Брайан наконец воткнул в розетку шнур удлинителя.
– Тащите бинты и спирт! – закричал Филип. – Живо!
Ник бросился к дому, все еще держа в руке топор. Фил поддерживал Бобби на руках, словно большого ребенка, и пытался его успокоить. Бобби поскуливал; дыхание его стало поверхностным и рваным. Филип повторял ему, что все будет хорошо, но уже и сам понимал, что ничего хорошего ждать не приходится.
* * *Через несколько секунд Ник вернулся из дома с охапкой больших стерильных повязок. Из одного кармана у него торчала пластиковая бутылка со спиртом для дезинфекции, из другого – пакет ваты. Но одного взгляда на помрачневшее лицо Филипа ему хватило, чтобы понять: все напрасно. Если Бобби не умрет, то превратится в ходячего мертвеца.
– Нужно перенести его в дом, – громко сказал Филип. Но никто не пошевелился. Все понимали, что Бобби Марш уже не жилец.
Это понимал и сам Бобби. Он лежал на траве, все еще пытаясь что-то сказать. Но язык по-прежнему не слушался.
– П-п-ож-ж-жа-л… – выдавил Бобби, умоляюще глядя на Филипа.
– Ш-ш-ш… тихо, – перебил его Филип. Мысли у него путались, но он все-таки повернулся к Нику, схватил повязки и начал обматывать рану.
– Н-н-нет! – с трудом выкрикнул Бобби и оттолкнул руки товарища.
– Бобби, черт возьми!
– Нет!
Филип шумно сглотнул и посмотрел в полные слез глаза Бобби.
– Все будет хорошо! – сказал Филип изменившимся голосом.
– Не будет! – дрожащим голосом ответил Бобби. Где-то в небе закаркал ворон. Бобби знает, что произойдет. Еще по дороге сюда, в Ковингтоне, он видел, как человек превратился в зомби меньше, чем за десять минут.
– Бобби…
– Все, хватит… Все кончено, – прошептал Бобби и потянулся к молотку толстыми пальцами, перепачканными в крови.
– Черт возьми, нужно занести его внутрь! – отчаянно выкрикнул Филип и отбросил молоток подальше.
– Господи Иисусе… – прошептал Ник.
По лицу Бобби струились слезы.
– П-пожалуйста… Филип… – пробормотал он. – Сделай это…
– Ник! Иди сюда! – позвал Филип.
Ник подбежал к товарищу. Они отошли от Бобби на пару шагов.
– Нужно его порезать.
– Что сделать?
– Нужно ампутировать ногу.
– Что?!
– До того, как заражение пойдет дальше.
– Но как…
– Мы не знаем, как быстро он превратится. Нужно попробовать. Хотя бы попробовать.
– Но…
– Принеси пилу из мастерской и…
Их разговор перебил другой голос.
– Ребята? – неуверенно позвал Брайан. Ник и Филип повернулись и увидели Бобби. Он не дышал.
– Слишком поздно…
Еще несколько секунд огромный труп неподвижно лежал на мокрой траве. А затем что-то начало шевелиться у него в конечностях, в сухожилиях массивных ног, в кончиках пухлых пальцев. Поначалу это выглядело как типичный остаточный эффект: казалось, мышцы просто сокращаются от угасающих импульсов центральной нервной системы. Патологоанатомы и гробовщики постоянно с таким сталкиваются. Но Ник и Брайан медленно поднялись и, не сводя взгляда с мертвого товарища, попятились назад.
Глаза бездыханного Бобби закатились, руки и ноги дрожали. Да, это походило на предсмертные конвульсии… но ведь он уже был мертв.
– Боже мой… нет! – с ужасом произнес Ник.
Филип наклонился. Бобби открыл глаза. Все увидели, что его зрачки побелели. Филип взял пневматический молоток и приставил ко лбу товарища…
ФФФАААММП!
