И не спрашивая дальнейшего согласия друзей, Михаил зашагал в указанном направлении. Вован с Толяном, поколебавшись, тоже двинулись вперед. Девчонки остались внизу, они сели полукругом прямо на траву перед Палец-камнем и принялись петь и размахивать руками.
Михаил, который уже успел забраться на высоту человеческого роста, заорал на них:
– Заткнитесь!
И видя, что его слова на них не действуют, взял камень размером с кулак и швырнул его в сторону девушек. Вряд ли он хотел попасть в одну из них, но попал. Камень угодил в плечо подруги Галины, та вскрикнула и схватилась за раненое место. Галина тоже вскочила на ноги. Она устремила на Михаила такой взгляд, что будь на его месте Вован или Толян, они бы попадали со скалы со страху. Но Михаилу было все нипочем.
– Ой, извините, – дурашливо крикнул он. – Промахнулся. В голову хотел попасть!
Однако своего он добился. Петь девушки больше не пытались. Они вновь выстроились в полукруг, но теперь молились так тихо, что никто из мужчин их не слышал.
– Осторожней, – приговаривал Михаил, направляя друзей. – Осторожней!
Забираться наверх было не так уж трудно. В камнях было достаточно выступов и площадок, на которые можно было поставить ногу или уцепиться рукой. Да и скала не была такой уж отвесной, но все же, карабкаясь вверх, Вован поневоле задумывался о том, что зря они сунулись сюда без соответствующей амуниции. Толян думал о другом. Его терзало ощущение, что спуск будет куда сложней, нежели подъем. Пожалуй, зря он прихватил с собой рюкзак. Говорили ему оставить внизу, а он, дурак, не захотел оставлять вещи без присмотра. Да кто бы их тут тронул, в лесу?
Но Михаилу было все нипочем. Он карабкался наверх так быстро, что друзья едва поспевали за ним. Михаил первым достиг смотровой площадки, встал на ней в полный рост, огляделся и присвистнул.
– Красота!
Только после этого он подал руку Вовану, который уже начал отчаиваться, что вовсе свалится, так и не успев насладиться видом. Потом вдвоем они втащили на площадку Толяна и на какое-то время замерли, наслаждаясь заслуженным отдыхом и видом, который открывался им с этого места.
– Ну как? – поинтересовался Михаил.
– Здорово!
– Не жалко, что запыхались?
– Нет!
Они постояли так какое-то время, наслаждаясь тишиной и звуками леса, доносящимися до них. Вероятно, на этой площадке мог стоять жрец или вождь племени. Те выступы, которые еще сохранились в скале и по которым друзья забрались наверх, вполне могли когда-то быть ступенями, по которым и поднимался этот товарищ на импровизированный балкон. Если он отсюда обращался к людям с речью или воззванием, то его слова должны были звучать очень убедительно, куда убедительней, чем если бы тот же человек произнес их, стоя рядом с остальными на земле.
Заглядевшись вниз, Толян сделал неосторожное движение, оступился и внезапно потерял равновесие. Вован увидел, как приятель взмахнул руками и угрожающе навис над пропастью, потянулся к нему, но не успел перехватить падающего вниз Толяна. С диким воплем Толян полетел вниз на острые камни.
На секунду ему удалось зацепиться за край площадки, но было ясно, что долго его пальцы не выдержат. Толян бы точно разбился, но в последнюю секунду Михаил упал плашмя на живот и все-таки успел ухватить Толяна за шиворот.
– Держу!
Однако под тяжестью Толяна он и сам начал сползать вниз. Неумолимый закон земного притяжения тянул их обоих прямиком к земле, где уже ждали присыпанные песочком смертельно опасные камни.
– Помоги!
Вован вцепился Михаилу в пояс, упираясь ногами в камень, но чувствовал, что сила не на их стороне. Толян был тяжелым, да еще от страха он ударился в панику, вопил и барахтался в воздухе, чем еще больше усугублял положение всех троих.
– Мы падаем! Падаем!
Цепляясь изо всех сил, Вован понимал, что ползет к краю. Михаил уже перевесился через камень, Толян находился на расстоянии нескольких метров от земли. И тут Вована осенило:
– Толян, – закричал он, – кидай свой рюкзак! Кидай его скорей!
Руки у Толяна были свободны. Он нашарил пряжку на животе, нажал на нее, и рюкзак с тихим свистом полетел вниз. Там он ударился о камни и раскрылся. Но не просто раскрылся. Рюкзак у Толяна был особенный, подаренный братом-спецназовцем. В нормальном состоянии это был рюкзак как рюкзак, разве что несколько большой, зато прочный и надежный. В нем смело можно было переносить любые вещи. Но стоило резко дернуть за один шнурок или ударить по нему, как рюкзак распахивался, раскрываясь на четыре части, словно чашечка цветка, и стремительно раздувался в размерах, становясь пухлым, упругим и пригодным для плавания.
