Забирко Виталий Право приказа
Виталий Забирко
ПРАВО ПРИКАЗА
Если кто-нибудь думает, что работа на станции "Проект Сандалуз-II" сплошная героика и подвиг, то он глубоко заблуждается. Конечно, когда прилетаешь на Землю в отпуск, приятно замечать восхищенные взгляды девушек, прикованные к шеврону твоего комбинезона, но в душе понимаешь, что, познакомься они с работой станции поближе, их мнение о твоем героизме круто бы изменилось. Несомненно, ореол героизма над нашими головками витает благодаря Сандалузской катастрофе, чуть было не превратившейся в трагедию для всей Земли, если бы не самопожертвование пилота грузо-пассажирского лайнера то ли "Земля - Пояс астероидов", то ли "Земля - спутники Юпитера", возвращавшегося на Землю. Комиссия потом в течение пяти лет разбиралась в причинах катастрофы, по крупицам собирая сведения об экспериментах, проводившихся в Научном центре Сандалуза (все материалы погибли - на месте городка зиял двухсоткилометровый в диаметре и трехкилометровый в глубину кратер с остекленевшими стенками). В лабораториях Сандалуза проводились работы по получению сверхплотного вещества или, как теперь говорят, супермассы. Это сейчас мы умные и знаем, что существуют активная и пассивная формы супермассы. А они были первыми. Хотя, наверное, они и предполагали возможность поглощения супермассой обыкновенного вещества, потому что держали зону эксперимента в силовом поле, но уж знать о существовании у активной супермассы диафрагмы - никак не могли. И все же можно предположить, что у них была какая-то теория нейтрализации супермассы, потому что, когда диафрагма, преодолев сопротивление силового поля, стала сосать в супермассу окружающее вещество, они потребовали срочного удара по Сандалузу гравитационного поля максимальной мощности. Не знаю, что подействовало на пилота того самого грузо-пассажирского лайнера, ожидавшего в этом секторе над Землей разрешения на посадку, но пилот не раздумывал. Он бросил свой корабль прямо в центр смерча, на полную мощность включив гравитационные двигатели и уже по пути катапультировав вначале пассажирский отсек, а затем пилотскую кабину. Пилоту повезло - его кабину выбросило из зоны. А пассажирский отсек втянуло в смерч... Вначале поползли слухи, что он катапультировал только себя, но, по счастью, проходивший мимо метеорологический спутник заснял момент атаки кораблем Сандалуза, и подозрения умерли в зародыше.
Когда Комиссия досконально разобралась в происшедшем, было вынесено категорическое постановление о запрещении каких-либо исследований вещества на Земле, и нашу лабораторию "Проект Сандалуз-II" оборудовали над поясом астероидов выше плоскости эклиптики. Пассажирских трасс здесь нет, но на всякий случай зону эксперимента окружили сигнальными бакен-маяками и весь район нанесли на навигационные карты как запретный.
Работаем мы, как говорится, на переднем крае науки, но героикой, отражающейся в глазах земных девушек, тут и не пахнет. Мы обстреливаем Глаз (так мы между собой окрестили супермассу) обломками астероидов, снимая при этом лавину информации, дающей представление о процессах, которые происходят в белых карликах и даже в черных дырах и квазарах.
Есть, правда, одна неприятная обязанность: посменное дежурство в рубке слежения за бакен-маяками, чтобы ни одно инородное тело не проникло в зону эксперимента и не помешало чистоте его проведения. Коллектив станции у нас небольшой, всего двадцать два человека, поэтому каждому приходится раз в неделю восемь часов нести вахту. Представьте, насколько это скучно, если за два года существования станции в зону только один раз влетел метеорит величиной с кулак, да и тот был аннигилировав бакен-маяком без всякого участия вахтенного.
Еще куда ни шло, когда идет обстрел Глаза - восьмидесятиметрового "зрачка" активной супермассы (есть предположение, что в пассивной форме ее объем будет измеряться в сантиметрах, максимум - в десятках сантиметров), окруженного пятикилометровой сферой радужной в лучах далекого Солнца диафрагмы - поля до сих пор не выясненной природы. При попадании вещества в "зрачок" диафрагма резко сокращается, исчезает в "зрачке", Глаз как бы мигает и в течение двух с половиной минут, как мы говорим, "переваривает" вещество. А затем диафрагма опять, но уже со скоростью на порядок меньшей, возвращается на место. Так вот, если ты в это время дежуришь в рубке, еще жить можно. Но когда кончается запас "рабочего вещества" и наши штатные пилоты Гидас и Банкони уходят вылавливать очередной астероид, то тут со скуки дохнешь. Сидишь перед пустыми экранами и с тоской думаешь о том, как сейчас ребята в кают-компании обсуждают результаты последнего обстрела, и чуть не воешь. Можно, конечно подключиться к кают-компании и тайком послушать обсуждение, но попробуй это сделать, когда здесь же, в рубке, у тебя за спиной, сидит начальник станции и что-то увлеченно обсчитывает на вариаторе, изредка, словно специально для того, чтобы позлить тебя, прицокивая языком!..
