Самоуважение
Самоуважение – чрезвычайно субъективная вещь. Высокое самоуважение позволяет чувствовать себя в своей тарелке, находить свое место в обществе и уверенно достигать целей. Оно обнаруживает лучшее, что в нас есть. Еще самоуважение важно для морального и физического здоровья. Если оно велико, у нас есть своеобразная моральная «иммунная защита», которая ограждает от стресса и помогает ранам, нанесенным самолюбию, быстро затягиваться.
Низкое самоуважение приводит к психическим проблемам: депрессии, тревожности, алкоголизму и прочему навязчивому поведению.
Оно рождает порочный круг страданий. Человек становится просто одержим собой, причем он не считает себя пупом Земли, а наоборот, с маниакальным постоянством пересматривает свои недостатки и оплошности. Он все больше и больше недоволен собой, все время сравнивает себя с другими, боится, что его отвергнут. Этот страх приводит к строжайшему и изнурительному самоконтролю. Человек находится в постоянном напряжении, общение становится для него утомительным. Обостряется чувство одиночества и неполноценности, развивается скрытность.
Постепенно страх и усталость обнажают эмоции и порождают неадекватное поведение. Человек выглядит агрессивным, злым, закомплексованным и даже хвастливым. Малейшее происшествие выводит его из себя. Он изолируется от окружающих, теряет объективность и уже не способен попросить о помощи. Свои успехи считает случайными и временными, а неудачи – обоснованными, лишь подтверждающими его ничтожество. У него окончательно пропадает желание быть принятым другими людьми, он уже не хочет, чтобы они признавали его успехи.
Самоуважение создается и подпитывается из двух источников:
• одобрение – прежде всего, со стороны родственников, их любовь, симпатия, восхищение, уважение. Когда мы взрослеем, нам важно получать это также от одноклассников, приятелей, коллег, соседей;
• достижения: то, что было признано нами и другими людьми как наш успех.
То есть самоуважение людей со сверхэффективным умом с самого начала строится на зыбком фундаменте. Даже если родители искренне любят своего ребенка, мало-помалу они начнут удивляться, насколько он непохож на других детей, и чем дальше, тем больше. Он слишком возбудимый и эмоциональный! У него такие слабые нервы! Чересчур чувствительный, не оторвать от материнской юбки! И как следствие – на ребенка обрушивается чрезмерная родительская опека. К тому же его все время ругают: то он задает уйму вопросов, то его дерзость переходит границы дозволенного – взрослые выходят из себя. С детского сада мнение окружающих совпадает с оценкой родителей. Он не может стоять на месте, не умеет концентрироваться, не понимает, чего от него требуют. Товарищи не принимают этого чудака и смеются над его странными идеями. Разве может из такого мусора вырасти самоуважение? И это еще не все: как только его начнут упрекать в недостаточном самоуважении, круг замкнется!
Что касается оценки успехов, здесь тоже не все так просто. Прежде всего, отношение к ним окружающих не самое лучшее. В нашем обществе принято больше ругать за ошибки, чем хвалить за удачи. У нас предпочитают критиковать вместо того, чтобы сказать что-то ободряющее. Это прямо противоположно тому, что требуется человеку со сверхэффективным умом, чтобы успокоиться. Общество раздраженно наносит ему одну пощечину за другой и называет его искреннее непонимание злонамеренностью. Допустим, если он ревностно выполняет какое-то задание, то, скорее всего, выйдет за рамки требований учителя. И получит плохую оценку. Важную роль здесь играет и его перфекционизм.
У людей со сверхэффективным умом особенно остро развит перфекционизм по отношению ко всякому предмету, ситуации и любому человеку.
Их базовой моделью является совершенство. А поскольку ничто в этом мире не совершенно, а сверхэффективные с трудом с этим мирятся, их удачи практически никогда не получают должную оценку.
Ян (7 лет) решил нарисовать лошадку. Он ревностно (очень подходящее слово!) принимается за работу и вначале рисует очень сосредоточенно и прилежно, но постепенно все больше раздражается и впадает в ярость. Никак не получается хорошо нарисовать ногу лошади! Это настоящая трагедия. Ян рвет на части лист бумаги и следующие два часа плачет навзрыд. Ничто не может его успокоить. Бесполезно говорить, что лошадь была очень красивая. Он прекрасно знает, что это неправда. Его память зафиксировала путовый сустав и копыто лошади, которые ему не удалось в точности передать на рисунке. Этот неудачный рисунок – начало в череде личных неудач. Внешние оценки не способны нейтрализовать горечь сверхэффективных умов. Они бесконечно страдают, когда могут воспроизвести лишь ничтожную часть того, что вырабатывает их ум. Я почти уверена, что даже Микеланджело считал своего Давида далеким от совершенства!