Это приспособление было необходимо при десантировании на воду или в каких-то иных ситуациях, когда требовалось иметь под рукой легкое плавсредство, способное удержать на себе вес одного человека. Воды поблизости не было, зато были камни. Вован рассчитывал, что надувшийся плот смягчит падение Толяна. И оказался прав. Плот смягчил падение не только рухнувшего на него Толяна, он выдержал также и приземление Михаила. А вот Вована, рухнувшего последним, плот уже не выдержал. Издал жалобный хлопок, потом послышалось шипение от выходящего воздуха, и плот совершенно сплющился под упавшими на него мужчинами.
Сумев принять вертикальное положение, Толян обследовал последствия и жалобно вздохнул:
– Лопнул!
Но друзья его скорби не поддержали.
– Чудак человек! О чем жалеешь? Лучше, если бы лопнул ты?
– Нет, так совсем плохо. Но и рюкзак жалко. Второго такого у меня уже не будет.
– Второго тебя могло не быть! А рюкзаков у тебя в жизни будут еще сотни.
Но Толян все равно продолжал оплакивать гибель рюкзака, тем более что подарок был сделан не его собственным братом, а братом Настасьи. Ну а Настасья умела четко разделять свое и чужое. Подаренное своими родственниками она считала неоспоримо своим. Толян теперь ныл больше со страху, предвидя неприятное объяснение со своей грозной сожительницей, которое ему предстояло дать по факту гибели рюкзака.
– И вещи все рассыпались!
Все предметы, которые были в рюкзаке, и впрямь разлетелись по окрестностям. Но Вован считал, что это сущая ерунда, из-за которой даже не стоит огорчаться, потому что жизнь все равно стоит дороже.
– А так посмотри, на тебе ни царапины. У Михаила только штанина порвана, а у меня рука ободрана. На тебе же вообще никаких повреждений.
Да, учитывая высоту, с которой свалились друзья, им еще очень повезло. Просто цепочка, которую они выстроили из своих тел, позволила Толяну приблизиться к земле, да еще рюкзак сработал, как батут. Ну и Михаилу тоже повезло упасть не на камни, а на Толяна. Ну а уж Вовану – тому и вовсе грех было жаловаться, он хоть и падал с приличной высоты, но зато внизу его уже ждало уютное мягкое месиво из двух тел и надувного еще на тот момент плота.
– Но вещи надо собрать.
Так что все трое разбрелись по расселине в поисках разлетевшихся по округе вещей Толяна. В конструкции рюкзака была одна неприятная и неучтенная конструкторами особенность. Когда он переходил из одного состояния в другое, то это происходило со своего рода взрывом, рюкзак буквально выворачивало наизнанку, а все вещи из него разлетались с приличным ускорением. И если одежда – рубашки, белье и штаны – лежала неподалеку, распластавшись по земле, то обувь уже находилась подальше, а еще более тяжелые вещи улетели и того дальше.
Бродя по расселине, в которой они оказались, друзья совершали то одну, то другую находку.
– У меня черный носок.
– А у меня чьи-то тут трусы. Толян, красные с белыми мишками – это ведь твои труселя?
В конце концов друзьям удалось собрать почти все. Никак не находилась одна лишь зарядка для телефона.
– Ну и шут с ней! – пытались образумить Толяна друзья.
Но тот не поддавался, твердил, что зарядка ему необходима, как жизнь, потому что без нее он не сможет позвонить домой. Так что, вместо того чтобы заниматься другими делами, все снова взялись за поиски.
Бродя между камней, каждый из которых он теперь переворачивал, надеясь, что зарядка каким-то образом могла очутиться под ними, Вован увидел впереди себя заросли кустарника. Может быть, зарядка улетела туда?
Поколебавшись ровно минуту, Вован опустил рукава своей рубашки, поднял ворот у куртки и, втянув, насколько это было возможно, голову в плечи, сунулся в колючие и густые дебри. Сначала он смотрел поверху. Потом Вована осенило, что зарядка – вещь маленькая, она спокойно могла провалиться на землю через прорехи в ветках. Так что Вован сменил свою тактику, теперь он не шел, а буквально полз на четвереньках, продирался через кустарник из последних сил, шаря пристальным взглядом по земле перед собой.
Внезапно он увидел прямо по курсу кроссовку, торчащую из густых зарослей кустарника. Ветки росли настолько тесно, что разглядеть, что там дальше, было невозможно. Сначала Вован удивился. Потому что помнил, что вроде как комплект обуви Толян уже запихал обратно в свой треснувший рюкзак и еще радовался по этому поводу. Но решив, что лишняя пара обуви его приятелю не помешает, Вован протянул руку и потянулся к кроссовке. Та не поддавалась.
