Гарри Гаррисон Смертные муки пришельца
Где-то вверху, скрытый за вечными облаками планеты Вескер, гремел и ширился грохот. Услышав его, торговец Джон Гарт остановился и, приставив руку к здоровому уху, прислушался. При этом ботинки его слегка увязли в грязи. В плотной атмосфере звук то разрастался, то ослабевал, однако всё более приближаясь.
— Такой же шум, как от твоего космического корабля, — сказал Итин, с бесстрастной вескерской логикой медленно расчленяя мысль, чтобы лучше обдумать её. — Однако твой корабль всё ещё стоит на том месте, где ты его посадил. Хотя мы его и не видим, он должен быть там, потому что только ты умеешь управлять им. А если бы даже это удалось кому-нибудь ещё, мы услышали бы, как корабль поднимается в небо. Но так как мы раньше ничего не слышали, а такой грохот производит только космический корабль, то это должно означать…
— Да, ещё один корабль, — перебил его Гарт, слишком поглощённый своими мыслями, чтобы дожидаться, пока замкнётся медлительная цепь вескерских логических построений.
Разумеется, это другой космический корабль, и его появление было лишь вопросом времени; несомненно, этот корабль идёт по курсу с помощью радиолокационной установки, как в своё время ориентировался и Гарт. Его собственный корабль будет ясно виден на экране вновь прибывающего корабля, и тот, наверно, сядет как можно ближе к нему.
— Тебе лучше не задерживаться, Итин, — предупредил Джон Гарт. — Добирайся по воде, чтобы скорей попасть в деревню. Скажи всем, чтобы они шли в болото, подальше от твёрдой земли. Корабль приземляется, и всякий, кто очутится под ним при посадке, будет изжарен.
Маленькая вескерская амфибия почувствовала неминуемую опасность. Прежде чем Гарт кончил говорить, ребристые уши Итина сложились наподобие крыльев летучей мыши, и он молча скользнул в соседний канал. Гарт захлюпал дальше по грязи, стараясь идти как можно быстрее. Он как раз достиг края поляны, на которой стояла деревня, когда грохот перешёл в оглушительный рёв, и космический корабль пробился сквозь низкие слои облаков. Пламя метнулось книзу. Гарт прикрыл глаза и, испытывая противоречивые мысли, стал смотреть, как растёт силуэт чёрно-серого корабля.
Проведя почти целый год на планете Вескер, он теперь вынужден был подавлять в себе тоску по человеческому обществу. Хотя тоска эта — глубоко похороненный пережиток стадного чувства — настойчиво напоминала Гарту о его родстве с остальным обезьяньим племенем, он по-коммерчески деловито подводил в уме черту под столбиком цифр и подсчитывал итог. Весьма вероятно, что прилетел ещё один торговый корабль, и если это так, то его монополии на торговлю с жителями Вескера приходит конец. Впрочем, это мог быть и какой-нибудь иной корабль, и именно поэтому Гарт остановился в тени гигантского папоротника и вытащил из кобуры револьвер.
Космический корабль высушил сотню квадратных метров грязи, грохот замер, и посадочные ноги с хрустом вонзились в потрескавшуюся землю. Раздался скрежет металла, и корабль застыл на месте, между тем как облако дыма и пара медленно оседало во влажном воздухе.
— Гарт, эй ты, вымогатель, грабитель туземцев, где ты? — прокричал на корабле громкоговоритель.
Очертания космического корабля были лишь слегка знакомы, но ошибиться относительно резких звуков этого голоса Гарт не мог. Выйдя на открытое место, он улыбнулся и, засунув в рот два пальца, пронзительно свистнул. Из нижней части корабля выдвинулся микрофон и повернулся к нему.
— Ты что тут делаешь, Сингх? — крикнул Гарт, обернувшись в сторону микрофона. — Неужели так обленился, что не смог найти для себя планету и явился сюда красть прибыль у честного торговца?
— Честного! — взревел усиленный громкоговорителем голос. — И это я слышу от человека, которому довелось повидать больше тюрем, чем публичных домов, а это, смею вам доложить, цифра не маленькая. Чертовски жаль, товарищ моей молодости, но я не могу присоединиться к тебе, чтобы вместе с тобой заняться эксплуатацией этой зачумлённой дыры. Я держу путь к миру, где легче дышится, где ничего не стоит сколотить себе состояние. А сюда забрался лишь потому, что представился случай неплохо заработать, взяв на себя обязанности водителя такси. Я привёз тебе друга, идеального товарища, человека, занятого делами совсем другого рода. А тебе он охотно поможет. Я бы вылез и поздоровался с тобой, если бы не боялся, что по возвращении меня засадят в карантин. Я выпускаю пассажира через тамбур: надеюсь, ты не откажешься помочь ему выгрузить багаж.
