— Еще какая серьезная, — заверил ее шеф. — Ну так и сырье для Королевских ароматов — вполне серьезная штука. Нельзя его где попало по дешевке покупать. Еще большой вопрос, что теперь будет с Его Величеством. Знахарь у него, конечно, хороший, однако...
Я так понял, он специально сгустил краски, чтобы леди Гетти проняло. Но не на ту напал.
— Не заливайте, — отмахнулась она. — Если Королю понадобился знахарь, это не моя вина. Сырье отменное, не какая-нибудь подделка. Я его из Уан-дука не возила, это правда. Но в погребах Иафаха дрянь держать не станут, правда?
Джуффин и Кофа переглянулись. Глаза у обоих сияли, как у лесных котов в начале брачного сезона.
— В погребах Иафаха дрянь держать не станут, уж за кого за кого, а за них я спокоен, — согласился шеф. — Беда в том, что ваше сырье вовсе не из подвалов Иафаха, а с Сумеречного рынка. Бухэя Агузму небось знаете?
— Спрашиваете. Он же у меня большую часть товара брал, пока я замуж за Кеттораму не вышла. И сейчас с радостью покупал бы, да я не продаю.
— Зато он вам — продает, — ухмыльнулся сэр Кофа.
— Быть того не может, — твердо сказала леди Гетти. У Бухэя, папашу его четырежды в день через вурдалачий клык, тюк самого дешевого уандукского сырья девяносто корон стоит. Что получше — до полутора сотен доходит. А Хамбара брал по десятке.
— Это он вам говорил, что по десятке. А сам покупал по две сотни за тюк. Брал товар наивысшего качества, да еще и за секретность Бухэю приплачивал.
Леди Гетти посмотрела на него как на идиота.
— Не вижу логики. В чем тогда его выгода?
— Очень хороший вопрос, — улыбнулся сэр Джуффин. — Я вам объясню в чем. Но сперва расскажите мне, как обстояли дела с вашей точки зрения.
— Как, как. Да очень просто они обстояли. Леди Гетти наконец слезла со стола, на котором
сидела, скрестив самые длинные ноги в Соединенном Королевстве, перебралась в кресло, подлила себе камры, спросила:
— А покрепче чего не найдется?
— Найдется, — заверил ее сэр Кофа. — Сэр Хал-ли у нас очень хозяйственный.
— Был хозяйственный. До вчерашнего вечера, — вздохнул Джуффин. — А теперь нашими общими стараниями... Впрочем, нет. Бомборокки я все-таки зажилил.
Извлек из ящика письменного стола едва початую бутылку, щедро плеснул леди Гетти, поймал мой заинтересованный взгляд и достал еще одну кружку.
— Только не увлекайся. Глоток, и всё. День, считай, только начинается.
За пару часов до полуночи подобные заявления звучат не слишком оптимистично. Но выбора у меня не было — если начальство сказало, что день начинается, значит, начинается, точка.
— И все-таки, леди Гетти, что вы имеете в виду, когда говорите «просто»? — спросил сэр Джуффин.
Она немного подумала, отхлебнула бомборокки и, похоже, решила, что имеет смысл все рассказать.
— У Хамбары есть приятель из Семилистника. Вроде бы Старший Магистр, если не врет. Лично я с ним не знакома, и по имени Хамбара при мне его никогда не называл. Про должность этого господина могу сказать только, что ее грешное название состоит из восемнадцати слов, из которых я запомнила всего два: «мастер» и «оберегающий». А на самом деле он — что-то вроде кладовщика. Так мне, во всяком случае, объяснили... Кстати, если кто-нибудь одолжит мне свою трубку и порцию табака, я буду считать себя его должницей.
