Ок. — это, разумеется, Окинлек. Какое дивное открытие! Теперь у Вульфа в руках находился не только подробный план оборонительной линии противника — ему было также доподлинно известно, что замышляют англичане в надежде перехитрить Роммеля.
Но самое интересное, что этот план принадлежит Вандаму!
Да уж, эта операция должна остаться в анналах истории как величайшее шпионское дело века. Алекс Вульф лично обеспечит победу Роммеля в Северной Африке. «Они должны сделать меня египетским королем», — улыбнулся он, довольный собой.
Он поднял голову и увидел Смита, стоящего между занавесками и смотрящего на него.
— Ты кто такой? — взревел Смит.
Вульф с ужасом понял, что, увлекшись чтением, совершенно не обращал внимания на то, что происходит в спальне. Видимо, что-то у них там пошло не так, как обычно, сценарий был нарушен, предупредительного выстрела пробки не прозвучало. А он тут полностью погрузился в размышления над стратегиями, запоминая бесконечные номера дивизий и бригад, количество человек и танков, горючего и материала, расположение высот, низин, зыбучих песков. Это поглотило его внимание, звуки из внешнего мира не достигали сознания. Алекс вдруг страшно испугался, что ему могут помешать в момент его величайшего триумфа.
— Это же мой портфель! — воскликнул Смит и шагнул вперед.
Вульф моментально оказался на ногах, подскочил к майору и повалил его на пол. Соня закричала.
Вульф и Смит одновременно вскочили на ноги.
Смит был маленьким, худым, на десять лет старше Вульфа и к тому же находился в плохой физической форме. С выражением сильнейшего испуга на лице он отступил назад, наткнулся на полку, беспомощно огляделся и не придумал ничего лучше, как схватить стеклянную вазу для фруктов и кинуть ею в Вульфа.
Он промахнулся, ваза пролетела в кухню, попала в раковину и разлетелась на куски.
«Шум, — подумал Алекс, — если он будет производить столько шума, сбегутся люди». Он двинулся к Смиту.
Смит прижался спиной к стене и крикнул:
— На помощь!
Вульф ударил его всего один раз — в челюсть, но майор и от одного удара потерял сознание и медленно осел на пол.
Соня подошла ближе, не сводя со Смита широко раскрытых глаз.
Вульф потер костяшки пальцев.
— Мне это удалось впервые, — сообщил он.
— Что?
— Нокаутировать человека одним простеньким ударом в подбородок. Я думал, так только боксеры умеют.
— Забудь об этом. Лучше скажи, что нам теперь с ним делать?
— Не знаю.
Вульф быстро прокрутил в мозгу все возможные варианты. Убивать Смита опасно: смерть офицера и пропажа его портфеля в сложившейся ситуации поднимут страшный переполох по всему городу. Кроме того, куда деть тело? К тому же, если Смит умрет, никаких секретов от него уже не дождаться.
Майор глухо застонал и пошевелился.
Вульф раздумывал, можно ли просто отпустить его. В конце концов, если Смит раскроет, что с ним происходило на яхте, он впутается в это дело так, что потом не отмоется. Это не только испортит ему карьеру, его могут посадить в тюрьму. А он не похож на человека, способного пожертвовать собой во имя высших целей.
Позволить ему уйти? Нет, все-таки это слишком опасно. Знать, что по городу разгуливает британский офицер, который может в любую секунду раскрыть все секреты Вульфа… это невозможно!
Смит открыл глаза.
— Ты… — сказал он, — ты тот самый… который познакомил… в клубе… все было спланировано…
— Заткнись, — спокойно сказал Вульф. Убить или отпустить: какие еще варианты? Только один: держать его здесь, связанным, с кляпом во рту, пока Роммель не возьмет Каир.
— Шпионы проклятые, — сказал Смит, его лицо побелело.
— А ты что думал, что я без ума от твоего жалкого тельца? — усмехнулась Соня.
— Да уж. — Смит приходил в себя. — Мне не следовало доверять египетской шлюхе…
Соня ударила его по лицу босой ногой.
— Перестань! — велел Вульф. — Нам нужно придумать, что с ним делать дальше! У нас есть какая-нибудь веревка?
Соня задумалась.
— На палубе, в шкафчике.
Вульф достал из кухонного ящика тяжелый брусок, которым затачивал ножи, и вручил его Соне.
— Если он будет дергаться, ударь его по голове.
Алекс был уверен, что Смит даже не вздумает дергаться.
Он уже собирался подняться по лестнице, как услышал шаги на трапе.
— Почтальон! — воскликнула Соня.
Вульф присел рядом со Смитом и вынул нож.
— Открой рот.
Смит хотел что-то сказать, но Вульф успел просунуть нож ему между зубов.
