– Согласен, – кивнул Крис. – Однако неужели ты не помнишь, кто ты и откуда?
– К сожалению, сэр. Временами возникают какие-то картинки, но по ним мало о чем можно судить.
– А что ты вспомнил о своей работе в КГБ, мистер Карпентер? – скосил на него глаза Крис. – Неужели станешь отрицать сей факт из твоей биографии?
Сарматов растерянно посмотрел на Метлоу.
– Это мой шеф, Джон, – ободряюще улыбнулся тот. – Он в курсе твоей истории.
– Мне объяснили, что КГБ – служба безопасности русских и что я принадлежал к ней. Но, к сожалению, сэр, я не могу отрицать или утверждать это. Я просто не помню.
– Когда вспомнишь, нам будет о чем поболтать, – развеселился шеф и опять хлопнул Сарматова по плечу. – Не хмурься, парень, старый японец Осира сказал, что память непременно вернется к тебе.
– Буду счастлив, когда это случится, сэр, – улыбнулся Сарматов. – Однако я неловко чувствую себя, потому что пока не могу оплатить монастырю мое содержание и лечение.
– Твои деньги умыкнул Юсуф, – бросил через плечо Корвилл. – Мои копы обшарили все притоны города, но не смогли найти этого прохвоста и убийцу.
– Убийцу? – с недоверием переспросил Сарматов.
– Помнишь муллу Нагматуллу, которому Юсуф клялся на Коране, что не оставит тебя, пока ты болен? – переглянувшись с шефом, спросил Метлоу.
– Помню.
– Юсуф зарезал его.
– Зарезал?..
– Это произошло в моем присутствии. Мулла прилетел из Афганистана, чтобы спросить с клятвопреступника по мусульманским законам.
– Никогда бы не подумал, что Юсуф убийца! – задумчиво произнес Сарматов. – Тогда какую работу он хочет предложить мне?
– Трудно сказать, – повернулся Метлоу к Сарматову. – Возможно, в их планы входит терроризм. Предположим, ликвидация политических деятелей в странах Европы или Азии, может, еще что-то ужасное…
– Шутишь, Джордж! – вырвалось у Корвилла, не ожидавшего такого поворота.
– Отнюдь… Более того, Рич, есть опасения, что они не прочь завладеть ядерным оружием или его компонентами.
– Ну, Джордж, это ты уж слишком… Что они будут делать с ними?
– Шантажировать неугодные им страны.
– Ты это серьезно, Джордж? – не поверил Корвилл. – Какие страны?
– Ядерные… Штаты или Россию, к примеру…
От шефа не укрылось, как напрягся от его слов Сарматов.
– Нереально, – отмахнулся Корвилл. – Для этого нужна мощная законспирированная организация и много-много денег.
– Отвалить экстремистам несколько миллиардов тем, кто мечтает о всемирном мусульманском халифате, ничего не стоит, – задумчиво протянул Крис. – И кто знает, мистер Корвилл, возможно, законспирированная организация у них уже есть. Несколько веков, как есть…
– Почему же вы их не ликвидируете, если они так опасны? – удивился Сарматов.
– Мне приказано заняться этим, Джон, но, честно говоря, я даже не знаю, как подступиться к проблеме, – вздохнул Метлоу. – С их тысячелетним опытом конспирации они, как ящерицы, теряя хвост, сохраняют туловище и голову.
– И у них сатанинское умение растворяться во времени и пространстве, – добавил Крис.
– Я читал про Чернобыль в России, атом – это страшная сила, – посмотрел на него Сарматов. – Юсуфа и его арабов надо срочно обезвредить.
– Для начала хотя бы понять, кто они такие, – усмехнулся Крис. – Где у них базы, кто ими руководит и из каких источников идет их финансирование.
Зазвонил радиотелефон, и Корвилл снял трубку. Выслушав какое-то сообщение, он чертыхнулся и, остановив джип на обочине, резко повернулся к сидящим на заднем сиденье.
– В политике я полный профан, джентльмены, – произнес он. – Но послушайте старую полицейскую ищейку… При обыске особняка Юсуфа, кроме нескольких килограммов гашиша, мои копы изъяли десять фунтов какого-то твердого черного вещества. Я сейчас перекинулся парой слов с экспертами криминалистического отдела, и они говорят, что это вещество – суррогат снадобья мумие, применяемого в нетрадиционной китайской медицине…
– Что тебя так взволновало, Рич? – пожал плечами Метлоу. – Юсуф врач. Он мог интересоваться китайскими методами лечения.
– Мог, Джордж!.. Но это суррогат мумие. Он вытапливается из трупов людей.
– Чушь собачья! – отмахнулся Метлоу.
