Гаврош сидел в кресле со стаканом виноградного сока и зло косился на столь экзотического представителя прекрасной половины человечества. Близнецы в танцевальном зале отсутствовали, вероятно, уже уложенные спать заботливой мамой-атлетом. В углу, в широком кожаном кресле, что-то пылко доказывал своей подруге тезка великого поэта. На диване, обнявшись, Виктор с Анжелой смотрели какой-то фильм на огромном жидкокристаллическом экране. Картина была просто идеалистической.
И Стасу на мгновение показалось, что этот доммог бы стать его домом, а эти чужие еще вчера люди – его семьей. Если бы у этого мира было будущее. В голову пришла мысль о жене и дочери. Он не испытывал особых угрызений совести. Не та была ситуация и не та обстановка, чтобы загружать голову моральными терзаниями. Но мысль о своей настоящей семье согревала теплом и давала ясную и ощутимую цель.
Ночью, впервые за все время пребывания в этом мире, Стас спал. На широченной кровати, согретый с двух сторон обнаженными девичьими телами, насыщенными и слегка уставшими от ласк. Он спал. И ему ничего не снилось.
Глава 6 «Долина псов»
Утром Стас проснулся поздно и, хотя был в кровати уже один, удивился давно забытому ощущению покоя и умиротворенности. То ли вчерашнее общение с друидом, то ли энергетический всплеск, полученный им в сауне, явно что-то изменили в его сознании. Некоторым образом, совсем немного, структурировался хаос, творившийся в глубинах его мозга. Он лежал обнаженный на белой простыни широкой кровати и пытался сосредоточиться на своих ощущениях, представить себе процессы, протекающие в его пока еще человеческом организме. Это хоть и не сразу, но удалось. Его собственных знаний о биологии тела и метаболических процессах, происходящих в нем, не хватало для понимания устройства невероятно сложной, как оказалось, конструкции объекта под названием «человек».
На помощь пришли знания приобретенные. Знания, которые получить в своем мире он просто не мог по одной простой причине: они были давно утеряны и забыты его современниками. Он явственно ощущал и видел сложнейшую конструкцию энергетических полей, переплетающихся вокруг тела в причудливые узоры. Стас осознал, что каждая энергетическая нить несет ответственность за какой-то участок и связана с определенной клеткой, органом или частью его тела. Понял, что обозначает окраска, меняющаяся во всех оттенках спектра, каждого узла этой сложнейшей паутины.
Стас слегка прикоснулся созданной мысленно иглой к узору в области солнечного сплетения, немного изменив его, и тут же ощутил покалывание в коже по всему телу. Дотронувшись рукой, он понял, что кожа обрела привычную мягкость, чувствительность и упругость. Опустившись чуть ниже и забравшись в кокон из разноцветной паутины, Стас развязал всего один узелок и услышал голодное урчание желудка.
В приподнятом настроении он спустился вниз. Девушки под руководством Оксаны занимались приготовлением завтрака. Дразнящий аромат заваренного кофе щекотал ноздри. «Стоит ли иметь возможности супермена и отказываться от таких маленьких радостей?» – задумался Стас. Он уже понимал, что вернуть утраченную стальную упругость кожи может в одно мгновение, как и перестроить работу пищеварительного тракта на потребление и переработку любой пищи, вплоть до каменного угля. В углу гостиной что-то вдохновенно доказывал Гришка. Его уныло слушал Пушкин, а Виктор не перебивал и, как показалось Стасу, почти не вслушивался в эмоциональную речь Цицерона[126].
Стас посмотрел на ауры его вновь обретенных друзей. Они были разные, очень разные и несли в себе весь объем информации – от скрытых и только собирающихся проявиться болезней до самых потаенных мыслей. Человек представал перед Стасом обнаженным и каким-то совершенно беззащитным. Возникло ощущение, что он подглядывает за чем-то очень личным и сокровенным в замочную скважину. Чувство было неприятным, каким-то мерзким, и Стас закрыл третий глаз. «Всегда есть обратная сторона медали», – грустно подумалось ему. Стас молча подошел к Александру и, слегка выправив изогнутые и дрожащие линии, почти физически ощутил, как кровь ринулась к пулевому отверстию, как в тысячи раз усилились процессы регенерации.
– Александр, повязку можешь снять, твоя нога уже зажила. А то ты страдальца будешь долго изображать, а у нас каждая свободная рука на счету.
– Но нога?..
– И нога, тоже. Снимай. Девчата, там вчера не всю водку вылакали? Налейте мне сто грамм.
