После долгого молчания снова заговорил Айрахи:
- Чтобы спасти твоего отца, нужно заготовить для дороги много, много мяса.
- Надо убить тапира, у него много мяса, - добавил аче по имени Кайя.
- Просушить мясо, - продолжал Айрахи, - и спрятать его хорошо, если белые будут нас преследовать. Когда мы уведем твоего отца в лес, у нас не будет времени на охоту.
Из этого ответа Айрахи мальчик понял, что аче помогут ему вызволить отца из неволи.
- Сегодня мы будем охотиться на тапира, - сказал Айрахи, и аче стали собираться на большую охоту. Они взяли с собой большие луки и длинные стрелы.
Ансельмо заметил, что, когда аче уходили на охоту, они никогда не брали с собой запаса еды. Питались тем, что попадалось по пути: кузнечики, улитки, муравьи, змеи, барсуки, орехи, апельсины и многое другое.
Ансельмо пошел на охоту вместе с другими аче, но ему знаками дали понять, чтобы он оставил ружье на стоянке, а взял свой лук для охоты на птиц.
Вскоре охотники за тапирами ушли в лес. Они пересекли болотистый ручей, потом открытое пространство и вышли к неглубокому болоту, местами усеянному небольшими островками, поросшими зарослями бамбука и кустарником.
- В этих местах водятся тапиры, - сказал Айрахи, - им нужна вода, сочная зелень и немного грязи. Чаще всего мы убивали тапира на берегу реки или недалеко от реки.
Вскоре Айрахи показал на еле заметные следы копыт в жидкой грязи.
- Здесь недавно прошел тапир, - сказал он и сделал знак остальным аче. Те отошли друг от друга на небольшое расстояние и приготовили свои луки.
Ансельмо услышал шум воды и догадался о близости реки. Движения аче стали осторожными, на тропе никого не осталось, а Айрахи увлек за собой Ансельмо.
Раздвигая кусты, они приблизились к берегу реки, и там у самой воды Ансельмо увидел тапира. Он стоял спиной к воде, мордой к кустарнику, росшему на берегу. У него были короткие ноги, густая шерсть, длинная вытянутая морда, широко расставленные уши и густая темная челка на загривке. Верхняя челюсть была больше нижней и как бы нависала над ней.
Вид у тапира был задумчивый, с морды его стекала каплями вода, очевидно, он только что попил.
Айрахи не шевелился, и Ансельмо увидел в ближних кустах приземистые плотные силуэты других аче. Его удивило, что ни один из аче не изготовил свой лук, и он вопросительно посмотрел на Айрахи. Тот знаками показал на реку и дал понять, что тапира нужно отсечь от реки, иначе он может уплыть на другой берег.
Аче долго ждали, не предпринимая никаких действий.
Ансельмо даже затаил дыхание.
Наконец, тапир, медленно переставляя ноги, двинулся не вперед, а вдоль реки.
Ансельмо снова посмотрела на Айрахи, но тот все свое внимание обратил на тапира, сделал знак Ансельмо не двигаться и подал какой-то знак одному из аче.
По ходу движения тапира впереди него негромко треснула ветка. Все произошло как бы случайно, но тот остановился, постоял, вслушиваясь, и повернул назад. Дойдя до того места, где стоял раньше, он снова постоял, послушал. Все было спокойно, и тапир, свернув с берега, направился к кустарнику. Он возвращался назад по своим следам.
Как только он отошел от берега шагов на десять, за его спиной появился аче, уперся луком в землю и мгновенно натянул тетеву со стрелой.
Ансельмо не уловил тот миг, когда аче спустил стрелу, но увидел, как тапир вдруг взбрыкнул, приседая на заднюю правую ногу.
Стрела глубоко вошла в бедро, и тапир оглушительно затрубил, ринулся вперед, но бежать быстро не мог, мешала впившаяся в тело стрела, которая причиняла сильную боль.
Ансельмо думал, что теперь аче бросятся тапиру наперерез, но никто из них не двинулся с места. Тапир находился от них на расстоянии не более 15 20 шагов, а это самое лучшее расстояние для стрельбы из лука.
Все произошло в одно мгновение.
Айрахи натянул свой лук и спустил стрелу, то же одновременно сделали и другие аче.
В тапира сразу же вонзилось несколько стрел, одна из них в шею, две другие в бок между ребер. И тапир, не пробежав и нескольких шагов, рухнул на землю.
Ансельмо, захваченный азартом охоты, тоже пустил стрелу из своего лука вслед убегающему тапиру, но попал только в середину его небольшого короткого хвоста, не доходящего тапиру до колен задних ног.
Когда все подбежали к поверженному на землю тапиру, тот сучил ногами по земле и дрожь агонии смерти пробегала по его телу. Он попытался поднять голову, взбрыкнул задними ногами и затих.
