Карл огляделся. Помещение было просторным — метров сто пятьдесят или больше, но, несмотря на четырехметровые потолки, чувствовалось, что в нем было сильно накурено. Карл проследил взглядом за дымком, который спиралью поднимался к окошкам под потолком. В помещении стоял полумрак.
Все размещалось тут вместе в одной комнате. Возле входной двери — кухонный угол, сбоку — двери туалетов. Основное пространство представляло собой гостиную, обставленную мебелью из «ИКЕА», бетонный пол был застелен дешевым ковровым покрытием до самого конца, где, по-видимому, находилось ее спальное место.
Если не считать табачного дыма, вокруг царил порядок. Здесь она смотрит телевизор, читает журналы да и вообще живет с тех пор, как умер ее муж; обходится в основном собственными силами, хотя, впрочем, рядом сын, который помогает ей.
Карл заметил, как Ассад неторопливо осматривает комнату. Его пронзительный взгляд, в котором вдруг появился какой-то демонический блеск, вникал во все, не пропуская ни одного предмета; иногда он на чем-то задерживался и словно впивался в отдельные детали. На лице у него было выражение глубокой сосредоточенности, руки расслабленно повисли, ноги точно вросли в пол по стойке «смирно».
Хозяйка встретила гостей довольно любезно, но руку подала только Карлу. Представившись за себя и за Ассада, он успокоил ее: мы, дескать, ищем вашего старшего сына Ларса Хенрика, чтобы задать ему несколько рутинных вопросов. Нельзя ли узнать, где его сейчас можно видеть.
Она улыбнулась:
— Лассе сейчас ушел в рейс.
Так значит, она называет его Лассе.
— Сейчас его нет дома, но он вернется через месяц. Тогда я ему передам, что вы его искали. У вас найдется для него визитная карточка?
— К сожалению, нет. — Карл попытался изобразить невинную улыбку, но женщина на это не клюнула. — Я пришлю свою карточку, когда вернусь в служебный кабинет. Непременно!
Он снова попытался улыбнуться, и на этот раз момент был выбран лучше. Золотое правило гласит: сперва скажи что-то позитивное, затем улыбнись, тогда это произведет впечатление искренности. Если ты делаешь это в обратном порядке, улыбка может означать что угодно: вкрадчивость, заигрывание — то, что выгодно в данный момент говорящему. У этой женщины было достаточно жизненного опыта, чтобы разбираться в таких вещах.
Сделав вид, что собирается уходить, он потянул за собой Ассада:
— Так значит, договорились, фру Йенсен! Кстати, в каком пароходстве работает ваш сын?
Она понимала, в каком порядке должны следовать реплика и улыбка.
— Ох, если б я помнила! Так много разных компаний, на которые он работал! — Вот теперь она улыбнулась.
Карлу часто доводилось видеть пожелтевшие зубы, но такие желтые ему попались впервые.
— Он ведь, кажется, штурман?
— Нет, он стюард. Лассе хорошо разбирается в продуктах питания.
Карл мысленно вызвал образ мальчика, обнимавшего за плечи Денниса Кнудсена. Мальчика, которого называли Атомосом, поскольку его отец производил что-то для атомных станций. Когда это он успел приобрести знания о продуктах питания? Когда жил в приемной семье, где его воспитывали тумаками? В «Годхавне»? В раннем детстве у матери? Карл тоже много чего перепробовал в жизни, но не научился даже жарить яичницу. Если бы не Мортен Холланд, вообще бы пропал.
— Как это замечательно, когда у детей все складывается хорошо! Ты тоже, наверное, с нетерпением ждешь возвращения брата? — Карл обернулся к изуродованному парнишке.
Тот разглядывал гостей с явным подозрением, будто думал, что они явились что-нибудь украсть.
Его взгляд переметнулся на мать, но она не повела даже бровью. Теперь парень уж точно ничего не скажет.
— И где же ваш сын сейчас плавает?
Женщина взглянула на Карла, и улыбка сползла с ее губ.
— Лассе часто ходит в Балтийском море, но сейчас отправился, по-моему, в рейс по Северному. Бывает, что он уходит на одном корабле, а возвращается уже на другом.
— Это должно быть какое-то крупное пароходство. Вы не помните, как оно называется? Вы не опишете мне логотип компании?
— Нет, к сожалению, не могу. Я далека от таких вещей.
Она снова поглядела на младшего сына. Парнишке все известно, это было видно по его лицу. Если бы она разрешила, он наверняка смог бы нарисовать этот чертов логотип!
— Он ведь есть на машине, которая приезжает к вам несколько раз в неделю, — вставил Ассад.