Стас одним глотком выпил ледяную жидкость и через две минуты с наслаждением почувствовал струю жидкого огня, знакомым и родным теплом разливающуюся по пищеводу. «Ради этого стоит жить», – он тут же принял решение не менять метаболизм человеческого организма, так хорошо и тщательно продуманный Творцом. Энергии ему вполне хватало, теперь он мог черпать ее практически из любых источников. Наскоро перекусив, Стас собрал свою небольшую команду в гостиной.
– Ребята, задач на долгосрочную перспективу я ставить не буду. Решать проблемы станем по мере их возникновения. Сейчас на повестке дня – вопрос расселения. Постарайтесь подобрать дома, расположенные недалеко от этого. Виктор, разберись с автономными источниками питания. Возможно, выгоднее будет подключить дома к нашему генератору, он едва ли работает с 30‑процентной нагрузкой. Думаю, кабели найдутся. В крайнем случае, вон стоят столбы с оборванными проводами. Да, я надеюсь, вы определились, кто с кем будет соседствовать?
– Я против. Я категорически против, – вскочил из-за стола Гришка. – Я самостоятельная и самодостаточная личность и не собираюсь жить рядом с этой вот Фрекен Бок. – Он ткнул возмущенным перстом в сторону Оксаны, которая стала медленно подниматься.
– У тебя есть еще один вариант – жить со мной, Сашей и Надей. Домбольшой, разместимся. Но ты сам знаешь, что я с тобой сделаю в случае каких-либо поползновений или отклонений.
– Уж лучше жить с чокнутым колдуном, чем с накачанной анаболиками бабой, – изрек после длительных раздумий несостоявшийся философ.
– Ты договоришься, Склифосовский. Я тебе уши оторву и на Стаса не посмотрю, – Оксана вновь предприняла попытку встать из-за стола, легко сдвинув массивное деревянное сооружение своим немалым бюстом.
– Брейк! Чтобы не нарушать сложившуюся идиллию в ваших отношениях, малолетнего иждивенца помещаем на временное проживание в этом доме. Естественно, вместе с Катей. Для тебя, собственно, первое задание, Гаврош. Сейчас разгружаешь «Ниву», берешь дробовик Викинга и отправляешься на разведку.
– А чего искать? Тут же все есть.
– Приоритет – дизельное топливо и бензин. Желательно самодоставкой. Ищи бензовозы. Еще нужна тракторная техника, и в целом обращай внимание на фермерские хозяйства. К пяти вечера дома. Задача ясна?
– Так точно, шеф, – Гаврош гордо глянул на Оксану, явно намереваясь изобразить свой любимый жест из оттопыренного пальца. Но, похоже, вовремя передумал.
– Стас, – поднял руку Виктор. – В таком случае, мы всемером вполне могли бы разместиться в одном большом доме. Здесь, собственно, маленьких-то и нет.
– Ну, вот и отлично. Тогда вы с Оксаной занимаетесь выбором жилья и его обустройством. Все остальные, во главе с Александром, идут обследовать поселок. Нога у него уже зажила, – ответил Стас на немой вопрос Сашки.
– Что с трупами, хоронить?
– И это тоже, но не сегодня. Ищите все самое ценное. А ценное для нас сейчас – продукты питания, солярка и бензин, исправные автомобили и генераторы, оружие и боеприпасы. Все это переносите в одно место, сортируйте и аккуратно складывайте.
Получив ценные указания, народ разошелся по рабочим местам, а Стас еще раз осмотрел доставшееся ему в наследство хозяйство. Прямо сказать, хозяйство было добротным и очень богатым – по меркам его времени, конечно. Нынче понятие богатства претерпевало существенные изменения. Никого не интересовали бумажки с мертвыми президентами или любая другая валюта, да и золото превратилось просто в пластичный металл, менее ценный, чем железо или алюминий.
Через полтора часа подошел Виктор и сообщил, что их вполне устраивает соседний дом, в котором было все необходимое для проживания, в том числе и генератор, менее мощный, чем у Стаса, но вполне достаточный для функционирования всех систем. Посоветовавшись, решили подключить оба хозяйства от генератора Стаса, а второй оставить в качестве резервного. Решающим фактором в принятии решения была огромная десятикубовая емкость, вкопанная в землю на их участке. Виктор занялся коммуникациями, а Стас решил пройтись по окрестному лесу, начинающемуся сразу за озером.
Озеро было зарыбленным. Стас удивился, что сразу не обратил на это внимания, но здоровенный карп, выпрыгнувший в воздух в приветственном салюте, развеял все его сомнения. Иначе и быть не могло: зажиточные и обеспеченные люди строили для себя рай местного значения, а какой рай без живописного озера и какое озеро без золотой рыбки? Постоянный запас живой, богатой протеином пищи не мог не радовать.
