– Мы сделаем все возможное и невозможное.
Майкл вдруг оказался прямо перед ней. Он сделал это так быстро, что Аса не успел ему помешать. Пират взял в руки ее лицо.
– Помни обо мне, – сказал он, и неожиданно его горячие требовательные губы впились ей в рот жадным поцелуем. Язык Майкла ворвался внутрь, но тут позади них раздался рев, и пирата силой оторвали от нее. Сайленс повели в коридор, кто-то из родственников положил ей на руки спящую Мэри Дарлинг. В коридоре мужчины окружили ее со всех сторон, и они пошли к выходу из дома. Им повезло: из-за атаки Викария все люди Майкла покинули свои посты, и потому их никто не останавливал.
Парадная дверь открылась, и Сайленс опять вдохнула холодный ночной воздух. Она в последний раз оглянулась на неприметные стены дома, куда больше никогда не собиралась вернуться. И в ту же секунду ее осторожно, но быстро посадили в карету, стоявшую перед входом. Хлопнула дверь, кучер что-то крикнул, и экипаж помчался вперед.
– Сайленс, – вдруг позвал ее женский голос.
Перед ней в темноте появилось родное лицо Темперанс. И тут Сайленс не выдержала и разрыдалась. Сестра во второй раз увозила ее от Майкла, и она опять плакала.
Глава 12
– У нас появился предатель, – спокойным голосом заявил Мик. Была полночь, и разговаривал он с Гарри.
Пират был почти уверен в том, что его охранник и давний друг оставался ему верен. Но, с другой стороны, до этой ночи Мик так же мог поручиться за всех своих людей.
И теперь оказалось, что он ошибался.
Из-за того что дом стал опасным местом, Мик позволил братьям увезти Сайленс. Это решение далось ему нелегко, ведь он не привык сдаваться. Если бы месяц назад кто-нибудь сказал ему, что он разрешит четырем мужчинам забрать из дома нечто ценное, то Мик бы только рассмеялся в ответ. Но это было до того, как в его жизнь вошли Сайленс и дочка. До того, как они стали значить для него больше, чем собственная гордость или репутация. Мик прекрасно видел, что это делало его слабее, но не мог ничего изменить.
Гарри нахмурился, и его уродливое лицо стало еще страшнее. Слова Мика явно встревожили его, но особо не удивили.
– Значит, ты считаешь, что бойцов Викария к нам пустил предатель?
Мик кивнул и откинулся на спинку кресла. Они находились в его кабинете, и для такого разговора это было самое безопасное место. Одна стена комнаты выходила наружу, остальные три были очень толстыми. Войти внутрь можно было только через дверь. Стол Мика находился в центре кабинете, на безопасном от нее расстоянии, так что подслушать их было невозможно.
– Ты узнал, с чего начался пожар на кухне? – спросил Мик.
Громила почесал голову, задумчиво разглядывая потолок. А потом ответил:
– Честно говоря, у меня до сих пор сомнения на этот счет. Кухня ведь вся разорена. Арчи рассказал нам, что пошел за репой в подвал, а когда вернулся, то там уже полыхал огонь и все было в черном дыму.
– Может, проблемы с дымоходом?
– Нет, – твердо ответил Гарри. – Печь и сейчас отлично работает. Но мы с Бертом нашли кучу грязных тряпок у задней двери. Наверное, предатель поджег их и кинул внутрь, а сам сбежал.
– А кто поднял тревогу?
Гарри опять задумчиво почесал затылок и сказал:
– Бран. А может, Арчи. – Он покачал головой. – Тут трудно сказать наверняка, все вокруг кричали одновременно.
– А когда ты понял, что в доме враги?
– Мы услышали крик. Наверное, это была Финелла. Мы ринулись наверх и тут в коридоре увидели их. Бойцов было полно, два десятка или даже больше. Мы начали драться, а потом с другой стороны появился ты, и мы наконец прорвались в комнату. – Он печально покачал головой. – Люди Викария, наверное, сразу добрались до Финеллы. Купорос убивает медленно, но когда я нашел ее, она уже не двигалась.
– А охранники у двери? – спросил Мик. – Мне показалось, что их ударили сзади. То есть атака шла со стороны дома.
– Да, – подтвердил Гарри. – Я пока не знаю, кто нас предал, но этот человек – настоящий ублюдок. Впустил бойцов, чтобы те убили ребенка и беззащитную девушку. Если бы Финелла вовремя не сообразила спрятать Мэри, то она бы сейчас тоже была мертва.