Момент был выбран неудачно. Взгляд паренька сделался очень тревожным, а женщина глубоко затянулась сигаретой и выпустила густое облако дыма, полностью скрывшее ее лицо.
— Об этом мы ничего особенного не знаем, только так, понаслышке, от соседа, который вроде бы видел машину, но он мог и ошибиться.
Карл потянул за собой Ассада.
— Мы благодарим вас и откланиваемся на сегодня, — сказал он женщине. — Попросите вашего сына Лассе позвонить мне, когда он вернется. Мы переговорим, чтобы уж поскорей покончить с этим делом.
Карл и Ассад направились к двери, и женщина в инвалидном кресле поехала вслед за ними.
— Ханс, отвези меня на улицу, — обратилась она к сыну. — Хочется подышать свежим воздухом.
Карл понял, что она будет следить за ними, не спуская глаз, пока они не покинут границ усадьбы. Если бы во дворе или за домами стояла машина, Карл подумал бы, что они хотят скрыть от него присутствие Ларса Хенрика, который где-то прячется. Но интуиция подсказывала другое: старшего сына действительно не было дома и женщина хотела, чтобы они поскорее отсюда убрались.
— Просто удивительно, какие у вас тут постройки. Наверное, раньше здесь была фабрика?
Она ехала за ними по пятам и попыхивала новой сигареткой. Сын катил коляску по дорожке, подталкивая сзади. Даже его изуродованное лицо выдавало сильное волнение.
— У моего мужа была фабрика, производившая контейнеры для атомных станций, которые отвечали самым передовым требованиям технологии. После его смерти мы переехали сюда из Кёге.
— Да, я помню эту историю. Глубоко вам сочувствую. — Карл махнул рукой на ровные стены двух ближайших строений. — Это сюда собирались перенести производство?
— Да, сюда и в большой ангар. — Она обвела рукой строительную площадку. — Там сварочный цех, там — испытательная барокамера и монтажный цех в ангаре. То здание, где я живу, предназначалось под склад готовых контейнеров.
— А почему вы не живете в доме? На вид это хороший дом, — спросил Карл и вдруг обнаружил, что рядом с одним из зданий выстроился целый ряд серовато-черных бачков, которые не вписывались в общую картину.
Возможно, они остались от предыдущего владельца. В таких местах, как это, жизнь порой текла удивительно медленно.
— Ой, знаете ли, там столько разных вещей, которые не годятся в современных условиях! Да еще и пороги в дверях, мне с ними не сладить! — Она похлопала по подлокотнику своего инвалидного кресла.
Тут Карл почувствовал, что Ассад незаметно дергает его за рукав.
— Вон там осталась наша машина. — Карл кивнул ему в другую сторону.
— Я лучше пройду через зеленую изгородь и взгляну на дорогу, — сказал Ассад, но Карл видел, что все его внимание направлено на металлический лом, сваленный в кучу возле заброшенного бетонного фундамента.
— Да, вся эта дрянь уже лежала там, когда мы сюда приехали, — сказала женщина с таким выражением, словно полконтейнера ржавого железа могло иметь какое-то значение при том удручающем запустении, в каком находился весь участок.
Трудно было разобрать, из чего состоит этот хлам. Наверху кучи лежало несколько серовато-черных бачков. На них не было никаких надписей, однако там могло храниться какое-нибудь масло или большие порции продуктов питания.
Знай Карл, что задумал Ассад, он бы его остановил. Но прежде чем он успел что-то сообразить, его помощник уже перебирался через кучи металлических прутьев, спутанных веревок и пластиковых груб.
— Ах, простите, но мой приятель неисправимый коллекционер! Ассад, что ты там нашел? — крикнул Карл.
Однако помощник ему не подыграл. Нацеленный на добычу, он уже ничего не видел и не слышал. Раскидывая ногой и переворачивая ржавые железяки, он выхватил что-то из кучи: это оказалась тонкая металлическая пластина. Подергав, он вытащил ее. Она была в полметра в ширину и не менее четырех в длину. Он перевернул свою находку. «Интерлаб АО» было написано на обороте.
Ассад посмотрел на Карла, и тот взглядом выразил ему свое восхищение. Ай да молодец! И как только он ее углядел! «Интерлаб АО» — это же большая лаборатория Даниэля Хейла, переехавшая с тех пор в Слангеруп. Так значит, между этим семейством и Даниэлем Хейлом существовала непосредственная связь!
— Компания вашего мужа, фру Йенсен, называлась ведь не «Интерлаб»? — спросил Карл, с улыбкой посмотрев на ее стиснутый рот.
— Компания вашего мужа, фру Йенсен, называлась ведь не «Интерлаб»? — спросил Карл, с улыбкой посмотрев на ее стиснутый рот.