До возвращения Гидаса и Банкони оставалось где-то с полчаса, и я уже действительно готов был завыть от тоски, чтобы обратить внимание Шеланова на мое бедственное положение, как вдруг бакен-маяк сектора 6С подал предупредительный сигнал. Я оглянулся на Шеланова.
- На тридцать две минуты раньше контрольного времени, - констатировал он, взглянув на часы.
Автоматически включился селектор, и голос бакен-маяка монотонно доложил:
- В секторе 6С обнаружен объект массой 12,4 мегатонны...
- Ого! - присвистнул я.
На стереоэкране сектора 6С появился обломок скалы, чем-то похожий на кремниевые скребки доисторического человека. У основания скалы, в серебристой паутине крепежной арматуры захвата, висели два десантных астробота, в просторечии работников астероидного Пояса называемых "мухоловами".
Я навел на экран координатную сетку. Ничего себе скребочек - с километр длиной!
- ... Объект направляется в зону эксперимента, - продолжал докладывать бакен-маяк. - Скорость движения - 196,3 км/с, ускорение - минус 0,2 км/с. На запрос объект...
- Наши, - сказал я и подал бакен-маяку сигнал, разрешающий объекту вход в зону. Маяк умолк.
- Свяжись с ними, - подсказал Шеланов. "Можно подумать, что я не знаю своих обязанностей", - поморщился я, но промолчал: начальство есть начальство.
- Бот ЗХ-46, бот ЗХ-47, вас вызывает База! Отвечайте!
- Базу слышим, - отозвался голос Гидаса.
- И видим, - добавил Банкони. В голосе его послышался смешок. У ребят было хорошее настроение.
- Бот ЗХ-46, бот ЗХ-47, - снова сказал я и, взглянув на координатную сетку, отбарабанил им их координаты.
- Спасибо, Иржик, - хмыкнул Банкони. - Без тебя, милый, мы никак бы не разобрались в своем местонахождении.
Я незаметно оглянулся на Шеланова. Начальник станции не любил фамильярности во время работы.
- Опять лихачите, - недовольно проговорил он. - Почему ведете астероид, зацепив только с одной стороны?
Я снова посмотрел на экран. Действительно, оба "мухолова" вцепились захватами в астероид с видимой стороны, и от этого скала перемещалась как-то боком.
- У астероида смещен центр тяжести, - быстро ответил Банкони. Так быстро, что даже я не поверил.
- Да? - недоверчиво переспросил Шеланов и защелкал клавишами на вариаторе.
Вариатор развернул на экране пространственное изображение полигона и высветил на нем траекторию полета астероида. Получалось, что они должны были остановиться как раз на границе зоны обстрела.
- Увеличьте торможение, - сказал Шеланов.
- Зачем? - снова быстро отозвался Банкони. - Мы отбуксируем астероид как раз к катапульте.
- Ты что, собираешься стрелять целым астероидом? - съязвил Шеланов. - Нам его массы хватит на сотню выстрелов. Отбуксируйте астероид в межзонье маяков 6С, 5С, 5В. Там и будем его разрезать.
На этот раз Банкони промолчал.
- Как меня поняли? - спросил Шеланов.
Снова какая-то непонятная заминка с ответом.
Шеланов недовольно скривил губы.
- Что у вас опять случилось? Докладывайте.
И тут отозвался, наконец, Гидас. Голос у него был сиплый, севший, словно простывший:
- Докладывает бот ЗХ-46. Пилот Альваро Гидас. При попытке захвата объекта частично выведен из строя блок регулировки гравитации. В настоящий момент мощность гравиполя составляет 0,1 максимальной.
Я быстро прикинул в уме мощность гравиполя к их торможению. Да, у него там сейчас действительно хорошее настроение...
- Ясно, - сухо проговорил Шеланов. - Предыдущее распоряжение отменяю. Продолжайте движение по предлагаемому вами маршруту. Пилот Альваро Гидас! По возвращении на Базу вы получите взыскание с занесением в пилотскую карточку.
- Ты что, Руслан?! - взорвался Банкони от возмущения. - Ты же там не был, ничего не видел! Этот чертов булыжник вращался сразу по трем осям с сумасшедшей скоростью! - Отставить! - резко оборвал Шеланов. - Выполняйте распоряжение.
Я представил, как Банкони сейчас чертыхается про себя. А может быть, отключив связь, и во весь голос. Что-что, а это он умеет. Во всяком случае, тишина в эфире была подозрительной. Впрочем, догадки догадками, а работа работой...
