Он никогда и никому не раскрывал своей тайны, не показывал тропы, ведущей через узкие расселины в скалах, ведь должно же у человека оставаться хоть что-то свое, сокровенное?
В такие минуты отступала гложущая пустота. В маленькой бухте никогда не было сильных волн, уходящие в океан отроги скал служили природными волнорезами, защищали даже во время шторма, глухо принимая на себя удары стихии, а тут всегда царило необыкновенное спокойствие.
Из-за нависающего каменного выступа солнце освещало узкую полоску крохотного пляжа только в предзакатные часы.
Здесь в любой момент могли появиться сервы-разведчики, но Артем старался не думать о них. Ему казалось, что бухту оберегает сам океан, который всегда представлялся ему живым, разумным, одухотворенным.
Тепло солнечных лучей согревало, рокот прибоя успокаивал, Артем чувствовал, как уходит тяжесть прожитого дня, словно ее впитывают мягкие, вкрадчивые, пологие волны. Они неторопливо набегали на берег, затем отступали, перекатывая камушки, шурша ими, оставляя неровную пенистую кайму, теплый ветер нес острые запахи йодовых водорослей, здесь Артем черпал силы, чтобы прожить еще несколько жарких, прогорклых дней…
Сегодня предзакатная тишь казалась какой-то особой, звонкой, настороженной.
Он привстал, опираясь на локоть.
Солнце клонилось к горизонту. Оранжевые предзакатные лучи придавали поверхности воды оттенок бронзы. Наступал короткий период полного штиля, тишины, в которой каждый звук, отраженный эхом от скал, звучит особенно четко…
Он услышал плеск воды, но не вздрогнул, лишь рука на ощупь нашла прохладный пластик пистолетной рукояти, пальцы цепко обхватили ее, и вес оружия лег в ладонь комком упругой силы…
Огненный шар солнца, почти коснувшийся линии горизонта, слепил глаза, очертания скал и гладь воды плавились в его свете, казались почти черными. Артем, не сомневаясь, что в бухту пробрался серв, он ждал появления низкорослого механического исчадия, как вдруг, вода расступилась, отдавая взгляду совершенно нереальный, невозможный образ!..
На фоне стекающего за горизонт светила внезапно возник мягко очерченный силуэт женской фигуры.
Артем замер. Со стороны океана мог появиться только серв, в последнее время машины активно исследовали шельф, и никто из немногочисленных жителей острова не стал бы вплавь огибать береговую линию, мысли проносились в голове, а сердце внезапно дрогнуло. Артем уже позабыл, как оно может трепетать в груди, срываясь в ритм глухих, ощутимых ударов.
Мягкие очертания женской фигуры на фоне полыхающих красок заката – это выглядело настолько нереально и в то же время воспринималось так остро, что он на мгновенье растерялся.
Из воды выходила девушка, одетая в подобие легкого гидрокостюма, – мягкий эластичный материал плотно прилегал к ее телу, – еще шаг, и Артем сумел рассмотреть черты ее лица.
Незнакомка!
* * *Водная гладь расступилась, Инга вынырнула, осматривая берег небольшой бухты, затерянной среди отвесных скал.
Дно резко поднималось, вода уже едва доходила до колен, и эмиранг начал трансформироваться, сначала сполз к плечам, затем и вовсе, по укоренившейся привычке, собирался соскользнуть с ее тела, как вдруг внезапный звук и движение на берегу остановили его.
Инга онемела от неожиданности.
Она специально выбрала это место, оценив его уединенность, недоступность, рассчитывая отдохнуть, одинаково опасаясь как машин, отравивших своей деятельностью прибрежную полосу, так и мифических механопоклонников, которые, как ей представлялось, живут на окутанных дымами островах.
Человек!..
Отступать назад поздно, да она и не собиралась этого делать. После внезапного исчезновения дельфов в душе стыло чувство обиды, все воспринималось иначе, она невольно остановилась, но затем все же шагнула к берегу.
Губы Инги дрогнули. Она попыталась улыбнуться, только вышло не очень.
Перед ней стоял молодой крепкий парень. Глубокий шрам на его теле, суровое не по годам выражение лица говорили о трудной, полной невзгод жизни, но глаза смотрели без злобы, в них читалась крайняя степень удивления, граничившего с замешательством.
Их взгляды встретились.
Между Ингой и Артемом лежала пропасть многовековой изоляции небольших, чудом уцелевших после крушения колониального транспорта человеческих анклавов. Их пути выживания разнились во всем, по сути, они являлись друг для друга внезапной, оглушающей материализацией древних мифов.
