— Глянь, — показал Юрьев на экран слежения, — они куда-то в лес покатили.
— Там дорога покороче. Хотя есть риск где-нибудь завязнуть.
— Давай перехватим их там. Народу никого не будет.
— Договорились.
Юрьев надавил на педаль газа.
— Чего-то остановились.
— Теперь назад поехали, — посмотрел на экран Аристарх. — Может, не понравилось?
— Вот мы их сейчас и спросим.
* * *Остановившись метрах в ста от шоссе, Геннадий Скворцов открыл чемодан. В двух прозрачных пакетах лежали пачки долларов. Развязав один из них, заглянул. Сколько же здесь может быть денег? Пятьсот тысяч? Миллион? А может быть, два? Зрелище удивительное. Более сильного чувства он не испытывал за всю свою жизнь. Такое количество бабла даже самого стойкого может вогнать в ступор, а что говорить о человеке, который за всю свою жизнь не держал больше ста долларов.
Не удержавшись, Геннадий сунул ладонь в пакет и тотчас почувствовал ласковое прикосновение заморских банкнот. Пальцы вопреки его воле стиснули деньги — донеслось ласкающее слух шуршание купюр. Скворцов поднес их к глазам, разглядывая смятый портрет Бенджамина Франклина. Чуть помедлив, сунул деньги во внутренний карман куртки.
Неожиданно навстречу выехал «Рено» и, вдруг, остановившись, перегородил дорогу. Внутри заныло от дурного предчувствия. Вцепившись пальцами в руль, Геннадий наблюдал за тем, как передние дверцы одновременно распахнулись и на дорогу вышли два крепких парня.
Приблизившись, один из них потребовал:
— Открывай!
Нечего было думать о том, чтобы дать задний ход. Не успеть! Может, удастся договориться по-мирному?
— Что вам нужно?
— Где твой пассажир?
— Он… он высадился.
— Где высадился?
— Там… — Скворцов неопределенно махнул рукой в сторону леса.
— Сейчас ты нам все расскажешь. Открывай!
Худшие опасения оправдывались, парни выглядели агрессивно. Геннадий яростно замотал головой:
— Не открою, я вызову полицию!
Неожиданно у подошедшего оказался в ладони пистолет, и, коротко махнувшись, он разбил рукоятью боковое окно. Стекла разлетелись по всему салону.
— А я тебя узнал, сучонок! — проговорил он. — Это ты меня обворовал! Где мои деньги?!
Следующим ударом он разбил Геннадию лицо. Ухватившись за перебитый нос, Скворцов взвыл:
— Ы-ы-ы!! За что?!
— Я спрашиваю: где мои деньги?!
— Я не знаю, о чем вы говорите!
Кровь из разбитого носа обильно стекала на куртку.
Просунув руку в салон, здоровяк разблокировал дверцу и, широко распахнув ее, без особых усилий приподнял из кресла Геннадия и швырнул его на дорогу.
— Где мои деньги?!
Увидев лежащий на заднем сиденье чемодан, здоровяк подхватил его и примиряюще произнес:
— Считай, что мы с тобой в расчете. Заявлять в полицию не стану.
— Отдай, гад! — вцепился Скворцов в чемодан.
Здоровяк энергично отмахнулся пистолетом. Геннадий почувствовал, как треснула челюсть, и, застонав, опустился в грязь.
— Все! Поехали! — задорно проговорил второй. И оба заторопились к «Рено». Еще через несколько секунд мягко заработал двигатель, и машина, вывернувшись, скрылась в глубине леса.
* * *— Как сквозь землю провалился, — произнес в сердцах Юрьев. — Куда он мог деться?
— Как увидел машину, так сразу затаился. Понимает, что убивать едут. Просто так большие деньги никому не даются.
— Останови, — сказал Аристарх, и Юрьев заглушил двигатель. — Что будем делать?
— Скажем все как есть. Искали, не нашли. Мы же не боги! Маяк был в чемодане, а не на нем.
— Он может нас уволить.
— Это уже его дело. Плакать не станем. Давай посмотрим, что лежит в чемодане.
Аристарх открыл молнию:
— Ничего себе! Сколько же здесь денег?
— Думаю, миллиона три. Не меньше. Ладно, надо позвонить Завадскому.
— Постой, не торопись.
— Ну?
— Знаешь, мне пришла в голову грешная мысль: а что, если бросить к чертям всю эту опостылевшую службу и запрятаться в камышах какого-нибудь экзотического острова? С такими деньгами это возможно!
— Зажить в собственное удовольствие?
— Что-то вроде того.