- Бот ЗХ-46, бот ЗХ-47, - снова вызвал я. - Траектория вашего полета проходит слишком близко от бакен-маяка сектора 6С. Смотрите, не зацепите.
- Да вы что там, с ума сошли?! - вдруг взорвался он. - Дайте маяку разрешение на наш вход в зону, а то он нас расстреливать собирается!
Я оторопело посмотрел на коммутатор связи с сектором 6С. Горел зеленый разрешающий сигнал. И тут же услышал, как на другой частоте бакен-маяк монотонно докладывает:
- ... объект не отвечает. Ввиду отсутствия разрешения Базы на вход объекта в зону эксперимента объект предлагается к аннигиляции. До аннигиляции осталось две минуты тридцать секунд...
- Сектор 2А, - спокойно подсказал Шеланов.
Действительно, на коммутаторе связи с сектором 2А горел красный предупредительный сигнал.
- В секторе 2А, - очевидно, в который уже раз продолжал докладывать бакен-маяк, - обнаружен объект массой 62 тысячи тонн. Скорость движения 12,8 м/с. На запрос объект не отвечает...
- Включи экран, - снова подсказал мне Шеланов. - Посмотрим, что это за непрошенный гость.
Кажется, я покраснел. Даже уши начали гореть. Шляпа! Но когда зажегся экран сектора 2А, я остолбенел. Наверное, Шеланов тоже. Хотя не знаю. На затылке у меня глаз нет.
Медленно перемещаясь по экрану, в зону входил пассажирский лайнер.
- До аннигиляции осталась одна минута тридцать секунд...
- Что там у вас? - спросил Банкони.
- Молчать! - неожиданно гаркнул над моим ухом Шеланов. - Тишина в эфире! Прекратить все разговоры! И тут же напустился на меня:
- Да дай же ты разрешение на вход, а то маяк сейчас расстреляет его!
Я поспешно дал маяку разрешение на вход лайнера в зону.
- "Градиент", отвечайте! - перегнувшись через мое плечо к самому динамику селектора, но уже на тон ниже, позвал Шеланов. - "Градиент", отвечайте! Почему молчите? Вы находитесь в опасной зоне! "Градиент", отвечайте! "Какой градиент?" - недоуменно подумал я. Пассажирский лайнер, светясь почти всеми иллюминаторами, входил в зону. И только тут я увидел написанное на его борту название.
- Молчит, подлец! - выругался Шеланов.
- Может, он мертвый? - предположил Банкони.
- Какой к черту мертвый! Иллюминирует, как рождественская елка! "Градиент", отвечайте! - снова, срывая голос, заорал Шеланов.
Краем уха я услышал, как Банкони о чем-то переговаривается с Гидасом, и повернулся к экрану сектора 6С. Бот 3Х-47, отстреливая крепежную арматуру захватов, отшвартовывался от астероида.
- Я бот 3Х-47, - доложил Банкони. - Иду на перехват лайнера "Градиент".
Астероид качнуло, и он стал медленно вращаться. Я похолодел. Каково там Гидасу одному, при его мощности гравиполя? Хотя нет. Практически ничего не изменится - ускорение торможения останется прежним, только вдвое увеличится мощность работы двигателя. Лишь бы захваты выдержали. Но, конечно, вести несбалансированный астероид одному при четыре "g" Гидасу будет несладко...
- Какой еще перехват?! - заорал Шеланов. - Через десять минут лайнер будет в диафрагме!
- Помолчи, - спокойно сказал Банкони. - Это мое дело.
Я прикинул расстояние и тоже понял - не успеть. Даже долететь он бы не смог - не хватило бы времени на торможение. Да и как он думал перехватить лайнер? Захваты-то отстрелил... Но у Банкони была на этот счет своя точка зрения. Как у того пилота, который бросил свой лайнер на Сандалуз. "Мухолов" Банкони стремительно сорвался с места и на максимальной тяге пошел по кривой на перехват лайнера. Наверное, у пилотов это в крови: мгновенная оценка экстремальных ситуаций и принятие решений.
- Что делает, паршивец, - прошипел Шеланов. - Двигатель загубит...
"Мухолов" стремительно мчался наперерез лайнеру и не думал тормозить. Шеланов высветил на вариаторе траекторию его движения, и она заплясала по экрану, пересекаясь с траекторией движения лайнера. Очевидно, Банкони отключил компьютер бота, который ни за что не допустил бы столкновения.
- Что делает, что делает, - скрипел зубами Шеланов. - Лайнер же сожжет его метеоритной защитой... Но Банкони все верно рассчитал. Компьютер лайнера прикинул, что ему энергетически выгоднее затормозить, чем уничтожить летящий на таран бот, и включил тормозные двигатели.
