— Чуть не забыл! Вас просят к полевому телефону. Звонят из генерального штаба. Я так понял, что в вашем кабинете сидит какая-то египетская женщина, она ждет вас и наотрез отказывается уходить. Говорит, что у нее важное сообщение для вас, ответ «его нет» эту даму не устраивает.
«Елена! Может быть, она наладила контакт с Вульфом. Так и есть — зачем еще она стала бы срочно меня разыскивать?» Вандам бегом бросился в командный пункт, Джейкс еле поспевал за ним.
Майор, отвечающий за связь, протянул ему трубку.
— Пошевеливайтесь, Вандам, мы этой штукой вообще-то пользуемся.
Уильям перенес достаточно оскорблений за этот день. Он схватил трубку, потряс ею на уровне лица майора и громко произнес:
— Так вот и я буду ей пользоваться. Сколько сочту нужным!
Он повернулся к майору спиной и сказал в трубку:
— Я слушаю!
— Уильям?
— Елена! — Он хотел было сказать, как рад слышать ее голос, но вместо этого спросил только: — Что случилось?
— Он приходил в магазин.
— Вы его видели! Вы узнали его адрес?
— Нет… но у меня с ним свидание!
— Отличная работа. — Вандам пришел в восторг: теперь уж мерзавец от него не уйдет. — Где и когда?
— Завтра вечером, в семь тридцать, в ресторане «Оазис».
Вандам схватил карандаш и клочок бумаги.
— Ресторан «Оазис», полвосьмого, — повторил он. — Я буду.
— Ладно.
— Елена!
— Что?
— Даже не могу выразить, как я вам признателен. Спасибо.
— До завтра.
— До свидания.
Вандам положил трубку и увидел прямо перед собой Боджа, за спиной у которого маячил майор-связник.
— Вы что, пользуетесь полевой связью, чтобы назначать свидания своим чертовым подружкам? — завопил подполковник.
Вандам широко улыбнулся ему.
— Это не моя подружка, это информатор. Она вошла в контакт со шпионом, завтра он будет в моих руках.
12
Вульф смотрел, как Соня с аппетитом поглощает ужин. Печенка была не прожаренная — розовая и мягкая, — она такую любила. Алекс думал о том, как же они с этой женщиной похожи. Каждый из них — профессионал в своей области, компетентный и добивающийся успеха. Оба в детстве пережили сильнейшие потрясения: в ее случае — трагическая смерть отца, в его — брак матери с арабом. Ни Соня, ни Вульф никогда не были даже близки к женитьбе — оба были слишком заняты собой, чтобы искренне полюбить кого-нибудь. Объединяла их не любовь и даже не страсть. Их связь держалась на похоти. На первый план в жизни они ставили удовлетворение собственных потребностей: будь то желание хорошо поесть или покувыркаться в постели. Они прекрасно отдавали себе отчет в том, что, ужиная в ресторане, Вульф подвергает себя хоть и незначительному, но все же риску. Однако ни один из них не пожертвовал бы возможностью вкусно поесть: это составляло часть их существования.
Соня расправилась с печенкой, и официант принес на десерт мороженое. Она всегда была очень голодна после выступлений в «Ча-ча». Неудивительно: экспрессивный танец отнимал много энергии. Когда Соня перестанет выступать на сцене, она непременно располнеет. Вульф представил, какой она будет через двадцать лет: три подбородка, необъятная грудь, ломкие, седеющие волосы, никаких каблуков и одышка.
— Почему ты улыбаешься? — спросила Соня.
— Я представил, какой ты будешь в старости. Этакая старушенция в бесформенном черном платье и вуали.
— Ну уж нет. Я разбогатею и буду жить во дворце, окруженная молодыми обнаженными мужчинами и женщинами, готовыми потакать малейшим моим желаниям. А ты?
Вульф улыбнулся:
— Я думаю, меня назначат послом Гитлера в Каире, я буду ходить в форме СС в мечеть.
— Тебе придется снимать сапоги на входе.
— Можно, я буду навещать тебя во дворце?
— Ради Бога… но только в форме.
— И мне не придется снимать сапоги в твоем присутствии?
— Нет. Все остальное — да, а сапоги — нет.
Вульф рассмеялся. Сегодня Соня пребывала в хорошем расположении духа. Он подозвал официанта, заказал кофе и бренди и попросил счет.
— Кстати, у меня есть хорошие новости. Я специально приберег их на десерт. Мне кажется, я нашел для нас замену Фози.
Соня замерла, внимательно на него посмотрела и быстро спросила:
— Кто она?
— Вчера я ходил в лавку к Аристопулусу. У него там работает племянница.
— Девчонка из магазина!