– О ля-ля! – вырвалось у шефа. – Что ж, джентльмены, придется мне прочитать вам еще одну лекцию из мрачной истории средневекового Востока. Итак, слушайте. Персидское «мум», египетское – иллирийская смола. В древности на Востоке ее использовали для бальзамирования трупов. Слово «мумия» определило ее название – мумие. Представьте, по дорогам средневековой Европы, не останавливаясь даже на ночлег, мчится в Париж конный отряд угрюмых сарацинов в пышных тюрбанах. На отряд нападают банды и вассалы феодалов, контролировавшие в те времена все дороги на Париж. Сарацины сражаются с фанатичным ожесточением, и больше половины их гибнет в пути, но драгоценный груз, с которым их послал персидский шахиншах, они доставляют до адресата, короля Франции Людовика Четырнадцатого. Маленький серебряный флакончик с вязкой массой был вручен ему на дипломатическом приеме. Кто же из сильных мира сего не желает вечной молодости и здоровья?.. Но Людовик отказался от снадобья во флакончике, заподозрив в нем отраву или, может, был наслышан о тайне его происхождения.
– А что это за тайна? – поинтересовался Метлоу.
– Слава о волшебном эликсире молодости, добываемом на скалах Иллирии, гремела тогда по всему Востоку. Каждый богатый человек стремился за любые деньги иметь хоть капельку его. Спрос всегда рождает предложение, джентльмены. Древние аферисты приспособились добывать его не на горных кручах, а соскабливать с черепов и костей забальзамированных мумий. Есть мнение, что по этой причине было разграблено большинство древних египетских пирамид и усыпальниц. А спрос все рос, и от разграбления усыпальниц авантюристы перешли к похищению свежих трупов с кладбищ. Трупы долго вытапливались, полученная вязкая маслянистая масса разливалась в склянки и продавалась больным за большие деньги. Покойников с кладбищ не хватало, тогда аферисты перешли к вытапливанию зелья из пленников и рабов. Слава об исцеляющей силе этого зелья гремела уже и по всей Европе. Фармацевты и алхимики того времени рекламировали его как средство от тысячи недугов и утверждали, что зелье является компонентом философского камня, дарующего бессмертие. Никакие запреты не могли пресечь контрабанду зелья через Средиземное море в Европу. Кстати, о его целебной силе среди ученых до сих пор нет единого мнения. Одни считают, что оно повышает работоспособность, мужскую потенцию и помогает в реабилитации радиационного поражения. Другие полагают, что это, как выразился дорогой полковник Метлоу, – чушь собачья.
– Большие деньги из дерьма, – усмехнулся Метлоу.
– Представь себе, некоторые современные ученые так и считают, что мумие – это фекалии горных мышей, питающихся целебными травами. Но я не удивлюсь, если шайка Юсуфа получает его старым арабским способом – вытапливанием из трупов.
– Да уж, исходного материала для этого в Юго-Восточной Азии у них сколько угодно. В одной Камбодже душка Пол Пот заготовил его выше крыши, – вздохнул Метлоу.
– Рич, ну и удружил тебе полковник Метлоу, прислав в Гонконг правоверного мусульманина Юсуфа! – толкнул Корвилла Крис.
– Это точно! – отозвался тот. – И убийца его док, и с наркотой завязан, а теперь еще и с трупами… Однако с суррогатным мумом все не так просто, джентльмены.
– Выкладывай, Рич, все, что знаешь, – потребовал Метлоу.
– Мы давно имеем информацию о чертовом муме, Джордж. По внешнему виду и запаху суррогат можно отличить от подлинника лишь с помощью сложного лабораторного анализа. Попав в организм человека, сатанинское снадобье через несколько месяцев непременно сведет его в могилу, но на первых порах помогает даже лучше природного лекарства.
– Насколько я понял, снадобье поступает в Гонконг из Камбоджи? – посмотрел на Корвилла Крис. – Какими путями?
– Как мы ни колотились, чтобы выяснить пути проникновения суррогата в Гонконг и в Европу, но все мимо. Известно лишь, что этот бизнес приносит хороший доход гонконгской триаде.
– О ля-ля!.. Значит, у шайки арабов вопрос с финансами решен?
– Возможно, сэр, – пожал плечами Корвилл. – По нашим данным, где-то в джунглях Камбоджи действует фабрика по переработке трупов, которые берут из массовых захоронений жертв ублюдка Пол Пота. В качестве дармовой рабочей силы там насильно используются крестьяне Камбоджи, Таиланда, Вьетнама. Содержат их в концлагере за колючей проволокой. Охраняют концлагерь наемники-европейцы. В основном скрывающиеся от правосудия своих стран отпетые уголовники. Те и другие быстро подхватывают от трупов заразу и отправляются в огонь для вытапливания «конечного» продукта, а им на смену приходят новые – и так бесконечно. С той фабрики еще никто не возвращался.
