«Я с Господом ничего не боюсь, – пишет матушка одной из своих близких. – Иду своей дорогой, впереди вижу или хочу видеть одну свою цель <...> цель, к какой стремишься». И опять свое целокупное исповедание открывает она, мужемудренная монахиня, близкой для нее душе Петра Александровича Брянчанинова: «Надо все у себя отнять, чтоб уступить все ближнему, и тогда-то вместе с ближним душа обретет и Господа».
Более обстоятельно разбирая последний вопрос, она пишет в одном из последующих писем Петру Александровичу в декабре 1881 года: «Много надо подвига любви к ближнему, много милосердия к недостаткам ближних и прощения их, чтоб смягчилось сердце. А во время молитвы, упования на силу Божию, нужна молитва за ближних, за весь мир, за “вся человеки”, молитва о прощении грехов всех грешников, из них же первый есмь аз. Пройдет хлад и наступает безумная радость, которая волнует внутренние чувства и нарушает мир. Тогда-то потребно глубокое смирение, временное даже оставление молитвы по недостоинству, служение самоотверженное ближним, делом или словом. И только в глубине смирения и самоуничиженного чувства кроется мир внутренний, при котором совершается молитва».
Вот путь, все перипетии пути, по которому прошла душа матушки Арсении. Этот путь – тот же опыт прочих старцев, в иных словах и выражениях определяющих правду и законы духовной жизни. И правда здесь одна – смирение, которое названо у святых Отцев высокотворным, молитва с призыванием имени Господа Иисуса.
Желающий найдет много незаурядных слов о молитве Иисусовой и опытных переживаний в письменном наследии матушки Арсении, старицы по существу уже нашего, последнего века.
О письмах преподобного Макария Оптинского
Великое успокоение, мир и вместе твердость и радость испытывает всякий, читающий строки писем преподобного старца иеросхимонаха Макария, независимо от того, пишет ли тот к мирянам или к монашествующим185. Всем без различия старец преподает уроки подлинного духовного мудрования о мире и жизни, всем указывает на высоту Евангельских заповедей. И наипаче любит говорить о смирении. Смирение, смиренномудрие – это основное состояние души, которое проповедует батюшка Макарий, оно нужно всем и всегда. По слову его писем, утвержденному мнением преподобного Исаака Сирина, «яко соль во всякой пище, тако и смирение во всякой добродетели нужно»186.
Ныне прославленный Святою Церковью преподобный старец иеросхимонах Амвросий радовался появлению в печати писем старца Макария и писал в одном из своих посланий: «Слава и благодарение Всеблагому Господу, приведшему к окончанию напечатания драгоценных писем блаженного нашего отца. Пользовал он многих при жизни своей, а теперь будет пользовать, кажется, и множайших письменными своими наставлениями. Покойный батюшка отец Макарий по смирению своему лично не высказывал, щадя немощь нашу, в письмах же своих он обнажает истину прямо, а часто и не обинуясь»187.
Письма батюшки Макария – всегда воистину живой отклик на живую жизнь, отклик, одеянный в мудрование Христово. Знание святых Отцов настолько глубоко у смиренного старца, что ссылки на них даются им в любом письме и по любому поводу, даже с указанием страницы. Ссылаясь на опыт преподобных Исаака Сирина и Петра Дамаскина, старец пишет своей духовной дочери, живущей в миру и имеющей семью: «Чтобы не смущаться, а смиряться: при исправлении чего-либо не возвышаться, а при недостатках не упадать духом, но наблюдать средину, а когда Бог узрит в нас залог смирения, то и поможет в делании добрых дел; а пока оных нет, то самыми нашими поползновениями приобретаем смирение и невольно, видя свою немощь и нищету»188. Далее старец предупреждает от опасности высокоумия и мнения о себе. Так образует он духовного воина и в душе живущего в миру.
Еще более найдем мы смиренномудрых размышлений и указаний блаженного батюшки Макария в его письмах к монашествующим. Именно оттуда нам показалось необходимым взять слова для нашего эпиграфа к главе о старчестве Оптиной пустыни. Письма старца иеросхимонаха Макария к монашествующим – подлинное руководство к духовной жизни, книга, исполненная драгоценных советов и указаний. Письма батюшки как правило неспешны, объемны, содержат изложение советов и событий, написаны прекрасным звучным языком; некоторые из них – подлинные законченные произведения.
