Он замолчал и замахал руками.
— Банально, пошло, отвратительно, — нарушила наложенный ею же самой обет молчания мисс Эббот.
— Я сам на себя злюсь, мисс Эббот.
— Вы можете злиться сколько вашей душе угодно, но факт остается фактом. Заговор со стюардом! Сделать из порока этого несчастного человека, из его ужасной трагедии такой отвратительный фарс! Из его беды!
— Дитя мое, прошу вас, помолчите! — сказал отец Джордан.
— Подшутить над этим человеком! — Мисс Эббот тыкала пальцем в сторону мистера Кадди. — Воспользоваться его немощью. А другой…
— Нет, нет, пожалуйста не надо! — воскликнул мистер Макангус. — Это не важно. Прошу вас.
Мисс Эббот посмотрела на него, можно сказать, сострадательно и переключила свое внимание на миссис Диллинтон-Блик:
— А вы, вы, обладая красотой и очарованием, о которых мечтают тысячи несчастных женщин, вы смогли до такого унизиться! Дать ему ваше чудесное платье! Позволить касаться его кружев! О чем вы только думали? — Она стиснула ручищи в кулаки. — Ведь красота священна. Слышите — священна! Вы совершили святотатство.
— Кэтрин, вы должны отсюда уйти. Я настаиваю на этом как ваш духовный отец. Вы причиняете себе непоправимый вред. Идемте, я вас провожу.
Она как бы через силу встала.
— Можно? — спросил отец Джордан у Аллейна.
— Разумеется.
— Пошли.
Мисс Эббот безропотно повиновалась.
4— Эта женщина меня ужасно расстроила. — Миссис Диллинтон-Блик сердито всхлипывала. — Мне стало как-то не по себе. О, я чувствую себя просто ужасно!
— Руби, дорогуша моя!
— Нет, Обин, не прикасайся ко мне. Нам не нужно было все это затевать. Зачем, зачем ты все это придумал? Мне так отвратительно.
Капитан Бэннерман расправил плечи и направился в ее сторону.
— Нет! Прошу вас! — воскликнула миссис Диллинтон-Блик.
Мистер Макангус теперь представлял из себя один мучительный комок сочувствия и сопереживания.
— Вы не должны об этом думать, — лепетал он. — Вы не должны себя упрекать. Ведь вы богиня. Вы не должны…
Миссис Кадди презрительно фыркнула.
— Все эта проклятая жара, — простонала миссис Диллинтон-Блик. — Нет никаких сил думать. Я… мне как-то нехорошо.
Аллейн распахнул стеклянные двери и поставил к ним спиной кресло мистера Мэрримена. Тим и Джемайма помогли миссис Диллинтон-Блик дойти до него. Она опустилась в кресло. Из салона ее не было видно.
— Посидите, пожалуйста, здесь, — попросил ее Аллейн. — Когда вам станет лучше, мы продолжим нашу беседу. Доктор Мейкпис за вами понаблюдает.
Он что-то тихо сказал Тиму, и оба мужчины вернулись в салон.
— Нам придется поторопиться. Женщины мне больше не нужны, поэтому вы, миссис Кадди, если хотите, можете идти в свою каюту.
— Благодарю вас, но я предпочитаю остаться с мистером Кадди.
— Послушай, Эт, ты бы лучше шла. — Мистер Кади нервно облизнул губы. — Это не для дам.
— Мне не хочется сидеть там одной.
— Тебе там будет хорошо, дорогая.
— Ну а ты, дорогой?
— А мне будет хорошо здесь, — сказал он, глядя куда-то мимо жены.
В глазах миссис Кадди заблестели слезы. Это производило очень странное впечатление.
— Фред, зачем ты это сделал? — вырвалось у нее.
Глава одиннадцатая АРЕСТ
1— Что он сделал, миссис Кадди? — нарушил вакуум тишины голос Аллейна.
— Эт, Бога ради, думай, что говоришь… Иначе они решат, что я… Эт, прошу тебя, будь осторожной.
