Вытянув шею, Карл взглянул на часы: еще нет и трех. Тогда он взял папку и посмотрел на нее:
— Этого дела я не знаю. Что-то связанное с раскопками на острове Спрогё во время строительства моста через Большой Бельт. Они нашли в земле труп, и дальше стоп. За дело взялась полиция Слагельсе, но так ни до чего и не доковырялась.
— Они не доковырялись? И это идет в первую очередь?
Карл посмотрел на него с недоумением.
— Имеешь в виду, с него ли мы начнем нашу работу?
— Ну да. Оно будет первое?
Карл нахмурился: что-то многовато вопросов.
— Сначала я должен хорошенько ознакомиться со всеми делами, а потом уж решу, с чего начинать.
— Это что — очень секретно? — спросил Ассад, аккуратно укладывая папку на место.
— Эти дела-то? Да. В них вполне могут оказаться вещи, не предназначенные для посторонних глаз.
У смуглого помощника сделался вид мальчика, которому отказались купить мороженое, но которому прекрасно известно, что если постоять так подольше, то это поможет. Взаимное разглядывание затянулось, и Карл наконец смутился.
— Ну что? — спросил он. — У тебя какой-то конкретный вопрос?
— Раз уж я тут работаю, то если я пообещаю, что буду хранить тайну и никому ничего не скажу, ты разрешишь мне посмотреть эти папки?
— Ассад, это же не твоя работа!
— Но другой-то у меня сейчас нет. Я дочитал до сорок пятой страницы, и в мою голову больше ничего не лезет.
— Вот как?
Карл огляделся, надеясь отыскать занятие если не для головы, то хотя бы для мускулистых рук Ассада, однако и сам видел, что делать тут нечего.
— Ну ладно! Если ты клянешься всем святым, что ни под каким видом ни с кем, кроме меня, не будешь говорить о прочитанном, то изволь, если хочешь. — С этими словами он пододвинул к Ассаду крайнюю стопку. — Здесь дела трех разных категорий, так что смотри не перепутай. Я долго и тщательно продумывал систему их классификации. И помни: ни с кем, кроме меня, об этих делах не разговаривать!
Карл повернулся к компьютеру, но вспомнил:
— И еще одно! Это мои дела, и я очень загружен работой. Сам видишь, сколько их тут. Так что, пожалуйста, не рассчитывай, что я буду их с тобой обсуждать. Тебя взяли на работу, чтобы ты следил за чистотой и варил мне кофе. Когда тебе нечем заняться, я не против — читай, если хочешь. Но это не имеет никакого отношения к твоим рабочим обязанностям. Договорились?
— Договорились. — Ассад постоял секунду, поглядывая на среднюю стопку. — Как я понимаю, в папках, которые лежат отдельно, особенные дела. Я возьму три сверху. Я не перепутаю стопки. Буду держать их в своей комнате. Когда они тебе понадобятся, ты только крикни, и я сразу их верну.
Карл проводил взглядом удаляющегося помощника: три папки под мышкой и «Справочник криминалиста» наготове. Это зрелище внушало ему тревогу.
Не прошло и часа, как Ассад снова вошел в кабинет, где оставшийся в одиночестве Карл думал о Харди. Бедняга! Ему теперь и жизнь не мила! В таких мыслях не было ничего конструктивного.
Ассад положил на стол одну из папок:
— Это — единственное дело, которое я сам помню. Оно случилось как раз тогда, когда я ходил на курсы датского языка, и мы читали о нем в газете. Оно показалось мне тогда очень интересным. И сейчас тоже.
Он протянул папку Карлу, тот бегло взглянул на обложку:
— Значит, ты приехал в Данию в две тысячи втором?
— Нет. В девяносто восьмом. Но на курсы датского языка я ходил в две тысячи втором. Ты тогда занимался этим делом?
— Нет, до структурной реформы такие дела проходили по ведомству разъездной бригады.
— И к разъездной бригаде оно отошло потому, что все случилось в море?
— Нет, это было потому… — Но тут Карл взглянул на внимательное лицо Ассада с выразительно двигающимися бровями и передумал вдаваться в объяснения. — Да, именно так.
Зачем отягощать неподготовленный ум длинными экскурсами в область процедурного порядка полицейского ведомства?
— Классная была девушка Мерета Люнггор, мне кажется, — сказал Ассад и бегло улыбнулся.
— Классная? — Перед глазами Карла возник образ красавицы, брызжущей энергией. — Да, это уж точно.
11
2002 год
Прошло несколько дней, а куча весточек на столе все росла. Стараясь не показывать своего раздражения, секретарша держалась с напускным дружелюбием. Несколько раз, думая, что Мерета не замечает, она подолгу ее разглядывала. Один раз спросила, не хочет ли та поиграть с ней в сквош, но Мерета отказалась: она больше не собиралась заводить приятельских отношений с подчиненными.