Вчитываясь в строки писем старца Макария, понимая шаг за шагом его неспешное руководство, восстанавливаешь во всех деталях внутреннюю жизнь, тяготы и радости его духовных детей, ведущих свою нелегкую борозду познания духовной жизни. Для полного понимания достоинств писем этого великого оптинского старца необходимо полностью погрузиться в тот неспешный и нелегкий труд руководства, который старец печатлеет на страницах писем. Можно систематизировать вопросы и предметы духовные, которые старец открывает в своих строках, но для этого требуется специальное исследование, и оно, несомненно, явится в ближайшем будущем. Мы же сможем коснуться здесь только отдельных строк, не задаваясь целью систематизировать написанное преподобным батюшкой Макарием.
Первое, что останавливает внимание, это его старческое учение о любви. «Любовь без смирения не может быть прочна и тверда, – пишет старец двум своим близким духовным сестрам, живущим в монастыре. – Я заметил в письмах ваших: обе вы лишались мира, каждая в свою очередь ни от чего другого, как от самолюбия; а уже смирению тут не только места не было, но и далеко отгонялось». «Не смущайтеся и о том, – пишет он в своих письмах дальше, – что подвижутся в вас страсти: надобно, чтобы была работа и труд; покой рано иметь, он еще не приобретен; все, что скоро и без труда приобретается, непрочно бывает»189.
В дальнейших письмах на вопрос одной из сестер, позволительно ли иметь утешение при размышлении о Боге, Его вездесущии и подобном, старец назидает: «Все то, что приводит нас к любви Божией и смирению, позволительно, но надобно знать нам свою меру и не увлекаться в высоту, а паче при страстном нашем устроении»190. Далее старец напоминает повесть о преподобном Пимене Великом, когда тот молчал в ответ на вопрошание ученика о высоких мерах и начал говорить только тогда, когда был вопрошен о немощах и борениях. Впрочем, на всем пространстве писем к означенным сестрам, старец нередко говорит об утешительных событиях монастырской жизни, посылает приветы к великим церковным праздникам и желает сестрам спасения. «О, да воскресит Он и наши души, умерщвленные грехом, – восклицает старец в день воскрешения Лазаря, – и сподобит внити в Горний Иерусалим»191.
Впрочем, строгие строки (как бы во исполнение слов батюшки Амвросия) встречаются и в письмах к этим преданным ему духовным детям. «Мне <...> больно было видеть гнилое ваше устроение и очень сожалел о вас; сколько ни старался уговаривать и умиротворять вас, но ничтоже успел, а вам слова мои казались неприятными»192. Но и опять при возрастающих скорбях и болезнях батюшка Макарий с духовной, по существу материнской, любовью вздыхает. «Не унывайте, о чада, но будьте тверды и непреложны в подвиге вашего терпения, веруйте, что Господь, попустивший тако быти, на лучшее произведет»193.
И в наши дни скорбящему и читающему эти строки отрадно и крепко бывает на сердце от любовных и опытных слов смиренномудрого старца. Вечная память и непрестающее радование о Господе блаженным старцам, от жизни и опыта своего напаяющим нас словом жизни!
В письмах старца Макария к прочим монашествующим удается прочитать всю цепь жизненных событий, становление духовного человека, особенности каждой отдельной души в постижении пути духовного. В тех случаях, когда искушения достигают крайней степени и состояние духовного здоровья вызывает тревогу, старец, не жалея себя, пишет большие письма, приводя убедительные доводы, ссылаясь на свидетельства святых Отцов и даже приводя отдельные выписки из их сочинений. И душа оживает, берется за жезл спасения, смиряется, подвизается до тех пор, пока опять обретает существенную нужду в помощи милостивого и смиренномудрого старца.
Старец вел к Богу юные души и не уставал поддерживать таковые в трудные минуты их борений. «Я нимало не удивляюсь, по духу дщи моя, – пишет старец молодой послушнице, недавно поступившей в монастырь, – твоей скуке: как всякому из нас, так и тебе должно пройти огнь искушений к утверждению в нас веры, надежды и любви к Богу»194. «Пишешь ты о своем смущении и страхе: они происходят от малодушия»195, – поучает старец эту свою дщерь в следующих письмах, а еще ниже утешает: «Возмогай о Господе, юная В.! Он призвал тебя на служение Себе»196.