Подумалось, что не лишней была бы и другая живность, наверняка бегающая без присмотра по окрестным лесам. Люди более двух месяцев питаются мясными консервами и солениями и, конечно, соскучились по сочащемуся соком, с хрустящей обжаренной корочкой бифштексу. Возвращение былых возможностей организма и яркая картинка куска прожаренного мяса вызвали обильное слюноотделение и забытое чувство голода.
Подавив природные рефлексы, Стас обогнул небольшое, около гектара, озеро и углубился в ельник. Лес, несомненно, был рукотворного происхождения, и песчаная почва содержала слишком мало влаги и питательных веществ для того, чтобы на ней выросли мачтовые сосны. Зато лес был чистым и светлым. «Был два месяца назад», – мысленно поправился Стас. Слабый запах сухой хвои ощущался и сейчас, но вид наполовину потерявших свои наряды лесных красавиц вызывал гнетущую тоску.
Стас мысленно позвал Зверя, находящегося в паре километров слева от него. Пес на ментальный зов откликнулся сразу и через десять минут, весело размахивая хвостом, поставил свои тяжелые лапы Стасу на плечи и лизнул его в нос. Ударил резкий мускусный запах звериного пота. И еще крови. Охота была удачной. Зверь был сыт и спокоен – рядом был Друг.
Стас не трогал сознания пса и не повторял свою ошибку. Он осмотрел ауру, отрегулировал и поправил некоторые узлы, усилив процессы регенерации. Зверь переводил удивленный взгляд со Стаса на свою когда-то сломанную лапу, плохо сросшуюся и беспокоившую его ежедневными болями. Затем благодарно лизнул Стаса в ладонь. Ему, в отличие от людей, объяснения были не нужны.
Стас попытался рассмотреть энергетическую сущность неодушевленных предметов, избрав для эксперимента ближайшую старую сосну. Несомненно, дерево имело свою энергетическую оболочку. Но воздействию оно поддавалось значительно тяжелее и полноводным потоком вычерпывало из Стаса энергию. Он резко разорвал связь, чувствуя, что истощается, и только сейчас понял, что это не самостоятельный объект, а всего лишь малая толика общего огромного организма под названием Земля.
И этот организм был болен тяжелой неизлечимой болезнью. Отравленные соки текли по его венам, гнойными нарывами были полны недра, съежились и иссохли его легкие. Стасу стало страшно. Не одинокая комета, не солнечный шторм, а родные дети убили или почти убили свою мать – Землю. И сделали это за ничтожно малый срок – за каких-то сто лет. Ему ли, жалкому представителю рода убийц, пытаться излечить этот организм?
Стас посмотрел на молодой побег дуба с одиноко висящим засохшим листом. Жизнь еще теплилась в нем, в начинающих загнивать корнях, под слоем сухих сосновых игл и дерна, еще дрожал бледный слабый огонек. Стас аккуратно отделил энергетическую оболочку молодого деревца от общей матрицы, обволок его своим теплом и медленно начал исправлять скрюченные линии и узлы уже темнеющей ауры.
Зверь с любопытством наблюдал за своим другом, производящим непонятные пассы руками и что-то шепчущим над засохшим побегом. Молодое деревце почему-то оказалось живым. Удивленному взору пса предстали сначала быстро набухающие почки, а потом и молодые листья такого забытого ярко-зеленого цвета. Стас припал к земле и прошептал: «Прости, матушка, но это все, на что я способен».
Не столько физически и энергетически, сколько морально утомленный своими лекарскими экспериментами, Стас прилег на влажную после дождя хвою. Пропустить через себя боль живого существа непросто, а прикоснуться к боли огромного организма планеты было просто невыносимо.
Зверь напрягся и прислушался. Стас по его примеру тоже включил свою сигнальную систему. В трех километрах от него, на съезде с автомагистрали в сторону поселка, мерцали пять искорок, принадлежащих людям. Одна из них была знакома – это Гришка, еще одна казалась знакомой, но задумываться было некогда, ибо полумесяцем их окружали сородичи Зверя.
– Не трогать. Друзья!
Зверь ринулся в чащу. Стас последовал за ним, меняя на ходу структуру мышц и скелета. Он нагнал пса через минуту, а еще через две они вдвоем появились на уже знакомой опушке.
– Во! Я тут пленных захватил и доставил. Говорят, что к нам в отряд хотят. Перебежчики, значит, – заявил Григорий, высунувшись из окна «Нивы».
– Кто кого захватил – вопрос спорный, но в целом щенок излагает верно, – снимая шлем и обращая свой небесного цвета взор на Стаса, проговорил Ковбой. – Твое предложение еще актуально?