Услышав ее просьбу, я второй в жизни пожалел, что не курю. В первый раз я, помнится, пожалел об этом, когда сбежал из очередной школы и застал дома Анчифу. Братец мой как раз купил по дешевке большую партию скверного угуландского табака, к которому питает необъяснимую слабость, зато его многочисленные курительные трубки были так хороши, что я чуть не лопнул от зависти и решил немедленно выучиться хитроумному искусству пускать дым кольцами. Выкурил чуть ли не половину братних запасов за один присест и навсегда закрыл для себя этот вопрос. Как вообще жив остался — до сих пор не понимаю.
Поэтому трубку леди Гетти одолжил сэр Джуффин.
— Хамбара сказал мне, что в кладовых Семилистника уандукских благовоний больше, чем дерьма в кишках обжоры. И никому они не нужны, вот что обидно! Орденские алхимики предпочитают делать все сами, с нуля. А хранятся благовония долго, но все же не вечно. Еще лет через сто их можно будет только выбросить и забыть. Поэтому его приятель кладовщик решил немного подрасчистить завалы. И заодно заработать — зачем выбрасывать то, что можно продать? Он был готов продать очень дешево, лишь бы надежному человеку, который не разболтает, откуда товар. Хамбара решил, что наварить на этом деле должна я, и был совершенно прав. Это справедливо. Видите ли, как сейчас обстоят мои дела: муж, три задницы над ним в небе, покупает у меня куманское сырье по льготной цене, аргументируя это тем, что мы — одна семья. Однако процентов от выгодной продажи составленных им ароматов Королевскому двору я не получаю. Муж считает, что это правильно. Говорит, что ни один мастер не делится прибылью с поставщиком сырья, какие бы скидки тот ему ни делал. Дескать, это просто не принято. Оправдывается тем, что тратит свое состояние почти исключительно на мои нужды. Справедливости ради скажу, что так и есть, мне даже просить обычно не надо, достаточно подумать. Сэр Кетторама прижимистый делец, но как супруг он отзывчив и вовсе не скуп.
Грешные Магистры, какие, оказывается, сложные отношения бывают у людей, подумал я. Сэр Джуффин тоже озадаченно качал головой. И только сэр Кофа хранил невозмутимость — дескать, обычное дело, еще и не такое в семьях случается.
— Однако я бы предпочла, чтобы все было наоборот, поскольку от щедрости мужа выгадываю только я сама, а от его скаредности страдают мои люди. Капитан, как вам, наверное, известно, выплачивает премию команде в зависимости от своего дохода. А я после замужества, вопреки собственным расчетам, стала зарабатывать не больше, а меньше, чем в те времена, когда продавала товар посторонним. Поэтому предложение Хамбары чрезвычайно мне понравилось. К тому же мы оба в ту пору печалились, что не имеем возможности подолгу бывать вдвоем. А тут такой случай. Только и хлопот — шик-ку хорошо спрятать, но с ней мне Хамбара помог. Отличное заклятие наложил, я сама ее не вижу, пока на борт на ощупь не поднимусь. А его приятель продает нам товар всего по десятке за тюк, за такие деньги даже в Куманском Халифате разве только пепел купишь. Минимальная цена на рынках Капутты — сорок корон, в Кумоне — тридцать, да и то если очень повезет. А я брала с Кетторамы, как прежде, по восемьдесят. Раньше на одном тюке двадцать, в лучшем случае двадцать пять корон зарабатывала, потому что все дорожные расходы за мой счет, а теперь после выплаты таможенных сборов имею шестьдесят пять корон чистой прибыли — нет дороги, нет и расходов. За один рейс я привожу не меньше двух дюжин тюков благовоний, вот и подсчитайте разницу... Навар я честно делила с командой. Ребята очень довольны, хоть и скучают, конечно, без дела. Зато дома с садами уже почти все себе купили — одни в Новом городе, а другие и вовсе на Левом берегу. Где это видано, чтобы простой моряк мог себе такое позволить? А мои люди могут. Как я была рада — слов нет! Если бы еще у Хамба-ры в доме безвылазно сидеть не приходилось, совсем славно было бы.