Старец вел к Богу юные души и не уставал поддерживать таковые в трудные минуты их борений. «Я нимало не удивляюсь, по духу дщи моя, – пишет старец молодой послушнице, недавно поступившей в монастырь, – твоей скуке: как всякому из нас, так и тебе должно пройти огнь искушений к утверждению в нас веры, надежды и любви к Богу»194. «Пишешь ты о своем смущении и страхе: они происходят от малодушия»195, – поучает старец эту свою дщерь в следующих письмах, а еще ниже утешает: «Возмогай о Господе, юная В.! Он призвал тебя на служение Себе»196.
В трудные минуты, когда восстают у послушника помыслы на самого старца, последний ничем не смущается и поддерживает душу: «Какая ты малодушная! – восклицает старец в письме 191-м. – Огорчилась крепко о том, что стужали тебе на меня хульные помыслы»197. «Ты нимало в этом невиновна, – продолжает старец далее, – будь спокойна; и ежели ты в чем и согласилась, то и о том не беспокойся. Я тебя прощаю»198. Таковы рассуждение и духовная любовь старца!
«Юная подвижница, – опять поддерживает свою духовную дочь батюшка Макарий, – не унывай, когда бывают тебе какие потрясения»199. Старец как бы знаменует путь этой юной души, когда ниже пишет: «Вижу из письма твоего, что ты получаешь утешения и скорби попеременно, а это и значит, что ты стоишь на истинном пути спасительном. От обоих случаев извлекай пользу»200.
Таково непАдательное учение старцев; таково и учение тишайшего батюшки старца Макария. От строк его писем многие и многие еще извлекут себе подлинное питание, стояние в вере и духовном пути, который, по слову старца Макария, есть воистину путь Христов.
О письмах преподобного Амвросия Оптинского
Со страниц писем преподобного старца иеросхимонаха Амвросия встает его образ, образ человека Божия, готового прийти на помощь любому во всяком его недоумении и вопросе. Здесь есть ответы родителям, как воспитывать детей, ответы детям, как себя вести по отношению к родителям, советы вопрошающим старца в духовной нужде и туге, советы, как распоряжаться своим материальным достоянием, и, конечно, более всего – указания людям, ищущим духовного пути, недоумевающим при возникших казалось бы неизбывных печалях.
Простая бесхитростная речь старца как будто не обнаруживает в нем человека, обладающего изощренными познаниями. И только тогда, когда возникают серьезные недоумения по поводу догматов православной веры, во всем объеме обнаруживается глубокий духовный опыт преподобного Амвросия, его знание святоотеческой литературы, его беспреткновенное исповедание православных истин: святых догматов, учения о Святой Троице и проч.
В письмах Преподобного не найдешь больших тонкостей слова или поражающих душу определений; все они – сама жизнь, такая, какая она есть, и решение судеб этой жизни при немеркнущем свете Слова Божия, глагола Христова. Таково его письмо к NN. «Милостивая государыня! – пишет старец. – Вы отнеслись письменно к моей худости, объясняя свое положение <...> Не зная хорошо ваших обстоятельств и настроения душевного, буду отвечать вам, сколько могу понимать из письма вашего»201. Далее он приводит слова своей корреспондентки: «Вы пишете: “Тяжело я страдаю душевным и телесным расслаблением, которое меня отчуждает от всех радостей и связей мирских, и даже от дел долга. Нет для меня надежды в будущности. Одна лишь усиленная молитва поддерживает меня... Иногда мои страдания доходили до такой степени, что я совершенно отчаявалась. Открываю вам свое малодушие: нет сил больше терпеть”». «Содержание письма вашего показывает двоякое в вас расположение, – отвечает ей старец Амвросий. – Слова, что лишь усиленная молитва к Богу поддерживает вас, показывают, что вы усердная христианка. Другими же словами, что немощь душевная и телесная отчуждает Вас от всех радостей <...> мирских <...> обнаруживается привязанность к миру». Ссылаясь на учение Христово и слова святителя Димитрия Ростовского, преподобный старец пишет: «Поэтому основательнее и надежнее искать утешений и радости только о Господе, особливо, кто не обилует здоровьем». «И если возьметесь за это подражание (“яко кроток есмь и смирен сердцем”), – продолжает он, – понуждаясь оставлять всякие самолюбивые претензии, по обычаям и приличиям мира, то и несомненно можете вступить на ту христианскую стезю, которая ведет к мирному и спокойному состоянию души».
