– Нет, я чувствую, что связь есть, не такие у нас были отношения с Захаровой, чтобы она мой адрес как талисман при себе носила просто так. Что-то тут связано со мной, а я не знаю и боюсь!
На мгновение повисла тишина. Воспользовавшись заминкой, Бакс легко вспрыгнул на стол, нимало не смущаясь присутствием хозяйки.
– И правильно делаешь, – очнулся Сергей. – С таким котом рот закрыть страшно. Сейчас он с нашего пирога выкушает всю сметану. Мне к зверю прикасаться запретили, а сами чего ждете?
Ольга сбросила кота на пол:
– Вот что, давайте есть, а там решим, как быть.
– Выкрутимся, – Сергей, казалось, все сказанное всерьез не принял, только в глазах появились новые жесткие искорки.
Торт был удачным. Элегантно запихивая в себя очередной кусочек, Ольга произнесла:
– Вот что, страдалица, пойдем ночевать к нам. Из четырех комнат выделим тебе одну. Андрей будет рад, Ленка счастлива, там, кстати, кассету со вчерашнего вечера посмотришь, а?
– А завтра я к Лерке пойду проситься, да? Да и потом, Баську-то все равно кормить-поить надо. – Саша с трудом оторвала то пола тяжеленного кота, которого гость прикормил-таки сметанным куском.
– Баська – это аргумент. Ну тогда я заночую у тебя, а завтра…
– Я! – шутливо подключился Сергей.
– А завтра что-нибудь придумаем, я хотела сказать, но уж если вы настаиваете…
– Смешно вам, – вздохнула Санька, – а как твои домашние к этому отнесутся?
– Сейчас который час? – Ольга посмотрела на часы. – Около четырех… Вот что, сейчас я домой сбегаю, а часикам к семи подскочу. А вы бы к Брутичу съездили, все-таки волнуется мужик. Скажи, что ты еще жива, какое-то время, – хихикнув, подруга выскочила в коридор, быстро оделась и унеслась к своим домочадцам, захлопнув дверь.
Сергей сидел возле разоренного стола, насмешливо смотрел на удрученную Сашу, а у него на руках, бесстыдно развалившись и подставив серебристое брюхо, мурлыкал предатель-экзот.
– Сергей, сбрось этого негодяя, надо съездить к Брутичу.
– Сань, ты действительно торопишься?
– Действительно, я еще к Женьке хочу забежать.
– Хочешь, я сам займусь твоими проблемами? – голос Сергея был тихим, глуховатым, взгляд… Сашу волновал этот взгляд, она боялась власти этих серых глаз, боялась этой откровенности. Чего-то подобного ей страшно хотелось, но все должно было быть не так… Как-то по-другому, не так стремительно, что ли. А то что же получается, Ольга ей, как корове, привела быка-осеменителя, а Санька должна тут же распластаться, дабы не упустить драгоценных мгновений, потому как осеменителя ждут законные жена и дети. Причем такие мелочи, как чье-то убийство, в расчет принимать никто не собирается! Сашка взяла сигарету и, справившись с собой, спокойно отказалась:
– Нет, Сергей, у тебя и своих проблем достаточно, с чего ради тебе мои решать.
Он решительно поднялся и направился за дубленкой.
– Ольга Васильевна просила к Брутичу тебя добросить, ты едешь?
«А если бы Ольга Васильевна не просила, сам бы не добросил?»
– Спасибо, я сама доберусь.
– Как знаешь, – он быстро оделся и легко сбежал по ступенькам.
«Вот дура-то! Чего еще надо? Такой мужик в кои-то веки рядом оказался, а ты!»
Перекостерив себя на десять рядов за занудство и в сотый раз пожаловавшись Баксу на судьбу-злодейку, Санька стала одеваться, чтобы отправиться к Брутичу.
Сначала она зашла к Захаровым, Саша просто не смогла пройти мимо скромной коричневой двери. Женька был дома, открыл хмурый, похудевший.