– Ты… механопоклонник? – ее ломкий голос разбил тишину.
– Нет. С чего ты взяла?! – ответ Артема прозвучал озадаченно.
В облике незнакомки оживали легенды. Мурашками стянуло кожу на затылке, когда взгляд коснулся странного гидрокостюма, молниеносная догадка обожгла.
– А ты… из Купола Надежды?! Города, за кипящими широтами?!
Инга ступила на берег. Эмиранг нервно покалывал ее кожу.
Красиво звучит древнее название Лазурного Чертога.
Купол Надежды… Тонкое, эфемерное кружево мифов и преданий связывало прошлое с настоящим, каким-то невероятным образом его нити преодолели Бездну, но сейчас натянулись, готовые вот-вот лопнуть. Инга и Артем испытывали лишь усиливающийся с каждой секундой шок от внезапной встречи. Они оба растерялись, не знали, что делать, о чем говорить, как отнестись друг к другу?
– Я сейчас. – Артем шагнул за скалу, быстро натянул одежду.
– Меня зовут Инга, – донесся до него голос девушки. – Извини, что напугала тебя.
– Ничуть, – он вышел из-за скалы, взглянул на нее, стараясь держаться уверенно, не показать истинной глубины своего замешательства. – Я Артем.
Инга с трудом выдержала его взгляд. Шоковые ощущения от неожиданной встречи буквально затопили рассудок, словно внутри, не выдержав напора обстоятельств, рухнула незримая плотина: мысли путались, в какой-то момент ей неодолимо захотелось шагнуть назад, почувствовать, как спасительная глубина смыкается над головой, гасит невыразимо острые эмоции.
Странным до дрожи было каждое из ощущений, ведь она впервые в своей жизни вышла на настоящий, не искусственный берег, легкий, прохладный ветерок холодил разгоряченное лицо, тревожащие запахи заставляли трепетать ее ноздри, обкатанные океаном камушки казались колкими, но все это гасло, притуплялось, стоило лишь взглянуть на Артема.
Обитатель суши. Человек из другого мира. Но кто он, если не мифический механопоклонник?!
Непроизвольная дрожь охватила Ингу.
* * *Артем испытывал не менее сильные, стрессовые эмоции.
Среди жителей островов ходило немало легенд об обитателях подводного мира. Большинство мифов зародилось много столетий назад, когда океан выбросил на западном побережье потрепанный штормами корабль последователей культа машин. Измученные, полуживые, каким-то чудом сумевшие преодолеть кипящие океанские широты, они принесли с собой не только зерна новой религии, в корне изменившие жизнь последующих поколений, но и рассказы об уничтоженном небывалым ураганом Куполе Надежды. Подробности истинных знаний стерло неумолимое время, остались лишь смутные, нечеткие, во многом двусмысленные предания, повествующие о недолгом золотом веке огромного человеческого поселения, о детях Бездны, – изменившихся людях, получивших способность жить вне герметичного купола, в открытом океане, но заплативших за это какую-то непомерную цену…
Тени древних сказаний, внезапно воплотившиеся в образе девушки, вышедшей из океанских глубин, потрясли Артема.
В меркнущих красках опалесцирующего заката он заметил, как странный гидрокостюм, плотно облегающий фигуру Инги, медленно трансформируется, перекатывается бугорками мускулов, вытягиваясь, наползая на плечи, поднимаясь вдоль шеи, – он был живым!
Инга, перехватив его взгляд, мысленным усилием заставила эмра угомониться, и тот покорно сполз к плечам.
– Это эмиранг, – пояснила она. – Немного нервничает. Ему непривычно на суше.
Артем сдержанно кивнул, как будто что-то понял.
– Темнеет. Тут неподалеку есть теплый источник, в нем живут светящиеся водоросли. Пойдем?
* * *Шаткий мостик первых, сказанных в явном замешательстве слов, все же устоял под шквалистым напором шоковых эмоций.
Краски заката стремительно угасали. Окрестности быстро погружались во тьму, невнятный шум океана звучал глухо, отдаленно, в небе загорались первые звезды. Обкатанные водой камешки образовывали неровный, осыпающийся вал на границе прибоя, Инга оступилась, и Артем протянул ей руку, помогая взобраться выше.
Простой жест, а сколько он значит, как много может изменить! Минуту назад между ними действительно лежала пропасть глубиною в сотни поколений, их образы жизни разнились настолько, что казались абсолютно несовместимыми, чуждыми друг другу, но юности доступен иной язык, способный перекинуть мостик через любую семантическую пропасть.
Призрачный свет люминермов освещал скалы, тесно обступившие небольшое озерко теплой воды, питаемое из подземных источников.
