись, Радаев и Байдаров покинули помещение.
Аслан, проследив из окна за действиями помощников, вновь подошел к аппарату специальной связи.
В эфир ушло:
— Ефима вызывает слуга джихада!
После недолгой паузы прошел ответ:
— Ефим на связи! Что случилось? Почему вы вновь потревожили меня? Ведь мы же договаривались…
— Заткнись! И слушай! Внимательно слушай, Ефим! Завтра к 21.00 на горном плато, в квадрате… должен приземлиться пустой «Ми-26», предназначенный для полетов в темное время суток. С тобой на борту.
— Вы сошли с ума?!
— Не перебивай! Твоей власти вполне хватит, чтобы провернуть это дело. Да! Вернуться назад ты уже не сможешь. Но этого и не потребуется. «Пол-лимона» «зеленых», которые ты получишь наличностью на месте, и чек еще на миллион долларов в одном из арабских банков сделают твое пребывание в России необязательным. Я же, кроме денег, дам тебе проводника, который свободно переправит тебя на территорию сопредельного государства, где у надежных людей получишь чистые документы и авиабилет в любую страну мира. О том же, что произойдет, если ты не выполнишь этот мой последний приказ, я говорить не хочу. Да ты и сам все знаешь. Все. Конец связи.
Кулан отключил связь, не дожидаясь ответа того, кого он называл Ефимом.
А через полчаса из Кербаха в эфир ушел второй сигнал. Неизвестный вызывал Бригадира! Которому передал суть проведенного Куланом совещания.
Доклад был принят Центром.
ГЛАВА 4
В 5.00 понедельника в квартире Кудреева раздался звонок внутреннего телефона.
— Слушаю, — сухо ответил Андрей.
И вздрогнул, услышав голос Ольги:
— Товарищ подполковник, прапорщик Воронцова! Вам необходимо срочно прибыть в штаб.
Кудреев непроизвольно вздохнул. Голос любимой звучал подчеркнуто официально. Он ответил:
— Понял. Сейчас буду.
Спустя десять минут командир отряда вошел в секретную часть:
— Здравствуй, Оля!
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
— Шифрограмма из Центра?
— Никак нет! Бригадир приказал, по вашем прибытии, связаться с ним по специальной связи.
Андрей прошел за стойку, сел в кресло, стоявшее в углу. Проговорил в трубку спутникового телефона:
— Бригадир! Я Утес!
— Я Бригадир! Слушай обстановку! Кулан по неизвестному каналу получил информацию о готовящейся нами акции по ликвидации группировки «Джихад».
Кудреев удивился:
— Каким образом он мог получить такую информацию?
— Это и мне пока непонятно. Но самое странное в том, что Кулан не просто отметил реальность наших планов, но и указал направления нанесения главных ударов по Кербаху.
— Но это же полнейший абсурд! Мы вообще еще никаких вариантов действий против банды не рассматривали. Может, подобной дезой Кулан провоцирует агента Службы?
— Вполне вероятно. Но далее. Кулаев отозвал в Кербах отряд Доулета Радаева, известного нам как Фараон. И приказал разделить подразделение на три группы. Первую, количеством в тридцать штыков, подчинил себе, две других, по пятнадцать человек, отправил прикрывать селение от наших «предстоящих ударов». Сам же с этими тридцатью бойцами и своей личной гвардией в сорок человек намерен перебазироваться на юг по ущелью, в квадрат… на южное плато, где организовать основной рубеж обороны против наших сил.
Андрей проговорил:
— Чушь какая-то!
— Согласен. Но всем этим движениям Кулана при желании можно найти объяснение.
Подполковник спросил:
— И что, по-вашему, заставило Кулаева поступать подобным образом?
— Понимая, что против него действует спецназ, который работает по наводке разведки, и не в состоянии просчитать разведчика, Кулан решил бежать.
— И что, по-вашему, заставило Кулаева поступать подобным образом?
— Понимая, что против него действует спецназ, который работает по наводке разведки, и не в состоянии просчитать разведчика, Кулан решил бежать.
Кудреев переспросил:
— Бежать?
— Именно. Кулаев далеко не дилетант в делах военных, в недалеком прошлом майор-десантник в Афганистане, командир разведывательно-штурмового батальона, кавалер двух орденов Красной Звезды. Он не может не отдавать себе отчета, что после разгрома двух его отрядов очередь за ним. Вот и решил уйти. Но не просто уйти. А обставить все так, будто ему известны наши планы. Он специально вводит в заблуждение своих помощников, уверенный в том, что мы узнаем о его замысле. Он выманивает спецназ на свои силы, изначально просчитывая то, что остатки его группировки будут уничтожены. Но вместе с гибелью банды будет считаться ликвидированным и он. А значит, и охота за его персоной прекратится. Одно неизвестно, как он планирует уйти из Чечни. Более вероятен маршрут по пещерам Большого хребта, но могут быть и другие варианты. Гадать не будем. Раз Кулан начал свою игру, мы не можем не вступить в нее. А посему завтра в 4.00 отряд должен вылететь в Чечню. Карта при себе?