— Если ты шевельнешься или заговоришь, я отрежу тебе язык.
Смит сидел неподвижно, глядя на Вульфа с ужасом в глазах. Тут Алекс заметил, что Соня абсолютно голая.
— Да надень же что-нибудь, быстрее!
Она стянула с постели простыню и, обернувшись ею, подошла к лестнице. Люк открылся. Вульф знал, что его и Смита можно будет увидеть в проеме люка. Соня позволила простыне немного сползти, когда потянулась, чтобы забрать у почтальона письмо.
— Доброе утро! — сказал почтальон. Его глаза были прикованы к ее наполовину обнажившейся груди.
Она поднялась ему навстречу так, что ему пришлось попятиться, и еще приспустила простыню.
— Спасибо! — Жеманно улыбнувшись, она захлопнула люк.
У Вульфа вырвался вздох облегчения.
Шаги почтальона стихли.
— Дай-ка мне простыню, — потребовал Вульф.
Соня снова осталась обнаженной.
Вульф вынул нож изо рта Смита и отрезал небольшой кусок материи. Скомкав ее, он заткнул этим кляпом майору рот. Смит не сопротивлялся. Вульф убрал нож в петлю под мышкой и встал. Смит закрыл глаза с видом человека, смирившегося с поражением.
Соня взяла брусок и встала рядом с поверженным майором, готовая его ударить, а Вульф отправился на палубу. Указанный Соней шкафчик находился на носу. Внутри лежал тонкий, но прочный канат, который, по всей видимости, использовался для швартовки судна, когда оно еще не было превращено в плавучий дом. Вульф вынул веревку, она как раз годилась для того, чтобы крепко связать кому-нибудь руки и ноги.
Снизу донесся голос Сони, перешедший в крик, на лестнице послышались шаги.
Вульф выронил веревку и резко обернулся. Из люка на палубу выскочил Смит, в одних трусах.
Значит, не таким уж обессиленным он был, а Соня, должно быть, промахнулась или просто не смогла его ударить.
Вульф кинулся через палубу к трапу, чтобы отсечь беглецу путь на берег. Смит повернулся, подбежал к другому борту и прыгнул в воду.
Вульф выругался и быстро огляделся, нет ли на палубах соседних яхт случайных свидетелей. Вокруг не было ни души — время сиесты, на пустой набережной одиноко сидел «нищий» (Кемелю придется с ним разобраться), вдалеке виднелась удаляющаяся фигура какого-то мужчины. По реке, как минимум в четверти мили от них, двигались две фелюги, за ними медленно ползла паровая баржа.
Вульф кинулся к борту и увидел, что Смит вынырнул, жадно хватая ртом воздух, протер глаза и огляделся. Судя по тому, как неуклюже он барахтался, плавал майор неважно. Неумело загребая руками, он старался отдалиться от яхты. Вульф отступил на несколько шагов назад, разбежался и тоже прыгнул за борт, стремясь обрушиться на противника всем весом своего тела.
На несколько минут воцарилось смятение. Вульф нырнул, пытаясь удержать врага под водой. В какой-то момент Алекс понял, что ему не хватает кислорода, оттолкнул Смита и вынырнул на поверхность.
Глотнув воздуха, Вульф протер глаза. Смит кашлял и отплевывался прямо перед ним. Вульф дотянулся до его головы обеими руками, рванул на себя и изо всех сил надавил. Смит извивался как рыба. Вульф схватил его за шею и начал топить, при этом сам он постоянно уходил под воду, но все же не давал Смиту показаться на поверхности.
«Сколько времени нужно, чтобы утопить человека?» — лихорадочно соображал Вульф, удерживая конвульсивно дергающегося майора. Тому наконец-то удалось освободиться. Голова его показалась над водой. Вульф попытался ударить его. Удар достиг цели, но вода уменьшила его силу. Между судорожными вздохами Смит кашлял и отхаркивался, Вульф и сам наглотался воды. Он снова ринулся на Смита: на этот раз, схватив его сзади, он сдавил ему горло одной рукой, а другой толкнул его голову под воду.
Господи, только бы никто не увидел, мысленно взмолился Алекс. Смита не было видно, колени Вульфа упирались в его спину. Стараясь высвободить свою голову из железных объятий противника, майор извивался, лягался и брыкался, как мог. Вульф только крепче сжимал тиски и удерживал его под собой.
Тони же, ублюдок, тони!
Он почувствовал, как челюсти Смита разомкнулись, тот захлебнул воды, и движения его стали неистовыми. Вульф не смог удержаться на поверхности и, понимая, что сам долго не протянет, зажмурил глаза и задержал дыхание. Казалось, что Смит ослабевает. «В его легких, должно быть, полно воды, — подумал Вульф, — что же он не тонет?» Через несколько секунд Алекс почувствовал, что вот-вот захлебнется.