Тяжело дыша, аче окружили поверженного зверя. Кто-то потрогал его концом лука, тот больше не шевелился.
Аче начали вынимать из него стрелы. Вынул свою стрелу из хвоста и Ансельмо. Аче выпотрошили тапира, промыли внутренности речной водой, разделили между собой и съели сырую печенку.
Потом они срубили несколько тонких и гибких стволов бамбука, связали их за один конец лианами, набросали на них широкие пальмовые листья и, загрузив это сооружение тушей тапира, поволокли его к стоянке.
Волокли за передние концы стволов, приподняв их немного над землей. Когда встречался ручей и его нужно было переходить вброд, аче брались за задние концы стволов и, приподняв всю волокушу с тушей тапира над водой, переправлялись на другой берег.
После переправы через один из таких ручьев аче сделали небольшой привал.
На этот раз они занялись охотой на анаконду.
Тушу тапира оставили на берегу ручья, её никто не стал сторожить, а все отошли десятка на два шагов в сторону, где располагалась в земле большая впадина, заполненная темной водой.
Ансельмо вспомнил, что такие впадины аче показывали ему и раньше. В них водились анаконды - крупные змеи, предпочитавшие топкие места или болотистые берега рек.
Айрахи сделал Ансельмо предупреждающий жест: близко к впадине не подходить. Ансельмо огляделся вокруг, - как же аче будут охотиться на анаконду, не видя ее?
Один из аче полез на рядом стоящее дерево со своим луком и стрелами и поднялся довольно высоко.
Ансельмо полез вслед за ним, но не высоко, а настолько, чтобы видеть поверхность воды в яме.
Аче на дереве приготовил свой лук для стрельбы, а те, что стояли на земле, стали забрасывать яму сучьями и комками земли, взбаламучивая воду. Вот над её поверхностью показалась треугольная голова анаконды, и в то же мгновение аче на дереве пустил стрелу. Она вонзилась у основания головы и вышла своим наконечником наружу.
Анаконда сделала резкое движение головой и подняла верхнюю часть туловища над краем ямы, остальная часть гибкого змеиного тела толщиной в руку человека яростно билась в яме и шумно расплескивала воду.
Ансельмо замер на дереве, а остальные аче пускали стрелы в голову анаконды. Все они попали в цель. Змея бешено колотила своим телом о воду, мускулы под кожей вздулись и стали бугристыми, она громко кричала низким шипящим голосом, а голова её быстро моталась из стороны в сторону: она явно хотела сделать смертельный бросок на своих врагов. Если бы анаконда смогла выбраться из ямы, она одним своим движением смела бы в кусты всех аче. Но сделать ей этого не дали. Мощные стрелы охотников поразили анаконду в голову. Она только наполовину вывалилась из ямы, а её движения начали затухать, и напоследок по телу стала волнами пробегать дрожь. Она началась с головы, пробежала по всему телу и затихала где-то в воде, на хвосте. Когда дрожь прекратилась, аче вытащили за голову анаконду из воды, опасаясь близко приближаться к яме - там могла оказаться ещё анаконда и не одна, разрубили змею на две части, так как она была длиной метра четыре.
Ансельмо слез с дерева и потрогал змею: кожа у неё не была скользкая и сырая, а, наоборот, на воздухе быстро высыхала и была шершавая, о неё можно было поцарапаться.
"Сегодня на обед, - подумал Ансельмо, - будем есть мясо этой большой змеи".
Все охотничьи трофеи благополучно доставили на стоянку.
Из анаконды приготовили неплохое запеченное мясо, а тушу тапира стали разделывать женщины, отделяя ножами из бамбука мясо от костей.
Затем мясо разрезали на тонкие большие пластины, вбили палки-рогульки в землю, на них положили тонкие жердочки из бамбука, а на эти жердочки повесили пластины мяса для сушки на солнце. Детей обязали время от времени обмахивать мясо на сушке зажженными, дымящимися ветками, чтобы на него не садились разного рода мухи и не откладывали на нем свои личинки. От горящих, дымящих веток сушеное мясо немного коптилось.
Ансельмо, наблюдая, как аче сушат мясо, и вспоминая свои трапезы у костра с аче, подумал, что аче совсем не употребляют соли. Временами он бывал так голоден, что и не замечал, с солью он ест или нет.
ДОМ АЧЕ
Неожиданно к нему подошел вчерашний его собеседник аче Секэ, человек с большой черной бородой и посмотрел ему в глаза.
Ансельмо подумал: "Настраивается на разговор".
И действительно, Секэ пригласил Ансельмо сесть друг против друга на корточки и напомнил ему вчерашний разговор.
Ансельмо подумал: "Настраивается на разговор".