Итак, другого торговца на планете пока не предвидится, об этом можно не беспокоиться. Однако Гарту не терпелось поскорей узнать, что за пассажир вздумал посетить этот далёкий мир, купив себе билет лишь в один конец. И что таилось за скрытой насмешкой, звучавшей в голосе Сингха? Гарт обошёл космический корабль, направляясь к тому месту, откуда была спущена лестница, и, взглянув вверх, увидел в грузовом отсеке человека, безуспешно пытавшегося справиться с большой корзиной. Человек обернулся, и Гарт, увидев высокий воротник священника, понял, над чем насмехался Сингх.
— Что вам здесь нужно? — спросил Гарт: несмотря на попытку овладеть собой, он выпалил эти слова самым нелюбезным тоном.
Прибывший если и заметил, что его приняли странно, то не обратил на это внимания, так как продолжал улыбаться и протягивать руку, спускаясь по лестнице.
— Отец Марк, — представился он, — из миссионерского общества Братьев. Я очень рад…
— Я спрашиваю, что вам здесь нужно? — Голос Гарта звучал спокойно и холодно. Он знал теперь, как нужно было действовать при сложившихся обстоятельствах.
— Это же совершенно очевидно, — сказал отец Марк по-прежнему добродушно. — Наше миссионерское общество впервые собрало средства для посылки духовных эмиссаров на другие планеты. Мне посчастливилось…
— Забирайте свой багаж и возвращайтесь на корабль. Ваше присутствие здесь нежелательно, к тому же вы не имеете разрешения на высадку. Вы будете обузой, а здесь, на Вескере, некому заботиться о вас. Возвращайтесь на корабль.
— Я не знаю, кто вы такой, сэр, и почему вы лжёте, — ответил священник. Он всё ещё был спокоен, но улыбка исчезла с его лица. — Я очень хорошо изучил космическое право и историю этой планеты. Здесь нет ни болезней, ни животных, которых можно было бы опасаться. К тому же это открытая планета, и до тех пор, пока Космическое управление не изменит её статуса, я имею такое же право находиться тут, как и вы.
Закон был, конечно, на стороне миссионера, просто Гарт пытался его обмануть, надеясь, что тот не знает своих прав. Однако ничего из этого не вышло. У Гарта оставался ещё один весьма неприятный выход, и ему следовало прибегнуть к нему, пока не поздно.
— Возвращайтесь на корабль, — крикнул он, уже не скрывая своего гнева. Спокойным жестом он вытащил револьвер из кобуры, и чёрное дуло оказалось в нескольких дюймах от живота священника. Тот побледнел, но не пошевельнулся.
— Какого дьявола ты хорохоришься, Гарт! — захрипел в громкоговорителе сдавленный голос Сингха. — Парень заплатил за проезд, и ты не имеешь права прогонять его с этой планеты.
— Я имею право, — сказал Гарт, поднимая револьвер и целясь священнику между глаз. — Даю ему тридцать секунд, чтобы он вернулся на борт корабля, а не то я спущу курок.
— Ты что, рехнулся или разыгрываешь нас? — задребезжал раздражённый голос Сингха. — Если ты шутишь, то неудачно, и, во всяком случае, это тебе не поможет. В такую игру могут играть двое, только я тебя обставлю.
Послышался грохот тяжёлых подшипников, и телеуправляемая четырёхпушечная башня на борту корабля повернулась и нацелилась на Гарта.
— Спрячь револьвер и помоги отцу Марку выгрузить багаж, — скомандовал громкоговоритель; в голосе Сингха снова послышались юмористические нотки. — При всём желании ничем не могу помочь, дружище. Мне кажется, тебе сейчас самое время побеседовать с отцом миссионером. А с меня довольно — я имел возможность разговаривать с ним всю дорогу от Земли.
Гарт сунул револьвер в кобуру, остро переживая свою неудачу. Отец Марк шагнул вперёд; на его губах снова заиграла обаятельная улыбка; вынув из кармана библию, он поднял её над головой.
— Сын мой, — сказал он.
— Я не ваш сын, — с трудом выдавил из себя Гарт, весь кипевший от гнева после понесённого поражения.
Ярость в нём клокотала, он сжал кулаки; однако он заставил себя разжать пальцы и ударил священника ладонью. И всё же тот рухнул от удара, а вслед за ним шлёпнулась в густую грязь и раскрывшаяся библия.
Итин и другие вескеряне наблюдали за происходящим внимательно, но, по-видимому, бесстрастно, а Гарт не счёл нужным ответить на их невысказанные вопросы. Он направился к своему дому, но, почувствовав, что вескеряне всё ещё неподвижно стоят, обернулся.