* * *Прошло несколько часов. На улице стемнело. Пенни спала. Ник сидел на кухне с бутылкой виски. Брайан куда-то пропал. Труп Бобби так и остался лежать во дворе. Филип прикрыл его брезентом. Мертвецов рядом с домом становилось все больше. Уже, наверно, тридцать. А может, и сорок. Они шаркают, как лунатики, бродя туда-сюда по ту сторону баррикады. Филип внимательно наблюдает за ними сквозь жалюзи в гостиной.
Через щели в заборе льется свет уличных фонарей, и движущиеся тени сводят Филипа с ума. Внезапно в голове у него раздался тихий, но настойчивый голос:
– Сожги! Сожги весь этот чертов мир.
За несколько часов до этого тот же самый голос убеждал Филипа расчленить маленького мертвеца, который укусил Бобби. И вот снова вернулся.
– Решайся. Время идет…
Филип отвернулся от окна и потер уставшие глаза.
– Дай волю чувствам, – произнес уже другой голос. Филип оглянулся и увидел брата в другом конце гостиной. Не отвечая, Филип снова повернулся к окну. Брайан подошел ближе. В глазах у него блестели слезы, а в дрожащих руках он держал пузырек с микстурой от кашля.
– В этом нет ничего постыдного, – продолжил Брайан.
– В чем?
– Послушай. Я знаю, что тебе больно. Мне очень жаль… я знал, что вы были…
– Это уже не имеет значения.
– Филип…
– Наше время вышло.
Брайан непонимающе взглянул на брата.
– Ты о чем?
– Мы уезжаем отсюда.
– Но я думал…
– Посмотри. Они слетаются сюда, как мухи на кучу дерьма.
– Да, но забор…
– Чем дольше мы здесь просидим, тем меньше у нас будет шансов выбраться. Нужно двигаться дальше.
– Когда?
– Скоро.
– Завтра?
– Утром начнем собираться. Нужно взять как можно больше еды и припасов. Все, что влезет в машину.
Тишина.
– Ты в порядке?
– Ага… – ответил Филип. – Ложись спать.
* * *За завтраком Филип решил сказать дочери, что Бобби пришлось вернуться домой, чтобы присмотреть за родителями. Девочка приняла это объяснение без вопросов.
После завтрака Ник и Филип выкопали могилу во дворе, выбрав место, где почва была помягче, пока Брайан играл с девочкой в доме. Фил запретил ему рассказывать дочери о том, что произошло на самом деле.
Филип и Ник подняли массивное тело, завернутое в брезент, и бережно опустили его в яму в земле. Потребовалось довольно много времени, чтобы засыпать могилу. Они работали лопатами, пока плодородная почва Джорджии не скрыла их друга навсегда.
Все это время зомби продолжали шуршать и рычать за забором. Вонь стала невыносимой. Филипу стоило больших трудов сдерживать рвотные позывы. Нужно было уезжать. Как можно скорее.
Филип и Ник стояли рядом с могилой, опершись на торчащие в земле лопаты. За шиворот капал пот. Оба молчали – никто не мог сказать ни слова. Они просто стояли и пустыми взглядами смотрели на горку свежей земли.
– Скажешь что-нибудь? – спустя несколько мучительно долгих минут спросил Ник. Филип задумчиво взглянул на него, стараясь отвлечься от шорохов за забором.
И вдруг ему припомнилось, как много лет назад они напились и ночью залезли в кинотеатр на Уэверли-роуд. Как они включили проектор, и Бобби устроил театр теней. Как Филип начал смеяться и добрых полчаса не мог успокоиться.
– Многие думали, что Бобби Марш был простаком, – сказал Филип, опустив голову. – Но они его не знали. Он был преданным и забавным… и, черт возьми, он был отличным другом. Он умер как настоящий мужчина.
На этих словах Филипу захотелось громко зарыдать, и он стиснул зубы до дрожи в челюсти.
Ник стоял с опущенной головой, плечи его едва заметно тряслись, а на траву капали слезы.
– Господь всемогущий, прими его в царствие свое, и да будет земля ему пухом, – произнес он дрожащим голосом.
У Филипа подкатил комок к горлу Он еще крепче сжал зубы, чтобы не разрыдаться.
– Во имя отца, сына и святого духа. Аминь.
– Аминь, – еле слышно прошептал Филип.
Услышав голоса, мертвецы за забором зарычали громче.
– Заткнитесь, дохлые уроды! – взорвался Филип. – Я размозжу ваши чертовы черепа, твари! Все до единого!
Услышав эти слова, Ник заплакал в голос, а Филип рухнул на колени и молча уставился на свежую могилу Бобби Марша…
* * *Если до сих пор у кого-то и оставались сомнения в том, кто руководит их группой, то сейчас они отпали. Всем стало ясно, что Филип – неоспоримый глава отряда.
Остаток дня они потратили на сборы. Филип отдавал приказы, Ник и Брайан их выполняли.
– Возьмите ящик с инструментами. Батарейки для фонарей. Патроны. Одеяла.
Ник предложил разделиться и поехать на двух автомобилях. Выбор был велик – по всей усадьбе стояли брошенные машины, некоторые даже с ключами. Но Брайан идею не поддержал. Он хотел бы держаться как можно ближе к брату. Ведь с ним намного безопасней. Поразмыслив, решили ехать на своем «Шевроле Субурбан». Эта штука – почти как танк.
Именно то, что нужно, чтобы добраться до Атланты.
* * *Упрямая простуда Брайана так и не прошла – наоборот, еще крепче засела в легких. Брайан хрипел каждый раз, когда пытался сделать глубокий вдох. Симптомы указывали на раннюю стадию пневмонии. Но Брайан не желал об этом думать: сейчас было не до того. Он собрал в коробки всю еду, какую смог найти в доме. Собрал тарелки и пластиковые приборы. Стальные кухонные ножи… на всякий случай. В другую коробку Брайан положил туалетные принадлежности и лекарства из аптечки и шкафчика в ванной: сиропы от кашля, антибиотики, обезболивающее.
В подвале Брайан обнаружил полбанки красной краски и двухдюймовую кисточку из конского волоса. Он достал старый квадратный кусок фанеры три на три фута и быстро, но аккуратно, написал большими буквами четыре слова. После этого приделал к фанере пару ножек, отнес знак наверх и показал брату.
– Я думаю, стоит поставить его за воротами города, – сказал он Филипу.
Филип только плечами пожал – делай, мол, что хочешь.
* * *Они подождали, пока стемнеет, чтобы выдвинуться в дорогу. Около семи вечера холодное солнце опустилось за верхушки крыш, и трое мужчин отправились паковать припасы в машину. Судя по звукам, с той стороны баррикады уже собралось целое полчище.
Филип, Ник и Брайан выстроились в цепочку, как на пожаре, и передавали коробки и чемоданы друг другу от входной двери к открытому багажнику.
Они взяли топоры, прихватили кирки, лопаты, резаки, пилы и ножи из сарая на заднем дворе. Они принесли веревки, проволоку, сигнальные ракеты, одежду и обувь, огнетушители, несколько канистр с бензином и фильтр для воды.
Бак внедорожника был полон – несколькими часами раньше Филип ухитрился перелить пятнадцать галлонов бензина из машины, стоявшей в соседском гараже. Так оно было проще: никто ведь не знал, попадется ли на пути действующая заправка.
Кроме того, за последние четыре дня Филип собрал по соседним домам целую коллекцию охотничьих ружей. Эти богачи, очевидно, любили пострелять уток.
Филип выбрал три ружья и упаковал их в виниловые сумки в задней части салона: один винчестер и два дробовика Марлин. «Марлины-55» имели особую ценность. Быстрые и точные, они не зря прозывались «гусиными ружьями». То, что годится для отстрела перелетных птиц на большой высоте, подойдет и для того, чтобы раскроить мертвяку череп со ста метров.
* * *Около восьми все сели в автомобиль и Филип завел мотор. Ник расположился на переднем пассажирском сиденье, а Брайан вместе с Пенни, одетой в пуховое пальто и с плюшевым пингвином в руках, – на заднем. Фанерку с надписью Брайан пристроил в ногах.
Рев двигателя разорвал неподвижную темноту, будоража нежить с другой стороны баррикад.
– Сделаем это! – сурово произнес Филип, нажимая на педаль. – Держитесь!
Бампер автомобиля пробил совсем недавно построенный ими забор и врезался в толпу мертвецов. Один за другим те подлетали в воздух и, совершив ряд акробатических пируэтов, приземлялись на асфальт. В конце улицы Филип резко крутанул руль и свернул за угол.
– Так, давай быстро! БЫСТРО! – крикнул Филип брату, остановив машину у въезда в город, сразу за высокими воротами.
– Да, я сейчас. – Брайан подхватил фанерку с надписью и потянул за ручку двери. – Не глуши мотор.
– Давай, не копайся.
Ему хватило минуты. Брайан воткнул ножки в землю, проверил, крепко ли держится знак, и побежал обратно к машине. Кто бы сюда ни приехал, он обязательно увидит предупреждение.
Филип вдавил педаль газа в пол, и машина рванула с места. В зеркале заднего вида он увидел фанерный плакат, на котором было всего четыре слова:
ВСЕ МЕРТВЫ.
ВЪЕЗД ЗАКРЫТ.
Глава 5
Они направились на запад по неосвещенной проселочной дороге. Филип старался не разгоняться больше тридцати миль в час. Осторожность не помешает. Щебневая дорога змеилась навстречу отвратительно розовому зареву на западном горизонте, где их ожидал город, – словно открытая рана на ночном небосводе. Четырехполосное двадцатое шоссе, по которому путешественники собирались доехать до Атланты, оказалось завалено брошенными автомобилями, и пришлось пробираться в объезд. Они проехали около пяти миль, прежде чем начались проблемы.
Все это время Филип не переставал думать о Бобби и спрашивал себя, могли ли они его спасти. Все ли они сделали, чтобы ему помочь. Чтобы не дать ему превратиться в это ужасное чудовище. Чтобы не дать ему умереть. В душе Филипа образовалась пустота – как в тот день, когда умерла Сара. Но он старался держать себя в руках. Надо было мыслить ясно и сосредоточиться на дороге. Филип крепче сжал руль, выпрямил спину и уверенно смотрел вперед.
Мертвецов почти не попадалось. Только изредка свет фар выхватывал из темноты мрачные фигуры: один раз они проехали мимо двух зомби в полицейской форме, а в другой – мимо десятка дохляков, столпившихся вокруг ямы у обочины. Филип и думать не хотел, что они там делали.
Он все так же держался на тридцати милях в час. Если ехать быстрее, можно попасть в аварию – врезаться в один из брошенных автомобилей или слететь в кювет. А медленней тоже опасно: можно столкнуться с мертвецами лицом к лицу.
Радио не работало. В машине повисла тишина. Все взгляды были прикованы к меняющемуся пейзажу за окном.
«Шевроле» приближался к окраине Атланты. Пригородные пейзажи проплывали, будто в замедленной съемке. Картину соснового леса лишь изредка нарушали отдельные дома и торговые центры да темные, как морги, автомобильные салоны с блестящими новыми автомобилями, издалека напоминавшими зловещие гробы на колесах. Они проехали мимо ресторана «Уоффл-хаус». Миновали семейное кафе «Шонейс» и трейлерный парк, гипермаркет «Кей-март», центр кемпинга. Каждое следующее здание казалось еще более пустынным и безжизненным, чем предыдущее. То там, то сям мелькали какие-то огоньки. Автомобили стояли на парковках вкривь и вкось, как игрушки, разбросанные обиженным ребенком. Повсюду блестело битое стекло.