— Нет. Так называлась фирма, которая продала нам этот участок и несколько зданий.
— Мой брат работает в «Ново».[27] Помнится, он как-то упоминал эту фирму, — сказал Карл, мысленно прося прощения у старшего брата, который в данный момент, вероятно, кормил норок в Фредериксхавне. — «Интерлаб»… Они как будто изготовляли энзимы или что-то в этом роде?
— Это была исследовательская лаборатория.
— Кажется, фамилия владельца была Хейл? Даниэль Хейл, да?
— Да. Человек, который продал все это моему мужу, носил фамилию Хейл. Только это был не Даниэль Хейл, он тогда был еще совсем мальчиком. Их семья перенесла лабораторию на север, а после смерти старшего Хейла они переехали еще куда-то. А отсюда все начиналось. — Она повела рукой в сторону кучи железного хлама.
Да, если «Интерлаб» начинал с этого, то он действительно проделал колоссальный путь, чтобы достигнуть нынешних высот!
Карл внимательно наблюдал за женщиной, пока она говорила. Все в ней дышало замкнутостью, а тут вдруг такой поток слов! В ее поведении незаметно было ничего лихорадочного, скорее напротив. Казалось, она контролирует каждое слово. Она хорошо держала себя в руках и старалась показать, что ничего особенного не происходит. Это и наводило на подозрения.
— Это ведь его не так давно убили? — вставил Ассад.
На этот раз Карл с удовольствием пнул бы его в голень. Дома надо будет провести с ним серьезную беседу на тему, как важно держать язык за зубами.
Карл еще раз обернулся на здания. Они словно подавали ему какие-то сигналы. Глядя на них, он ощущал, как у него усиливается изжога.
— Разве Хейла убили? Ничего такого я не помню.
Сказав это, Карл сердито сверкнул на Ассада глазами и снова повернулся к хозяйке усадьбы.
— Знаете, я бы с удовольствием посмотрел, с чего начинался «Интерлаб». Было бы интересно рассказать это брату. Он так часто говорил о том, как хотел бы начать самостоятельное дело. Вы позволите нам посмотреть остальные строения? Частным образом, разумеется.
Она улыбнулась ему с чрезмерной приветливостью. Значит, сейчас последует отказ. Она не хотела больше его терпеть. Поскорей бы уж, мол, ты убрался.
— Ах, я бы с удовольствием. Но сын все запер на замок, и все ключи у него. Но когда будете с ним разговаривать, спросите заодно и об этом. Тогда вы сможете и брата с собой привести.
Когда они проезжали мимо дома с поврежденной стеной, возле которого погиб Даниэль Хейл, Ассад сидел молча.
— Да, в усадьбе что-то явно было не так, — произнес Карл. — Надо будет приехать туда с ордером от судьи.
Но Ассад словно не слышал. Всю дорогу он сидел, устремив перед собой невидящий взгляд. Даже когда у Карла зазвонил мобильник и он потянулся за наушником, Ассад не вышел из оцепенения.
— Да, — сказал Карл, ожидая услышать какой-нибудь острый выпад Вигги.
Он знал, почему она звонит. Опять нехорошо получилось. Презентация была перенесена на сегодня. Чертова презентация! Карл действительно вполне обошелся бы без горстки жирных чипсов и бокала самого дешевого вина, не говоря уже о недоноске, с которым она связалась!
— Да, это я, — произнес голос в трубке. — Хелле Андерсен из Стевнса.
Карл снизил скорость и навострил уши.
— Уффе пришел сюда, в старый дом. Я как раз была тут у них, и вдруг приезжает такси из Клиппинге, и он там сидит. Шофер раньше уже возил Мерету и Уффе, так что сразу узнал его, когда увидел на обочине шоссе у поворота на Леллинге. Он ужасно измотался и сейчас сидит тут на кухне и пьет воду стакан за стаканом. Что мне делать?
Карл посмотрел на светофор. Повеяло тревогой. Хотелось развернуться в обратную сторону и вдавить педаль газа в пол.
— С ним все в порядке?
— Сама не знаю. — В голосе Хелле слышалась озабоченность, в нем не хватало обычной деревенской бодрости. — Он весь в грязище, как будто его пропустили через фановую трубу, а вообще какой-то он не такой.
— Это в каком смысле?
— Сел и сидит. Ну, как будто над чем-то сильно задумался. Оглядывается вокруг, словно не узнает кухню.
— Неудивительно. Как он может ее узнать!
Карл представил медные сковородки, которыми была сверху донизу увешана вся стена антикварской кухни. Хрустальные бокалы на полках, обои пастельных тонов, расписанные экзотическими плодами. Понятно, что Уффе тут ничего не узнавал.