— А разве не ради этого все затевалось? — встрял я. Она меня наконец узнала. И улыбнулась так
ослепительно, словно мы встретились на карнавале, а не в кабинете начальника Тайного Сыска.
— Драть тебя всем лесом, Анчифин братишка! А я все думаю — на кого похож? Ну надо же, совсем взрослый стал! Ты, получается, теперь тут работаешь?
— Получается, — согласился я, едва сдерживая желание броситься ей на шею — надо же, узнала!
— Понимаешь, — теперь она обращалась только ко мне, — поначалу я и сама думала, что все затевается ради любви. А деньги — просто приятное дополнение. Но оказалось, деньги все-таки важнее. Потому что сидеть взаперти и не видеть никого, кроме Хамбары, мне надоело еще в первый раз. Но мои люди были так довольны, что я подумала — ладно, ничего, потерплю еще год-другой, пусть они сперва достроят и обставят свои дома. А уж потом настранствуемся вволю. Однако я переоценила свою выдержку. Сегодня поняла, что, если в ближайшие дни не выйду в море, лежать мне в Приюте Безумных, как дерьму в горшке. В конце концов, можно взять в Куманском Халифате что-нибудь еще. Например, пряности. А потом вернуться и забрать товар у этого кладовщика. Двойная выручка — чем плохо? И Хамбара со мной согласился, так что все было в порядке... Вроде бы. Осталось понять, как я тут оказалась сразу после того, как прилегла ненадолго вздремнуть. И что теперь будет со мной и с кораблем? Имейте в виду, что бы ни случилось, мои люди в этом деле не замешаны. Никто из них не знал, что происходит, просто верили мне на слово, выполняли приказ, радовались большим деньгам — и это всё.
— Да ничего особенного с вами не будет, — пожал плечами сэр Джуффин. — Обманывать мужей Кодекс Хрембера, хвала Магистрам, не запрещает. Дорого продавать то, что почти даром досталось, — тем более. Вот колдовать, чтобы спрятать корабль, конечно, серьезное нарушение закона. Но поскольку это проделывал Хамбара Гаттон, Канцелярия Скорой Расправы при всем желании не сможет предъявить вам обвинение.
— Отличная, кстати, работа, — вставил сэр Кофа. — Я специально съездил, посмотрел. Хамбара, что ни говори, мастер.
— Я бы, честно говоря, прямо сейчас вас отпустил, — сказал шеф леди Гетти. — В Уандук или куда пожелаете. Но все-таки задержу, причем исключительно ради вашей безопасности. Уж сюда ни Хамбара, ни его приятель из Семилистника не проберутся, это я вам обещаю.
— А если бы и пробрались? — удивилась леди Гетти. — Что с того?
— Помните, в начале разговора я обещал вам объяснить, в чем была Хамбарина выгода? Если не передумали, верните мне трубку. Без нее, пожалуй, не обойтись.
— Я вам ее уже набила, — улыбнулась леди Гетти. — Рассказывайте.