Инга настолько устала, что без сил присела на ошлифованный водой камень.
Оглушающий покой. Невероятное ощущение после всех пережитых испытаний.
– Побудь тут, я сейчас принесу свои вещи.
Артем исчез во тьме.
Инга ласково коснулась эмиранга, беспокоясь о нем, но эмр чувствовал себя вполне комфортно, он плотно прильнул к ней, уже не тревожа постоянным покалыванием, на удивление быстро адаптируясь к резкому изменению условий окружающей среды.
Она не слышала приближающихся шагов, Артем ступал почти бесшумно, он появился на границе освещенного люминермами пространства, с чем-то тяжелым, громоздким в руках.
Инга с интересом взглянула на принесенные им вещи.
– Что это?
– Боевая броня, – ответил Артем. Инга заметила, как бережно, аккуратно он сложил элементы экипировки, отдаленно, лишь в общих чертах напоминающие части скафандра, которым пользовался дедушка Фридрих. На поверхности ромбовидных бронепластин виднелись оплавленные шрамы и множество ассиметрично расположенных выщерблин.
Перехватив взгляд Инги, Артем скупо пояснил:
– Это следы от пуль и попаданий лазерных разрядов. У сервов очень мощное, дальнобойное оружие, не чета нашему.
Сервы?
Инга не знала такого слова.
– Механизмы? – догадалась она.
– Точно, – кивнул Артем. – Захватили два острова, хотят и третий присвоить, но мы пока держимся, – скупо пояснил он. – А как у вас? Вы разве не воюете с машинами?
– Нет. У нас практически нет машин… только небольшая энергостанция, – взгляд Инги вновь остановился на глубоких шрамах, отчетливо различимых на большинстве элементов брони. Мгновенно вспомнились некоторые из рассказов дедушки Фридриха, да и полученные в информатории знания об истории далекой, потерянной навсегда Земли вполне емко и недвусмысленно раскрывали термин «война».
Жестокий, ужасающий способ решения проблем и конфликтов, никогда не находивший понимания в рассудке девушки.
Слова Артема внесли еще больше замешательства в мысли.
Что же происходит на островах?
Она удержалась от прямого вопроса, взгляд коснулся массивного, выглядящего чуждо и непонятно оружия, но оттолкнуть образы, лежащие вне ее жизненного опыта не получилось.
Взбудораженные мысли никак не успокаивались, даже непомерная, давящая усталость уже не стушевывала эмоции.
– Ты как оказалась тут? – вопрос Артема вывел ее из замешательства.
– Я заблудилась, – тихо произнесла Инга. Ей вдруг невыразимо захотелось поделиться с ним всем случившимся, хотя такая доверчивость выглядела неуместно? Но почему?
– Артем, а ты что-нибудь знаешь о механопоклонниках? – вопрос вырвался непроизвольно.
– О последователях культа машин? – он помрачнел. – Конечно. Из-за них мы и воюем с сервами.
– Расскажешь? – Инга села поудобнее. От небольшого озерка исходило ощутимое тепло. Неровный свет люминермов озарял лишь небольшое пространство, за границей которого сгущалась тьма.
Артем исподволь взглянул на нее. Образ девушки казался ему хрупким, нереальным, словно все происходило во сне.
Может, я действительно сплю?
Он непроизвольно прикоснулся к своей щеке, вздрогнул, будто его ударило током, затем, чтобы скрыть внезапное волнение, заговорил, глухо и прерывисто:
– Доподлинная история их появления сохранилась лишь в преданиях, – взгляды Артема и Инги вновь встретились. Девушка почувствовала, как взволнованный и немного растерянный блеск в его глазах обжигает ее. – Много веков назад со стороны кипящих широт штормом принесло огромный корабль. Он разбился о скалы у западного острова, но многих, кто плыл на нем, удалось спасти. Их приютили, приняли в общину. Эти люди с корабля были очень странными. Они опасались океана, рассказывали удивительные истории об огромном городе, который называли Куполом Надежды, о неистовом урагане, нарушившем герметичность его прозрачных сводов.
– Да, все происходило именно так… – невольно прошептала Инга.
– Жители купола, используя древние знания и механизмы, построили несколько больших металлических кораблей. Их возглавлял Лаймел, последний хранитель культа машин, он призвал людей покинуть гибнущий город, в поисках суши, но сильные шторма разделили беженцев. Никто не знает, что случилось с другими кораблями, наших островов достиг только один из них. Долгое время спасшиеся механопоклонники, лишившиеся всего, что составляло основу их прежнего могущества, жили обособленно. Их считали безобидными, даже жалели. Свои обряды они проводили где-то высоко в горах. На протяжении многих поколений последователи культа машин не теряли надежды вновь обрести власть над миром. Даже я помню, как Лаймел твердил одну и ту же непонятную фразу: машины – это основа могущества цивилизации, ее столп…
– Лаймел? – перебила его Инга невольно вырвавшимся восклицанием. – Но он жил много веков назад!