— Прибыл новый человек, — сказал он. — Ему нужно будет помочь перенести вещи. Можете поставить их в большой склад, пока он сам что-нибудь не построит.
Гарт смотрел, как они заковыляли по лужайке к кораблю, затем вошёл в дом и получил некоторое удовлетворение, хлопнув дверью так, что одна из створок треснула. С таким же болезненным удовольствием он откупорил последнюю бутылку ирландского виски, которую он хранил для особого случая. Что ж, случай, конечно, особый, хотя и не совсем такой, какого ему хотелось. Виски было хорошее и частично заглушало неприятный вкус во рту. Если бы его тактика сработала, успех оправдал бы всё. Но он потерпел неудачу, и к горечи поражения примешивалась мучительная мысль о том, что он выставил себя в дурацком свете. Сингх улетел, не попрощавшись. Неизвестно, какое впечатление создалось у него об этом происшествии, но по возвращению на Землю он, конечно, будет рассказывать удивительные истории. Ладно, беспокойство за свою репутацию можно отложить и до следующего раза, когда он пожелает снова завербоваться. А теперь надо наладить отношения с миссионером. Сквозь завесу дождя Гарт разглядел, что священник старается установить складную палатку, а все жители деревни выстроились рядами и молча наблюдали. Само собой разумеется, никто из них не предложил помощи. К тому времени как палатка была поставлена и в неё были сложены корзины и ящики, дождь прекратился. Уровень жидкости в бутылке значительно понизился, и Гарт почувствовал себя более подготовленным к неизбежной встрече. По правде говоря, он искал повода заговорить с миссионером. Если оставить в стороне всю эту противную историю, после года полного одиночества казалось привлекательным общение с любым человеком, кем бы он ни был.
«Не согласитесь ли вы пообедать со мной? Джон Гарт», — написал он на обороте старой накладной. Но, может быть, старик слишком напуган и не придёт? Пожалуй, это не лучший способ наладить отношения. Пошарив под койкой, он нашёл подходящий ящичек и положил в него свой револьвер. Когда Гарт открыл дверь, Итин, конечно, уже поджидал своего учителя, так как сегодня была его очередь исполнять обязанности Собирателя Знаний. Торговец протянул ему записку и ящик.
— Отнеси-ка это новому человеку, — приказал он.
— Нового человека зовут Новый Человек? — спросил Итин.
— Нет! — резко ответил Гарт. — Его зовут Марк. Но ведь я прошу тебя только отнести это, а не вступать в разговор.
Каждый раз, когда Гарт выходил из себя, вескеряне с их педантичным мышлением выигрывали раунд.
— Ты не просишь вступать в разговор, — медленно произнёс Итин, — но Марк, может быть, и попросит. А другие интересуются, как его зовут, и если я не буду знать его име…
Он осёкся, так как Гарт захлопнул дверь. Впрочем, это не имело значения: при следующей встрече с Итином — через день, через неделю или даже через месяц — монолог будет возобновлён с того самого слова, на котором он кончился, и мысль будет разжёвываться до полной ясности. Гарт выругался про себя и залил водой две порции самых вкусных из ещё сохранившихся у него концентратов.
Раздался торопливый стук в дверь.
— Войдите, — проговорил Гарт. Вошёл священник и протянул ящик с револьвером.
— Благодарю вас за то, что вы дали его взаймы, мистер Гарт, я ценю тот дух, который пробудил вас послать его. Я не имею никакого понятия о том, что послужило причиной неприятностей, сопровождавших моё прибытие, но, пожалуй, лучше всего их позабыть, если мы собираемся некоторое время жить вместе на этой планете.
— Пьёте? — спросил Гарт, взяв ящик и показывая на бутылку, стоявшую на столе. Он налил два стакана дополна и протянул один священнику. — Я думаю примерно так же, как и вы, но я должен, однако, вам объяснить, почему это произошло. — Он секунду хмуро смотрел на свой стакан, затем поднял его, приглашая выпить. — Это большой мир, и мне кажется, что мы должны устроиться в нём как можно лучше. За ваше здоровье.
— Господь да пребудет с вами, — сказал отец Марк и тоже поднял стакан.
— Не со мной и не с этой планетой, — твёрдо заявил Гарт. — Вот в чём вся загвоздка. — Он выпил с полстакана вина и вздохнул.
— Вы говорите так, чтобы шокировать меня? — с улыбкой спросил священник. — Уверяю вас, на меня это не действует.