Ольга прекрасно слышала переговоры генерала с командиром отряда и быстро разложила перед Андреем карту, положив на нее коробку остро заточенных цветных карандашей.
— Карта при мне.
— Указанный ранее квадрат видишь?
Андрей сориентировался быстро:
— Вижу.
— По западному краю ущелья бандиты и планируют устроить рубеж основной обороны. Это самое удобное место для отхода к пещерам.
— Что должен сделать я?
— Высадиться у Большого хребта, перекрыв Кулану пути к пещерам, и выдвинуться в тыл обороны противника, где вступить в бой с бандой. Работа в режиме тотального уничтожения.
Кудреев, немного подумав, спросил:
— Вы не допускаете того, что Кулан раскрыл нашего агента и мы пляшем под дудку бандита? Ведь в этом случае отряд попадет в такую ловушку, из которой уже не вырвется.
Андрей боковым зрением заметил, как побледнела Ольга.
Тарасов же твердо произнес:
— Такой вариант исключен. Агент внедрения при связи со мной, находясь под контролем, смог бы в любом случае передать сигнал тревоги.
— Хорошо. Продумана ли безопасность самого разведчика во время нашего штурма?
— Об этом не думай. Работай спокойно.
— Лады. Отряд к выходу готов. Время Ч — 4.00 завтра. Задача ясна. С летчиками связываться мне?
— Нет. С ними все уже решено. Два борта будут у тебя в 3.30.
— Понятно. У вас все?
— Все, конец связи, Утес. В случае изменения обстановки или получения дополнительной информации я немедленно свяжусь с тобой. Отбой.
Кудреев отложил трубку, посмотрел на Воронцову. Та тоже, все такая же бледная, смотрела на Андрея.
Подполковник, сложив карту, попросил:
— Подайте, товарищ прапорщик, журнал выдачи секретной документации. Карту я возьму с собой. В 16.00 свои карты получат начальник штаба и командиры групп.
Кудреев поднялся.
Воронцова произнесла:
— На плато в горах бандитов будет не менее семидесяти человек, вас же сорок. Вдвое меньше.
— Ну и что?
— Как что? Надо было просить подкрепления. — Уважаемая Ольга Дмитриевна! Позвольте мне решать, что делать, а что нет, пока командир отряда я.
Андрей, расписавшись в журнале, покинул секретную часть. Он чувствовал, Ольга смотрела ему вслед, и был момент, как показалось подполковнику, что она хотела что-то сказать. Но он вышел из помещения быстро, а в коридоре Воронцова его не окликнула.
В 6.00, сразу после подъема, Кудреев собрал в канцелярии начальника штаба, подполковника Щукина и командиров всех четырех диверсионных групп. Довел до подчиненных полученную час назад задачу на боевой выход. Затем офицеры по карте командира отработали варианты возможного развития события в квадрате… В заключение Андрей приказал всем готовить свои подразделения. После ухода командиров групп Кудреев остался в канцелярии с Щукиным. Закурили.
Начальник штаба положил перед Андреем лист бумаги.
Кудреев спросил:
— Что это?
— Рапорт Воронцовой. Просит перевода в любое другое подразделение Службы.
— Да? Прочитав рапорт и взяв в руку ручку, командир отряда в верхнем углу размашисто написал: «Отказать!» Вернул документ Щукину, приказав:
— Передай ей обратно.
Щукин пожал плечами:
— Это не выход, Андрей.
Кудреев швырнул ручку на стол:
— Да что вы сегодня все учить меня взялись? Немедленно и лично передать рапорт Воронцовой.
— Есть!
Начальник штаба поднялся и, затушив сигарету, вышел из канцелярии.
Спустя несколько минут раздался звонок внутреннего телефона.
Андрей снял трубку:
— Кудреев слушает!
— Прапорщик Воронцова! Я могу узнать причину отказа в переводе?
— Естественно. Я считаю ваш перевод нецелесообразным.
— А я не смогу дальше служить под вашим началом. Неужели это не ясно?
— Никто вас, Ольга Дмитриевна, не будет заставлять служить под моим командованием. Скоро вы в этом убедитесь.