Страх неприятия
Человек – существо общественное, неспособное жить вне социума. Ему известно, что в одиночку он погибнет. Таким образом, жизненной прерогативой человека является социальная интеграция. Так было уже в доисторические времена: человек, живший в одиночку, становился легкой добычей хищников. И сегодня то же самое: мы не можем обходиться без себе подобных. Конечно, легко вообразить противоположный пример, пусть немного и преувеличенный: отшельник, задумчиво сидящий в своей пещере вдали от мира. А ведь это совершенно неверное представление. С одной стороны, отшельников можно перечесть по пальцам, что доказывает, насколько трудно такое подвижничество. С другой стороны, чтобы молиться в своем ските, ему понадобится по крайней мере одна добрая душа, которая приносила бы еду и питье. Если ему придется обеспечивать свое существование самостоятельно (например, охотиться, ловить рыбу и собирать грибы-ягоды), у него не останется времени на молитвы. Страх неприятия находится на подсознательном уровне. Мысль о том, что отторжение обществом ставит нас под угрозу смерти, находится где-то на уровне животного, утробного инстинкта.
С самого детства люди со сверхэффективным умом испытывают отторжение обществом. Обычно отвергнутый человек старается подстроиться под окружение, чтобы получить его одобрение. У сверхэффективных все не так. Они осознают, что не такие как все, но не понимают, в чем их вина (кстати, чаще всего их не приемлют именно из-за того, как они устроены).
Все отношения сверхэффективных людей, особенно дружеские и любовные, сопровождаются сильным страхом потери: они боятся оказаться покинутыми и отверженными.
В итоге – они часто попадают в сложные и неприятные ситуации, когда их партнеры пользуются и манипулируют ими.
Стратегии адаптации
Людям со сверхэффективным умом постоянно приходится делать неимоверное усилие, чтобы понять это нелепое общество. Постепенно они вырабатывают собственную стратегию адаптации, предпринимая не одну попытку (более или менее результативную) уяснить свою необычность и раствориться в общей массе. Эти стратегии детально разработаны Тони Эттвудом[14] в рамках его изучения синдрома Аспергера. Мне думается, что они в равной степени относятся и к прочим формам сверхэффективности. У всех сверхэффективных умов одна и та же мечта: перестать отличаться от других людей.
Собственная недооценка и депрессия
Люди со сверхэффективным умом всегда остаются лебедями в стае уток: их беспрестанно упрекают в том, что у них чересчур длинная шея, что они занимают слишком много места и своими крыльями закрывают всем солнце, да и крякают не так мелодично, как остальные. Они делают все возможное, чтобы соответствовать утиным требованиям: учатся втягивать шею, поджимать крылья, хорониться в углу и, главное, крякать по-утиному. Какими же странными и неприглядными становятся эти лебеди, так и не сумевшие до конца перерядиться утками! И тогда они всеми силами пытаются заставить замолчать злые языки, от чьих насмешек так страдают. Когда в самом детстве сверхэффективные осознают, что у них что-то не так, внутри них рождается тиран, непрерывно терзающий душу.
Разумеется, вам этот внутренний тиран незнаком. А между тем, он сопровождает вас с утра до вечера, комментирует все действия, диктует, как себя чувствовать и что думать о себе. Он навязывает весьма субъективные интерпретации, точно отражающие действительность. Следуя за вами повсюду, он непрерывно болтает и заставляет вас терять время на бессмысленное пережевывание прошлого, испытывать ненужный страх перед будущим и анализировать каждое сказанное слово или поступок, ваш или кого-то из окружения. Он сотни раз переписывает заново одну и ту же историю, причем изобретает все новые и новые версии, чтобы доказать, что вы некомпетентны и никчемны.
Самоосуждение усугубляет чувствительность сверхэффективных, заставляя их испытывать все большее чувство вины и впадать в уныние от несоответствия между собой и миром. Нередко их бросает из стороны в сторону: то они, отчаявшись когда-нибудь стать утками, погружаются в депрессию, то вдруг, снова воспрянув духом, впадают в состояние эйфории и восторженности. Столь полярные душевные состояния еще раз объясняют тот факт, что их часто причисляют к личностям с биполярным расстройством. Постоянный упадок духа и чувство вины приводят к скрытому депрессивному состоянию. Как же печально осознавать, что ты не такой, как все в этом мире, непонятном и не желающем тебя принять.