Воспользовавшись тем, что движения Смита стали слабее, Вульф разжал железные объятия, всплыл и глотнул воздуха. Целую минуту он просто восстанавливал дыхание. Смит стал неподвижным грузом в его руках. Работая ногами, Вульф поплыл к плавучему домику, не выпуская Смита. Голова майора всплыла на поверхность, но признаков жизни он не подавал.
Вульф добрался до борта. Соня, уже одетая, стояла на палубе.
— Никто не видел? — спросил Вульф, задрав голову.
— Думаю, нет. Он мертв?
— Да.
Вульф прислонил тело Смита к борту и начал размышлять. «Если я отпущу труп, его найдут где-нибудь поблизости, первым делом начнется обыск плавучих домов. Но не могу же я протащить тело через пол-Каира, чтобы спрятать его подальше отсюда».
Вдруг Смит дернулся и выплюнул воду.
— О Боже, он жив!
Алекс снова затолкнул майора под воду. Сколько же можно его топить… Он отпустил Смита, вынул нож и нанес удар. Смит слабо трепыхался под водой, поэтому Вульфу никак не удавалось точно направить нож. Мешала вода. Смит бешено заколотил руками и ногами, вспенившаяся вода окрасилась в розовый цвет. Наконец Вульф схватил майора за волосы и быстрым движением перерезал ему горло.
Вот теперь он точно мертв.
Вульф отпустил безжизненное тело Смита и убрал нож. Вода вокруг них стала багрово-красной. «Я плескаюсь в крови», — подумал Алекс и почувствовал отвращение к себе. Труп относило течением. Вульф привлек его обратно. Слишком поздно он сообразил, что утонувший майор мог просто упасть в реку по неосторожности или в пьяном виде, тогда как труп с перерезанным горлом свидетельствует о насильственной смерти. Теперь тело необходимо надежно спрятать.
— Соня! — позвал он.
— Мне плохо.
— Возьми себя в руки. Нам нужно отправить труп на дно.
— О Господи, в воде столько крови.
— Да послушай же меня! — Ему хотелось наорать на нее, но приходилось понижать голос. — Принеси… принеси веревку! Скорее!
Соня на секунду исчезла из поля зрения и вернулась с веревкой. Она ничего не соображает, понял Вульф, придется отдавать ей четкие приказания, сама она не додумается.
— Теперь возьми портфель Смита и положи в него что-нибудь тяжелое…
— Тяжелое… но что?
— Ну, что у нас есть тяжелого? М-м… книги! Книги тяжелые… но недостаточно… А! Бутылки! Полные бутылки шампанского. Набей его портфель бутылками с шампанским.
— Зачем?
— Черт, перестань дрожать и делай, что говорят.
Соня снова исчезла. Сквозь иллюминатор он видел, как она спустилась по лестнице в гостиную. Она двигалась очень медленно, как во сне.
Да пошевеливайся же, жирная стерва!
Она обвела комнату невидящим взглядом и, не убыстряя движений, подняла с пола портфель. Затем прошла в кухню и открыла холодильник с таким видом, как будто никак не могла решить, что бы такое приготовить на ужин.
Ну, давай же!
Соня вынула бутылку с шампанским и замерла с бутылкой в одной руке и портфелем в другой, как будто не могла вспомнить, что ей нужно с этим делать. Наконец ее лицо прояснилось, она положила бутылку в портфель и взяла из холодильника еще одну. Вульф подумал: идиотка, клади их плотнее, чтобы больше влезло.
Соня положила в портфель вторую бутылку, посмотрела на нее, затем вынула и переложила другим концом.
Ну наконец-то соображает, успокоился Вульф.
Она умудрилась втиснуть в портфель четыре бутылки. Захлопнув холодильник, она огляделась в поисках других тяжелых предметов и уложила в портфель еще тот самый брусок для затачивания ножей и хрустальное пресс-папье.
— Что теперь? — спросила она, появившись на палубе.
— Привяжи конец веревки к ручке портфеля.
Соня постепенно выходила из прострации. Ее пальцы задвигались быстрее.
— Привяжи покрепче.
— Хорошо.
— Никого нет поблизости?
Она огляделась.
— Нет.
— Быстрее!
Она завязала узел.
— Кидай мне веревку.
Соня бросила ему другой конец веревки, он поймал его. Вульфу приходилось одновременно и держаться на плаву, и следить за норовящим уплыть в сторону телом. Для того чтобы схватить веревку, понадобились две руки, поэтому пришлось на мгновение отпустить труп и отчаянно работать ногами. Алекс пропустил веревку под мышками мертвеца, дважды обмотал вокруг торса и завязал узел. Несколько раз во время этой процедуры он уходил под воду с головой, а однажды набрал целый рот кровавой воды.
