- Вам в детали вдаваться нет необходимости. Нужно завтра вечером позвонить ему и подтвердить, что все, о чем говорится в полученном письме, - правда. И ему жизненно необходимо лететь в Америку, совершенно ничего не опа-саясь.
- Понятно. Будет исполнено.
- Вы ведь неплохо его знаете. Как вы думаете, Слава, он клюнет?
- Думаю, обязательно клюнет. Человек он как будто неглупый, но по натуре завхоз. А завхоз и в политике - завхоз. Как почует навар, ничто его не удержит. А кроме того, он воображает себя мировой политической величиной. Ведь наши политики - от депутатов до мэров, - как изберут их, сразу надуваются, что твои индюки.
- Оценка резкая, но в целом справедливая, - рассмеялся Широши. - В посольстве США господину Мо объяснили, что сделать визу в его дипломатическом паспорте к нужному сроку они не успеют...
- Это его наверняка обидело, - заметил Ведерников.
- В своем письме я ему доходчиво объяснил, что его дипломатический паспорт в Америке не действителен и потому посольские тянут с визой, но не поставят в тот паспорт, и поэтому ему не стоит терять время, а надо ехать по имеющемуся у него общегражданскому заграничному паспорту, в котором стоит долгосрочная американская виза... - вкрадчиво вставил Широши, - и выбор у него остается простой - деньги или осторожность. Что он выберет, Славик, как вы думаете?
- Думаю, деньги.
- Ну, если вы, мой друг, не ошибаетесь, то мы немного отыграемся за то печальное поражение, когда он отверг предложение нашей фирмы и предпочел этого прохиндея-албанца. А мне так хотелось принять хотя бы небольшое участие в реставрации древнего Кремля.
- Албанец-то все карты на стол сразу выложил, а мы темнили тогда... напомнил Ведерников.
- Вы ведь знаете, Владислав, я предпочитаю иметь дело с умными и понимающими людьми, а не с наглым быдлом. - В голосе Широши зазвучали суровые нотки. - Господин Мо мой простейший тест не прошел - теперь пусть пеняет на себя. И вообще, надоели мне эти самонадеянные кремлевские жулики!
- А что с ним будет в дальнейшем? - робко поинтересовался Ведерников.
- Ничего особенно страшного. В американском аэропорту его арестуют обычные рядовые сотрудники ФБР и, даст бог, депортируют в Швейцарию, где его с нетерпением ждут, а нам скажут спасибо.
- Ну и голова же у вас, шеф! - с неподдельным уважением промолвил Ведерников.
- Представьте себе, Славик, спасибо нам скажут и в Кремле. Есть там серьезные силы, которые будут рады любому предлогу разделаться с прошлой командой. Уверен, что сейчас вы, Славик, очень удивитесь, услышав, что после ареста в Америке господина Мо Президент Путин прикажет разобраться и с элитной квартирой стоимостью в полмиллиона долларов, "подаренной" Генеральному прокурору тем же самым господином Мо.
Взгляд расширенных глаз Ведерникова не требовал лишних пояснений.
- Учитесь, Славик, пока я жив! - самодовольно улыбнулся Широши. - Мы делаем всего один, довольно примитивный по сути ход, а каков выигрыш?
К этому времени антракт заканчивался, и прозвучал последний звонок.
- Ладно, не буду вас больше мучить музыкой Верди. Идите домой, хорошенько отдохните и рано утром поезжайте в Страсбург. Паспорта, визы, деньги - все в порядке?
- Обижаете, шеф!
- Господину Мо позвоните часов в шесть вечера из гостиницы через оператора. Надеюсь, к тому моменту он окончательно созреет для "подвигов". Да, чуть не забыл. Из Страсбурга вернетесь в Вену. Запомните адрес, - Широши продиктовал, - и имя Курт Хагер. Парнишка забавный, но очень активный. Передайте ему от меня большой привет и скажите, что его премьера немного откладывается. Именно так - не отменяется, а откладывается, он поймет...
- Судя по всему, вы задумали очередное большое шоу? - догадливо спросил Ведерников.
- После крупного булыжника по имени "господин Мо", я готовлю еще несколько тяжелых камешков, которые, наверное, все-таки немного потревожат это гнилое, заросшее ряской кремлевское болото. Но знать подробности плана вам пока рано. Успехов, Славик.
Ведерников удалился. А Широши, вернувшись в ложу, закрыл от удовольствия глаза и полностью погрузился в волшебный мир музыки великого итальянца...
Какие мысли роились в голове этого удивительного человека? Нам ли дано это узнать, если сам Бешеный, с его неземными способностями, так ни разу и не сумел прочитать мысли своего похитителя?
Завтра первым рейсом компании "Бритиш Эйрлайнз" Широши предстояло вылететь в Лондон...