Многое можно почерпнуть из большой переписки старца с его духовной дочерью, ищущей «внутреннего христианства». Уроки преподобного Амвросия могут быть и суровы, но всегда любовны, жизненны. «Ты ошибочно ищешь полного и совершенного успокоения на земле, – пишет Преподобный, – тогда как такое состояние принадлежит будущей жизни»202. Ниже старец внушает той же рабе Божией: «Богу угоднее и приятнее то, что делается за послушание и по благословению, – нежели то, что делается по своей воле». И в том же письме далее: «Ты составила для себя неправильное понятие о духовной жизни», – почему блаженный старец убеждает свою духовную дочь терпеть недостатки, которые она находит в своих ближних203. Замечательно слово, на которое ссылается преподобный Амвросий дальше в тех же письмах: «Как ни тяжел крест, который человек несет, но дерево, из которого он сделан, выросло на почве его сердца»204. Таковы и другие замечания старца. Иногда он пишет в шутливом тоне, в рифму, высказывая вместе с тем глубокие истины человеческой жизни.
Старец писал и к лицам неправославного вероисповедания: к католикам и лютеранам, среди его корреспондентов был даже католик-сенатор. Отзывался он и на вопросы текущей общественной жизни, писал к лицам высокого общественного положения.
В письмах старца к монашествующим можно найти еще больше ответов на вопросы внутренней жизни человека, построения этой жизни, на вопросы, возникающие в искушениях, скорбях и различных обстоятельствах, которые встречаются на нашем пути к Богу. В общих письмах к монахиням, которые преподобный старец писал на праздники Рождества Христова и Пасхи, обнаруживается во всей полноте, насколько глубоко знал, любил и усвоил сердцем преподобный Амвросий писания святых Отцов-аскетов, – так свободно и широко приводил он примеры из их писаний, убеждая своих духовных чад к подражанию им, утешая их в скорбях, приводя убедительные примеры. Здесь знание преподобным батюшкой писаний святых Отцов выявляется еще шире и многообразней, чем в письмах к мирским особам, где приводилась им защита догматов, богословской литературы.
Преподобный Амвросий почти в каждом письме дает толкование праздничных церковных песнопений: ирмосов, тропарей, кондаков или псалмов, которые посылаются им в письмах как духовный подарок к празднику. Впрочем, при случае батюшка пишет и о страстях, о том, как бороться с завистью, как исполнять, а не только знать Христовы заповеди. «Сестры о Господе и матери! – начинал обычно эти свои послания преподобный батюшка Амвросий. – Поздравляю вас с светлым праздником Воскресения Господа нашего Иисуса Христа и сердечно желаю вам всем встретить и провести всерадостное сие христианское торжество в мире и утешении духовном»205. «Христос воскресе! – пишет старец ниже в том же письме. – Велика сила в сем кратком приветствии, как свидетельствует святой Златоуст в Огласительном своем слове: “Воскресе Христос и низложися ад!”». С годами в этих общих письмах старца Амвросия обращения звучат так: «Братие о Господе и сестры и матери!». После подобного вступления батюшка часто давал и свое слово о том или ином духовном предмете.
В наши дни, когда – в связи с великими сдвигами в обществе – восстановление заветов Оптиной пустыни становится насущной задачей, эти общие послания преподобного Амвросия должны найти своего исследователя.
Еще более серьезного внимания требуют письма к отдельным монашествующим лицам. В тех случаях, когда батюшка пишет к одному и тому же лицу значительное количество писем, выявляется характер человека, которому эти письма адресованы. К некоторым лицам у преподобного Амвросия сохраняется на всем протяжении переписки бережное отношение, напоминание о руководстве предшествовавшего старца, к другим – отношение более строгое, указание на самочиние и борьбу с ним. Одну свою духовную дочь старец называет «чадцем двоедушным и храмлющим на оба колена», говорит, что она «чадце мудреное и постоянства неимущее»206, приводит и другие определения. Других монашествующих старец поучает, что Господь не взыскивает с человека за чужие недостатки и немощи207.