Миссис Кадди в упор смотрела на супруга, и, хотя она полностью игнорировала то, что он ей только что сказал, Аллейну показалось, что в данный момент для нее существует он один. Мистер Кадди представлял собой жалкое зрелище.
— Ты ведь знаешь, как я к этому отношусь, и все равно продолжаешь вести себя подобным образом. Ты делаешь из себя посмешище. Ее я осуждаю больше, чем тебя. Запомни это, Фред. Она безнравственная женщина. Она над тобой смеется. И я не боюсь, — миссис Кадди повысила голос и повернулась лицом к спинке кресла, на котором сидела миссис Диллинтон-Блик, — я не боюсь, что она меня услышит. То, что случилось, случилось по ее вине. А ты пошел за ней подсматривать и впутался в эту историю с трупом. Думаю, это будет тебе уроком. — Ее рот скривился, из глаз брызнули слезы. — Фред, зачем ты это сделал?
— Мне очень жаль, дорогая. Я сделал это лишь ради смеха.
— Ради смеха! — У нее сорвался голос. Она подошла к супругу и потрясла у него под носом кулаком. — Старый идиот!
И выскочила в коридор.
Мистер Кадди хотел было последовать за ней, но Аллейн преградил ему дорогу.
— Надеюсь, вы не станете притворяться, что вам неясен смысл слов миссис Кадди. Не бойтесь, я вас не съем.
— Мне кажется, вам придется кое-что доказать. — Капитан Бэннерман кашлянул и бросил взгляд на спинку кресла, в котором сидела миссис Диллинтон-Блик, и на Джемайму, примостившуюся возле нее на крышке люка. — Я считаю, это только для мужчин. Ради Бога, давайте пощадим уши женщин.
Он встал и с силой захлопнул двери в салон.
— Отлично, — сказал Аллейн и кивнул Тиму. — Сейчас самое время.
Капитан придвинул стулья к большому столу. Аллейн занял место на одном его конце, капитан сел напротив. К ним подсели Обин Дейл и мистер Макангус. После некоторого колебания их примеру последовал и доктор Мейкпис. Мистер Кадди стоял в сторонке и наматывал вокруг пальцев пояс халата. Отец Джордан, вернувшись, тоже занял место у стола. Мистер Макангус прикурил дрожащими пальцами свою сигарету.
— Так-то будет лучше. Прошу вас, мистер Аллейн. — Капитан кивнул головой в его сторону.
— Постойте, давайте сначала выпьем, — сказал Обин Дейл, уже давно бросавший вожделенные взгляды в сторону бара. — Можно я позвоню стюарду?
— Какому стюарду? — спросил капитан.
— Господи, я совсем забыл.
— Мы выпьем, только чуть позже, — заверил его капитан. — Мистер Кадди, вам тоже не мешало бы сесть.
— Не командуйте, капитан. Слушайте, а почему вы не пошлете за этим Мэррименом?
Мистер Кадди отодвинул стул от стола и уселся чуть поодаль от остальных. Его взгляд беспокойно бегал по сторонам.
— Это все больше и больше начинает походить на заседание правления, — заметил Обин Дейл. — Только я не пойму, почему мистеру Мэрримену разрешено на нем не присутствовать. Если только, разумеется… — Все тотчас навострили уши. — Если только…
— Будь это обычное расследование, я бы разговаривал с каждым из вас в отдельности, в то время как за другими велось бы наблюдение, — пояснил Аллейн. — В данном случае это исключено. Я беру показания в присутствии остальных. Покончив с этим, мы пошлем за мистером Мэррименом.
— Почему, черт возьми, он должен быть в привилегированном положении? — возмущался Дейл. — Вдруг это он сделал?
— Мистер Мэрримен сидел в том самом кресле, в котором теперь сидит миссис Диллинтон-Блик. Он еще сидел так, когда вы все разошлись. Ему была видна вся палуба, каждый ее уголок. И оба подступа к веранде. Так что он у нас главный свидетель. Как вы все знаете, нрава он не кроткого. Будь он сейчас здесь, он бы не позволил никому из нас раскрыть рта. Поэтому я предпочитаю дать возможность каждому из вас отчитаться за свои поступки. Потом мы позовем и его.