– Предположим, исходное сырье фабрика получает из камбоджийских джунглей, – произнес Метлоу. – Но у хозяев фабрики должны быть распространители суррогата, доставщики, посредники, продавцы и покупатели, а также каналы отмывания денег.
– Не тебе рассказывать, Джордж, как Восток умеет хранить тайны. Лишь обнаружив саму фабрику, мы сможем ликвидировать всю их сеть и тем спасти тысячи бедолаг в Азии и Европе.
– Я не возражал бы, если бы доктор Юсуф предложил мне работу на той мерзкой фабрике, – уронил вдруг Сарматов.
Указательный палец руки Корвилла потянулся к виску.
Сарматов нахмурил брови.
– Я потерял память, но не голову, сэр! – бросил он. – Попав на фабрику в джунглях, я, полагаю, смог бы определить ее координаты.
– Почему ты думаешь, что они допустят тебя на нее? – поинтересовался Метлоу.
– Юсуф говорил мне именно о работе в джунглях.
– Черт возьми, я так и знал, что мы подружимся с этим парнем, Джордж! – воскликнул пораженный Корвилл.
– Нет, Джон! – покачал головой Метлоу. – Мы обязаны уберечь тебя от опасной встречи с доком Юсуфом, а ты сам хочешь отдать себя в руки убийцы. Рич, – повернулся он к Корвиллу, – у тебя не найдется тихого местечка, куда бы на время поселить Джона, чтобы он не натворил глупостей?
– Найдется, – отозвался тот.
– Мистер Корвилл, остановите машину! – резко потребовал Сарматов.
И тон его был таким, что Корвилл подчинился, словно получил приказ от высшего начальства.
– Что ты задумал, Джон? – с нехорошим предчувствием спросил Метлоу.
– Возвратиться в монастырь.
– Зачем?
– Арабы хотят заполучить меня. Пусть получат. Выясню их планы. Действовать буду по обстановке.
– В этом что-то есть, – уронил Крис. – Обдумать бы…
– Я уже обдумал, сэр, – прервал его Сарматов. – Пусть, предположим, завтра утром ваши люди выведут меня из монастыря и препроводят на полицейский катер. Арабы, каждое утро торчащие на горе, увидят это. Если я им действительно нужен, то они постараются отбить меня, но, думаю, не здесь, а где-нибудь в городе. Скорее всего, на полицейском причале или по дороге в тюрьму.
– В логическом мышлении, несмотря на дырявый чердак, парню не откажешь, – удивился Корвилл.
– Надо помочь им отбить меня, – настаивал Сарматов. – А там уж по обстановке…
– Твой план, Джон, – это смертельный трюк, – рассердился Метлоу. – Осира мне сообщил: наконец-то наметилась устойчивая положительная динамика в твоем лечении. Рисковать этим?..
– Из всех дорог я должен выбрать ту, которая не знает страха. Сенсей поймет меня…
– Но поймет ли меня мой шеф! – кинул Метлоу многозначительный взгляд на Криса.
– Моей санкции на операцию не требуется, – пожал тот плечами. – Мистер Карпентер не является гражданином Штатов и волен распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению.
– Не являюсь, – подтвердил Сарматов. – Поэтому давайте обсудим детали плана, в который никто, кроме здесь присутствующих, не может быть посвящен.
– Джордж, а может, была не была? – Корвилл вопросительно посмотрел на Метлоу.
– Идиотская ситуация! – проворчал тот. – Авантюра!.. Если что случится с Джоном, до конца дней не прощу себе…
8 декабря 1991 года
Три автомобиля с вооруженными арабами едва просматривались за ветвями широколистных деревьев. С высоты горы раскинувшийся на берегу моря монастырь был как на ладони. По-европейски одетый молодой араб с модной бородкой, увидев сквозь окуляры бинокля лохматые клубы дыма, вырывающиеся из высокой кухонной трубы, попытался втянуть хищными ноздрями запахи монастырской кухни.
– У бритоголовых монахов, видать, сегодня на обед опять какая-то преснятина, – сообщил он доктору Юсуфу.
Юсуф коротко хохотнул:
– Когда я жил в России, подобную преснятину я ел постоянно. Мне даже пришлось однажды есть мороженую свинину, потому что другое мясо там просто трудно было купить. Но о том, что это была свинина, я узнал позже.
– Тьфу! – сплюнул Махмуд. – У русских все не как у людей. Такие просторы – и нет мяса…
– Но у них лучшие ракеты и танки.
– Скоро с Россией будет покончено, брат Юсуф! Славян мы навсегда загоним в их северные леса! Они силою и коварством присвоили наследие Золотой Орды, которое должно было достаться нам. На просторах их Сибири полно нефти, золота, урана. Наше да вернется к нам!