Наконец все было сделано.
— Проверь свой узел, — велел он Соне.
— Крепкий.
— Бросай портфель в воду… как можно дальше.
Соня сбросила тяжелый портфель за борт. Он плюхнулся в воду в нескольких ярдах от яхты — Соня не смогла как следует размахнуться — и пошел на дно. Веревка между телом и грузом натянулась, и Смита потащило вниз. Вульф внимательно наблюдал за его исчезновением, узлы выдержали. Он попробовал нащупать труп ногами, ноги ничего не касались. Тело ушло на большую глубину.
— Господь всемогущий, — пробормотал Вульф. — Надо же было столько возиться.
Он взобрался на палубу, оставив позади себя в воде быстро тающее розовое пятно.
— Доброе утро! — раздался голос.
Вульф и Соня резко обернулись к трапу.
— Доброе утро! — отозвалась Соня и шепнула Вульфу: — Соседка.
У соседки, мулатки средних лет, в руках была корзинка с продуктами.
— Я слышала плеск воды, — сказала она. — Что-нибудь случилось?
— М-м… нет. — Соня быстро нашлась. — Моя собачка упала в воду, и мистеру Робинсону пришлось ее спасать.
— Как мило с его стороны! — сказала женщина. — Я и не знала, что у вас есть собачка.
— Это щенок, мне его подарили.
— А какой породы?
Вульфу хотелось заорать: уходи, старая дура!
— Пудель, — ответила Соня.
— А можно на него посмотреть?
— Лучше завтра… Сейчас мы его заперли в наказание.
— Бедняжка.
— Мне нужно переодеться во что-нибудь сухое, — не выдержал Вульф.
— До завтра, — поспешила распрощаться с соседкой Соня.
— Приятно было познакомиться с вами, мистер Робинсон, — сказала соседка.
Вульф и Соня спустились вниз.
Соня упала на диван и закрыла глаза. Вульф стянул с себя мокрую одежду.
— Это самое худшее, что было в моей жизни, — призналась Соня.
— Ничего, переживешь.
— Ну, утешает, что это был англичанин.
— Да. Ты должна прыгать от радости.
— Обязательно попрыгаю, когда меня перестанет тошнить.
Вульф пошел в ванную и включил кран. Когда он вернулся, Соня спросила:
— Это хотя бы того стоило?
— Да. — Вульф указал на бумаги, все еще лежащие на полу, которые он уронил, увидев Смита. — Материал бесценен. С его помощью Роммель выиграет войну.
— Когда ты перешлешь это?
— Сегодня в полночь.
— Сегодня ты обещал привести сюда Елену.
Вульф уставился на нее в изумлении.
— Как ты можешь думать об этом, когда мы только что убили человека и утопили труп?
Она бесстыдно взглянула на него.
— Я знаю только, что меня это очень возбуждает. Ты приведешь ее сегодня. Ты мне должен!
Вульф сомневался.
— Хорошо бы передать информацию до того, как она тут появится…
— Я найду, чем ее занять, пока ты будешь возиться с радио.
— Ну, не знаю…
— Черт, Алекс, ты обещал мне!
— Ладно…
— Спасибо.
Вульф пошел в ванную, думая, что Соня все-таки необычная женщина. Она возвела развращенность на новый уровень изысканности. Алекс залез в горячую воду.
— Но теперь Смит уже не принесет тебе никаких секретных бумаг! — крикнула Соня из спальни.
— После следующей битвы нам это не понадобится, — отозвался Вульф. — Он свое отслужил.
Алекс взял мыло и стал смывать кровь.
21
Вандам постучал в дверь квартиры Елены за час до ее свидания с Алексом Вульфом.
Она была в черном платье для коктейлей, в черных туфлях на высоком каблуке и шелковых чулках того же цвета. На шее блестела тонкая золотая цепочка. Лицо было подкрашено, волосы красиво уложены. Она ждала Вандама.
Уильям улыбнулся ей, такой знакомой и в то же время такой обворожительной.
— Привет.
— Заходи. — Она провела его в гостиную. — Садись.
Он хотел поцеловать ее, но она не предоставила ему такой возможности. Он растерянно опустился на диван.
— Я пришел рассказать тебе подробности сегодняшней операции.
— Рассказывай. — Она села на стул напротив него. — Хочешь выпить?
— Конечно.
— Угощайся.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Что-то не так?
— Нет. Налей себе чего-нибудь, а потом проинструктируй меня.
Вандам нахмурился.
— Что это значит?
— Ничего. Нам нужно работать, так давай работать.