— Все это так, но вдруг это сделал он? — вопрошал мистер Кадди. — Вдруг он и есть тот самый цветочный убийца? Что тогда?
— В таком случае, не ведая о том, что вы тут рассказывали, он может дать показания, которые кто-то из вас сумеет опровергнуть.
— Итак, по-вашему, получается: с одной стороны все мы, а с другой стороны один он?
— Я не понимаю, зачем вам всем так необходимо его присутствие? — Мистер Макангус беспокойно ерзал на стуле. — Я, к примеру, чувствую себя в его присутствии таким глупцом, и вообще мне как-то не по себе.
— Так давайте же поскорей покончим со всем этим! — воскликнул Дейл.
— Вы правы. — Аллейн стоял, положив руки на спинку стула. — Именно к этому и идет дело.
Все разом замолчали и устремили на Аллейна тревожные взгляды.
— Трое из вас уже отчитались передо мной в том, что они делали в тот критический отрезок времени, то есть в течение восьми минут, начиная с того времени, как миссис Диллинтон-Блик покинула салон, и кончая тем моментом, когда сюда ввалился мистер Кадди с сообщением о трупе. Мне кажется, стюард Деннис был задушен именно в этот отрезок времени. Вероятно, это случилось потому, что кто-то принял его за миссис Диллинтон-Блик. Но все ваши показания одно другое отнюдь не подтверждают. Перед нами картина ночных маневров по палубе трех индивидуумов, пребывающих в полном неведении о действиях друг друга. Что касается меня, то я ушел отсюда первым. Я столкнулся с миссис Диллинтон-Блик возле веранды, куда она шла, простите меня за грубое выражение, но у меня нет времени подбирать вежливые, чтобы служить приманкой. Она убедилась в том, что Деннис там, и собралась было спрятаться, но тут неожиданно появляюсь я. Для того чтобы избавиться от меня, она просит меня помочь ей спуститься на нижнюю палубу по трапу с левого борта. Что я и делаю, потом провожаю ее до каюты и возвращаюсь сюда. Тем временем мистер Кадди переодевается, спускается вниз и идет к бассейну, заходя к нему со стороны правого борта. Мисс Эббот, которая ушла из салона уже после него, обходит вокруг всю палубу и стоит несколько минут возле правого борта. Она припоминает, что видела, как кто-то плескался в бассейне.
Мистер Макангус утверждает, что он вышел из салона через двойные двери, постоял какое-то время у входа в коридор с каютами с левого борта, потом отправился к себе и лег спать. Как выясняется, его никто не видел.
Очевидно, теперь мистер Дейл согласится с тем, что его первоначальные показания, касающиеся того, что он пошел прямо к себе в каюту, оказались ложными. Он вышел на палубу и спрятался за ящик возле веранды с правого борта, предвкушая нелепую сцену, которую должен был спровоцировать этот маскарад. После он входит на веранду, обнаруживает бездыханное тело и возвращается к себе в каюту, где накачивается до того самого состояния, от которого только что отошел.
— Мне возмутителен ваш тон и…
— Боюсь, вам придется с ним смириться. Мне нужно знать, что вы слышали из своего убежища и что сделали и увидели, когда зашли на веранду. Вы будете говорить или нет?
— Капитан Бэннерман, я попрошу вас…
— Я тут ни при чем. Вы, мистер Дейл, заврались со всех сторон. Так что вас выручит лишь чистосердечная правда.