У Саши подступил ком к горлу. Она не знала Татьяну, но не могла видеть, когда у человека горе. У Женьки большое горе, а помочь ему она не могла.
– Здравствуй, Женя. Я к тебе, пустишь?
Он молча отошел в комнату, Александра прошла за ним. На серванте стояла фотография с черной лентой. На ней совсем молоденькая Танюша смеялась, наклонив голову к плечу матери, Ирина Николаевна обнимала дочь и улыбалась светло и счастливо. Саша не знала их такими, видимо, так они жили раньше. Наркоманка Таня была еще послушной ученицей, любимицей родителей и брата, а вечно ворчливая, суровая Ирина Николаевна – молодой, цветущей женщиной. «Здесь она меня всего года на два-три постарше». Саша не могла оторваться от траурного портрета.
– Садитесь, Александра Михайловна, – Женька смотрел на нее спокойно и серьезно.
– Когда похороны?
– Вчера, я Таню вчера похоронил.
– Ты один похоронил? А как же… это ведь такие деньги сейчас… и успеть все надо… – Саша в свои тридцать шесть ни разу не сталкивалась с подобным горем, ее не коснулись печальные хлопоты, и ей было страшно представить, что двадцатилетний парень справился с этим практически в одиночку.
– Так я же Танюхе… Тане на лечение собирал. Да и не один я был, ребята с работы помогли. Из наших девчонки здесь хозяйничали, Севка Ильченко в последний момент узнал, прибежал, Вовка вообще помог здорово. – Женька помолчал, потом грустно добавил: – Я ведь и сам узнал только в четверг, а в пятницу похоронил.
Саше стало жарко от стыда. Это вчера, когда они сидели за праздничным столом, когда смеялись над дурацкими шутками.
– Женя, у Тани нашли листок в кармане с моим адресом. Ты не посылал ее ко мне?
– Нет, меня об этом спрашивали, приходили из милиции. Но я не давал Тане вашего адреса, и писала не она, у нее почерк другой.
Саша ошарашенно смотрела на парня. Ей почему-то думалось, что, придя к нему, она обретет ясность. Теперь же в голове была только одна мысль: «Откуда?», и отбросить ее не было сил.
– Жень, я не знаю, что делать, я боюсь. – Взрослая женщина испуганно смотрела на молодого парня. – Я не должна тебе этого говорить, вернее, я должна тебе сказать что-то другое… Ну поддержать как-то, я ведь понимаю, тебе сейчас невозможно тяжело… Но, черт возьми… этот адрес… Я…
– Успокойтесь, Александра Михайловна, – он близко подошел к ней и крепко прижал к себе. Рядом с ним Саша почувствовала себя спокойнее, ей подумалось, что, может быть, и правда нечего бояться, что это скорее всего нервы и выглядит она сейчас далеко не учителем и наставником, а скорее наоборот. Саша, шмыгая носом, отстранилась, достала из сумки платочек, и всепонимающий Женька протянул ей зеркальце.
– Успокоились? Ну вот, а чтобы вам веселее было дома, возьмите к себе Дашу Литвинову с Кирюшкой, мальчишка хороший, послушный, вам с ними не тяжело будет, да и им полегче.
– А если я на них наведу… преступников.
– Преступники интересуются не вами, а почему-то все больше нами – Захаровыми. Так что сильно не бойтесь.
– И ты так просто об этом говоришь? – удивленно моргала Александра. – Ты нисколько не боишься?
– Теперь мне нечего бояться, они сами меня бояться станут, – зло прошипел Женька, глядя куда-то в сторону.
– Кто они? Ты знаешь, кто это? Тебе надо обязательно рассказать про них милиции!!
Женька, будто очнувшись от мыслей, несколько секунд смотрел на Александру, потом начал подробно объяснять:
– Даша с сыном живут вот в этом соседнем доме, крайний подъезд, восьмая квартира. Только вы лучше стучитесь, а не звоните, – бабка, хозяйка их, очень на звонки злится.
– Ты, Женька, замечательный парень, спасибо тебе. Ты ведь и в самом деле нашел для меня выход. Заходи к нам, договорились?