Юрьев отрицательно покачал головой:
— Даже не думай. Не выйдет! С этими людьми лучше не связываться, они зубами вырвут из самого заповедного уголка! Я это знаю.
Закрыв молнию на сумке, Аристарх отозвался:
— Ладно, я пошутил.
Вытащив телефон, Юрьев набрал номер:
— Модест Эдуардович, вас Василий беспокоит.
— Как прошло? — перебил Завадский.
— Он ушел. Клиента перехватил какой-то таксист, отобрал у него чемодан, а его самого куда-то выкинул. Мы его искали, но не нашли.
— Жаль, — прозвучал после некоторого молчания голос собеседника. — Могут возникнуть осложнения. А чемодан?
— А чемодан у нас.
— Хорошо. Возвращайтесь обратно.
Юрьев отключил телефон.
— Взять по пачке нам ничто не помешает. Кто знает, сколько в сумке могло быть денег? Так что это своего рода премиальные. И некоторая компенсация, если нас вдруг уволят.
— Я не возражаю, — широко улыбнулся Аристарх.
Юрьев одобрительно кивнул и надавил на педаль газа.
Глава 13 Вопрос на три миллиарда долларов
Чуть заметно кивнув охраннику, стоявшему на входе, Афанасий Жилинский прошел в банк и поднялся на второй этаж, где размещался кабинет управляющего.
— Я бы хотел переговорить с Семеном Валерьяновичем. Надеюсь, у него отыщется для меня минутка-другая?
— Семен Валерьянович сейчас очень занят, — неуверенно ответила секретарша, посматривая на следователя. — Он просил, чтобы его не беспокоили, ведь после этого ограбления на него навалилось столько проблем…
— Прекрасно! — энергично произнес Жилинский. — Вот я ему и помогу разобраться со всеми этими проблемами. Все-таки это моя работа. — Приоткрыв дверь, он увидел тучную фигуру управляющего, склонившегося над столом, и энергично поинтересовался: — К вам можно, Семен Валерьянович?
Заметив следователя по особо важным делам, Рощинков выдавил вымученную улыбку, что должно было бы означать: попробуй отказать! И срывающимся фальцетом воскликнул:
— Прошу вас, господин следователь, проходите! Знаете, сейчас на меня такое обрушилось, что просто головы не поднимаю! Все хотят узнать, в чем там дело. Пороги обивают инспектирующие органы — проверяют документацию, — клиенты, желающие убедиться в надежности своих вкладов. Идут различные налоговые проверки, потом вот ждем представителей страховых компаний…
— Страховые компании? — заинтересованно переспросил Жилинский, пожимая полную плотную ладонь. — Вы говорили о том, что ваши вклады были застрахованы на значительную сумму, — он сел на свободный стул. — Не могли бы вы сказать, на какую именно?
Управляющий с обреченным видом опустился в кресло:
— На три миллиарда долларов.
— Сумма немаленькая.
— Соглашусь с вами.
— И как скоро страховые компании выплатят вам эту сумму?
— По договору они просто обязаны это сделать в ближайшее время, — развел руками управляющий. — Это основы бизнеса. Мы подадим на них иск, если подобного не случится. Они обязательно проиграют в судах, а это, в свою очередь, приведет к замораживанию всех их счетов и дальнейшему разорению.
— Понимаю. Знаете, а ведь нам удалось задержать одного из грабителей.
— И кто же это?
— Некто Ряшенцев.
— Поздравляю! Если задержали одного, то задержите и всех остальных. Значит, дело скоро раскроете?
Афанасий еле сдержал ухмылку:
— О раскрытии пока говорить преждевременно. Но могу сказать вам совершенно точно, что расследование значительно продвинулось.
— Он вам рассказал, как им удалось проникнуть в банк?
Жилинский кивнул:
— В том числе и это. Но он утверждает, что алмазов в банке не было!
— Я что-то вас не совсем понимаю, что значит «не было»?
— А то, что алмазы могли украсть до того, как они попали в хранилище.
Семен Валерьянович промокнул вспотевший лоб салфеткой:
— Я даже не знаю, что вам ответить. И когда же это должно было произойти? Днем?
— Думаю, что да.
— Но это невозможно! В таком случае алмазы могли унести только служащие банка.
— Именно это я и хотел сказать.
— Вы кого-то подозреваете конкретно?
— Мне нужно проверить все факты.
— Вы напрасно поверили какому-то преступнику! — выдохнул управляющий. — У нас очень солидная репутация, наш банк входит в число самых ведущих финансовых институтов России — как вы могли такое предположить? Мы имеем благодарственные письма от правительства, поощрительные дипломы за подписью президента…
— Вот обо всем этом я и хотел с вами поговорить. Я, как никто другой, заинтересован в установлении истины.