— И не собирался шокировать. Я сказал буквально то, что имел в виду. Я принадлежу, вероятно, к тем, кого вы называете атеистами, а потому до религиозных взглядов мне нет никакого дела. Здешние жители, простые необразованные существа каменного века, умудрялись до сих пор обходиться без всяких суеверий и без зачатков религии, и я надеялся, что они и дальше смогут жить так.
— Что вы говорите? — нахмурился священник. — Вы хотите сказать, что у них нет никакого божества, никакой веры в загробную жизнь? По-вашему, они должны умереть…
— И умирают, и превращаются в прах, как все остальные живые существа. У них есть гром, деревья, вода, но нет бога-громовержца, лесных духов и русалок. У них нет табу и заклинаний и уродливых божков, которые мучили бы их кошмарами и разными ограничениями. Они единственный первобытный народ из всех виденных мною, который совершенно свободен от суеверий и благодаря этому гораздо счастливее и разумнее других. Я хочу, чтобы они такими и остались.
— Вы хотите удержать их в дали от бога… от спасения? — Глаза священника расширились, и он слегка отшатнулся от Гарта.
— Нет, я хочу удержать их от суеверий, — возразил Гарт. — Пусть вескеряне сначала пополнят свои знания и научатся реалистически судить о явлениях природы.
— Вы оскорбляете церковное учение, сэр, приравнивая его к суеверию…
— Пожалуйста, — перебил Гарт, поднимая руку, — никаких теологических споров. Не думаю, чтобы ваше общество понесло расходы по этому путешествию лишь ради попытки обратить меня. Учтите то обстоятельство, что к своим взглядам я пришёл путём серьёзных размышлений на протяжении многих лет, и целой толпе студентов-богословов последнего курса не удастся их изменить. Я обещаю не пытаться обратить вас в свою веру, если вы пообещаете то же по отношению ко мне.
— Согласен, мистер Гарт. Вы мне напомнили, что моя миссия здесь заключается в спасении душ вескерян, и этим я должен заняться. Но почему моя деятельность могла так нарушить ваши планы, что вы старались удержать меня от высадки? Даже угрожали мне револьвером и… — священник умолк и стал смотреть в свой стакан.
— И даже больно ударил вас? — спросил Гарт, внезапно нахмурившись. — Для этого нет никакого оправдания, и я готов просить у вас прощения. Просто плохие манеры, а характер и того хуже. Поживите долго в одиночестве, и вы сами начнёте вести себя так. — Он задумчиво разглядывал свои большие руки, лежавшие на столе; шрамы и мозоли напоминали ему о прошлом. — Назовём это крушением надежд, за неимением лучшего выражения. Занимаясь своей профессией, вы не раз имели случай заглянуть в тёмные закоулки человеческой души и должны кое-что знать о побуждениях к действию и о счастье. Я вёл слишком занятую жизнь, и мне ни разу не пришла в голову мысль осесть где-нибудь и завести семью; и вплоть до недавнего времени я не жалел об этом. Может быть, радиация размягчила мой мозг, но я стал относиться к этим волосатым рыбообразным вескерянам так, словно они в какой-то мере мои собственные дети, и я отчасти отвечаю за них.
— Мы все Его дети, — спокойно заметил отец Марк.
— Ладно, здесь живут те из его детей, которые даже не имеют представления о его существовании, — сказал Гарт, внезапно обозлившись на себя за то, что расчувствовался. Однако он тут же позабыл о своих переживаниях и весь подался вперёд от охватившего его возбуждения. — Можете ли вы понять, как это важно? Поживите с вескерянами некоторое время, и вы увидите простую и счастливую жизнь, не уступающую состоянию благодати, о которой вы постоянно твердите. Они наслаждаются жизнью… и никому не причиняют вреда. В силу случайности они достигли своего теперешнего развития на бесплодной планете, так что им ни разу не представилась возможность подняться выше материальной культуры каменного века. Но в умственном отношении они не уступают нам… возможно, даже превосходят. Они выучили наш язык, так что я легко могу объяснить им всё, что они хотят знать. Знание и приобретение знаний доставляют им полное удовлетворение. Иногда они могут вас раздражать, так как имеют обыкновение связывать каждый новый факт со всем, что им уже известно, но чем больше они узнают, тем быстрей происходит этот процесс. Когда-нибудь они во всём сравняются с человеком, может быть, превзойдут нас. Если только… Вы согласны оказать мне услугу?
— Всё, что в моих силах.
— Оставьте их в покое. Или же, если это так уж необходимо, учите их истории и естественным наукам, философии, юриспруденции, всему, что поможет им при столкновении с действительностью более широкого мира, о существовании которого они раньше даже не знали. Но не сбивайте их с толку ненавистью и страданиями, виной, грехом и карой. Кто знает, какой вред…