– Нет, – рассеянно сказал Мик, – девочка нужна Викарию живой. Она моя дочь, и ее можно держать в заложниках, используя против меня. Похоже, что предатель у нас завелся очень давно. Викарий откуда-то узнал, что у меня есть ребенок, который сначала жил в приюте, а потом перешел в дом. Ему было известно, в какой комнате я поместил Сайленс и Мэри Дарлинг, на каком этаже они находились.
Мик вытянул перед собой руки и задумчиво уставился на унизанные перстнями пальцы. Он долго думал, но в итоге, похоже, догадался, кто его предал. На мгновение ему стало очень печально, но Мик тут же подавил бесполезные сожаления. Этот человек играл жизнями Сайленс и Мэри Дарлинг. Нужно было не жалеть его, а думать, что делать дальше. Сейчас он мог разоблачить его и жестоко казнить, чтобы другим бойцам неповадно было. Но он мог также сделать вид, будто не знает, кто его предал, и использовать этого человека против Викария.
Мик поднял голову и посмотрел на Гарри. Тот продолжал терпеливо стоять перед столом, украшенным искусной резьбой.
– Я принял решение, – сказал он охраннику. – Этот разговор останется между нами. Никому ни слова о моих подозрениях, ясно? Очень скоро мы нанесем удар по врагу, который сломит его раз и навсегда. А пока позаботься о том, чтобы Финеллу похоронили по всем правилам.
– Хорошо, – ответил Гарри. – Но где будешь в это время ты, Мик?
– Я знаю, что миссис Холлинбрук и Мэри Дарлинг уехали из Лондона. Так вот, я тайно последую за ними. – Мик улыбнулся. – Так мы обведем негодяя вокруг пальца. Ты должен распустить слух, будто я решил, что Викарий ожидает моего нападения, и потому пока отложил атаку. Доказательством будет мой отъезд из города. Но как только меня не станет в Лондоне и Викарий успокоится, вы с Бертом должны будете сжечь его винокурни. Благо горят они хорошо и быстро. Так мы обойдемся малой кровью и лишим Викария источника золота.
Мик встал и начал собирать бумаги со стола. Перед тем как покинуть Лондон, ему еще следовало переговорить с Пеппером. Его планы о том, как сохранить деньги, сейчас были важны как никогда.
Гарри молчал, но продолжал стоять на месте. Когда Мик глянул на него, то увидел в его глазах печаль.
– Все-таки лучше тебе оставить ее в покое, – вдруг проговорил он.
Мик не стал притворяться, будто не понял его.
– Эх, если бы я мог оставить Сайленс в покое, то и нынешней трагедии бы не случилось. – Он замолчал, всем сердцем ощущая злую иронию этих слов. А потом опять поднял взгляд на Гарри и спросил его: – Ты сможешь выполнить все, о чем я тебя попросил, пока меня не будет в городе?
– Не беспокойся, – мрачно ответил он, – мы славно поджарим проклятого Викария. Пламя будет до самых небес.
– Я недосчитался четырех людей, а вы даже не смогли принести ребенка, – тихо сказал Чарли. Он смотрел на мраморный могильный камень, но обращался к человеку, который стоял рядом.
Фредди находился достаточно близко от хозяина, чтобы слышать его бормотание. Но не настолько близко, чтобы тот мог ударить его кулаком в очередном приступе ярости.
– Он спрятал девочку, – ответил Фредди.
– Значит, ее следовало найти. – Чарли погладил холодный мрамор. Грейс была хорошей женщиной, преданной ему до последней капли крови. – Этот ребенок очень важен для меня. По-моему, я не раз говорил об этом, разве не так?
– Да, сэр, – неловко переминаясь с ноги на ногу, ответил Фредди.
– А женщина? Та, которую вы должны были убить, облив купоросом?
– Она уехала кататься с Красавчиком Микки. В красивой карете, вся разодетая в шелк и бархат.
Чарли медленно поднял голову и глянул на него:
– Правда?
Удивленный тон хозяина еще больше напугал Фредди.
– Что-то не так, сэр? – спросил он.
– Просто это очень необычно, – задумчиво проговорил Чарли. – Ведь раньше он никуда не катался со своими шлюхами.
– А еще наш шпион говорит, что за ужином она всегда сидит рядом с ним.
– Ага. Тогда я рад, что вы не убили ее. – Чарли с шумом выпустил воздух и запрокинул голову, подставляя лицо теплым лучам солнца. Жаль, что его левая сторона их не чувствовала. Чарли провел пальцами по обезображенной щеке, нащупывая страшные изломы шрамов. Он жил с ними уже шестнадцать лет, с того самого дня, как красивый маленький мальчик с пылавшими ненавистью черными глазами облил его купоросом.