После этого секретарша вернулась к обычному тону, сдержанному и официальному.
В пятницу после работы Мерета забрала последние письма и, перечитав несколько раз, бросила в пластиковый мешок, который завязала и отнесла в мусорный бак. Чтобы с этим было покончено раз и навсегда.
На душе было уныло и скверно.
Домработница оставила на столе жаркое, и оно все еще было теплым, когда они с Уффе наконец набегались по комнатам. Рядом с огнеупорной латкой лежал конверт и сверху записка.
«Не хватало только, чтобы она решила уволиться», — подумала Мерета и прочла записку: «Приходил человек с конвертом. Должно быть, из министерства».
Мерета вскрыла конверт и обнаружила там бумагу, на которой было написано: «Удачной поездки в Берлин». И больше ничего.
Рядом в нетерпеливом ожидании сидел над пустой тарелкой Уффе, его ноздри подрагивали от аппетитного запаха. Сжав губы, чтобы не расплакаться, Мерета стала накладывать ему еду.
Восточный ветер задул сильнее, и волны так разгулялись, что брызги пены перелетали через борт. Уффе любил смотреть с прогулочной палубы на кильватерную струю по бокам корабля и на парящих над нею чаек. А Мерета радовалось, когда брату было хорошо. Как здорово, что они все-таки отправились в эту поездку, Берлин ведь такой чудесный город!
Недалеко от них на палубе находилась пожилая пара, немного дальше, возле пароходной трубы, расположилось за столиком семейство с термосами и припасенными в дорогу сэндвичами. Дети уже поели, и Мерета улыбнулась им. Отец взглянул на часы и что-то сказал жене. Семья начала собирать вещи.
Мерета помнила такие же путешествия с родителями. Это было очень давно. Она повернулась в другую сторону. Люди уже спускались на автомобильную палубу. Скоро они будут в порту Путтгарден, до прибытия осталось десять минут. Однако не все спешили собираться. Впереди, перед панорамным окном на носу, спокойно стояли двое мужчин и глядели на море, уткнувшись носом в шарфы. Один казался очень худым и изможденным. Видя, что они стоят в нескольких метрах друг от друга, Мерета подумала, что эти двое путешествуют не вместе.
По внезапному наитию она вынула из кармана письмо и еще разок посмотрела на четыре написанных в нем слова, затем опять спрятала листок в конверт. Подержав в поднятой руке, посмотрела, как конверт трепещет на ветру, и отпустила. Тот взмыл вверх, а затем нырнул и улетел в открытый проем под прогулочной палубой.
В первую секунду Мерете захотелось спуститься и подобрать его, но тут он вдруг выпорхнул из проема, заплясал над волнами, перевернулся несколько раз в воздухе и канул в белую пену. Уффе засмеялся: он все время следил за конвертом. Заливисто хохоча, он вдруг сорвал с головы бейсбольную кепку и швырнул ее следом.
— Стой! — только и успела крикнуть Мерета, прежде чем кепка скрылась в волнах.
Бейсболку Уффе получил в подарок на Рождество и очень ее любил. Не успела она исчезнуть из вида, как он уже пожалел о своем поступке: было видно, что он хочет прыгнуть за ней и вернуть свое сокровище.
— Нет, Уффе, стой! — закричала Мерета. — Все, улетела, теперь не достанешь!
Но Уффе уже занес ногу на металлический борт, высунулся за деревянные перила, перегнулся так, что уже едва удерживал равновесие.
— Перестань Уффе, ее нельзя достать, — снова крикнула Мерета.
Но Уффе был очень сильным, гораздо сильнее ее. И он даже не слышал. Для него существовали только кипящие волны, где исчезла подаренная на Рождество бейсболка — драгоценная реликвия в его незамысловатой, бедной впечатлениями жизни.
И тогда она с размаху ударила его по лицу. Она никогда этого не делала и сама в испуге отдернула руку. Уффе ничего не понимал; потрясенный, он забыл про бейсболку и схватился за щеку. Много лет он не испытывал такой боли и даже не мог понять, что это такое. Посмотрев на сестру, он ударил ее в ответ. Ударил так, как никогда раньше.
12
2007 год
И в эту ночь начальнику отдела убийств Маркусу Якобсену опять не удалось толком поспать.
Свидетельница по делу об убийстве велосипедиста в парке Вальбю пыталась покончить с собой, приняв большую дозу снотворного. Какого черта она вздумала это сделать, было совершенно непостижимо, у нее же имелись дети и любящая мать. Кто мог запугать женщину до такой степени? Ей была предоставлена защита свидетеля, круглосуточная охрана и все такое. И откуда она вообще взяла эти таблетки?