Депрессия у сверхэффективных – не обычная, потому что, как ни странно, она не вступает в противоречие с радостью.
Риск суицида возможен лишь у тех сверхэффективных, кто одновременно страдает от сильного психологического давления. Чтобы больше не изнывать от социальной изоляции и защититься от нападок и неприятия, сверхэффективные сами отходят в сторону. Несмотря на свою сильную любовь к людям, они легко могут уйти в себя. Эти моменты одиночества успокаивают их и позволяют восстановить силы, хотя также могут наполнить и тревогой.
Уход в мечты
Поговорка гласит, что лучше жить в мечтах, чем мечтать о жизни. Но сверхэффективные так не думают. В нашей ограниченной действительности их мечты воплотиться не могут. Зато как соблазнительно мечтать о жизни, когда все идет наперекосяк! Еще в начальной школе дети со сверхэффективным умом, пытаясь сбежать от школьной рутины и мрачной реальности, совершают умозрительный побег. Их богатое воображение создает мечты более конкретные и приятные, чем действительность. Когда они сильно разочарованы или утомлены, то ищут спасения в своем параллельном мире.
Этот виртуальный мир очень продуман и наполнен чудесными мелочами. Он соответствует их ценностям, позволяет быть собой и гармонично проявлять свои способности. Они видят себя окруженными друзьями, которые их понимают и любят. Какое счастье! Правда, есть риск: слишком мечтательный сверхэффективный может проводить больше времени в виртуальном мире, чем в реальном, и убедиться, что последний менее привлекателен, чем его личный рай. В итоге у него пропадет всякое желание вписываться в картину общей действительности, и если он попробует поделиться с кем-то этим параллельным, но таким для него осязаемым миром, его примут за мифомана и шизофреника.
Часто сверхэффективный человек находит спасение в каком-нибудь увлечении, в необычных занятиях: это могут быть лошади, динозавры, космос… И ничто больше его не волнует, такие хобби позволяют ему забыть свои несчастья. Чтение, кино и интернет тоже способствуют этому побегу и, в то же время, могут насытить его жажду знаний и путешествий.
Надменность
Когда град насмешек и приколов ставит под угрозу и без того низкое самоуважение сверхэффективных умов, они принимают вид, полный собственного достоинства, и надевают маску безразличия и презрения. Грязное к чистому не пристанет. Высокомерность помогает защититься от боли унижения. Стыд и гордость – два аспекта, тень и свет одной и той же проблемы. «Я – червь, я – Бог», – резюмирует Кристоф Андре в своей книге «Несовершенные, свободные и счастливые»[15]. Убедившись, что найти понимание и любовь невозможно, сверхэффективный ум может пойти еще дальше, прибегнув к надменности и провоцированию. Эта надменность дарит ему трагическую иллюзию, что восхищение может заменить любовь. В его уме, живом и остром, родятся меткие, но, порой, оскорбительные реплики. Смотрите не ошибитесь: под его комплексом превосходства скрываются сомнения и неуверенность. За защиту, дарованную высокомерием, он платит ценой постоянного обмана и все растущей жаждой совершенства.
Мартин – хорошее тому подтверждение. Когда ему нужно вести важные переговоры со сто́ящими партнерами, он одевается с иголочки. Так ему удается спрятаться за солидностью и элегантностью. И это срабатывает. Его харизма и уверенность производят нужный эффект, хотя он-то знает, что блефовал. Его успех лишь подтверждает ощущение обмана, совсем не добавляя ему уверенности в себе.
Имитирование
У всех нас были подобные ситуации, когда на шикарной вечеринке не знаешь, как себя вести и начинаешь подражать другим. Люди со сверхэффективным умом, ничего не понимающие в правилах социума, пытаются копировать свое окружение. И поскольку от них не ускользает ни одна деталь, делают они это хорошо. Преобладание правого полушария позволяет им ухватить особенность каждого человека, повторить интонацию и даже мимику. Так они становятся талантливыми имитаторами. Люди от души смеются, а они и рады стараться. Однако они рискуют: маска шутника со временем может стать непомерно тяжелой.