И действительно, Секэ пригласил Ансельмо сесть друг против друга на корточки и напомнил ему вчерашний разговор.
- Ты помнишь, - спросил Секэ, - я говорил тебе, что и у аче есть дом?
Ансельмо согласно кивнул головой.
- Теперь мы покажем его тебе, ты этого хочешь?
- Да, - сказал Ансельмо, подтверждая свое согласие кивком головы.
Секэ принес два факела, запалил их от костра, один дал Ансельмо, другой взял с собой и кивнул головой мальчику: пойдешь со мной.
Ансельмо знал, что аче, когда что-то собираются делать, не мешкая приступают к делу.
Был ещё день, и Ансельмо недоумевал, зачем им нужны факелы, но он молча шел за Секэ.
Они отошли недалеко от стоянки, углубившись в лес шагов на двести, потом начали спускаться по довольно крутому склону.
Пройдя немного вперед, Ансельмо заметил отблески солнца намного ниже, чем они находились. Оказывается, там текла безымянная речка, которая пробила извилистый путь сквозь лесные дебри, и вода ослепительно блестела на солнце.
Через некоторое время Секэ и Ансельмо достигли дна ущелья, по которому текла река в скальной породе, разбившись на мелкие ручейки, которые обтекали довольно высокие выступы скал. Там, где на скалы падали лучи солнца, они были покрыты шелковистым, мягким, ярко-зеленым мхом. Место было безмолвное, таинственное, жуткое.
Аче и Ансельмо, идя по песчаному руслу реки, круто завернули за угол и вышли к широкому гроту, над которым нависла массивная скала. Здесь царила сумрачная полутьма. Свод навеса был сплошь покрыт плотной массой спящих летучих мышей. Они висели тесными рядами вниз головой.
Это был вход в пещеру.
- Здесь наш дом, - сказал Секэ, показывая на этот вход и не обращая никакого внимания на летучих мышей. - Сюда ты приведешь отца и спрячешь его здесь, если вас будут преследовать белые люди.
Секэ раздул свой факел и предложил сделать то же самое Ансельмо, они углубились вдвоем в пещеру.
Вход был довольно узким, Секэ и Ансельмо с трудом протиснулись в него, но дальше путь расширялся, а потолок пещеры уходил далеко вверх.
В свете факелов Ансельмо рассмотрел, что на стенах пещеры висели и ползали летучие мыши и воздух буквально кишел ими.
Секэ не обращал внимания на них и шел дальше.
За очередным поворотом перед путниками выросла сплошная стена. Все летучие мыши устремились вверх и скрылись.
Секэ и Ансельмо вскарабкались наверх и оказались перед входом, похожим на галерею. Далеко впереди Ансельмо разглядел большую пещеру. Они проникли в нее, протискиваясь ползком через узкий проход.
Пещера, в которой они оказались, была гораздо больше предыдущей и почти кубической формы. Воздух был сухим, и на потолке не было ни одной летучей мыши, но Ансельмо показалось, что они висели в большом количестве на стенах.
И действительно, там было что-то темное и оно шевелилось. Ансельмо подошел поближе, поднес свой факел к стене и остолбенел. Леденящее душу зрелище предстало перед его глазами. Стена была покрыта гигантскими жгутоногими пауками: припав на брюхо, они сверлили мальчика глазами. Замерли они всего на несколько секунд, а потом в мгновение ока метнулись кто куда и с отвратительным шуршанием скрылись в тонких, как паутина, трещинах,
Ансельмо, с трудом переведя дух, оглянулся на аче. Тот стоял спокойно и, казалось, его совсем не беспокоили пауки. Он сказал:
- Сюда никогда не придет белый человек. Только аче и ты со своим отцом.
Ансельмо думал, что на этом осмотр дома аче окончен, но Секэ решил ему показать ещё кое-что.
Он предложил Ансельмо в этой же пещере взгромоздиться наверх, опираясь на сходящиеся под острым углом стены, и заглянуть в трещину через край карниза, наклонив туда, чтобы было больше света, свой факел.
Заглянув вниз, Ансельмо похолодел. Ему казалось, что вся его кожа съеживается, вот-вот лопнет и спадет, словно кожура.
Что увидел Ансельмо?
На расстоянии полуметра от его лица на него смотрели большие, желтые с прозеленью немигающие глаза. Они были такие большие, что на миг показалось, что это глаза мертвого человека. Но это впечатление быстро рассеилось, потому что перед ним было не лицо, а морда животного. Но ужасно мерзкая и не поддающаяся описанию морда. Череп его был обтянут бархатистой кожей, а длинные влажные пальцы, похожие на человеческие, цеплявшиеся за край норы, были окутаны бесконечными складками морщинистой голой перепонки.