Захаров, улыбнувшись, кивнул, и Саша выскочила за дверь.
Даша стирала Кирюшкины вещички.
– Иди открой, небось к тебе кого-то холера принесла, – появилась в дверях ворчливая хозяйка. Даше тоже ждать было некого, но она послушно отложила детскую маечку и пошла открывать.
– Александра Михайловна! Вот уж никак не ожидала.
– Дашенька, куда к тебе можно пройти?
– Проходите сюда, – засуетилась ученица, – здесь мы с Кириллом.
Кирюша тихо посапывал рядом.
– Так это у вас что же, проходная комната? – удивленным шепотом спросила Саша. – Где же ты занимаешься? Да и ребенку шум, наверное, мешает. А сколько же ты платишь за эдакий комфорт?
– Ой! Чего там, – махнула рукой Даша. – Вы же не за этим пришли.
– Да нет, Дашенька, как раз за этим. Ты знаешь, неверное, что живу я одна в трехкомнатных хоромах, от матери достались.
– Вам-то повезло, не то что мне, – не зная, к чему клонит Александра, улыбнулась Даша.
– Так вот, одной жутковато в таких просторах, особенно последнее время. Может, вы с Кирюшей переедете ко мне, а? Я вам отдам большую светлую комнату, у меня они все раздельные, так что мешать друг другу не будем, мне достанется моя же спальня, а встречаться будем в зале. Если ты в ночь работать пойдешь, Кирюша тоже один не останется. Только… – Саша помолчала и честно предупредила Дашу о всех своих опасениях. Девушка задумалась, присела на диван.
– Я не могу принять ваше предложение, поймите меня правильно.
Саша понимающе кивнула.
– Нет, Александра Михайловна, вы меня поняли совсем не так! – Даша смущенно мялась. – Те страсти, которыми вы меня и себя пугаете, мне кажутся, извините, несерьезными. Вернее, не настолько серьезными, чтобы отказываться от такого удобного предложения. В моей ситуации ваш вариант – это подарок, но дело в том, что я уволилась из клуба и, пока не устроюсь, не смогу платить вам достойно, это первое. А второе… Вы ведь еще такая молодая и привлекательная женщина…
– Нет, Александра Михайловна, вы меня поняли совсем не так! – Даша смущенно мялась. – Те страсти, которыми вы меня и себя пугаете, мне кажутся, извините, несерьезными. Вернее, не настолько серьезными, чтобы отказываться от такого удобного предложения. В моей ситуации ваш вариант – это подарок, но дело в том, что я уволилась из клуба и, пока не устроюсь, не смогу платить вам достойно, это первое. А второе… Вы ведь еще такая молодая и привлекательная женщина…
Саша наконец поняла, чего стесняется девушка.
– Ну довольно! Если эта привлекательная женщина до тридцати шести никого не привлекла, то еще неизвестно, позарится ли на нее кто-нибудь вообще. Не бойся, Даша, мужиков не вожу. Но я и не настолько перекисшая мадам, чтобы не понимать, что ты в поре молодости. Как утверждают, единственной. А посему буду искренне рада всем твоим знакомым и уж мешать ни в коем случае не стану, можешь даже не опасаться. А по поводу твоей работы… Есть у меня одна мыслишка. У нашей Галины Дмитриевны – директора ходят в приятелях довольно влиятельные лица с «Кальзиса». Завод этот богатый, сама знаешь, один из перспективнейших в России.
– Я знаю, но ведь туда и по большому блату не прорвешься.
– Значит, придется прорываться по очень большому. Зарплата там завидная, да и квартиры дают, как в застойные времена. А ты мама-одиночка, не хмурься, это у нас в плюсе. – Саша встала и подмигнула просветлевшей собеседнице. – И потом, как знать, может быть, там и судьбу свою встретишь, завод-то, как мужской монастырь, – мужиков много, а без пропуска до них не доберешься. Так что думай, если тебя мои опасения не тревожат, буду рада вам.