— Она правда красивая. У нее миленькое невинное личико и очаровательная порочная улыбка.
— Сколько ей?
— Сложно сказать. Около двадцати, я думаю. У нее девичье тело…
Соня облизнула губы.
— И ты думаешь, она сможет…
— Почему бы и нет? Похоже, у Аристопулуса ей не сладко, она прямо бросилась на меня.
— Когда ты мне ее покажешь?
— Завтра я ужинаю с ней.
— И ты приведешь ее домой?
— Может быть. Я не хочу торопиться. Она настолько хороша, что было бы обидно ее упустить.
— В общем, ты хочешь поиметь ее первым?
— Если понадобится.
— Ты думаешь, она девственница?
— Не исключено.
— Если она девушка…
— Тогда я отдам ее тебе. Ты была так мила с майором Смитом, что заслужила вознаграждение. — Вульф откинулся на спинку стула, изучая Соню. Ее лицо превратилось в маску сексуальной жадности, она уже предвкушала, как растлит красивую и невинную девочку. Вульф потягивал бренди, и приятное тепло разливалось по желудку. Он был доволен жизнью: еды и вина вдоволь, с миссией справляется великолепно, а теперь на горизонте замаячило новое сексуальное приключение.
Принесли счет. Алекс расплатился английскими фунтами.
Это был маленький, но процветающий ресторанчик. Управлял им Ибрагим, а его брат заведовал кухней. Они изучали ресторанный бизнес во французском отеле в Тунисе, на родине; когда их отец умер, братья продали корабль и приехали в Каир в поисках удачи. Ибрагим рассуждал очень просто: поскольку они разбираются хорошо только во французско-арабской кухне, то это они и будут предлагать. Если в меню, выставленное в витрине, вписать болонские спагетти, ростбиф или йоркширский пудинг, посетителей, конечно, станет больше, но вряд ли их удастся завлечь в ресторан повторно, а так Ибрагим держал марку и делал ставку на качество.
Формула успеха. Братья неплохо зарабатывали, их отцу такие деньги даже не снились. С началом войны дела пошли еще лучше, однако богатство не заставило Ибрагима потерять бдительность. Два дня назад он беседовал за чашкой кофе с одним приятелем, который работал кассиром в отеле «Метрополитен». Друг рассказал ему, как в британском казначействе отказались менять четыре английских фунта, которыми кто-то расплатился в баре отеля. Британцы заявили, что деньги фальшивые, и — что совсем уж несправедливо — конфисковали их.
Ибрагим знал, что такое с ним не пройдет.
Около половины его клиентов были англичанами, и многие из них расплачивались в фунтах стерлингов. Услышав эти новости, Ибрагим стал тщательно проверять каждую банкноту, прежде чем положить ее в кассу. Кассир из «Метрополитена» научил его отличать фальшивки от настоящих купюр.
Все это в духе англичан. Нет бы сделать публичное заявление, чтобы бедных каирских предпринимателей не обводили вокруг пальца. Куда там — они трусливо молчат и конфискуют банкноты. Бизнесменам в Каире к такому отношению не привыкать, вот почему они стараются держаться друг за друга. Да и система сообщения у них была налажена отлично.
И все же когда фальшивыми деньгами расплатился высокий европеец, который ужинал с известной исполнительницей танцев живота, Ибрагим не очень хорошо представлял, что делать дальше. Все до одной новые хрустящие банкноты были с дефектом. Ибрагим несколько раз сравнивал их с нормальной купюрой в его кассе: не могло быть никаких сомнений. Может, объяснить клиенту, в чем дело, не поднимая шума? А что, если мужчина почувствует себя оскорбленным или по крайней мере притворится таковым и уйдет, вообще не заплатив? Они с дамой заказывали самые дорогие блюда и импортное вино; счет набежал приличный, Ибрагиму не хотелось рисковать такой суммой.
Нужно позвонить в полицию. Они помешают посетителю скрыться бегством и убедят его расплатиться с помощью чека или на худой конец оставить долговую расписку. Но в какую полицию звонить? В египетской ему наверняка заявят, что это не их дело, им понадобится не меньше часа, чтобы сюда добраться, а кончится тем, что они потребуют взятку. Посетитель был, по-видимому, англичанином — а иначе с чего бы ему платить фунтами? — вероятно, офицером. Ибрагим решил вызвать британскую военную полицию.
Для начала он отправился к столику проблемных посетителей с бутылкой бренди в руках и приветливой улыбкой на губах.
— Мсье, мадам, надеюсь, ужин вам понравился?
— Все было прекрасно, — ответил мужчина. Британский офицер, без сомнения.
Ибрагим повернулся к даме.
— Это такая честь для нашего ресторана — принимать у себя величайшую танцовщицу в мире.