Если насильственно лишить сэра Джуффина Халли возможности тянуть паузу, набивая трубку, он, будьте спокойны, возьмет свое, взявшись ее раскуривать. Страшно подумать, как долго может провозиться с огнем знающий и умелый человек, если поставит перед собой такую задачу. Доведя нас всех до белого каления, он все-таки изволил заговорить:
— В погребах и подвалах Иафаха действительно припрятано немало добра. Однако чего-чего, а ку-манских благовоний там нет. И никогда не было. Великий Магистр Мони Мах таких расходов ни за что не допустил бы. Что касается вороватых кладовщиков, это и вовсе выдумки. Многие, я знаю, не прочь, но вынести из Иафаха без личного дозволения Нуф-лина хотя бы заплесневелый сухарь — это из области невозможного. Я сам — и то, пожалуй, не взялся бы их обокрасть. Словом, этот ваш таинственный приятель имеет к Ордену Семилистника примерно такое же отношение, как вы сами. А куманские благовония сэр Хамбара Гаттон самолично покупал у вашего старого знакомого. Бухэй Агузма, конечно, клятвенно обещал молчать о сделке, но с нашим сэром Ко-фой не шибко помолчишь, если уж тому приспичило побеседовать. А теперь давайте поговорим о самом главном — о выгоде. Прежде чем товар попадал к вам, трудолюбивый сэр Хамбара аккуратно распечатывал тюки и подмешивал в благовония отраву замедленного действия. Если бы Король еще какое-то время вдыхал ароматы, приготовленные из этого сырья, с ним случилась бы беда. Какая именно, не буду врать, пока не знаю. Мы с этим сейчас разбираемся. Надеюсь, мы вмешались не слишком поздно, да и знахарь у Короля хороший — глядишь, все обойдется. Посмотрим. Вот вам и выгода, леди Гетти. Некоторые люди, знаете ли, полагают, что не в деньгах счастье. И не в любви, если уж на то пошло.
Я приготовился выслушать новый поток брани. В глубине души надеялся, что он превзойдет первое выступление леди Гетти, потрясшее меня до оснований. Но она лишь печально сказала:
— Похоже, я совершенно не разбираюсь в людях. Никогда их не пойму. Собственный муж облапошивал меня в делах, возлюбленный, чтобы его до самой смерти индюки драли, поселил меня в своем доме, чтобы отравить Короля. Какие-то они все... глупые и неприятные. Вы не находите?
— Именно так, — серьезно подтвердил сэр Джуффин. — Глупые и неприятные, лучше не скажешь. Кстати, возлюбленный ваш, обнаружив, что вам надоело играть в его игры, вас усыпил. И все эти милые беседы за ужином вам приснились, наяву-то он вас даже не дослушал толком, наложил заклятие, и привет. Если бы не я, спать вам пришлось бы очень долго, а проснувшись, вы бы искренне полагали сновидения реальными событиями, подобные штуки Хамбаре всегда удавались на славу... Теперь понимаете, почему я не хочу вас отпускать? Сейчас такая свистопляска начнется — я сам пока толком не представляю, кому и чего именно стоит опасаться. Зато твердо знаю, что в этой комнате вам ничего не грозит. Хотя, конечно, помещение тесное, даже неловко предлагать вам такой приют, — и шеф распахнул дверь камеры для особо опасных преступников, которая устроена при его кабинете.
Это такой крошечный филиал Холоми — колдовать там, насколько я знаю, решительно невозможно, и Темным Путем оттуда не уйдешь, даже зов никому не отправишь. И открыть эту дверь может только сам сэр Джуффин, любой другой, будь он хоть трижды Великий Магистр, упадет замертво раньше, чем поймет, что случилось. Но леди Гетти бровью не повела.
— Моя каюта на «Айсе» всяко меньше. Мне бы только трубку и табак. Не люблю побираться, но вы не дали мне возможности взять самое необходимое.
— А где она лежит? — спросил сэр Джуффин. — Я имею в виду, ваша трубка.
— Скорее всего, на иолу возле кровати. А что?
— Подождите-ка.
Шеф встал с кресла и тут же исчез. А буквально несколько секунд спустя снова вошел в кабинет — почему-то из коридора. В руке у него была курительная трубка и кисет с табаком, под мышкой ворох одежды.
— Это все ваше? — спросил он. — Или я Хамбару по старой дружбе ограбил?
— Мое, — кивнула леди Гетти. — Вы, получается, за моими вещами сходили? Темным Путем? Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
— Чего только не сделаешь ради таких прекрасных глаз. — Шеф отвесил ей поклон, шутовской, но и галантный одновременно. Захочешь — не придерешься. Высокий класс.