— Вот обо всем этом я и хотел с вами поговорить. Я, как никто другой, заинтересован в установлении истины.
— Тогда слушайте… Из хранилища невозможно ничего вынести даже чисто технически, ведь всюду имеется охрана.
— А если охрана состоит в сговоре с руководством банка? Тогда что?
— Ну, знаете ли…
— Да успокойтесь вы, в самом деле, мы со всем этим делом разберемся, обещаю вам. Я тут просмотрел дела ваших сотрудников, и у меня возникло несколько вопросов… Кстати, а что вы думаете о начальнике службы безопасности Алексее Михалеве?
Семен Валерьянович пожал плечами:
— Ничего не думаю, исполнительный, свое дело знает. С моей стороны к нему нет никаких нареканий.
— В день ограбления были какие-нибудь перевозки?
— Не было.
— А за день до того?
— Сейчас посмотрю. — Рощинков порылся в блокноте. — Хотя у нас ничего такого не планировалось… Ага, кажется, я нашел… Да, действительно приходила машина, но она вывозила три крупных алмаза, которые нашли своего покупателя в Голландии. В тот же день ценным грузом их переправили в Амстердам.
— Что же там будут с ними делать?
— Кажется, после огранки их собираются выставить на аукцион. У этих алмазов необычный цвет, — два бардовых и один с синеватым оттенком. Сейчас в Европе они пользуются большим спросом.
— Вам известны хозяева этих алмазов?
— Разумеется. Это бизнесмен Сафа Валидов. Он наш клиент.
— В тот день, когда пришла машина, чья была смена?
— Дежурил Алексей Павлович Михалев. Он возглавляет еще и всю нашу службу безопасности.
— Он часто дежурит?
— Не могу сказать, что часто. Но бывает. Скажу так — в особо важных случаях.
Неожиданно дверь открылась, и в комнату заглянула секретарша:
— Семен Валерьянович, вам звонит Григорьева…
— Я же сказал, что меня ни с кем не соединять, я занят!
— Хорошо, я ей скажу, — виновато произнесла девушка. — Но она уже пятый раз сегодня звонит.
— Скажите ей, что я перезвоню.
— Хорошо, — ответила секретарша и тотчас захлопнула за собой дверь.
— Что за женщина?
— А-а, так, — махнул рукой управляющий, — жена одного из водителей… Непутевый малый, то приходит на работу, то нет. И всегда у него находятся уважительные причины. Сейчас опять куда-то пропал. Нужно было бы гнать его давно со службы, да все как-то жалко! А жена его звонит, просит не увольнять.
— Я бы хотел переговорить с ней.
— Пожалуйста. Секретарь даст вам его домашний адрес. Еще что-нибудь?
— А куда подевалась машина, на которой перевозили алмазы? Я тут интересовался в вашем гараже, но никто толком ничего не знает. Она просто исчезла.
— Об этом лучше спросить у водителей.
— Водителей тоже нет.
— Наверное, уехали куда-нибудь за город, да там и оставили.
— У них ведь бронированный автомобиль — разве они не должны поставить его на место?
— Разумеется, должны! Вот как объявятся, так мы с них за все спросим, — пообещал управляющий. — Никакой дисциплины!
— А если вам нужно будет перевозить груз, тогда что?
— У нас есть еще два броневика, — ответил Рощинков. — Но это все равно их совершенно не оправдывает.
— Понятно… Кажется, старую охрану вы уволили и набрали новых сотрудников?
Управляющий развел руками:
— Что поделаешь, они проштрафились. В нашем деле без дисциплины никак нельзя! Именно в их дежурство произошло ограбление. И мы просто вынуждены были принять меры. Если у вас нет ко мне больше вопросов, то я бы продолжил свое дело. А то, знаете ли, — виновато улыбнулся Рощинков, — накопилось!
— Я все понимаю, — поднялся Жилинский. — Но мне бы хотелось встретиться с вами завтра, когда вы будете менее заняты.
— Вы предварительно позвоните.
— Я так и сделаю.
Попрощавшись, вышел за дверь.
* * *Оставшись в одиночестве, Семен Валерьянович устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, соображая, что предпринять далее. Воображение, разбуженное незапланированным визитом, рисовало картины одну безобразнее другой. Более всего досаждала одна: вот он стоит на краю глубокой пропасти с завязанными глазами, достаточно всего-то сделать крохотный шаг, чтобы разбиться о большую скалу, черную, как гнилой зуб чудовища, торчавший из гигантской пасти. Черт бы побрал разыгравшееся воображение! Может, он уже давно находится в пасти этого чудовища, вот только не подозревает об этом.