Дама царственно кивнула. Ибрагим продолжал:
— Надеюсь, вы не откажетесь выпить по рюмке бренди за счет заведения.
— Отчего же? — сказал мужчина.
Ибрагим налил им бренди и с поклоном ретировался. «Это их немного задержит…» Подумав так, он вышел через заднюю дверь и отправился в соседний дом, чтобы позвонить.
«Будь у меня ресторан, я бы тоже так поступал», — думал Алекс. Две рюмки бренди обойдутся владельцу совсем дешево, особенно если сравнивать со стоимостью всех заказанных Вульфом блюд, зато жест эффектный — посетитель чувствует, что в нем заинтересованы. Вульф частенько подумывал о том, чтобы открыть собственный ресторанчик, но дальше бесплодных мечтаний это не заходило: слишком много усилий и мало славы.
Внимание хозяина заведения понравилось и Соне. Она просто светилась, разгоряченная выпитым вином и грубоватой лестью. Сегодня во сне она будет храпеть, как поросенок, беззлобно улыбнулся Вульф.
Владелец исчез из поля видимости на несколько минут, затем вернулся. Боковым зрением Алекс увидел, как тот о чем-то шепчется с официантом. Обсуждают Соню, не иначе. Вульф почувствовал укол ревности. В Каире были места, где постоянными роскошными ужинами и щедрыми чаевыми когда-то он добился того, что его принимали, как королевскую особу. Но сейчас, пока британцы не прекратят облаву, не следует появляться там, где его знают в лицо. Однако в данный момент он подумывал о том, что можно немного ослабить бдительность.
Соня зевнула. Ей пора в постель. Вульф подозвал официанта:
— Принесите, пожалуйста, даме шаль.
Официант пошел исполнять просьбу, но по пути остановился и что-то шепнул владельцу ресторана.
Звоночек тревоги — слабый, отдаленный — звякнул где-то в глубине сознания и умолк.
Алекс крутил в руках ложку, ожидая, когда принесут шаль. Соня доедала пирожное. Хозяин прошел через весь ресторан, на секунду вышел наружу и тут же вернулся. Он приблизился к их столу.
— Позвольте вызвать вам такси.
Вульф взглянул на Соню. Она пожала плечами:
— Я не возражаю.
— Мне хочется подышать воздухом. Давай немного пройдемся, а потом уже сядем в машину.
— Ладно.
Вульф взглянул на хозяина.
— Не надо такси.
— Слушаю, сэр.
Официант принес шаль. Владелец продолжал пристально смотреть на входную дверь. Звоночек тревоги на этот раз прозвучал где-то у самого уха. Алекс спросил у хозяина ресторана:
— Что-то не так?
Тот выглядел озабоченным.
— Возникла чрезвычайно деликатная проблема, сэр.
Вульф почувствовал приступ раздражения.
— В чем дело? Нам пора домой!
К ресторану с шумом подъехала какая-то машина. Вульф вскочил и схватил владельца ресторана за грудки.
— Я спрашиваю, что здесь происходит?
— Деньги, которыми вы оплатили счет, сэр…
— Вы что, не принимаете фунты? Так какого черта вы не…
— Дело не в этом, сэр. Ваши деньги фальшивые.
Дверь ресторана распахнулась, и трое военных полицейских вошли внутрь.
Вульф уставился на них, разинув рот. Все произошло так быстро, он даже не успел перевести дыхание. Военная полиция. Фальшивые деньги. Удушливой волной нахлынул страх. Его могут посадить в тюрьму. Идиоты в Берлине подсунули ему фальшивки. Но это же так глупо! Ему хотелось схватить Канариса за глотку и задушить…
Вульф тряхнул головой. Злиться будем позже, а теперь нужно извернуться и выскользнуть из этой передряги, сохраняя спокойствие.
Военные — двое англичан и один австралиец — подошли к их столу. На них были тяжелые ботинки и стальные шлемы, и у каждого на боку в кобуре висел маленький пистолет.
— Этот? — коротко спросил один из англичан.
— Одну минуту, — нахмурился Вульф и сам удивился, как холодно и вежливо прозвучал его голос. — Владелец ресторана только что сказал мне, что возникла проблема с моими деньгами. Я этому не верю, но я готов пойти ему навстречу, думаю, мы без труда устроим все так, чтобы он не остался внакладе. — Алекс с упреком взглянул на хозяина. — Совсем не обязательно было вызывать полицию.
Старший по званию полицейский заявил:
— Вы знаете, что распространение фальшивых денег — это преступление?