– Предложение в силе. Но ты хорошо подумал, Ковбой? Здесь не будет романтики дорог и вольного ветра искателей удачи. Здесь будет кропотливый труд и жизнь, подчиненная определенным правилам и законам.
– Жизнь без правил ты мне уже дважды подарил, боюсь не пережить третьей такой встречи.
– Тебя как звать-то? Здесь погоняла[127] не в чести, а познакомиться все как-то недосуг было.
– Игорь. Игорь Владимирович Метелин, двадцати семи лет от роду. Преподаватель русской словесности в университете.
– Кто с тобой?
– Ванька. Моряк. Моряк, как тебя величать по-человечески?
– Иван Никифорович Бакунин, – парень, сидевший за рулем второго байка, снял шлем со светоотражающим забралом и склонил голову в приветствии.
– Почему Моряк?
– Пару лет на рыболовецком траулере ходил в море за крабом. На Дальнем Востоке.
– Тебя-то что заставило к нам податься?
– Одному в городе не выжить, а с наркошами тошно. У Викинга хоть какая-то идеология была, а те – просто опустившиеся твари.
– Что Викинг?
– Забился где-то в нору, в городе. Нам еще вчера сказал, что асфальт для него закончен.
– Ты вчера, стало быть, сзади был?
– Было дело, – парень смутился и тряхнул русой головой.
– Стал бы стрелять?
– Да, – после секундной заминки прямо и твердо ответил Иван.
– Да я его, гниду, сейчас! Стас, этого брать нельзя. Да и второго тоже. Поверь мне, – вылетел из машины возмущенный Гаврош.
– А где твое ружьишко, сын полка? – Стас уже начинал понимать, кто кого взял в плен.
– Да, понимаешь, они сзади… Неожиданно как-то получилось, – парень покраснел и, смутившись, попятился к машине.
– Вот его ствол, – Игорь достал из чехла дробовик. – Девки до ветра пошли, а этот полез в кусты по соседству. Как я полагаю, исключительно в познавательных целях. Дробовик в машине оставил. Пацан горяч больно, так мы временно ружьишко и конфисковали.
– Что за девушки с вами?
– Машка и Вера. Выбрали из тех, кто поумнее да посмазливее, чтобы совсем скучно не было. Остальных с барахлом отпустили.
– А их самих-то спросили?
– А чего их спрашивать, податься-то все равно некуда. Хочешь, спроси сам. – Стас вопросительно посмотрел на двух девушек, понуро стоящих позади мотоциклов. Те молча, но энергично закивали головами.
– Хорошо, детали позже. Сейчас едем в поселок, там должны быть готовы два дома. Сегодня разделитесь и переночуете у нас. Завтра сами себе подберете жилье.
– Вопрос можно? – Моряк неуверенно поднял руку. Стас кивнул. – Это же дорога в долину псов. Туда и отморозки заезжать не рисковали, куда ты нас везешь?
– Таможня дает добро, – Стас кивнул в сторону пригорка, где между соснами в сгущающейся темноте горели два зеленых глаза. – По машинам.
Пока медленно двигались по лесной проселочной дороге, Гришка вкратце изложил результаты разведывательного рейда. В целом весьма впечатляющие, если не считать некоторых деталей, опускаемых героическим рассказчиком, видимо, исключительно из чувства врожденной скромности. В десяти километрах от базы юный Штирлиц обнаружил ночную стоянку дальнобойщиков с пятью припаркованными автоцистернами. Две из них были с топливом. Кроме того, Гришка нашел базу то ли геологов, то ли лесников с десятком единиц гусеничной и тракторной техники, состояние которой, естественно, проверить не смог. Там же, по его словам, находился и вертолет, целехонький и почти исправный. Словосочетание «почти исправный» зародило у Стаса некоторые смутные подозрения, но вдаваться в подробности он пока не стал.
В окрестностях обнаружилось и несколько фермерских хозяйств со стоявшей во дворах малогабаритной сельскохозяйственной техникой. Живность если и была, то вся разбежалась, но запасы зерна, фуража и сена имелись. Домашняя скотина, порядочно одичавшая, носилась по лесу, но попытка поймать козу «на шашлычок», предпринятая Гаврошем, успехом не увенчалась. Перед тем как тронуться в путь, Стас предупредил Гришку, что избыток тестостерона в крови в некоторых особо тяжелых случаях лечится зарядом картечи в задницу. Клятвенно пообещав не упоминать домочадцам об этом досадном недоразумении, они, наконец, подъехали к горящим яркой праздничной иллюминацией домам.