— Да нет! Я не про обстановку. Ну, не знаю, как вам объяснить. У него такой вид, точно ему тут страшно, но он все равно не хочет садиться в машину, чтобы ехать со мной.
— И куда же вы собираетесь его отвезти?
— В полицейский участок. Не позволю же я ему, прости господи, снова шляться по дорогам. Но он не соглашается ехать. Даже не согласился, когда его вежливо попросил антиквар.
— Он что-нибудь сказал? Хоть словечко?
Женщина на другом конце линии покачала головой — такое всегда чувствуешь:
— Нет, ни звука. Но вот как-то так сел и сидит. Прямо как наш первый мальчик, когда ему не давали, чего он хочет. Помню как-то раз в супермаркете…
— Хелле! Вы должны позвонить в «Эгелю». Уффе пропадает уже четвертый день. Их надо успокоить, что с ним все в порядке.
Это было единственно правильное решение. Если он вмешается, все пойдет кувырком. Газетчики будет потирать свои черные от типографской краски ручонки.
Впереди показались приземистые домики вдоль дороги на Старый Кёге. Старинный ларек мороженщика. Заброшенный магазин электротоваров, где ныне нашли приют несколько пышногрудых красоток, причиняющих много хлопот местному отделению полиции нравов.
Посмотрев на Ассада, Карл подумал, не свистнуть ли погромче у него над ухом, чтобы проверить, есть ли жизнь в этом оцепенелом существе. Бывает же иногда, что человек умирает с отрытыми глазами посреди недосказанной фразы.
— Эй, Ассад! Ты меня слышишь? — спросил он, не надеясь получить ответ.
Карл протянул руку мимо впавшего в летаргию помощника, открыл бардачок и нащупал там полупустую пачку «Лаки страйк».
— Карл, может быть, хватит? Вся машина провоняла табаком, — неожиданно бодро отреагировал на это Ассад.
Ишь, чего захотел! Если ему мешает сигаретный дым, так шел бы домой пешком!
— Давай-ка остановись прямо здесь! — продолжал Ассад, которому, очевидно, пришло в голову то же самое.
Карл захлопнул дверцу бардачка и нашел небольшую площадку перед поворотом на одну из узких дорог, ведущих к пляжу.
— Карл, что-то там было совсем неладно. — Ассад обратил на него взгляд своих темных глаз. — Я подумал над тем, что мы там видели. Что-то там было совсем не то.
Карл медленно кивнул. От этого Ассада, кажется, ничего не скроешь.
— В комнате у старушки было четыре телевизора.
— Вот как? Я видел только один.
— Три стояли в ряд на полу в углу за кроватью. Они были сверху прикрыты, но я увидел, как они светятся.
Должно быть, у него глаз не только орлиный, но еще и совиный!
— Три телевизора, накрытые покрывалом. Неужели ты мог это разглядеть с такого расстояния? Там же было темно как в могиле.
— Они там стояли у стены на полу за спинкой кровати. Не очень большие. Скорее вроде… — Он задумался, подыскивая слово. — Вроде…
— Вроде мониторов?
Ассад торопливо кивнул:
— И знаешь что? Я все больше и больше об этом думаю. Там стояло три или четыре монитора. Сквозь покрывало оттуда просвечивал серый или зеленый свет. Зачем они там стоят? Почему включены? И почему их прикрыли, как будто хотели, чтобы мы их не увидели?
Карл устремил взгляд на дорогу, по которой в город ехали грузовики. Действительно — почему?
— И потом, еще одна вещь…
Дальше Карл уже плохо слушал, барабаня большими пальцами по рулю. Если сейчас поехать в полицейскую префектуру и выполнить все требуемые процедуры, они вернутся сюда не раньше чем через два часа.
И тут снова зазвонил мобильник. Если это Вигга, он просто бросит трубку. С чего это она решила, что с ним можно связываться в любое время дня и ночи!
Но позвонила Лиза.
— Карл, Маркус Якобсен хочет, чтобы ты зашел к нему. Где ты сейчас?
— Ему придется подождать. Я в дороге по делам следствия. Это по поводу газетной статьи?
— Не знаю наверняка, но, возможно, именно поэтому. Ты же знаешь его. Он ходит такой молчаливый, когда о нас пишут что-то плохое.
— Тогда сообщи ему, что Уффе Люнггор нашелся и сейчас в безопасности. И что мы как раз над этим работаем.
— Над чем?
— Над тем, чтобы заставить газеты написать обо мне и о нашем отделе что-то положительное.
Затем он развернул машину назад, одновременно решая, включить ли мигалку.
— Ассад, о чем ты начал только что говорить?