XVII
Визит "плотника"
На следующее утро Позин проснулся поздно. Когда он принял душ и вышел к гостиную, Палугин сидел за компьютером и просматривал последние новости в Интернете.
- Выпей, кофе. А то скоро уже ланч и гость приедет. Он человек весьма пунктуальный, - сказал Палугин.
На кухне копошилась строгая американская дама в очках. Палугин представил ее как свою соседку миссис Армстронг, которая иногда помогает ему по хозяйству. Позин был готов побиться об заклад, что большую часть своей жизни миссис Армстронг провела, трудясь в архивах самых секретных служб США.
Допивая кофе в гостиной, Позин увидел в окно, как около дома остановился древний пикап, кузов которого был набит какими-то досками и рейками. Только Позин собрался спросить Палугина, не собирается ли тот затевать ремонт или делать пристройку к дому, как сам хозяин удовлетворенно произнес:
- А вот и Роджер... Дорогая миссис Армстронг, вас не очень затруднит открыть нашему гостю дверь?
- Ни в коем случае, сэр! - чуть чопорно отозвалась женщина.
Вскоре на пороге гостиной возник высокий, несколько сгорбленный, широкоплечий человек с обветренным загорелым лицом. Он был одет в потертые джинсы, ветхую куртешку, из-под которой виднелась линялая ковбойка. В таком виде обычно ходят мелкие фермеры где-нибудь на Среднем Западе, в Канзасе или Иллинойсе. Его массивную голову с крючковатым носом венчала копна поредевших, пшеничного цвета волос. Взгляд голубых глаз был холоден и пронзителен.
Как это часто бывает с американскими мужчинами, по внешнему виду было практически невозможно определить возраст вошедшего. Ему могло быть и сорок, и все шестьдесят.
- Привет, Юджин, - на американский манер поприветствовал он вставшего из-за компьютера Палугина.
- Познакомьтесь, это Александр Позин, человек из Москвы.
- Роджер Лайн. - Рукопожатие было уверенным и весьма крепким.
- Ты, как я погляжу, с уловом, Роджер, - кивнув в сторону окна, где виднелся полный досок кузов пикапа, сказал Палугин.
- Утро было на редкость удачным. Практически за бесценок я взял строительные материалы добротного качества.
- А что ты теперь решил построить? - спросил Палугин.
- Задумал поставить в саду еще одну беседку, ну, там, где пруд с рыбками, помнишь?
- Конечно, над прудом беседка будет смотреться хорошо.
Гость повернулся к Позину и с откровенной гордостью заявил:
- Я ведь по профессии - плотник и столяр.
Палугин пригласил всех к столу, который был уже накрыт в гостиной. Обед состоял из зеленого американского салата, бараньих отбивных с вареной морковью и соевыми бобами. Медленно потягивая ледяное пиво, Роджер внимательно посмотрел сначала на Палугина, потом на Позина.
- Вот вы, русские, ответьте мне на один простой вопрос: в чем главное преимущество Америки над Россией, если, конечно, отвлечься от нашего приоритета в области технологий вообще и высоких технологий в частности?
Оба его собеседника недоуменно пожали плечами.
- Наше великое превосходство над вами - в менталитете! - назидательно, будто объясняя что-то бестолковым ученикам, произнес Роджер. - Скажем, вы традиционно гордитесь своей так называемой духовностью и немного презираете нас за наш прагматизм. Но давайте немного заглянем в историю.
- Во всемирную? - пряча улыбку, спросил Позин.
- Зачем? В историю Америки. Первые поселенцы на нашем континенте умели все: корчевать деревья, строить дома, рыть колодцы, пахать, сеять, бережно убирать и хранить урожай, охотиться на диких зверей и ухаживать за домашними животными...
- Я тоже в деревне после войны мальчишкой корову доил и косить умел, немного обиженно отозвался Палугин.
- А вы, господин Позин, что умеете, кроме как собирать сплетни и слухи, излагая их для начальства в грамотной форме?
Позин промолчал. Похоже, этот "плотник" был и в самом деле обо всем великолепно осведомлен. Вряд ли он собирался обидеть или задеть Позина: любой свой выпад он мог мгновенно превратить в шутку.
- И вы, и я достаточно опытные в политике люди, чтобы в глубине души не понимать, что занимаемся по большей части сущей ерундой, - заметил Роджер. - Но русские в целом к подобной ерунде относятся более трепетно и серьезно, нежели американцы. И корни этого отношения - в истории.
Позин недоуменно посмотрел на Палугина, но тот никак не среагировал на его взгляд.