Неловкое молчание, неловкое и недолгое, затем:
— Как вас понимать?
— Я решил сам уйти из отряда. Проведу последнюю операцию и уйду. Вот как следует меня понимать. Вы удовлетворены ответом, товарищ прапорщик?
И опять молчание в трубке.
Кудреев прервал его:
— Об одном прошу вас, Ольга Дмитриевна! Прошу и как командир требую, чтобы данная информация не вышла за пределы секретной части. У вас есть еще что ко мне?
— Нет, — тихо произнесла Ольга.
Андрей положил трубку. Перевел взгляд на карту. На ней плато у Большого хребта выглядело маленьким участком. Настолько маленьким, что его можно было накрыть зажигалкой. И на этом крохотном участке его отряду завтра придется вести кровавый бой с почти вдвое превосходящим по численности противником. А сколько таких участков разбросано по Чечне? Мест, где уже столько времени обильно льется кровь людская?
В канцелярию буквально ворвался начальник штаба.
Кудреев поднял на заместителя вопросительный взгляд:
— Что значит подобное вторжение, Виктор Сергеевич?
Щукин, отбросив правила субординации, спросил:
— Ты чего это надумал, подполковник?
— Эй, друг, полегче на поворотах! Почему ты решил, что можешь разговаривать со мной в таком тоне?
— Да ладно тебе! Какого черта ты заявил Воронцовой, что собираешься после операции уйти из отряда?
— Вот оно в чем дело? Все же проговорилась Ольга. А я ведь предупреждал ее. Ну, блин, не отряд, а шалман какой-то. Сейчас она сполна получит за нарушение приказа.
Кудреев потянулся к трубке телефона, но его остановил Щукин:
— Воронцова здесь ни при чем. Я находился в секретке, когда она звонила тебе. И слышал ваш разговор. Уж, извини, связь у нас здесь такая. Так что срывать злость на женщине нечего. На мне отыгрывайся.
Андрей, откинувшись на спинку стула, спросил:
— Что вам всем от меня нужно? Спрашиваешь, почему решил уйти из отряда? Отвечу: устал! Надоели эти горы, «чехи» с их заморочками, выходы, засады, бои! Надоели! Хочу нормальной жизни! И так почти десять лет из горячих точек не вылазил. К тому же, вспомни, ты сам сетовал на то, что я не допускаю тебя к акциям. Сетовал? Сетовал и жаловался! Вот примешь отряд, оторвешься на полную катушку! Войны, будь она проклята, и на твой век хватит!
Щукин наклонился к товарищу:
— Зачем, Андрей, ты говоришь не то, что думаешь? Неправду говоришь? Тебе от этого легче?
— Да, легче!
Кудреев поднялся из-за стола, прошелся по канцелярии, вернулся на место, взглянув на заместителя, проговорил:
— Пойми меня, Витя! Если Ольга покинет отряд, то мне не служить. Не смогу. Все здесь будет напоминать мне о ней. И так, сам понимаешь, долго продолжаться не сможет. Придется увольняться по-любому. Так почему не сделать это без того, чтобы Оля ушла? Ей нужна служба. Дочь еще поднимать. А я? Забьюсь в какую-нибудь глушь, где постараюсь все забыть. Уж как это получится, не знаю, но, по крайней мере, буду знать, что обратной дороги нет. Как-нибудь привыкну.
Щукин сел напротив Кудреева, опустив вниз руки.
— Вот как ты мыслишь? Чужая подлость, значит, оказалась сильнее тебя? Сильнее всего остального? И может играть тобой, как послушной марионеткой? Ты не будешь сопротивляться, бороться за свое счастье? Поддашься этой подлости? Поднимешь перед ней руки? Ты? Командир отряда спецназа, неоднократно смотревший смерти в лицо?
— При чем здесь спецназ? Ты меня знаешь. Я никогда не прятался за спины других, никогда не уходил от боя, никогда не пасовал перед врагом, не обсуждал приказы, выполняя их, несмотря ни на что… А сейчас? Сейчас я, Витя, оказался бессилен перед коварством, перед подлостью, которая, как ты верно заметил, к несчастью, оказалась сильнее других, благородных чувств. Мне не верит человек, ради которого я готов жизнь отдать. Не верит, понимаешь, Витя? Это, знаешь ли, страшно. И не оставляет выбора. Не дай бог тебе оказаться в подобной ситуации. Но… закончим об этом. У нас впереди сложное задание, и мы должны выполнить его так, чтобы, уничтожив бандитов, уберечь личный состав. Вот о чем мы сейчас должны думать.