– Ага. Тогда я рад, что вы не убили ее. – Чарли с шумом выпустил воздух и запрокинул голову, подставляя лицо теплым лучам солнца. Жаль, что его левая сторона их не чувствовала. Чарли провел пальцами по обезображенной щеке, нащупывая страшные изломы шрамов. Он жил с ними уже шестнадцать лет, с того самого дня, как красивый маленький мальчик с пылавшими ненавистью черными глазами облил его купоросом.
– Я так долго ждал этого момента, и вот он настал, – произнес Чарли.
– Какой именно, хозяин?
Чарли опустил голову и с улыбкой заглянул в полные ужаса глаза Фредди.
– Момент, когда Мик О’Коннор нашел себе любимую женщину.
Сайленс очнулась от тревожного сна, когда на небе уже ярко сияло солнце. Она подняла голову и тут же поморщилась от боли в шее. За окном кареты до самого горизонта расстилались серые поля, которые постепенно просыпались от зимней стужи.
– Сегодня мы уже будем в Оксфорде, – сказала сидевшая напротив нее Темперанс. На коленях сестра держала Мэри Дарлинг. Девочка играла с новой куклой, но когда увидела, что ее приемная мама проснулась, тут же отбросила игрушку и протянула к ней руки.
– Так скоро? – спросила Сайленс, взяв к себе малышку. Она очень редко путешествовала, но все-таки понимала, что за ночь им удалось проехать огромное расстояние. И теперь от Майкла ее отделяло не только положение в обществе, но и многие мили пути.
– Мы поменяли лошадей в Уикомбе, – сказала Темперанс, – когда ты спала. Кир говорит, что скоро мы остановимся на обед. В следующем городке есть очень хорошая таверна с уютной задней комнатой, где мы можем поесть, не опасаясь любопытных глаз. Мы уже были там с мужем, когда возвращались после свадьбы в поместье.
– Значит, мы едем к вам? В Шропшир?
– Да, мы решили, что там вы с Мэри Дарлинг будете в безопасности. Чем дальше от Лондона, тем лучше.
Услышав свое имя, девочка нетерпеливо заерзала. Она слезла с колен Сайленс и устроилась рядом. Но было ясно, что долго Мэри Дарлинг на одном месте не усидит. Малышка была очень шустрая и в последнее время успокаивалась, только когда ей давали подаренную Майклом книгу. Она внимательно рассматривала цветные картинки с маленькими матросами в ярких лодках, со странными морскими зверями, скрытыми изящно выписанными синими волнами, с островами, на которых росли крошечные пальмы…
У нее сжалось сердце. Она вспомнила, что оставила книгу у Майкла и скорей всего больше ее никогда не увидит. Тяжело вздохнув, Сайленс подала Мэри Дарлинг куклу.
– Где лорд Кир? – спросила она.
– Скачет позади. Муж решил, что, может, нам захочется поговорить наедине.
Сайленс вспыхнула и отвела взгляд от слишком проницательных глаз сестры.
– Я знаю, что должна сказать тебе спасибо, – проговорила она.
Темперанс поджала губы.
– Но делать этого не станешь, да?
– Нет-нет! – Сайленс перевела дух, стараясь собраться с мыслями. – Я очень благодарна тебе за заботу.
– Но?
– Но меня не надо было спасать.
Темперанс ничего не ответила. Слегка подняв брови, она ждала объяснений.
– Я знаю, – быстро заговорила Сайленс, – что он пират и… и ужасный, отвратительный человек, который причинил мне много зла. Я попала к нему против воли и…
– И, насколько я поняла, тебе там очень понравилось, – закончила ее мысль сестра.
– Это Уинтер тебе рассказал, да? – мрачно спросила Сайленс.
Темперанс едва заметно улыбнулась и ответила:
– Нет, Аса. Он вел себя, как старая дева, оскорбленная в своих самых лучших чувствах, а не взрослый мужчина.
Сайленс скрестила руки на груди и с упрямым видом откинулась на обитую бархатом спинку сиденья.
– Наверное, он и Конкорд тоже скачут позади нас?
– Нет. Конкорду нужно было вернуться и следить за пивоварней. Аса доехал с нами до Уикомба, но потом заявил, что его ждут неотложные дела, и повернул назад.
– Хм. – Похоже, ее спасение и будущая безопасность занимали в жизни Асы далеко не первое место. Сайленс не знала, стоит ли печалиться из-за этого, или, наоборот, радоваться, что ей не придется наблюдать за ужином его осуждающий взгляд. – А Уинтер?
– Конечно, ему пришлось остаться дома, – осторожно ответила Темперанс, – сейчас у него особенно много дел.
И, конечно, виновата в этом сама Сайленс. Она закусила губу и посмотрела в окно, где продолжали мелькать деревенские пейзажи. Солнце стояло в зените, и хотя зима была на исходе, весна пока не особо чувствовалась. Поля и луга были унылого серо-бурого цвета, день казался холодным и неприветливым.