– Да свершится то, что должно свершиться! – хохотнул Юсуф. – Но, брат Махмуд, американцы и европейцы хоть и ненавидят русских, но не будут спокойно взирать на то, как без них делят этот пирог. Ведь то, что там происходит, дело их рук.
Махмуд бросил на него насмешливый взгляд:
– Все не так просто, брат Юсуф… Блудливая старая шлюха Европа и спесивые Штаты после Второй мировой войны погрязли в обжорстве, разврате и потребительстве. Самое время окунуть их в кровавую исламскую купель. Наш выбор – беспощадный мировой террор. Скоро они захлебнутся в крови и содрогнутся от ужаса при виде растерзанных взрывами тел своих детей. Напрасно они будут взывать с трибуны ООН к нашей гуманности и кричать о священном праве человека на жизнь.
– Но у них есть мощные армии, авианосцы и ядерное оружие. Не заблуждаешься ли ты, брат Махмуд, на их счет? – с удивлением посмотрел на него Юсуф.
– Отнюдь!.. Они помешались на демократических ценностях и правах человека. Этим мы и должны воспользоваться. Пока они не объединились и пребывают в эйфории, им вряд ли удастся адекватно противостоять нам, как не удалось это сделать развращенным древним римлянам, которые пали под натиском диких орд гуннов Аттилы. Признав в двадцатом веке приоритет прав человека над государством, европейцы отреклись от объединяющей их христианской религии и морали, заменив их на грязную мораль торгашей с горы Сион. Своей культуре они предпочли гнусную и растлевающую культуру вывезенных ими из Африки чернокожих рабов-язычников. Более того, по сути они отреклись от всех десяти заповедей, завещанных им их великим пророком Иссой. Их масс-медиа играют нам на руку, ибо с первых дней рождения ребенка они фактически открыто внедряют в его сознание право на содомию, прелюбодеяние, право на убийство и любую ложь ради удовлетворения своих страстей, главные из которых – обладание чужим потом, чужой нефтью и золотым тельцом. Поэтому западная цивилизация вступила в стадию окончательного распада, брат Юсуф. Будущее снова принадлежит Востоку.
– Не все так просто, как ты рассказываешь, брат Махмуд, и до распада Европы еще далеко.
– Нет, этот час уже пробил, брат Юсуф. Наступает час нашей грозной расплаты с Европой и Америкой за ограбление и все унижения мусульманского мира…
– Мусульманский мир – это лоскутное одеяло бедуина, – усмехнулся Юсуф. – Какое дело бредущему по пустыне каравану верблюдов и ослов до звезд, сияющих на ночном небосводе…
– Неважно, что думают бредущие на веревке за погонщиком верблюды и ослы, – засмеялся Махмуд. – Важно, что думает тот, в чьих руках веревка. Только мы, наследники Великого Старца Горы, имеем право вести за собой это мусульманское стадо.
– Сейчас не Средние века, – прервал его Юсуф. – Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов мусульманское общественное мнение и мнение имамов традиционного ислама вроде мерзкого пакистанского муллы Нагматуллы…
– Плевать на осуждение нас профанами! – сверкнул глазами араб. – Да, сейчас не Средние века, славное время кинжалов и ядов в прошлом. Теперь нам нужны федави-самопожертвователи, владеющие секретами современных вооружений и способные, не задумываясь о последствиях, приводить их в действие. Ты врач, владеющий тайнами глубин человеческого мозга, и должен поставлять их нам, брат Юсуф.
– Но мне нужен добротный человеческий материал, вроде этого русского майора.
– Свершившийся распад империи русских даст его тебе в неограниченном количестве.
Юсуф поднял на собеседника заблестевшие глаза:
– Не поверишь, брат Махмуд, я начал бредить этим, еще будучи студентом в ненавистной моему сердцу Москве! Для меня честь – поставлять нашему делу биороботов-самопожертвователей. В Пешаваре мы с доктором Аюб-ханом основательно отработали методику их получения.
Взгляд аспидных глаз Махмуда уперся в лицо Юсуфа.
– Аюб-хан выболтал в научных журналах результаты ваших исследований. Ему был вынесен нами приговор, и неделю назад он был казнен нашими братьями, – бесстрастно сообщил он.
– Свершилось то, что должно было свершиться! – с пафосом воскликнул Юсуф. – Признаться, он был большим ослом.
– Что не помешало ему стать видным депутатом пакистанского парламента, – усмехнулся Махмуд и поднес к глазам бинокль.
В окулярах бинокля на пенистых накатных волнах появился полицейский катер, держащий курс на монастырскую пристань.
– Дождались! – воскликнул Махмуд. – Копы…
– Что они забыли в монастыре? – с тревогой пробормотал Юсуф. – Может, полицейские ищейки выследили нас или пронюхали, что Джон Карпентер не англичанин, родившийся в Пакистане.