- Наши первые поселенцы и их потомки были мастерами на все руки и не гнушались никакой работы, - невозмутимо продолжал Роджер. - А примерно в эти же годы цвет русской нации - аристократия выписывала модную одежду из Парижа и считала для себя зазорным застегнуть пряжки на башмаках без помощи верного лакея. А духовная элита упивалась разговорами о смысле жизни. Знали они немало, беседу вести умели, но вот руками работать...
- Наши первые поселенцы и их потомки были мастерами на все руки и не гнушались никакой работы, - невозмутимо продолжал Роджер. - А примерно в эти же годы цвет русской нации - аристократия выписывала модную одежду из Парижа и считала для себя зазорным застегнуть пряжки на башмаках без помощи верного лакея. А духовная элита упивалась разговорами о смысле жизни. Знали они немало, беседу вести умели, но вот руками работать...
- А Петр Первый? - довольно робко вылез Позин.
- Это исключение, только подтверждающее правило. И потом, кто окружал его? Голландцы, немцы, шотландцы, то есть именно те, кто осваивал американскую целину. Скажу вам более, у Николая Второго, как известно, практически не осталось ни капли крови Романовых. В его жилах текла кровь немецких герцогов и принцев, но даже немецкие цари на русском престоле так и не смогли научить вашу элиту работать.
- Анализ довольно точен, согласись, Шурик! - ухмыльнулся Палугин.
В ответ Позин хмыкнул нечто неопределенное.
- С вашего позволения, я продолжу, - с вежливой улыбкой сказал Роджер. Так вот, ваша элита веками продолжала рассуждать о смысле жизни. А потом они, я имею в виду русскую интеллигенцию, с удивлением обнаружили, что люди с маузерами, если не ошибаюсь, их звали "комиссарами", не внемлют глубокомысленным речам, а смысл жизни представляют себе несколько иначе.
- Вы хотите сказать, что... - на этот раз в разговор попытался вмешаться Палугин, но Роджер его не услышал:
- Забавнее всего, как эта история повторилась в тысяча девятьсот девяносто первом году, когда Горбачев с изумлением обнаружил, что длинных речей его никто слушать почему-то не желает. А больше он ничего, увы, не умел. А если когда-то и умел, то быстро разучился. Нельзя не обратиться к вашему любимому шефу все-таки первый свободно избранный Президент России. - Он с нескрываемой иронией поглядел на Позина. - Не знаю, какие дома он в свое время строил на Урале, но нормальное государство построить не сумел, поскольку имел особую истинно русскую и популярную у вас профессию - руководитель. Не зря же он пытался дирижировать оркестром в Германии.
Позин почувствовал себя униженным, так его Родину "уел" этот самоуверенный "плотник", но самым неприятным было то, что Роджер был во многом прав. Во всяком случае, Позин с ходу не мог найти весомых аргументов для ответа на его выпады.
- ...Наша же американская история полна примеров иного рода. Возьмите моего деда. Он собственноручно выстроил двухэтажный дом для своей семьи, поставил два дома незамужним сестрам в качестве приданого, своими руками изготовил мебель для всех трех домов. Они, кстати, до сих пор стоят недалеко от Бостона. При том он по совместительству много лет был местным шерифом, а потом окружным прокурором.
Тут Позину нестерпимо захотелось прервать этот затянувшийся урок сравнительной истории, но он так и не придумал никаких серьезных возражений и продолжал сидеть, уткнувшись в тарелку. Более того, он понимал, что никогда и ничем не переубедит этого упоенного собой и своим видением мира человека. За его корректной манерой речи Позин чувствовал глубокую ненависть и презрение к его, Позина, Родине. От подчеркнутой вежливости Роджера, от его профессорского тона веяло вечным холодом, как от могильной плиты.
- Ну, что, Шурик, убедил тебя Роджер? - глумливо спросил Палугин. - Может, переменишь специальность и пойдешь к Роджеру учиться на плотника? Он хороший учитель.
- Достоинства мистера Лайна как педагога для меня очевидны, но, боюсь, мне уже поздно чему-либо учиться.
- А, кстати, если отбросить шутки, не хотели ли бы вы, господин Позин, поработать в Америке? Ваше знание кремлевской кухни может быть полезно не только начинающим политологам, - многозначительно произнес Роджер и зорко взглянул на Позина, который предпочел сделать вид, что намека не понял.
- Вот и я ему то же самое говорил, - поддакнул Палугин. - Для тебя, Шура, здесь могли бы открыться блестящие перспективы.
- Я всегда оттягивал принятие решения до самого последнего момента, ответил Позин, чтобы они отвязались.
- Типично русская черта, - ухмыльнулся Роджер.
- Послушай, Роджер, твой исторический экскурс настолько увлек нас, что у меня совершенно вылетело из головы - ведь Шура задержался тут специально, чтобы задать тебе важный для него вопрос.
- Рад буду помочь, если смогу, - галантно ответил Роджер, склонив массивную голову.