— Кувшин камры тоже ваш, — великодушно решил он. — И остатки бомборокки. Есть, кстати, хотите?
— Не хочу. А книг у вас случайно здесь нет? Я бы сейчас почитала, чтобы отвлечься.
— Увы, только несколько старых номеров «Суеты Ехо». Как чувствовал, что не надо их выбрасывать.
— А что, давайте, — оживилась леди Гетти. — Давненько я газет в руки не брала. Муж их не одобряет, и Хамбара, чтоб над ним куфага[20] стошнило, терпеть не может. Как сговорились.
Взяла в охапку одежду и газеты и прошествовала в камеру, величественная и невозмутимая — ни дать ни взять легендарная Королева Вельдхут на официальном приеме. Я глаз отвести не мог.
— Извините, у меня совсем дурацкий вопрос, — сказал я, когда шеф уже собрался запирать за ней двери. — К делу отношения, скорее всего, не имеет, а все равно лучше спрошу. Эта девочка, которую вы пристроили в дом своего деверя...
— А, Хони. Ну и?
— Что это за девочка? Откуда она взялась?
— Грешные Магистры, а я и не подумала! — воскликнула леди Гетти. — Дюжину драных дыр над моей головой, ну конечно! Она же не то кузина, не то племянница приятеля Хамбары. Ну того, который врал, будто состоит в Семилистнике. Попросил пристроить бедную родственницу на теплое местечко. Через нее вы наверняка сможете его найти. Вот и ищите, да поскорее! Может быть, после этого сэр Халли все-таки разрешит мне вернуться на корабль.
— Разрешу, разрешу, — пообещал сэр Джуффин. — Тогда мне эта комната для других дел понадобится.
Он запер дверь и удивленно посмотрел на меня.
— Ну ты даешь, сэр Мелифаро. Что за Хони такая? Почему я не в курсе? Давай, рассказывай.
— Хони — это красивая юная леди с большими причудами, — объяснил я. — Говорит, что мечтает поступить в Орден Семилистника и поэтому, дескать, не желает проводить время с мужчинами, хотя, по идее, одно другому не мешает.
— Не мешает, — задумчиво кивнул сэр Джуффин. — Сотофа, во всяком случае, совершенно в этом уверена, а ей виднее... Надо же, какая интересная девочка — рвется в Семилистник, а рассуждает в полном соответствии с уставом Ордена Решеток и Зеркал. Это единственный известный мне Орден, куда принимали только девственниц. Потом, правда, они пускались во все тяжкие, но не буду тревожить твой неокрепший разум подробностями, а то, чего доброго, в Квартал Свиданий побежишь, и мы с Ко-фой тебя не удержим. Лучше рассказывай, где ты ее нашел? И когда, собственно, успел?
— Ну так вы уже все слышали. Она работает в доме сэра Атвы Ачуани, то есть брата сэра Кетторамы. Открыла мне дверь, и я решил, что такую девчонку упустить никак нельзя. А сэр Атва обмолвился, что прислугу ему нашла леди Гетти. Даже не то чтобы нашла, а навязала. Он вообще никого не собирался нанимать, но она уговорила. И я подумал, а вдруг...
— Правильно подумал, — кивнул сэр Джуффин. — Описать тебе не могу, как меня это радует.
— Это еще не все. — И я умолк, потому что понятия не имел, как сформулировать смутное — не предположение даже, ощущение, чтобы старшие коллеги меня не засмеяли.
Ну по крайней мере, они меня не понукали. Терпеливо ждали продолжения, будто в руках у меня была невидимая трубка, которую как раз пришло время набить.
— Знаете что, — наконец сказал я, — вы все-таки не забывайте, что я в таких делах пока абсолютно ничего не понимаю. И если сейчас ляпну глупость, пожалуйста, прежде чем смеяться, внятно объясните мне, почему этого не может быть, чтобы я больше никогда даже не думал на такую тему.