Даша тоже подскочила. На ее лице была написана такая радость и готовность хоть сейчас переехать из ненавистного места, что Саша не могла сдержать улыбки.
– А когда вам удобнее… вещи перетаскивать когда можно будет?
– Завтра прямо с утра можешь и начать, а с понедельника будем решать дела с твоим устройством. Идет?
Даша только мотала головой.
Ольга уже прибежала домой и теперь крутилась на кухне. Она у Саньки пила кофе с тортом, но игнорировать родную кухню не посмела. Тем паче что сегодня семью кормил Андрей, следовательно, женщинам, по всем правилам, необходимо было объедаться, просить добавки и всячески восхвалять искусство повара, в противном случае Андрей от обиды мог вообще забросить поварское начинание. Вообще-то ужины ему удавались, особенно под хорошее настроение, и, судя по приготовленному мясу, настроение у него сегодня было просто отличное.
– Господи, ну почему же все так вкусно! Тут разве похудеешь, – печально жаловалась Оля, жуя аппетитное жаркое. – Ты меня специально к ноябрьским откармливаешь! Ленку кормить не смей, а то и она ни в одно платье не влезет!
– Поздно, уже накормил, – мстительно заявил муж.
– А еще спрашивается, куда девается фигура.
– Это твое «спасибо». Я правильно понял?
– А сам-то как меня благодарил? Помнишь, как я изощрялась, когда фаршированный кочан делала? А ты его, между прочим, обозвал ядерной боеголовкой, а что на кастрюле с пловом написал, так это и вообще кошмар.
– Милая моя, это потому, что плов в кастрюле никто не варит, а что касается кочана… хм… так, если бы я его другой головкой обозвал, ты бы еще больше нервничала.
– Не оправдывайся, я все равно от тебя ухожу, наша встреча была недоразумением.
– Уходишь прямо сейчас?
– Нет, к семи часам.
Андрей уселся напротив и уставился на жену:
– Такая точность настораживает. И к кому?
– К Шурке, – Оля серьезно взглянула на мужа. – Сегодня надо у нее переночевать, да и вы от меня отдохнете.
– Надо? – уточнил Андрей, он давно научился выуживать из всего словесного винегрета жены именно ключевое слово.
– Да, Андрюша, надо. Потом приду и все расскажу. Сейчас не хочется.
Андрей подошел сзади, обнял и осторожно коснулся губами шеи жены. Его к ней влекло постоянно. С каждым годом он все больше влюблялся в эту кипучую, ироничную, интересную женщину и скучал, как ребенок, если приходилось расставаться хотя бы на сутки.
– Вот так всегда, ублажаешь всех, кроме родного мужа.
– А за что тебя ублажать? Уж не за то ли, что ты меня ласково гулящей женщиной назвал? – смеялась Оля. – Сегодня можешь спокойно залазить в свой Интернет, тебя никто не будет выуживать.
Ольга прошла в зал и задумалась. Как же успокоить Шурку? Слова здесь не помогут, а ежедневно у нее ночевать не будешь. Надо найти выход. Она набрала знакомый номер:
– Алло, Сим, привет, маму позови к телефону, пожалуйста… Лера? Мы сегодня у Шурки ночевать собрались… Кто мы?… Я – Ольга Викторовна… да, так вот, если получится, тоже вырывайся к нам… Я журнальчики интересные взяла, да и так есть о чем… Подойдешь? Ну и замечательно.
Ольга отключила трубку, в дверях стоял Андрей.
– Я пойду, Андрюша, мне еще надо по киоскам пробежаться. – И уже в дверях крикнула: – Ленку допоздна не отпускай, пусть в десять дома будет.
Еще не было семи, когда на кухню к Крушинской прибыла нагруженная Ольга.
– Оля, ты же три часа назад приволокла кучу сумок и сейчас опять! – Санька не переставала удивляться. Лерка, которая успела прийти раньше, только насмешливо щурила глаза.