Внезапно он увидел прямо по курсу кроссовку, торчащую из густых зарослей кустарника. Ветки росли настолько тесно, что разглядеть, что там дальше, было невозможно. Сначала Вован удивился. Потому что помнил, что вроде как комплект обуви Толян уже запихал обратно в свой треснувший рюкзак и еще радовался по этому поводу. Но решив, что лишняя пара обуви его приятелю не помешает, Вован протянул руку и потянулся к кроссовке. Та не поддавалась.
– Зацепилась за что-то!
Но пасовать перед трудностями Вован не привык. Пыхтя от усилий, но предвкушая радость, которую проявит Толян, когда он вернет ему забытую пару обуви, Вован изо всех сил тянул кроссовку к себе. Он уже заметил, что неподалеку виднеется еще одна. Сейчас он покончит с этой, а потом проберется и ко второй.
В душе Вован посмеивался над приятелем, совершенно от переживаний позабывшем о том, что взял с собой еще одну пару обуви. Ни о чем дурном он даже не думал, а лишь смеялся:
– Ну, Толян! Ну и растяпа!
Усилия Вована получили результат. Внезапно кроссовка оказалась у него в руках, и в нос ему немедленно ударило характерное амбре.
– Фу! – сморщился Вован, глядя внутрь добытой кроссовки даже с некоторым недоумением.
Сколько они с Толяном прошагали вместе, сколько пеших переходов сделали. Случалось, что после целого дня ходьбы они были вынуждены ложиться спать, даже не умывшись. И спали они при этом в одной палатке, но ноги у Толяна никогда так сильно не воняли. Но тогда откуда в кроссовке взялся этот жуткий посторонний запах?
Подняв голову, Вован обнаружил еще один неожиданный сюрприз. На том месте, где еще недавно была кроссовка, теперь красовалась чья-то нога, обутая в синий носок с дыркой на большом пальце. Внезапно поняв, что он нашел, Вован открыл рот и изо всех сил заорал, зовя своих друзей на помощь.
Глава 5
На крики Вована первым прибежал Михаил. Он с удивлением взглянул на Вована, к этому времени уже выбравшегося из кустарника и сидящего на камне, обхватив себя руками и трясясь крупной дрожью.
– Чего орал?
– Там!
От позднего страха у Вована зуб на зуб не попадал. Михаил внимательно взглянул на него и полез проверить, что это за «там» такое выискалось. Обратно он вылез минуты через три, вид у него был мрачный и озабоченный. Теперь рядом с Вованом стояли уже и другие члены поисковой экспедиции. Не было лишь Омарыча и старухи – Васькиной бабки. Да Галина с подружками пока что тоже отсутствовали, чему все мужчины были только рады.
В ответ на вопросительные взгляды Михаил кивнул и сухо произнес:
– Молодой парень. По всем признакам ему не больше суток. Очень может быть нашей потерей.
– Это он! – вырвалось у Вована. – Я посмотрел, это он!
Услышав, что найденный ими труп в кустах оказался телом их разыскиваемого приятеля, Толяна тоже стало трясти. Он присел рядом с Вованом, словно надеясь найти у него защиту.
– Ты точно видел, что это наш Васька?
– Сказал же уже, что да!
Кто-то из мужчин удивился:
– Что парню там понадобилось, в зарослях-то?
Михаил пожал плечами.
– Следы внешних повреждений на покойнике весьма значительные. Кровь на одежде, кровь на левой ноге; кроме того, присутствует уже запекшаяся рана на голове, размеров ее сказать не могу, волосы слиплись от крови, так что толком не разглядеть, но череп вполне может быть проломлен или в значительной степени поврежден.
Все с изумлением огляделись по сторонам. Кустарник рос в расселине, но она была слишком мелкой, чтобы, упав в нее, взрослый человек мог бы так убиться. Да и густые заросли должны были смягчить удар при падении. Не говоря уж о том, что никакой прорехи в зарослях видно не было. И одежда пострадавшего, по утверждению Михаила, была сравнительно целой.
– У меня такое ощущение, что свои ранения он получил где-то в другом месте. Например, свалился с площадки, с которой упали и мы, но только не так удачно.
– Ну а в кусты-то он зачем полез?
– Может быть, чтобы укрыться в них от непогоды и ночного холода?
Ночью и впрямь шел небольшой дождь, оказавшемуся без укрытия раненому Ваське он мог показаться ливнем. Но тогда весьма странный выбор убежища выбрал для себя пострадавший. Через листья и ветки кустарника дождь должен был отлично просачиваться до самой земли и лить на бедного Ваську. Куда логичней было бы укрыться под одним из скальных выступов. Они защитили бы и от дождя, и от ветра.