— Ол-райт! — Дейл хлопнул ладонью по столу. — Настраивайте свои телевизоры. Ко мне, веселая компания, да вознаградится ваше драгоценное внимание! Вы травите, вы запугиваете человека, вы запутываете его до такой степени, что он сам не отдает себе отчета в том, что говорит. Я, как и вы, хочу, чтобы этот кровожадный убийца был схвачен. Знай я что-то такое, что могло бы прояснить ситуацию, я бы ни в коем случае не стал молчать. Что ж, я все скажу. Да, я спрятался за ящиками. Я слышал, как мимо проходила мисс Эббот — шлеп, шлеп, шлеп. Она ходит, как мужчина. Я ее не видел, но догадался, что это она — она мурлыкала какую-то церковную мелодию, которую напевала когда-то раньше. Потом стало тихо. Немного погодя появился кто-то еще. Подошел к веранде. На цыпочках и крадущимися шагами. Я слышал, как он туда вошел, потом кто-то, я думаю, Деннис, потому что это был тоненький голос, вскрикнул. Потом… — Дейл вытер рот ладонью. — Потом послышались другие звуки. Заскрипел шезлонг. Кто-то снова вскрикнул. Тут же все стихло. И снова скрип и возня. И опять все стихло. И снова эти осторожные шаги. Торопливые, но еще не бегом. Кто-то запел, как сказал Кадди, «Несите ваши беды». Высоким голосом. Фальцетом. Он пропел всего одну фразу. Потом все смолкло.
— Верно спел?
— Да, абсолютно.
Дейл истерично расхохотался.
— Благодарю вас. Продолжайте же. Что вы предприняли дальше?
— Я собрался было туда войти, но тут услышал чей-то голос. — Он повернулся на стуле и кивнул головой на мистера Кадди. — Ваш. Это был ваш голос. Я в этом уверен. Вы спросили: «Вы одна?» — Он в точности скопировал этот игривый вопрос. — Я слышал, как вы туда вошли. Вы шлепали по палубе босыми ногами. Потом… потом вы вдруг издали такой звук, будто вас тошнит. Вы выскочили оттуда и побежали бегом.
— Я уже говорил им. Я уже все им сказал. Я ничего от них не скрыл, — блеял мистер Кадди.
— Ладно, помолчите, — прервал его Аллейн. — Ну, а после, мистер Дейл?
— Я еще какое-то время посидел в засаде. Потом решил пойти на веранду и узнать, что там случилось. Мне почему-то казалось, что там что-то не так. Теперь-то я знаю почему — там стояла такая… мертвая тишина.
— И что же?
— Я туда вошел. Что-то спросил, не помню — что, но мне никто не ответил. Я… я достал зажигалку и… О Боже, Боже мой!
— Продолжайте.
— Сначала я почти ничего не разглядел. Мне казалось странным, что он молчит. Тогда я поднес зажигалку ближе и все понял. Ужасное зрелище. Как та сломанная кукла. И цветы. Палуба вокруг была мокрой и скользкой. Я думал: это сделал я, это моя вина. Ведь я все это придумал, и она теперь наверняка скажет, что это моих рук дело. Пусть лучше, решил я, его обнаружит кто-нибудь другой. Одним словом, что-то в этом духе. В тот вечер я выпил лишнего, вот и поддался панике. Я выскочил оттуда и бросился бегом. Я слышал голос Кадди, видел его самого в этой двери. Тогда я спрятался за люк и все услышал. Потом раздались ваши шаги. Я понял, что вы направились туда. Я подумал: «Уже поздно рассказывать об этом. Тогда еще подумают на меня». Я пошел на нос.
— Отец Джордан, мне кажется, вы стояли в это время в дверях салона и старались привести в чувство мистера Кадди. Вы видели мистера Дейла?
— Нет. Но ведь я наклонился над мистером Кадди. Очевидно, я оказался к люку спиной.
— Да-да, вы были ко мне спиной. Я вас видел. Больше я ничего не помню. Хотя…
— Я вас слушаю.
Дейл смотрел на свои судорожно стиснутые руки, лежавшие на столе. Вдруг он резко поднял голову и уставился на сидевшего напротив мистера Макангуса.
— Продолжайте же, — теребил его Аллейн.
— Это произошло тогда, когда я уже очутился с левого борта. Мне необходимо было чего-нибудь глотнуть и побыть одному. Я остановился возле дверей в пассажирский коридор и огляделся по сторонам. Руби, то есть миссис Диллинтон-Блик, была в своей каюте.
Я слышал, как она массирует лицо. Я думал, сказать ей или нет о случившемся, как вдруг… почувствовал этот запах.
— Какой запах?