Ансельмо отшатнулся и упал бы вниз, если бы его не поддержал Секэ. Вместе они спустились вниз. Аче был спокоен, он знал, что это одна из разновидностей крупных летучих мышей.
Ансельмо, глядя на спокойное лицо и поведение аче, понимал, что для них все эти летающие и ползающие звери и пауки не опасны, зато они нагоняют страх на того, кто сюда попадает случайно, в первый раз. И в то же время он понимал, что действительно в этой пещере, имея запасы пищи, можно переждать такую беду, как погоня надсмотрщиков, если они будут преследовать его и его отца, когда он с аче устроит ему побег.
Секэ повел Ансельмо другим выходом из дома аче.
Они пошли по грядке помета летучих мышей, которая привела их к высокой осыпи сухой земли. Здесь начинались три хода. Секэ пошел в правый ход, который привел к расщелине в скале и от неё начался новый, но на этот раз очень узкий ход.
Ансельмо вслед за аче очутился в широком коридоре. Пройдя немного вперед, Ансельмо заметил, что на стене прямо против него торчат пучки зеленого мха, а зеленый мох, сообразил Ансельмо, означает солнечный свет. Он поднял голову и увидел бахрому зеленых ветвей, свисавших с краев расщелины.
Так они вышли из пещеры в другом месте. По пути пришлось преодолеть кучу каменных глыб, и они оказались у подножья деревьев, растущих на дне ущелья, где начинали свой путь, входя в ущелье.
Они вернулись на стоянку, когда солнце клонилось к закату, и Ансельмо решил поговорить с Айрахи о главном для мальчика - спасении отца.
Разговор получился короткий.
Аче все уже решили.
Трое аче и Айрахи пойдут вместе с Ансельмо, за старшего в группе останется Секэ, выступают завтра утром, после сна. Ансельмо берет с собой ружье, остальные аче тяжелые высокие луки. За время, пока они будут ходить за отцом Ансельмо, мясо высушится, и, если придется всей группой быстро спасаться от преследования белых людей, еда будет припасена.
Ансельмо ещё раз поразился тому, как аче все быстро решают и так же быстро приступают к делу.
Ансельмо ещё кое о чем попросил Айрахи, тот подозвал Секэ и передал его просьбу ему.
- Золото, - сказал Ансельмо, - то, что мы видели в разрушенной постройке иезуитов, в туннеле, спрятанное в нишах, нужно перенести в дом аче, в пещеру.
- Нет, нет! - отрицательно замотал головой Секэ. - Его очень много!
Ансельмо задумался. Действительно, зачем все золото тащить? Лучше, если часть его останется на старом месте.
- Большая тяжесть, - сказал Секэ.
- Да, это большая тяжесть, - согласился Ансельмо и, подумав, решил. Принесите золото только из двух ниш.
В ответ Секэ кивнул головой.
ОПАСНОСТЬ ВПЕРЕДИ
Утром следующего дня, позавтракав мясом анаконды, запеченным с вечера в углях остывавшего костра, группа аче и Ансельмо отправилась в путь.
По настоянию мальчика аче надели на себя одежду: рубахи и штаны, а один из них надел на голову сомбреро - широкополую шляпу из пальмовых волокон. Эту шляпу Ансельмо вытащил из вороха одежды, которую он собрал, когда аче сбросили с себя всю одежду.
Им надо было пройти по лесу несколько дней - в зависимости от того, насколько далеко они будут обходить поместья, пока не дойдут до того, где работает отец Ансельмо.
После двух часов пути Ансельмо заметил, что они вошли в просеку, которая по мере продвижения вперед становилась все уже, а деревья по обеим сторонам образовали сплошной зеленый шатер.
Ансельмо почувствовал, как из глубины леса несло сыростью, но прохлады это не приносило. Жара стояла такая, что рубашка на Ансельмо стала мокрой насквозь.
Вдруг впереди показалось светлое пятно. Аче вышли на полянку, Айрахи подошел к краю её, внезапно остановился и сделал знак рукой остальным, приглашая их осторожно приблизиться.
Ансельмо с восторгом смотрел на картину, открывающуюся его глазам: вся большая поляна переливалась изумительным голубым светом. Он был то ярким, то вдруг, как будто по нему пробегала темная волна, превращался в черную бездну ночного неба. Ансельмо стоял как зачарованный, боясь пошевелиться. Вдруг в какое-то неуловимое мгновенье поляна словно ожила. Блестящий голубой ковер поднялся в воздух и стал перемещаться в лес. Еще одно мгновенье - и все исчезло, растворилось в чаще девственного леса. Оказывается, это была огромная стая бабочек изумительной красоты и необычайной величины. Таких бабочек видел Ансельмо и в своей деревне, но там ему попадались только единицы, а здесь их было много тысяч. Необычайное зрелище!