– О, Лер, привет! Шура, я оставляла на три часа продукты и мужика, между прочим, а они – мужики то есть, за это время могут съесть сколько угодно. Так что выкладывай лучше, освобождай пакеты. Эх, раз пошла такая пьянка…
– Сколько же денег ты сегодня угрохала!
– Не считай и не отвлекайся от щекотливой темы, как там с Сергеем? Не узнаю мужика, сам предложил довезти, сумки тащил… Ты бы его видела!
– Выходит, сам навязался?
– Что за словарь у тебя! Такой мужик не может навязаться, он может только подарить себя, и то на некоторое время! – дурашливо поучала подругу главбух. – Ну и как?
– Да никак! А вы чего ждали, что я в дверь – и сразу в койку?
– А ты с ним еще годков несколько подружи, – уже прорвало и Лерку. – У вас же есть в школе психолог, ты не обращалась? А чего? Пора уже, наведайся.
– Ну чего издеваетесь?! Посмотрите лучше какой ужин!
– Эх, девоньки, зря винца не взяли. Может, я сбегаю, тут недалече, – Лерка с готовностью полезла в кошелек.
– От вчерашнего отойти бы, и так хорошо, без винца.
– А чего? Вы вообще какие-то недостаточно радостные. Давайте сбегаю – для веселья.
– С весельем, понимаешь ли, все время какие-то загвоздки. Тут вот опять у Шурки невеселая история приключилась. Сань, расскажи.
Санька закурила и подробно пересказала все, что случилось сегодня утром.
– Ну вы как дети, в самом деле, – включила свое благоразумие Лерка. – С чего вы вообще взяли, что адрес подложил убийца? Как вы себе это представляете: он душит девчонку, потом пишет адрес Крушинской и вкладывает в карман жертве, так, что ли? Если бы специально хотели подложить, ну мало ли, маньяк, допустим, так он бы записочку на машинке напечатал или… ну как там у них делается?
– Из газетных букв собрал.
– Точно, Ольга вон у нас знает… Откуда только? А зачем своим-то почерком писать, чтобы искать удобнее было? – недоумевала Лерка.
– А ведь и правда, Сань, зачем ему оставлять следы?
– А если он ее не писал, а видел? И потом захочет свидетелей убрать, ну как это принято? – не сдавалась Саша.
– Ну ты, мать, совсем-то не дури! Какой ты свидетель? А бумажонок этих у Захаровой, может, целый стол, и что? Всех душить и стрелять?
– Да, Шур, ты здесь не при деле… – задумчиво начала Оля.
– Ольга Викторовна, что это у вас за криминальный жаргон! – Лерка не хотела настраиваться на серьезную волну. – Вы нас пугаете.
– Ну ни при чем ты здесь, я хотела сказать. По-моему, если кому-то стоит всерьез опасаться, так это пареньку. Кто-то решил заняться его семьей. А милиция что?
– Пока ничего.
– Ну вот, – продолжала бурлить Лерка, – даже менты не всполошились, а ты себе места не находишь!
– Как же! Всполошатся они! Все на наркотики свалили и сунули в долгий ящик. Женька не станет тормошить, сам, говорит, расправлюсь. Я же еще в первый раз ходила, просила, чтобы отнеслись к этому серьезно, никому ничего не надо, вот и результат – второе убийство, а опять шевелиться не станем, так всех Захаровых поубивают и за кого потом возьмутся? – ворчала Саша, беря на руки свое мохнатое чудо-юдо.
– Ну если к Баксу лезешь, значит, отошла, – успокоилась Ольга.
– Да, девочки, завтра ко мне перебирается ученица моя, Даша Литвинова с сынишкой, это меня Женька надоумил.
– Тебе бы самой сынишку, а теперь твоя ученица последних ухажеров отобьет. – Лерку тоже волновала судьба подруги. – Вот вчера у нас Сатаев был, как он тебе?
– Да ну вас!
– Зря, не мужик, а денежный мешочек.
– Правильно, себе принцев расхватали, а мне кого попало суете.
– Ни фига себе! – возмутилась Лерка. – «Кого попало»! Да он такой воротила!!