Сайленс понимала, что если бы не ее поступки, никаких бед в семье сейчас не было бы. А как все начиналось? Она пошла в дом к ненавистному Микки О’Коннору только ради Мэри Дарлинг. А закончила тем, что стала называть его Майклом и страстно целовалась с ним в его же спальне.
Да, все изменилось. Больше не было злобного пирата по имени Красавчик Микки. Под этой маской Сайленс разглядела его истинное лицо, и оно ей очень понравилось. Невероятно, но Майкл стал для нее родным человеком.
И в этого человека можно было запросто влюбиться.
– У тебя очень красивое платье, – осторожно заметила Темперанс.
Сайленс проглотила комок в горле. Да, сестра права – Майкл подарил ей очень красивый наряд. И пообещал еще раз сводить в оперу. Но теперь, наверное, она никогда больше не наденет его и не станет сидеть в ложе рядом с Майклом.
– О’Коннор соблазнил тебя? – наконец задала главный вопрос сестра.
– Не так, как ты думаешь, – ответила Сайленс, смотря перед собой невидящим взглядом. – Я не была в его постели. Но он действительно меня соблазнил.
– Не понимаю.
Сайленс ответила, медленно подбирая слова:
– О’Коннор не такой, как все о нем думают. Ну, то есть такой и в то же время другой. Для нас он воплощение зла, но, оказывается, в его душе есть место и добру. О’Коннор – сильный, умный и очень притягательный мужчина. Я не знаю, насколько сильно в нем говорит голос совести, но мне точно ясно, что у него есть чувства, и довольно глубокие. И… и вот это меня завораживает больше всего – огромная разница между тем, каким его видит мир, и какой он есть на самом деле.
– Но ему на тебя наплевать, – сказала Темперанс.
– Разве? – Сайленс перевела взгляд на колени. – Я, честно говоря, думаю наоборот. Ты не была там рядом со мной, не видела, как он заботился обо мне, как переживал о моей безопасности. Но, в принципе, его чувства ко мне не играют существенной роли. Я не из-за них начала думать о нем лучше.
– Может быть. – Теперь голос Темперанс звучал жестко. – Но ты должна понимать, что от его отношения к тебе зависит, как я буду думать о мистере О’Конноре. Мне совсем не хочется, чтобы он опять причинил тебе боль. И, кстати, так считаю не я одна. Конкорд, например, даже не может спокойно слышать его имя.
– Он очень злится? – поморщившись, спросила Сайленс.
– Мне кажется, наш брат скорее тревожится за тебя, но прячет это за злыми речами. Он ведь мужчина и не желает признаваться в слабостях. Уинтер полночи уговаривал его вернуться домой, к семье. Иначе твой О’Коннор проснулся бы сегодня утром с синяком под глазом.
– О боже.
– Мне кажется, Аса тоже был расстроен, хотя изо всех сил старался это скрыть. А Уинтер… Ах, Сайленс, ему сейчас тяжелее всего. Из нас он ближе всех к тебе, и, пока ты жила у пирата, брат просто места не находил от тревоги и страха.
Сайленс закрыла глаза и проговорила:
– Мне очень жаль. Конечно, я не хотела так огорчать Уинтера. Но Майкл сказал, что мне и Мэри Дарлинг грозит серьезная опасность. И прошлой ночью его опасения подтвердились. – Сайленс вспомнила изувеченное лицо Финеллы, и у нее задрожали губы. – Люди Викария ворвались в дом и убили девушку, которая присматривала за девочкой.
– Это ужасно! – искренне сказала Темперанс. – Кир и Аса давно следили за дворцом О’Коннора, ждали подходящего момента, чтобы проникнуть внутрь и забрать тебя. А когда увидели дым и панику, сразу послали за Уинтером.
– Я знаю, что охранников у дверей убили. Иначе они бы никогда не смогли войти внутрь.
После этого воцарилась тишина. Сайленс вспоминала Финеллу и тревожилась за Майкла, которому угрожал страшный враг. Мэри играла с куклой, потом выронила ее из рук и, взобравшись на сиденье, стала смотреть в окно.
Наконец Сайленс вздохнула и глянула на сестру. Почему-то сейчас она показалась ей совсем юной девушкой, хотя недавно Темперанс исполнилось двадцать восемь лет. Просто до свадьбы с Киром она всегда вела себя очень серьезно и выглядела взрослой матроной.
– А ты похорошела после замужества, – сказала ей Сайленс.
И с удовольствием увидела, как она покраснела.
– Ох, спасибо.
– Это и есть настоящее счастье, – улыбнувшись, добавила Сайленс. – Любить и знать, что тебя тоже любят.