— Шел бы ты домой поспать, — сказал его заместитель, когда Маркус вернулся после обычного совещания у главного инспектора.
— Пожалуй, стоит прилечь на пару часиков, — кивнул Маркус. — Но тогда вам с Баком придется съездить в Ригсхоспиталет[13] и попробовать добиться от этой женщины объяснений. И не забудь захватить с собой ее мать и детей, чтобы она их видела. Надо же как-то вернуть ее к действительности.
— Или отвлечь от действительности, — сказал Ларс Бьёрн.
Телефон был переключен на секретаря, однако раздался звонок.
«Никого не соединять, кроме королевы и принца Хенрика», — гласило распоряжение, данное секретарше. Значит, это жена.
— Да? — сказал Ларс в трубку.
Когда он услышал голос собеседника, усталость навалилась на него пуще прежнего.
— Это директор полиции, — сказал шепотом Ларс, прикрыв рукой трубку, а потом передал ее Маркусу и на цыпочках вышел из кабинета.
— Да, Маркус, — раздался в трубке характерный голос. — Я звоню, чтобы рассказать тебе: министр юстиции и комитеты быстро провели работу. Так что дополнительные ассигнования приняты.
— Приятная новость, — ответил Маркус, прикидывая, как можно поделить бюджет.
— Ну, ты же знаешь официальный путь прохождения служебных бумаг. Сегодня Пив Вестергор и комитет Датской партии по вопросам права побывали на совещании в министерстве юстиции, и колеса завертелись. Начальник полицейского ведомства попросил начальника Государственной полиции попросить меня узнать, управились ли вы с организацией нового отдела.
— Полагаю, что да. — Маркус нахмурился, представив усталое лицо Карла.
— Вот и хорошо. Передам эту новость по инстанциям. И с какого же дела вы собираетесь начать?
Такой вопрос как-то не вдохновлял на энергичные действия.
В душе Карл уже совсем собрался домой: часы на стене показывали шестнадцать тридцать шесть, но его внутренние часы их значительно обгоняли. Поэтому звонок Маркуса Якобсена, предупредившего, что сейчас спустится, показался ему совсем некстати.
— Я должен отчитаться наверх о том, над чем ты сейчас работаешь, — заявил Маркус.
Карл тоскливо посмотрел на пустую доску объявлений и немытые кофейные чашки, выстроившиеся на столе для совещаний.
— Ладно, Маркус. У меня еще есть двадцать минут, так что можешь зайти. Вообще-то у нас тут работы выше головы.
Положив трубку и набрав полную грудь воздуха, он медленно выдохнул, встал и пошел по коридору.
Ассад сидел в своей каморке. На его крошечном письменном столике стояли две фотографии в рамках, на каждой теснилось бесчисленное множество людей. Над столом красовался плакат с арабской надписью и экзотическим зданием — что это такое, Карл не смог сразу вспомнить. На крючке в двери висел коричневый халат того покроя, который исчез из обихода вместе с теплыми гамашами. Вдоль стены напротив двери были аккуратно расставлены в ряд орудия труда: ведро, швабра, пылесос и целый арсенал бутылок с моющими и чистящими средствами. На полке были разложены резиновые перчатки, маленький транзистор с кассетным проигрывателем, из которого чуть слышно лились звуки тунисского базара, рядом блокнот, бумага, карандаш, Коран и маленькая пачка периодики с арабской печатью. На коврике, расстеленном перед полкой, еле-еле могло поместиться коленопреклоненное тело. Все вместе выглядело весьма живописно.
— Ассад, — заявил Карл, — появилась спешная работа. Через двадцать минут сюда придет начальник отдела убийств, надо быстренько приготовиться к его приходу. Мне бы хотелось, чтобы, когда он придет, ты мыл пол в другом конце коридора. Надеюсь, это тебя не слишком затруднит.
— Я смотрю, Карл, ты уже привел все в систему, — сказал Маркус Якобсен, устало кивая на доску для объявлений. — Похоже, оправился?
— Оправился? Ну да! Стараюсь по мере сил. Но должен предупредить, что для полного восстановления мне еще потребуется время.
— Если это кризис, тебе поможет беседа со специалистом-психологом. Не стоит недооценивать пережитые душевные травмы, тебе ведь пришлось через такое пройти!
— Думаю, в этом нет необходимости.
— Ладно, Карл. Но если понадобится, ты только скажи.
Маркус Якобсен повернулся к стене, на которой висел телевизор.
— Тебе установили плоский экран, — сказал он, увидев сорокадюймовую картинку новостного канала ТВ-2.