— Если их распространяют преднамеренно — да, — согласился Вульф. Он с удовольствием слышал собственный голос, тихий и убедительный, и его уверенность в себе возрастала. — Вот что я предлагаю. Здесь у меня есть чековая книжка и немного египетских денег. Я выпишу чек на сумму по счету, а чаевые оставлю в египетских деньгах. Завтра я отнесу так называемые фальшивки в казначейство на проверку и, если они действительно поддельные, там их и оставлю. — Он улыбнулся и обвел взглядом собравшихся. — Надеюсь, это всех удовлетворит.
— Я бы предпочел, чтобы вы оплатили счет наличными, сэр, — сказал хозяин.
Вульфу захотелось врезать ему по лицу.
— Думаю, у меня с собой достаточно денег, — вмешалась Соня.
Слава Богу, подумал Алекс. Соня открыла сумочку.
— И все же, сэр, — произнес старший полицейский, — я попрошу вас проследовать с нами.
У Вульфа упало сердце.
— Зачем?
— Мы должны задать вам кое-какие вопросы.
— Ладно. Позвоните мне завтра домой. Я живу…
— Вам придется пойти с нами. Это приказ.
— Чей?
— Заместителя начальника военной полиции.
— Хорошо, — сказал Вульф и встал, чувствуя, как страх наполняет его руки отчаянной силой. — Но вам и заместителю придется об этом пожалеть.
Алекс схватил столик и швырнул его в полицейского.
Ему потребовались доли секунды, чтоб рассчитать каждое свое движение. Это был маленький круглый столик из тяжелого дерева. Краем крышки он ударил старшего полицейского по носу, тот упал спину, а стол на него.
Справа находился владелец ресторана. Соня все еще сидела на стуле напротив, двое других полицейских стояли немного позади. Вульф оценил обстановку, схватил хозяина и толкнул его в сторону одного из полицейских, затем прыгнул на третьего — австралийца — и ударил его по лицу. Он надеялся вывести из строя как минимум двоих и скрыться, но замысел не удался. В военную полицию подбирали рослых, воинственных и безжалостных парней, которые привыкли иметь дело с пьяными, ожесточенными пустыней солдатами. Австралиец пошатнулся от удара, подался назад, однако устоял на ногах. Вульф лягнул его ногой в колено и еще раз врезал по лицу, но в это время другой полицейский, англичанин, отпихнул в сторону хозяина ресторана и сделал Вульфу подсечку.
Алекс упал, больно ударившись грудью и щекой об пол. Лицо у него онемело, дыхание перехватило, перед глазами заплясали звездочки. Его ударили еще раз, куда-то в бок, боль заставила его конвульсивно согнуться и перекатиться на другой бок. Полицейский прыгнул на него сверху и стал наносить удары по голове. Вульф прикладывал все усилия, чтобы сбросить его, но кто-то сел ему на ноги. В этот момент за спиной сидевшего у него на груди англичанина Алекс увидел перекошенное яростью лицо Сони. В мозгу у Вульфа мелькнула догадка, что она, должно быть, вспомнила другое избиение в исполнении английских солдат. Вдруг в руках у Сони оказался стул. Она подняла его высоко в воздух. Полицейский у Вульфа на груди заметил ее краем глаза, повернулся и успел поднять руки, чтобы заслониться от удара. Соня опустила на него тяжелый стул. Угол сиденья ударил полицейского по рту, он издал крик боли и гнева, из рассеченной губы брызнула кровь.
Австралиец отпустил ноги Вульфа и схватил Соню за руки. Алекс напрягся, скинул с себя раненого англичанина и, поднимаясь с пола, выхватил из-под рубашки нож.
Австралиец бесцеремонно отбросил Соню в сторону, сделал шаг вперед, увидел нож и остановился. Они с Вульфом с минуту смотрели друг другу в глаза. Вульф видел, как противник кинул взгляды по сторонам и убедился, что оба его напарника лежат на полу. Рука австралийца потянулась к кобуре на поясе.
Вульф повернулся и ринулся к двери. Один глаз у него заплыл: Алекс плохо видел. Дверь была закрыта. Он схватился за ручку, с первого раза промахнулся и чуть не закричал от отчаяния. Наконец, нащупав ручку, он распахнул дверь. Раздался выстрел.
* * *Вандам с бешеной скоростью несся на мотоцикле по улицам. Он содрал затемняющую маску с фары — все равно никто в Каире не принимал светомаскировку всерьез — и мчался, не снимая большого пальца с кнопки сигнала. По все еще оживленным улицам двигались такси, тележки, армейские грузовики, ослы и верблюды. Тротуары были запружены людьми, магазины ярко светились электрическими огнями. Вандам безрассудно вилял между машинами, не обращая внимания на остервенелые гудки владельцев автомобилей, поднятые кулаки извозчиков и свистки египетских полицейских.