– Такое имя носил каждый жрец культа, – пояснил Артем. – На протяжении веков сменилось множество «Лаймелов», но лишь последний из них привел беду.
– Он что-то нашел? – догадалась Инга.
– Он был уже очень стар, и не покидал отшельнического укрытия в горах. Но молодые последователи культа не прекращали поиски древних технологий.
– Им не препятствовали?
– Нет, – качнул головой Артем. – Их считали чудаками. Они специально шли работать фермерами, чтобы получить доступ к гидрокостюмам и подводному снаряжению. В свободное время они исследовали прибрежные воды. Я сам еще мальчишкой часто наблюдал за их погружениями.
– А что они искали?
– Затонувший обломок космического корабля предков. И однажды они нашли его часть. Я хорошо помню, как поднялась суматоха, когда они вдруг начали вытаскивать на берег одинаковые длинные цилиндры из прочного пластика. Даже старик Лаймел покинул свое высокогорное убежище. Он долго совершал непонятные обряды, люди посмеивались над ним, пока вдруг один из контейнеров не раскрылся. Внутри лежал механизм, внешне неотличимый от человека.
– Андроид?
– Ты знаешь это слово?! – Артем невольно напрягся.
– Да. Я училась. Знаю основные типы колониальной техники. – Ингу охватила дрожь, вспомнились останки машины, показанные ей дельфом. – Но что было дальше?
– Дальше? – Артем помрачнел. – Лаймел, будь он трижды проклят, сумел не только распечатать герметичные цилиндры, он оживил механизмы. С самого начала все выглядело жутковато, взрослые хотели сбросить андроидов со скал, но механопоклонники не дали этого сделать, хотя надо было! – с досадой произнес Артем. – Затем все как-то успокоилось, машины не причиняли никому вреда, они даже начали помогать людям. На срединном острове издревле добывали металлы, там было несколько шахт, небольшой заводик и верфь, где в ту пору работал мой отец. Он был мечтателем… – голос Артема звучал все напряженнее, глуше. – На верфи строили большие корабли, папа и меня заразил мечтой о странствиях. Он хотел преодолеть кипящие широты и найти большую землю, он называл ее странным словом «материк». Андроиды стали помогать в шахтах и мастерских, волнение среди жителей постепенно улеглось. Никого не смущало, что человекоподобные машины регулярно совершают паломничество в горы, где в уединении жил старейшина Лаймел. Что они там делали, неизвестно, но постепенно, не без помощи механопоклонников, которые бросили фермерство и как один подались работать на завод и верфь, андроиды начали что-то мастерить.
У Инги возник неприятный холодок предчувствия, словно к ней незаметно подкралась беда.
– Их надо было отключить. Не испытывать судьбу… – тихо произнесла она.
Артем вскинул взгляд. Образ Инги не утратил загадочности, но вдруг стал ближе. Он чувствовал ее волнение, их взгляды все чаще встречались, она понимала его, разделяла чувства, гложущие молодого воина вот уже много лет.
Всего час назад они даже не подозревали о существовании друг друга, но сейчас Артем, захваченный водоворотом воспоминаний, воспринимал ее как давнего друга. Возможно, так происходило из-за того, что он впервые выплеснул ту боль и пустоту, что все копилась, копилась в душе, сжигая изнутри, а она… она сопереживала, невольно забирая при этом частицу его страдания, но делала это совершенно искренне, непринужденно, бескорыстно…
– Однажды все пошло не так, – глухо продолжил он, не без труда справившись с внезапно нахлынувшими эмоциями. – Андроиды, как оказалось, сконструировали другие машины, более примитивные, но очень опасные. Они сказали, что людям больше нет нужды добывать металлы и трудиться в цехах.
– Им поверили?
– Не все, но многие. Учитывая нехватку рабочих рук, предложение выглядело заманчивым, но вот только ситуация быстро вышла из-под контроля. Новоявленных механизмов становилось все больше, теперь они работали в шахтах, на заводе, но строительство кораблей почему-то прекратилось. Отец ходил к старейшине Лаймелу, после того, как его однажды не пустили на верфь, но тот сказал буквально следующее: «Отныне все изменилось. Цивилизация предков возвращается. Могущество машин изменит мир к лучшему».