Они разминулись у самой диафрагмы. Уколом иглы "мухолов" по касательной пронзил ее радужную оболочку и, потеряв ускорение, выскочил с другой стороны. Лайнер же, практически сбросив скорость до нуля, медленно вползал в диафрагму.
- Бот 3Х-47, - сухим, сорванным голосом запросил Шеланов, - что у вас?
- Все нормально, - бодро отозвался Банкони. - Двигатель сгорел. Торможу аварийным химическим. До полной остановки горючего не хватит.
- Потерпишь, - зло процедил Шеланов. - Включи блок-пеленг, потом как-нибудь выловим...
И тут зажегся центральный экран, и на нем появилось молодое, почти мальчишеское лицо в пилотке капитана.
- Я - "Градиент"... - начал капитан, но тут же осекся от громового крика Шеланова.
- Назад! - заорал Шеланов. - "Градиент" - назад!!! Двигатели на полную мощность и - назад!
Мгновенье мальчишка-капитан оторопело смотрел на Шеланова, затем бросился к пульту управления. На соседнем экране было видно, как двигатели лайнера, уже почти погрузившегося поя радужную оболочку диафрагмы, слабо засветились, лайнер почти остановился... Но каких-то долей секунды ему все-таки не хватило. Лайнер вполз в диафрагму, и свечение двигателей погасло. Капитан "Градиента" еще некоторое время возился у пульта, затем растерянно обернулся к нам.
- Не включаются... - по-мальчишески обиженно протянул он. Шеланов обессилено упал в кресло. Слов у него не было. "Ведь это все, - с ужасом подумал я. - Из диафрагмы лайнер ничем не вытянешь..."
- Каким образом вы очутились в запретной зоне? - неожиданно произнес за спиной спокойный голос.
Посреди рубки стоял капитан патрульно-спасательной службы Нордвик. Три дня назад он высадился на станции с крейсера ПСС, который через неделю, после дежурного патрулирования в своем секторе над плоскостью эклиптики, должен был забрать его. Не знаю, с какой целью он остался на станции, - то ли с инспекционной, то ли просто отдохнуть и поболтать по старой дружбе с Шелановым (он и раньше бывал у нас), - но сейчас он стоял здесь.
- Я... - замялся молоденький капитан "Градиента", но тотчас взял себя в руки. - На лайнере "Градиент" проводится профилактический осмотр всех систем управления. Поскольку профилактический осмотр внеплановый и всесторонний лайнер, чтобы не мешать другим судам, сведен с трассы и выведен в "мертвую зону" над плоскостью эклиптики.
- По чьему приказу проводится профилактический осмотр? Капитан "Градиента" снова замялся и смущенно отвел глаза в сторону.
- По моему...
- Вы что, при проведении осмотра отключили и астронавигационную систему?
- Да.
- Какого черта! - простонал Шеланов. Он приподнялся в кресле, с ненавистью глядя на экран. - Посмотрел бы хоть на навигационную карту, где наш район объявлен запретным!
Мальчишка-капитан испуганно заморгал.
Нордвик подошел сзади к Шеланову и успокаивающе положил ему руку на плечо.
- Это ваш первый самостоятельный рейс?
- Да, - поспешно кивнул капитан "Градиента". Как будто это могло служить ему оправданием!..
Шеланов снова застонал.
"Любознательный мальчишка", - с тоской подумал я. Конечно, его можно было понять. Целый год стажировки - и вот, наконец, он капитан. Единственный повелитель огромного космического лайнера. Если можно считать повелителем человека, посаженного в кресло пилота неизвестно зачем, поскольку программу полета полностью выполняет многократно дублированный компьютер. Естественно, что в своем первом самостоятельном рейсе ему захотелось хоть что-то сделать самому. Хотя бы провести профилактику...
- Сколько на борту пассажиров? - продолжал Нордвик. Я заметил, как он сильнее сжал плечо Шеланова.
- Восемьсот двадцать три. Туристический рейс "Земля - Марс - Кольца Сатурна - Пояс астероидов - Земля".
Молоденький капитан "Градиента" вдруг заискивающе улыбнулся и совсем по-мальчишески заглянул в глаза Нордвику:
- Меня теперь отстранят от работы, да?
Я чуть было не завыл от бессильной ярости. От жизни тебя освободят, болван ты этакий! Даже в лице Нордвика что-то дрогнуло.
- Никаких действий не предпринимать, - жестко сказал он. - Пассажирам, если будут интересоваться, скажите, что проводите профилактику. Ждите связи.
Нордвик наклонился над пультом, что-то выискивая на нем. Мальчишка с экрана смотрел на нас обреченным взглядом. Если бы он знал...
- Как его отключить? - резко повернулся ко мне Нордвик. Я протянул руку и щелкнул клавишей. Центральный экран погас. Нордвик выпрямился и посмотрел на Шеланова.