Позин замялся, не зная, с чего начать. Палугин пришел ему на помощь.
- У Шуры пропал один знакомый.
- В Америке?
- Нет, в Никарагуа, на острове Маис.
- И зачем черт понес его туда? В Латинской Америке, как, впрочем, и у вас в России, цена человеческой жизни крайне низка.
- Он туда направился по просьбе своего американского друга из ФБР Майкла Джеймса, - сообщил Позин, словно перекладывая вину за исчезновение Сергея на американцев.
- Генерала Джеймса? - Лайн нахмурился. - А как фамилия этого вашего приятеля?
- Сергей Мануйлов.
- Вполне возможно, что он же - Савелий Говорков, - со зловещей улыбкой не преминул добавить Палугин.
Позин с недоумением и неудовольствием взглянул на него.
- А, это тот русский парень, что предотвратил теракт на одной из наших атомных станций... - на мгновение задумался Роджер. - Как же, помню-помню эту историю, хотя с героями ее лично не встречался. Можно я позвоню?
Палугин кивнул. Роджер набрал номер.
- Я - Роджер Лайн, мне нужно срочно поговорить с генералом Джеймсом... Привет, Майкл. Это - Роджер Лайн... Вы удивлены моим звонком? Мне тут случайно стало известно, что ваше ведомство занялось какими-то изысканиями в Никарагуа, что это значит? Вы опять перебегаете нам дорогу?
Позин знал, насколько сложны и противоречивы отношения ЦРУ и ФБР. По закону первое ведомство действовало исключительно за границами США, второе - на американской территории. Он понимал недовольство Лайна, и ему пришло в голову, что этот разговор может навлечь какие-то неприятности на Джеймса. Но сейчас важнее всего было разыскать Сергея.
Роджер внимательно, не перебивая, слушал, что говорил его собеседник на другом конце провода.
- Ну, Дик - известный болван. Надеюсь, что его дни на этой должности сочтены. Но глупостей и гадостей он успел натворить вполне достаточно, - зло сказал в трубку Лайн. - Радует то, что процесс очищения аппарата от клинтоновских ублюдков уже начался. Так вы говорите, что решение о передаче этого дела вам принималось самим... - имя он предусмотрительно не назвал. Зачем проверять? Мне хватит честного слова американского офицера. Спасибо... Пока... Может, скоро увидимся.
Лайн положил трубку.
- Извините, мелкие межведомственные трения. Нужно было выяснить, кто отдал приказ об операции. Я терпеть не могу, когда эти кретины из ФБР проявляют самостоятельность.
Пока Лайн говорил по телефону, Позин внимательно наблюдал за ним. Он никогда не считал себя трусом, но в манере разговора этого человека, в его жестах и повадке было нечто пугающее. Что бы ни говорили ему о его приятеле Сергее или как его там зовут, находиться с ним рядом Позину было уютно и спокойно, а от Роджера исходила непонятная, ощутимая угроза. Словно почувствовав напряжение между гостями, Палугин взял нить разговора в свои руки:
- Александр уверен, что в исчезновении его приятеля замешан некий бизнесмен международного масштаба по фамилии Широши. Тебе что-нибудь говорит это имя?
Роджер задумался. Ни один мускул на его лице не дрогнул. После небольшой паузы он сказал:
- Я слышал об этом человеке, но в настоящий момент не могу вспомнить ничего определенного, кроме того, что это достаточно крупный и удачливый делец. Обещаю вам навести о нем справки в самое ближайшее время.
Позин оставил Роджеру номер телефона своей гостиницы.
- А теперь у меня тоже есть к вам вопрос, будем считать это модным в России бартером, не возражаете? - Роджер вопросительно-иронически поглядел на Позина.
- Конечно, нет, - с готовностью ответил Позин.
- Как вы думаете, долго еще пробудет на своей должности ваш непосредственный босс, господин Щенников?
- Дело в том, мистер Лайн, что я уже довольно давно нахожусь в Америке и лишен последних кремлевских новостей. Но думаю, что он рано или поздно покинет свой нынешний пост.
- Ответ достойный опытного политика. Так все-таки, рано или поздно? настаивал Роджер.
- Думаю, в течение этого года.
- Спасибо. А каково ваше мнение о Петре Можаеве? У него со Щенниковым ведь тесная дружба, не так ли?
- Я бы не назвал их отношения дружбой. Они скорее доверительно-деловые. А сам я с Можаевым сталкивался очень мало.
- Потому что избегали пользоваться всякими льготами и привилегиями, которые исходили от него?
- Пусть так, - отрезал Позин.
- Кто-то из ваших бывших коллег назвал Можаева "суперолигархом". Вы понимаете, что это значит?
Позин пожал плечами: