– Показали, сэр! Новые двухорудийные башни с двумя автоматическими спаренными пушками универсального калибра. Это новое слово в морских операциях. Они привели с собой корабль-мишень – списанный легкобронированный крейсер ещё царской постройки. Но у него установлен двигатель в бронированной капсуле, и он управляется по радио. В случае потери радиосвязи – автоматически выключается двигатель и сбрасывается плавучий якорь. Мишень останавливается. Они используют такие мишени вместо буксируемых щитов. И показали работу артиллерии своего нового крейсера «Чапаев».
– Он же довоенной постройки?
– По нашим справочникам, да. Спущен на воду до войны, но достроен уже как новый проект: усилена ПВО. Всего вооружения на борту: 4×3 6'', 6×2 5,1'', 16×4 1.46'' и 2×4 установки ракетоторпед.
– И всё показали? Ракеты тоже?
– Да, сэр! Наводятся по радиолучу, а на последнем этапе сбрасывают торпеду на парашюте и наводятся по тепловому следу в район машинного отделения. Торпеда акустическая, самонаводящаяся, подрывается в районе винтов. Дальность ракеты до ста десяти миль. Скорость – 1,8 Маха. Дальность хода торпеды – двенадцать – восемнадцать миль. Этим они обездвиживают корабль. Сближаются сначала на дистанцию сто шестьдесят три кабельтова и начинают работать главным калибром, не прекращая сближаться на дистанцию сто двадцать четыре кабельтова, и универсальным калибром выбрасывают просто море огня: каждая башня даёт восемьдесят выстрелов в минуту. Снаряды имеют радиовзрыватель и снабжены сверхпрочной шрапнелью, которая разносит все приборы управления, кабели, расчёты зенитных установок, пробивает башни универсальных орудий, залетает в смотровые щели. Делает корабль слепым, глухим и неуправляемым. А если атаке подвергается авианосец, то все самолёты на его палубе будут уничтожены. На всё уходит не более трёх минут. А если учесть, что боевые рубки у нас и у американских «Айов» практически не бронированы… В общем, судьба «Худа» всем уготована, если дать им возможность сблизиться. Кстати, русские в первую очередь забронировали на всех линкорах рубки. Мы ещё смеялись, что у русских адмиралов со смелостью проблемы.
– Они ещё тогда знали, что предстоит. А эти крейсера большие?
– Нет, где-то шестнадцать – восемнадцать тысяч тонн. Что поразило, так это великолепная точность наводки и скорость пристрелки, после того как вцепились, несмотря на манёвры – и собственные, и цели, система управления огнем даёт сплошные накрытия. И зенитные управляемые ракеты. Установка, правда, только одна, но на борту сорок восемь ракет. Дальность – 75 километров.
– Их у них много?
– Точно не известно. По устаревшим данным, должно быть построено двадцать пять, четыре спущены на воду в 1939–1941 годах. В прошлом году на манёврах у Фарерских островов их не было.
– Русские продолжают удивлять! Вы не задавали вопрос о приобретении такого оружия?
– Задавал. И маршал Андреев, и адмирал Кузнецов не возражают против приёма этого вооружения в качестве стандартного для стран ЕОС.
– И ракетоторпеды?
– Да, сэр. У них подготовлен экспортный вариант этой ракеты в специальном контейнере. Контейнер опломбирован и просто устанавливается на пусковую установку. У русских другая пусковая, она допускает перезарядку без контейнера. Но запаса ракет на борту нет. Погрузка только на базе или со специального судна снабжения в море.
– То есть они просто ограничивают доступ к ракете, а у себя этих ограничений не вводят. Так?
– Похоже, что именно так. На боеспособности это никак не сказывается. Установить контейнер даже проще, чем перезарядить наклонную пусковую установку.
– А сам крейсер? Что, если предложить построить и снабдить механизмами у нас, а оружие поставить русское?
– У нас разные системы мер и весов! Мы можем купить или готовый крейсер, или какие-то его части, которые, по специальному проекту, сможем установить на своих кораблях.
– Да, не стыкуется…
– Я посмотрел башни и автоматику заряжания. Это можно покупать. Но вот СУО… На настройку придётся вызывать русских.
– Решите у себя в Адмиралтействе. Надо попробовать этот вариант. Подберите подходящий корабль.
– И искать нечего: оба «Имплэкэйбла». Там ещё не приступали к установке 4,5 дюймов. На «Имплэкэйбл» поставим с полуавтоматическим заряжанием. У него выше готовность. А на «Неутомимый» – полные автоматы.
– Вот и прекрасно! Подготовьте обращение в Палату лордов.
Глава 17
Вернувшись из Англии, я ещё раз поехал к нашим ядерщикам. Они сосредоточили усилия на создании термоядерной бомбы и активно экспериментировали с возбуждёнными электронными оболочками. Среди учёных был молодой доктор наук Прохоров. Сергей сразу перехватил управление на себя и «через меня» начал с ним разговор о разрешённых и неустойчивых орбитах, что произойдёт, если забросить все электроны внешней орбиты на неустойчивую. Александр Михайлович на секунду задумался:
– Как только прекратить накачку энергией, все электроны скачком возвратятся на разрешённую.
– И что должно произойти?
– Каждый из них отдаст энергию, полученную в результате накачки в виде… Господи! Света! Один фотон каждый. Это же источник когерентного света! – Он взял какую-то бумажку и начал что-то быстро считать.
«Пошли от него, пусть считает!» – послышался голос Сергея.
«Зачем тебе это потребовалось?»
«Это очень точный и очень удобный дальномер. Что для флота, что для авиации. Маленький, незаметный, не капризный. Это не огромная труба, а очень маленький прибор. Точность – гораздо выше, чем при радиолокации. В наше время даже фотокамеры снабжены этим устройством. Доктор Прохоров в нашем времени стал лауреатом Нобелевской премии по физике за изобретение лазеров. А я сейчас немного подкорректировал направление его мысли. Пошли к Александрову. Надо узнать, как продвинулись дела с первым контуром охлаждения его реактора. После этого надо будет ехать лабораторию два к Доллежалю. Учти, человек он жадный, увлекающийся, и находится полностью и целиком под влиянием жены. А она любит бриллианты и сверкать в обществе в окружении «гениев» от искусства».
«Хорошенькая рекомендация!»
«А что ты хочешь от «министра промышленности несостоявшейся Промпартии»? Он как фон Браун. Ему нужны деньги и известность».
«А других нет?»
«Есть, но они ещё слишком молоды».
За делами как-то совсем незаметно и тихо прошли первые выставки Риты в Москве и Лондоне. Аукцион «Сотбис» заинтересовался работами и успешно провёл два аукциона. Рита становилась известной художницей. Её славу подогревал американский фильм и публикации о ней в женских журналах. Кроме того, несколько статей о женской оздоровительной гимнастике, заказанные ей, и дискуссионный клуб в «Вог», где обсуждались проблемы эмансипации в различных странах и при различных политических строях. Сталин высоко отзывался о международной деятельности Риты, считал, что это хорошая реклама нашего образа жизни. С лёгкой руки Маргариты, в СССР было покончено с монополией «Работницы», появились новые глянцевые журналы, где обсуждалась мода, кулинарные рецепты, проблемы воспитания детей, профессиональный и карьерный рост женщин и многое другое. На этой волне Риту избрали в Верховный Совет, а там поставили руководить Комитетом советских женщин вместо Гризодубовой, которая затеяла вражду с Головановым, накатала на него жалобу, но по итогам проверки жалобы и её полка, была снята с должности, так как фактически забросила службу, находилась постоянно в Москве, пытаясь влезть в состав готовящегося кругосветного полёта. Но так как она уже давно не летала, не освоила Ту-95, её полк был вооружён Ил-4, а её собственный налёт составлял восемь часов за три года, то на проверке она допустила грубую ошибку при приземлении, подломила стойку шасси прямо на глазах командующего АДД, комиссии из Министерства обороны и ЦК партии. Так как писала письмо она непосредственно Сталину, а он очень не любил, когда его пытались использовать для каких-то грязных делишек, то в результате Гризодубова была уволена из армии, выведена из Верховного Совета и из ЦК партии за клевету на командующего АДД. Рита, засидевшаяся дома, с большим энтузиазмом взялась за эти дела. Единственным человеком, очень недовольный этим, был Филиппов. Работы у его людей резко прибавилось.
Осень 1944 года запомнилась массовым запуском во многих городах СССР заводов бытовой техники. На ВДНХ состоялось открытие новой экспозиции, посвященной этой продукции: стиральные машины, пылесосы, газовые и электрические печи, холодильники, электросушилки для волос, телевизоры и радиоприёмники. Министра легкого машиностроения я накручивал два года, для того чтобы эта продукция имела красивый и привлекательный вид. Привозил ему журналы из Европы и говорил, что конкурировать ему придётся с Германией, Францией и Англией, а там уделяется особое внимание элегантному виду товара и его упаковке.
В декабре сорок четвертого США удалось спровоцировать большой конфликт в Южной Америке: Парагвай и Уругвай сцепились с Аргентиной. США поддерживали обе стороны конфликта и не давали ему угаснуть. США отказались обсуждать эту тему, так как война позволяла решить им проблемы с перепроизводством оружия. От посредничества нашего или Англии они отказались, заявив, что это – зона их ответственности. Небольшой отряд кораблей Черноморского флота и четыре фрегата ВМС Англии вышли из Средиземного моря в сторону Фолклендских островов, так как по докладам с базы флота в Стэнли и со строительства аэродрома Маунт-Плэже стали поступать систематические доклады о нарушениях территориальных вод и воздушного пространства над островами самолётами и кораблями всех воюющих сторон. Возглавлял отряд крейсер «Фрунзе», а Северный флот готовил авианосный отряд к выходу в море и передислокации «Североморска» в район Британских Виргинских островов.
Основные сухопутные бои шли в провинциях Корриентес и Мисьонес, которые Уругвай и Парагвай пытались отобрать у Аргентины. Уругвай обстреливал Буэнос-Айрес и неоднократно пытался форсировать реку Уругвай, естественную границу между государствами, а Парагвай – реку Парана, аргентинцы обстреливали Асунсьон и также пытались пересечь довольно хорошо укреплённые границы по берегам рек. Война была бессмысленна с самого начала. Но богатство Аргентины, по сравнению с её более бедными соседями, сильно раздражало соседей и США. Со всех сторон действовали американские инструкторы-генералы, флоты Аргентины и Уругвая устраивали артиллерийские дуэли. Получив от США несколько устаревших крейсеров и эсминцев, Аргентина вспомнила, что второе название Фолклендов – Мальвины. В Порт-Стэнли был расквартирован всего один батальон морской пехоты и батарея береговой артиллерии. В Кремле раздался звонок Черчилля с просьбой помочь ускорить доставку солдат на Фолкленды, но мы не доставали по дальности ни из одной точки в наших зонах ответственности. Англичане послали запрос в Бразилию с просьбой разрешить транзит воздушно-десантных войск на острова. И получили отказ со ссылкой на какой-то несуществующий договор между ними и Аргентиной. Мы перебросили в Гибралтар шестнадцать новых Ан-12 и двадцать четыре Ан-8, там забрали воздушно-десантный полк и начали его переброску в Кейптаун. Аэрофлот отменил рейсы Ту-114 и направил их в Кейптаун. Оттуда по сто солдат с лёгким вооружением двадцатью рейсами перебросили на Маунт-Плэже. Благо что ТС-1 туда завезли ещё осенью. Переволновались! Слов нет. Полоса недостроенная, а у «тушки» шасси высокие и тормозных парашютов нет. Посадка шла сначала на бетон, а затем самолет скатывался на железный настил, взлет – наоборот, благо что уходили пустыми. Тяжёлое вооружение англичане отправили транспортом под охраной лёгкого крейсера и эсминцев. Аргентину предупредили, что попытка высадки десанта будет пресечена бомбардировками с воздуха. Мы перебросили в Кейптаун одну эскадрилью Ту-95р, бомбы и ракеты для них. Это не остановило решимость горячих аргентинских парней. «Подумаешь, одна эскадрилья!» Из Пуэрто-Мадрин вышел десантный ордер. У нас в воздухе постоянно находился Ту-126 с адмиралом Фрэзером на борту. С нашей стороны, на борту находился командующий ВВС ЧФ генерал-лейтенант Острецов. Ночью аргентинцы вошли в территориальные воды и двинулись к заливу Фоул-бэй, где находится удобный для высадки пляж. К моменту подхода ордера в воздухе восточнее Восточного Фолкленда находилось звено ракетоносцев. Аргентинцы вели активные переговоры по УКВ, готовясь к высадке. В этот момент крылатая ракета Х-10 поразила самый крупный транспорт в ордере. На волне десанта вышел на связь адмирал Фрэзер и приказал разворачиваться на обратный курс, иначе последуют ещё пуски ракет. Он разрешил двум судам оказать помощь горящему транспорту «Генерал Хосе де Сан-Мартин». Ордер повернул на обратный курс. Англичане оплатили нам расходы, наши строители не пострадали, а подошедший через двенадцать дней сводный отряд английских и советских кораблей оставался в Порт-Стэнли ещё три месяца. Так завершилась первая аргентино-британская война. Черчилль, подписывая согласованный обеими сторонами счёт от СССР Британии, пожаловался на возросшую дороговизну ведения боевых действий.
– Очень сильно сказывается удалённость! – сказал первый морской лорд. – Но, господин премьер-министр, если бы мы действовали без помощи СССР, наши расходы были бы примерно такими, – и он передал в руки Черчилля довольно объёмный перечень расходов, выполненный аналитиками флота.
– В четыре раза больше? Это реально?
– Да, милорд! Это в ценах этого года. И не менее десяти – двадцати тысяч убитых и раненых. А это ещё расходы.
– Невероятно! Но очень дорого, для того чтобы утопить один транспорт!
– Совершенно верно, сэр Уинстон! Проще содержать на Фолклендах достаточный гарнизон.
– Он всё равно не сможет противостоять атаке целого государства.
– Требуется продержаться месяц. Затем подойдут наши корабли.
– Вы сами верите в это, виконт?
– Нет. Но хочу надеяться.
Новый год мы отмечали у нас дома. Тридцать первого декабря 1944 года на заседании Политбюро Сталин объявил о присуждении Берии и мне Сталинских премий и о присвоении нам званий маршалов Советского Союза за выполнение особо важного государственного задания. В гостях были все члены Политбюро и Сталин. Он попросил нас никого больше не приглашать, только жен. Привез грузинское вино, абхазские мандарины, армянский коньяк, заложенный 25 октября 1917 года. Нам двоим подарил по бутылке.
– Они даже не понимают, что сделали для страны. Когда мы чествовали наших учёных, они оба присутствовали, оба были довольны тем, что всё получилось, оба поздравляли тех людей, которые непосредственно делали наше атомное оружие. Но эти люди никогда бы не собрались вместе, если бы не эти два человека. Коллектив рождается только тогда, когда у него есть руководители. Те люди, которые могут организовать даже такое невероятно сложное дело. Теперь никто не сможет угрожать нашей стране без угрозы быть уничтоженным, стёртым с лица Земли. И у нас есть и само оружие, и средства его доставки. Мне хочется от лица всего советского народа поблагодарить вас за всё, что вы сделали. Этот коньяк был заложен в день образования нашего государства. Ему всего двадцать семь лет. Даже Андрей старше нашего государства. Но в том, что наше государство существует, стало великим государством, влияет на ход истории всей планеты, есть и значительный вклад этих людей. Вот так дальше вместе и работайте! На благо и процветание нашей страны! И страна вас не забудет!
Настроение чуть не испортил Сергей, который сказал: «Страна вас проклянёт, а вашими именами дерьмократы станут пугать детей, если ты, Андрей, ошибёшься или подставишься. Всё понял? Удачи тебе, товарищ маршал Советского Союза».
Московская область, «дальняя» дача Сталина
Прошло пять лет с памятной встречи Нового, 1945, года. Много чего изменилось с того дня. В сорок пятом году умер Шапошников. Вместо него министром обороны и членом Политбюро стал Василевский. Полгода назад не стало Жданова. Это тяжёлая потеря, потому что внутри партии наблюдается брожение. Далеко не все в ЦК партии правильно восприняли постановление январского Пленума ЦК 1944 года, считают это узурпацией власти, отстранением партии от власти. Действительно, последнее время Политбюро в основном опирается на Советы различного уровня. Партийная реформа, которую активно проводили Сталин и Жданов, привела к ликвидации республиканских компартий, сокращению штатов областных и районных комитетов, и вся работа была перенесена в низовые парторганизации. Двадцатый съезд партии, прошедший в прошлом году, показал возросший антагонизм между старым ЦК и низовыми парторганизациями. Партийные чиновники, оказавшиеся после реформы без «конвертов», получаемых ими ежемесячно с 1929 года, и не платившие с них налогов, с тоской вспоминали былое и предприняли настоящее наступление на Сталина и Жданова. Их обвиняли в антиленинской политике, говорили о руководящей и направляющей роли КПСС, обвиняли в неправильной внешней и национальной политике СССР – отказе от поддержки коммунистических движений в других странах, в развале компартий республик. Терять им было нечего. Зарплата в сто двадцать семь рублей в месяц – довольно скромная, в промышленности зарплата составляла четыреста – пятьсот рублей в месяц. Но их предложения не прошли, критика осталась без внимания, так как для большинства делегатов съезда, представителей низовых парторганизаций, рост благосостояния за текущую пятилетку составил сто двадцать – сто пятьдесят процентов, одновременно уменьшилось количество отчётности, появилась четкая вертикаль власти, исчезли местные «партийные божки». Да, требовалась активная работа в коллективе, да, требовалась активная позиция, требовалось быть лидером, а не бюрократом. Принадлежность к партии становилась внутренним убеждением, а не корыстью, так как на дальнейшую карьеру в обществе она особо не влияла. Сталин на съезде сказал, что Ленин завещал нам построить народное государство и мы его построили. Первоначальное построение и партии, и СССР по национальному признаку – это дань пережиткам прошлого, которое партия начала ликвидировать, начиная с самой себя. Есть новая общность – советский народ, есть новое государство СССР, которое от федеративной формы стремится перейти к унитарной. Иначе националистические мелкобуржуазные течения, которые начали усиливаться, разорвут страну на части. Национальный вопрос раз и навсегда должен быть снят с повестки дня настоящего коммуниста. Те, кто не поддерживает эту политику, могут свободно выйти из партии. Такие «коммунисты» нам в партии не нужны.