— Вот этот. — Дейл ткнул пальцем в сторону мистера Макангуса. — Запах этой мерзости, которую он курит. Совсем рядом от себя.
— Я ведь уже говорил вам, что, прежде чем отправиться спать, немного постоял на палубе, — оправдывался мистер Макангус. — Я ведь уже говорил вам.
— Говорили. Но где вы стояли? Я вас не видел, но знал, что вы где-то рядом. Я даже различал дымок от сигареты.
— Я вас слушаю, мистер Макангус, — обратился к нему Аллейн.
— Я… я не помню точно, где я стоял. Почему это я должен помнить? — Он загасил в пепельнице окурок. От него поднялась спираль зловонного дыма.
— Но ведь вся палуба открыта, к тому же она была освещена светом, падающим из ее иллюминатора. Почему же я не мог его видеть?
— Дверь из коридора открывается наружу, почти целиком заслоняя собой иллюминатор каюты миссис Диллинтон-Блик. Вы стояли за дверью, мистер Макангус? — спросил Аллейн.
— Так, значит, вы прятались за дверью? — оживился мистер Кадди.
Длинная физиономия мистера Макангуса, обрамленная крашеными волосами, превратилась в застывшую маску.
— Нет, нет, это не так, — мямлил он.
— Вы в этом уверены?
— Это все не так.
— Мистер Дейл, как вы думаете, он мог там стоять?
— Да. Понимаете, я решил, что он в коридоре, и стал ждать, когда же он выйдет. Но в коридоре никого не оказалось. Тогда я направился в свою каюту, хлебнул шотландского, и это, признаться, пошло мне на пользу. Потом еще хлебнул. Но все равно я был сам не свой. Нервишки вовсю расшалились. Ведь мне предписали лечение отдыхом. — У Дейла дрожал голос. — И снова все полетело к черту.
— Мистер Макангус, вы слышали, как мистер Кадди рассказывал здесь о своем открытии? У него была истерика, и поэтому он говорил очень громко.
— Слышал кое-что, но мне это показалось бессмыслицей.
— Бессмыслицей?
— Я ведь знал, где она.
— Миссис Диллинтон-Блик?
— Я не стану отвечать на ваш вопрос, сэр.
— Вы сами сказали нам, что вышли из салона через стеклянные двери, прошли по центральному коридору на левый борт и постояли там несколько минут. Вы все еще настаиваете на этих показаниях?
Мистер Макангус вцепился в край стола. Он так плотно сжал губы, что из уголков его рта сочилась слюна. И как зачарованный смотрел на Аллейна.
— Очень хорошо, в таком случае я…
— Нет! Нет! Нет! — вдруг завопил мистер Макангус. — Я отказываюсь! То, что я сделал, я сделал по принуждению. Я не могу об этом говорить! Не могу!
— В таком случае мы зашли в тупик. Доктор Мейкпис, будьте добры, попросите мистера Мэрримена присоединиться к нам.
2По коридору гремели шаги мистера Мэрримена. Его зычный голос был полон столь знакомого всем негодования.
— Вы должны были немедленно проинформировать о случившемся меня, — говорил мистер Мэрримен. — Я требую объяснений. Кто, вы сказали, этот человек?
Тим что-то ему ответил.
— В самом деле? В самом деле?
Несомненно, сейчас мистером Мэррименом владело то приятное возбуждение, которое охватывает каждого, кто узнает об убийстве и одновременно о том, что его в нем не подозревают.
— Это та самая возможность, о которой я так давно мечтал, — продолжал голос по мере того как его обладатель приближался к дверям в салон. — Проконсультируйся со мной с самого начала, и этот типичный, слишком хорошо знакомый нам образец глупости со стороны официальных кругов мог бы… нет, был бы предупрежден. Но, разумеется, на это нечего и рассчитывать. Я думаю, что полиция…
Дверь открылась, в нее вошел Тим и, многозначительно взглянув на Аллейна, отошел в сторонку.
Выход мистера Мэрримена был отмечен некоторой торжественностью. Наполеон в халате и с торчащим на голове хохолком воинственно глядел на собравшихся в салоне.