Похоже, что всего за полторы недели эта непонятная чума добралась и до пригородов Атланты. Раньше за городом жили семьи, бежавшие от грабительской ипотеки и суеты городской жизни. Но сейчас здесь не осталось никого. А больше всего Филипа угнетал вид заброшенных церквей. Некоторые из них, судя по саже и обгоревшим стенам, совсем недавно пережили пожар. Вокруг – кучи трупов. И не разберешь, то ли это погибшие люди, то ли убитые зомби. Почему господь допустил все это? И если уж на то пошло, какого черта он позволил умереть Бобби Маршу, который и мухи в жизни не обидел?
Через полторы мили у семинарии Лютера Райса им попался плакат с надписью, которая сообщала, что конец уже близко, праведники вознесутся на небеса, а все грешники отправятся в ад. Кафедральный собор Единой Христианской Веры выглядел так, будто его разграбили мародеры. Автостоянка рядом с резиденцией пятидесятников святого Иоанна смахивала на поле боя, заваленное трупами воинов.
– О, черт! – воскликнул Брайан, вернув Филипа к реальности.
– В чем дело?
– Посмотри, – сказал Брайан с едва уловимой дрожью в голосе, указывая на запад.
Филип взглянул в зеркало заднего вида и увидел испуганное лицо брата.
– Что там? Я ничего не вижу?
– Что за чертовщина? – изумленно воскликнул Ник. Он всматривался в сосновую лесополосу с правой стороны дороги. Там, за деревьями, мелькал какой-то свет.
Впереди, в нескольких сотнях метров, дорога резко забирала вправо. Как раз через эту лесополосу. Через несколько секунд они приблизились к повороту, и Филип увидел огонь. Посреди шоссе бушевал пожар.
– Черт возьми, – беспомощно выдохнул Филип. Он снизил скорость, чтобы вписаться в поворот.
Прямо за поворотом лежал опрокинутый бензовоз. Цистерна была похожа на разрезанный ножом кокон. Грузовик заблокировал дорогу; кабина лежала отдельно, сцепившись с тремя другими машинами.
Немного поодаль виднелась парковка, забитая десятками автомобилей, и некоторые из них тоже горели.
Филип съехал на обочину и остановил «Шевроле» в пятидесяти ярдах от угасающего огня.
– Просто фантастика, – в сердцах бросил он. На язык просилось кое-что покрепче, но ради Пенни он взял себя в руки.
Есть только два варианта: или найти где-то бригаду пожарных и мощный тягач, чтобы расчистить дорогу, или искать другой путь.
Даже из закрытой машины Филип чувствовал запах горящего дизеля и плавленой резины. Все говорило о том, что авария случилась совсем недавно – несколько часов назад, не больше.
– Что теперь? – спросил Брайан.
– Разворачиваемся, – ответил Ник, оглядываясь назад.
– Да замолчите вы на секунду, дайте подумать, – прикрикнул на них Филип, внимательно осматривая бензовоз и несколько обугленных трупов на разделительной полосе. Некоторые из них время от времени дергали руками и ногами, будто под током.
– Ну же, Фил, разворачиваемся. Эту громадину не объехать.
– Черт возьми, заткнитесь и дайте подумать!
От внезапного приступа ярости у Филипа заболела голова, и он снова услышал тот самый голос: Убей! Вырви его сердце!
– Прости, – вздохнул Филип, разжимая кулаки, и взглянул на дочь. – Прости, солнышко. Я немного вышел из себя.
Пенни уставилась в пол.
– Так что будем делать? – осторожно спросил Брайан. Он готов был следовать за братом хоть прямо в огонь, если тот скажет.
– Где был последний съезд? Около мили назад? – спросил Филип. – Наверное…