Но, вероятно, у рухнувшего со смотровой площадки Васьки возник психологический барьер, препятствующий ему вернуться к скалам, которые так больно ударили его. А возможно, что тут сыграла свою роль и травма головы. Если Васька треснулся башкой настолько сильно, то мог просто не соображать, что делает. Просто полз вперед, дополз до кустарника и там умер.
При мысли о том, что их приятель валялся тут столько времени, умирал, а они были совсем рядом, но не могли ему помочь, кулаки Вована невольно сжались.
– Если бы эта дрянь не выпендривалась вчера, – сказал он, имея в виду Галину, – мы могли бы еще спасти Ваську!
Словно бы только и дожидаясь, когда произнесут ее имя, откуда ни возьмись появилась Галина. Спасатели пытались перекрыть ей дорогу, но девушка с неожиданной ловкостью вскочила на камень, обогнула мужчин и оказалась возле кустов.
– Вы его нашли? Нашли, да?
Галина говорила таким тоном, словно заранее знала ответ на свой вопрос. Ее взгляд, устремленный в заросли кустарника, полыхал странным огнем. И Вован невольно подумал о том, что Галина отказалась вести их вчера к Серым камням, а вот сама исчезла в лесу. И домой не вернулась. Они-то к ней заходили, но ее дома не было. Так куда же отправилась ведьма, бросив их в лесной чаще? Уж не к Серым ли камням она поспешила?
– Васька погиб, – произнес Толян.
Галина улыбнулась.
– Чего лыбишься? – не стерпел Вован, которому эта личность нравилась все меньше и меньше. – Твоих рук дело?
Галина ничего не ответила на этот провокационный вопрос. Вместо этого она взглянула на Вована и без всякой враждебности произнесла:
– К сожалению, это не последняя жертва.
– Кто-то погибнет еще?
Галина не ответила. Она отвернулась и хотела уйти. Но Вован преградил ей дорогу.
– Нет, погоди! Ответь сперва! Ты была вчера в этом месте?
– Не ваше дело!
– Очень даже наше! Может быть, это ты Ваську со скалы столкнула!
– Зачем мне это?
– Затем… Затем, что ты чокнутая, вот зачем! Ходишь везде, смерть пророчишь. Может быть, ты сама свои предсказания и осуществляешь!
– Я желаю добра всем без исключения. А Васька ваш мне даже нравился. И к камням я вчера прибежала, чтобы просить у них заступничества для него. Тревожно мне что-то за него стало.
– Ага! Сама призналась, что была вчера тут! Ваську ты видела?
– Нет. Васю я не видела, но тут…
Вовану показалось, что Галина ответила с заминкой не просто так. Пусть эта пауза была совсем коротенькой, но Вован ее отметил. И еще ему показалось, что Галина собиралась что-то прибавить к уже сказанному, но замялась. Он бы с удовольствием потолковал бы с Галиной о том, что именно и кого она могла видеть вчера возле Серых камней вместо Васьки. Но Вовану это не удалось сделать.
В этот момент через камни, охая и переваливаясь с боку на бок, появилась Васькина бабка и спросила:
– Что у вас тут? Нашли уже кого-то, я слышала?
Ответить ей никто не решился. И повисшее над поляной молчание, а также взгляды, которыми обменивались между собой спасатели, избегая смотреть на саму бабку, рассказали той все лучше любых слов.
– Ну, ясно, – вздохнула она. – Показывайте, где он лежит?
– Вам туда нельзя.
– Нельзя взглянуть на собственного внука?
Старуха грозно уперлась руками в бока, всем своим видом показывая, что не пустить ее они не могут.
– Где он?
– Он там… В кустах.
Бабка взглянула на заросли кустарника, и лицо ее исказилось. Казалось, она сейчас зарыдает, но нет, бабка была кремень, сдержалась и лишь снова потребовала, чтобы ей позволили взглянуть на внука. Но Михаил вновь выступил против этого.
– Да почему же?!
– Потому… Потому что сейчас прибудут люди, которые захотят осмотреть тело и все место происшествия.
– Это еще зачем?
– Потому что так полагается!
– К чему тут что-то осматривать? – не сдавалась бабка. – Отдайте тело внука. И так же все ясно. Упал, ударился, погиб. Не он первый, кого губят эти камни.
И подняв к возвышающимся камнями руку, она погрозила им крепким крестьянским кулаком:
– У-у-у… Проклятые!
Бабку с трудом удалось увести. Она все равно рвалась взглянуть на внука и требовала, чтобы ей немедленно отдали его тело для захоронения. Но Михаил и другие спасатели были глухи к ее требованиям, они вручили старуху заботам Омарыча и Галины, а также потребовали от приятелей, чтобы те удалились на достаточное расстояние от камней.
– Было бы идеально, чтобы вы все сейчас вернулись в деревню и оповестили граждан о случившемся. Когда мы тут закончим с полицией, тоже все приедем в Зябликово.