Приятели Фредерика называют его Фрэнки. Все очень рады, когда замечают его на вечеринке. Значит, будет очень весело, и не мудрено, ведь он выдает по три шутки в минуту! Гости рыдают от смеха. Но чем дальше, тем больше Фредерик страшится тусовок, на которые его настойчиво приглашают: там он пьет больше, чем надо, а на следующий день его одолевает тоска. И вообще, на этих вечеринках он чувствует какое-то странное раздвоение. Словно Фредерик смотрит, как Фрэнки разыгрывает паяца, и видит, что друзья потешаются над ним, хотя юмор его на самом деле их не впечатляет. Все это веселье кажется очень ненатуральным. В его душе поселяется тревога. Однажды Фредерик оставил костюм Фрэнки в раздевалке: теперь ему можно быть самим собой, и он с большим облегчением сменил друзей.
В лицее Вильям часто смешит своих одноклассников, очень правдоподобно изображая преподавателей. Сегодня он тих и задумчив. К нему подходит товарищ, трясет за плечо и спрашивает: «Что, сломался автомат с шутками?»
Ложная сущность
Чтобы заполнить эту идентификационную пустоту и снизить риск возможного отторжения от общества, сверхэффективные умы создают железобетонную «ложную сущность». Это «ложное „я“» позволяет нам адаптироваться к жизни. У каждого человека есть такая более или менее ярко выраженная ложная сущность, подстроенная под его потребности. Вот как она работает.
Когда ребенок появляется на свет, он не осознает свою индивидуальность, а считает себя частью матери. Постепенно, отрываясь от нее, он начинает воспринимать себя отдельным организмом. Это принято называть «осознанием самого себя». Затем, объединяя в сознании идентифицирующие посылы, идущие от окружающих, ребенок формирует «образ самого себя». Только если посылы позитивные, у малыша развивается самоуважение. В последующие годы, пройдя путь от осознания себя до самоуважения, ребенок строит свою личность. То есть он может одновременно ощущать себя единственным и неповторимым и похожим на других людей, объединенных в некую группу. У сверхэффективных все строго наоборот. Они сталкиваются с тем, что им невозможно быть собой, потому что их не принимают такими, какие они есть. Их объединение с другими невозможно.
Ребенку нужно, чтобы его слышали, понимали и уважали. Если в семье царят уважение и терпимость, малыш дружит со своим истинным «Я». Созданный им образ самого себя соответствует тому, кем он является на самом деле. Он может быть абсолютно уверен в том, что испытываемые им чувства и желания никем не навязаны. В этом случае его «ложная сущность» остается лишь поверхностным глянцем, который значительно облегчает жизнь в социуме: учтивое поведение, хорошие манеры, осторожное проявление чувств и умение оказать уважение. Ребенок полностью сохраняет свою личность, и, главное, его слушают и уважают.
Но поскольку у семьи, воспитывающей такого ребенка, есть свои трудности, ее члены не всегда способны проявлять уважение и готовность помочь. Сверхэффективность – пока не очень изученное явление, многим взрослым не хватает интеллектуальных способностей, чтобы его понять. Родители впадают в тревожное состояние, ощущая свою беспомощность. Они не знают, что нужно ребенку, не способны ответить на его вопросы и просят его подстроиться под мир, который совсем ему не подходит. И тогда, приучившись отвечать ожиданиям общества, истинное «Я» сверходаренного ребенка мало-помалу гаснет.
Выстроенная человеком со сверхэффективным умом ложная сущность позволяет подстроиться под окружение, но гасит его подлинную личность.
Чтобы лучше объяснить, как функционирует эта ложная сущность, приведу пример. Предположим, я пригласила вас на ужин. Вот он закончился, уже поздно, я устала. Если моя ложная сущность – всего лишь поверхностный глянец учтивости, и я – «настоящая я», то, ощущая потребность в отдыхе, я самым тактичным образом вас выпровожу: «Мы провели великолепный вечер. Мне было очень приятно, что вы пришли ко мне на ужин. Я с огромной радостью увижусь с вами еще раз. Но, поскольку мне завтра рано на работу, и я устала, мне бы очень хотелось сейчас лечь спать». Вы бы не обиделись и все поняли. И мы бы закончили этот вечер довольные друг другом. Ну, а если мне свойственна ложная сущность, я, не сказав ничего подобного, просто откровенно зевала бы, да так красноречиво, что, надеюсь, у вас хватило бы воспитанности сделать правильный вывод. Но если моя ложная сущность как у сверхэффективного, я посчитаю свою усталость нарушением приличий и буду всячески ее скрывать. Вы пришли ко мне в гости. И, как гостеприимная хозяйка, я сделаю все, чтобы вы провели прекрасный вечер до самого рассвета, если вам того захочется. Мы выйдем из моей квартиры вместе.