Взяв со стола ручку, Рощинков некоторое время вертел ее в руках, рассматривая замысловатый золоченый узор, а потом с силой переломил. Брызнувшие чернила залили пальцы, угодили на накрахмаленные манжеты. Решительно подняв трубку, он набрал номер, по которому звонил крайне редко, но помнил его наизусть.
— Это я.
— Слушаю, — отозвался голос. — Что случилось? Мы договорились связываться только в крайнем случае.
— Он настал. Приходил следователь…
— Так… Жилинский?
— Он самый.
— И чего же он хотел?
— Интересовался страховкой вкладов, спрашивал, куда делись водители с бронированной машиной.
— И что ты обо всем этом думаешь?
— Похоже, он что-то заподозрил.
Некоторое время в трубке слышалось лишь ровное дыхание, потом прозвучал столь же спокойный голос:
— Мы примем меры.
— Вы уж постарайтесь, а то мне бы очень не хотелось быть козлом отпущения, на которого свалят всю вину, — едва сдержался от крика Рощинков. — Ты же знаешь, я веду все свои дела скрупулезно, привык все записывать… Короче, я подстраховался! У меня кое-что имеется против вас всех, если пойдет что-нибудь не так.
— Ты напрасно тревожишься, — звучал спокойный взвешенный голос, — все будет хорошо.
— Я очень на это надеюсь. А еще я хотел сказать, что…
Договорить Рощинков не успел, в трубке зазвучали короткие гудки.
* * *Сразу после разговора с управляющим банка Жилинский отправился на квартиру пропавшего водителя. Его встретила миловидная женщина лет сорока — сорока пяти.
— Я следователь Жилинский, — представился Афанасий, показав удостоверение. — Можно пройти?
— Пожалуйста, — негромко ответила женщина. — Вы по поводу пропажи Геры?
Жилинский прошел.
— Да. Он ведь у вас водитель?
— Водитель бронированного автомобиля.
— Он не мог у вас… извините меня за откровенность — просто загулять?
Женщина едва улыбнулась:
— Исключено, Гера не из таких. Он всегда торопился домой. Уверена, что он мне даже не изменял.
— Мне сказали, что он работал за день до ограбления. Вы могли бы вспомнить поподробнее тот день? Простите, как вас зовут?
Сели на стулья, поставленные вокруг столика. Видно растолковав изучающий взгляд Афанасия по-своему, она виновато произнесла:
— Вера Леонидовна… Мы живем втроем… Кроме нас с Герой, еще и дочь. Но сейчас она учится.
— Понимаю.
— Ничего такого не было, день был обыкновенный, — пожала плечами Вера Леонидовна. — Он собрался и уехал. Сказал, уходя, что скоро будет.
— Может, вы заметили в его настроении что-нибудь особенное?
— Мне показалось, что он был взволнован.
— В чем это проявлялось?
— Как-то излишне громко разговаривал. Обычно любит поспать, а тут раньше времени проснулся, очень тщательно побрился.
— Он все время занимался перевозками?
— Да, это была его работа.
— Он вам рассказывал, что перевозил?
Женщина едва пожала плечами:
— Перевозил какой-то ценный груз из хранилища. Наверное, деньги… А куда?.. Куда ему скажут.
— В последний раз в машину был помещен груз совершенно иного рода… Он вам ничего об этом не сказал?
Женщина призадумалась.
— Ничего… Хотя подождите — когда Гера уходил, он обронил такую фразу, как бы в шутку: «Теперь они у меня никуда не денутся, я много о них знаю, придется поделиться». Улыбнулся и ушел. С тех пор я его не видела. У меня такое чувство, что я его больше никогда не увижу. Вы его найдете?
— Мы сделаем для этого все возможное, — заверил Афанасий Жилинский. — Я еще вот что у вас хотел спросить: а вы знали напарника своего мужа? Он ведь тоже пропал.
— Валентина? Конечно же, знала.
— Почему родственники не заявляют о его пропаже?
— У него не было родственников. Он ведь из детдома. По большому счету, у него вообще никого нет. Встречался с какой-то женщиной, но это все очень несерьезно. Так что переживать за него некому.
Попрощавшись, Афанасий Жилинский ушел, унося с собой невесть откуда появившееся чувство вины.
* * *До города Назар Сумароков добрался не без труда. Таксисты, едва рассмотрев его разбитую физиономию, тотчас прибавляли газу. Смилостивился лишь один — частник лет шестидесяти пяти, заломивший такую цену, как если бы намеревался дотащить его на собственных плечах до китайской границы. Однако и на том спасибо.