— Да, мы же должны быть в курсе происходящего в мире, — сказал Карл, мысленно помянув добром Ассада, который подсоединил эту штуковину за какие-то пять минут. Оказывается, он умеет и это. — Между прочим, там сейчас сказали, что свидетельница по делу об убийстве велосипедиста совершила попытку самоубийства.
— Как? Что за черт! Неужели об этом успели раструбить? — Начальник отдела убийств был явно ошарашен и даже разволновался.
Карл пожал плечами. После десяти лет на этой должности пора бы уже человеку привыкнуть к подобным неприятностям.
— Я разделил дела на три категории. — Карл гордо указал на свои стоики. — Это сложные и неординарные дела. Я потратил не один день, чтобы вникнуть в них. Потребуется уйма времени.
Начальник отдела убийств отвел глаза от экрана:
— Ничего, сколько займет, столько и займет. Лишь бы получить результат. Если нужна будет помощь соседей сверху, ты только скажи, — попытался он улыбнуться, а затем спросил: — С каких дел ты решил начать?
— Я уже работаю над несколькими, так сказать на первичном уровне. Наверное, первым будет все-таки дело Мереты Люнггор.
— Действительно, это было странное дело, — оживился шеф. — Чтобы человек вот так вдруг исчез в течение нескольких минут на пароме Рёдбю-Путтгарден! И никаких свидетелей.
— Да, в этом деле много странных обстоятельств, — согласился Карл, стараясь вспомнить хотя бы одно.
— Сначала ее брата обвинили в том, что он выпихнул ее за борт, но потом это обвинение отпало. Ты нащупал какой-нибудь след, с которого можно начать?
— Возможно. Я не знаю, где ее брат сейчас, так что сначала надо его найти. Но тут есть и другие нити, это сразу бросается в глаза.
— Насколько я помню, из документов следует, что его поместили в заведение на севере Ютландии.
— Это, конечно, так. Но может быть, сейчас он уже не там. — Карл попытался изобразить на лице задумчивость, подумав при этом: «Шел бы ты уже к себе в кабинет, господин начальник отдела!»
Столько вопросов, а он едва успел на пять минут заглянуть в дело.
— Он в учреждении, которое называется «Эгелю». Во Фредрикссунде, — донеслось со стороны двери.
На пороге стоял Ассад, опираясь на швабру. С белозубой улыбкой, в зеленых перчатках и в халате до щиколоток, он был похож на какое-то инопланетное существо. Обернувшись, начальник отдела убийств в растерянности воззрился на экзотическое явление.
— Хафез Ассад, — представился уборщик, протягивая руку в резиновой перчатке.
— Маркус Якобсен, — ответил начальник отдела убийств, пожимая его руку.
Затем он с вопросительным выражением на лице обратил свой взор к Карлу.
— Это мой новый помощник. Ассад слышал мой разговор об этом деле, — пояснил Карл, бросив на того выразительный взгляд, который, однако, не произвел ни малейшего впечатления.
— Ах так, понятно, — произнес начальник отдела убийств.
— Да, вице-комиссар полиции Мёрк действительно трудился, не жалея себя. Я только немного помогал ему и был на подхвате, где можно. — Ассад расплылся в широкой улыбке. — Я только одно не могу понять: почему тело Мереты Люнггор так и не нашли? У нас в Сирии в море водится много акул, и они пожирают тела утопленников. Но раз у берегов Дании не плавает так много акул, то в конце концов ее должны были выловить. Мертвые тела всплывают, как воздушные шары, когда гниющие внутренности наполняют их газом.
— Это так. — Начальник отдела убийств попытался улыбнуться. — Но Данию окружают морские просторы, и глубины здесь большие. Нередко случается, что утонувшего человека так и не удается найти. И уже несколько раз бывало, что люди, упавшие с пассажирских теплоходов во время рейса, навсегда пропадали, а их тела так и не находились.
— Ассад! — Карл взглянул на часы. — Ты можешь уже идти домой. Так что до завтра!
Помощник коротко кивнул и поднял с пола свое ведро. Погремев где-то инвентарем, он снова просунул голову в дверь, чтобы попрощаться.
— Занятный тип этот Хафез Ассад! — сказал начальник отдела убийств, когда его шаги смолкли вдалеке.
13
2007 год
В понедельник, когда Карл пришел на работу, его уже ждала в компьютере памятка от заместителя начальника отдела убийств: «Я проинформировал Бака, что ты начал заниматься делом Мереты Люнггор. Бак работал над ним в составе разъездной бригады под конец расследования, он кое-что знает. Сейчас на нем висит дело об убийстве велосипедиста, но он постарается при первой возможности потолковать с тобой».