Ярослав поднял на Виктора полные искренней муки глаза:
— Прощайте, Владыка…
— Да с чего ты взял? — деланно удивился Виктор. — Мы еще встретимся… обязательно встретимся. И отца твоего с братьями помянем.
— Правда?! — парень едва не задохнулся от восторга.
— Правда, правда, — поспешил успокоить его Виктор. — А теперь иди. Не мешкай.
Он вышел из купе вместе с Ярославом.
— Сходите? — равнодушно поинтересовался гном-проводник, возившийся в тамбуре с какими-то рукоятками, что торчали из стены.
— Он — сходит, — Виктор указал на сына Предельника. — Я остаюсь.
— А-а… Смотрите, у нас с этим строго — билеты только на станции купить можно. До места доедете, если дальше пожелаете — выходить придется. Я билеты не продаю, — все с тем же равнодушием сообщил гном.
— Спасибо, учту, — сказал Виктор. Оставшись стоять на верхней ступеньке, он провожал взглядом медленно бредущего к вокзалу мальчика. Хорошо, что он сходит. Хватит невинных жертв. Похоже, что находиться рядом с ним, Виктором, — сейчас не самое безопасное занятие.
…Они вынырнули из-за тополиных стволов, по двое с каждой стороны, быстрые и бесшумные; грохочущим водопадом в сознание Виктора ворвались вся накопленная ими злость и жажда отомстить. Они понесли потери, их осталось только четверо — и теперь они пришли убивать. Виктор не знал, как они исхитрились догнать поезд — наверное, есть у магов в этом мире свои секретные дорожки. Да сейчас это было и не важно.
Четверо Наказующих клана Воды. Во главе с магом Готором.
— Беги! — заорал Виктор в спину Ярослава.
— Сейчас сойти изволите? — вкрадчиво осведомился гном из-за спины.
Виктор не ответил. Бегом ринулся в купе за мечом… точнее, должен был бы ринуться, и нога уже оторвалась от железного пола, когда он понял — это бесполезно. Меч тут не поможет. Нечто иное… изнутри.
— Стойте, вы, все! — гаркнул он, прежде чем даже успел сообразить, что же ему, собственно, следует сейчас делать. — Оставьте в покое… моего верного слугу!
Мальчишка же и не думал убегать. Выхватил кинжал, мягко присел, зубы оскалились. Он знал, что обречен. Владыка должен уцелеть, прочее значения не имеет.
Трое продолжали неторопливо приближаться к Ярославу; Готор остановился, с вызовом взглянул на Виктора.
— Что же ты стоишь?! Выходи, иди сюда!
За вызовом скрывался страх.
— Ты вновь на моем пути, Готор, — сказал Виктор. Внутри уже развертывался тугой комок холодной ярости. — Теперь тебе не уйти. Что я обещал тебе?..
Он вновь не знал, что собирается сейчас сделать. Ударить?.. Чем? Меча нет.
Готор не остановился. Короткий голубой плащ его утратил первозданную чистоту, кое-где зияли прорехи — очевидно, путь тайными тропами тоже дался непросто. Однако в лице его проступало и нечто новое — словно бы обреченность.
Тем временем трое двигались к Ярославу.
Готор поднял руку.
За станцией, выворачивая с корнями тополя, презрев земное тяготение, поднялась исполинская волна; кипящая пена, венчавшая ее гребень, — единственный белый росчерк на иссиня-черном фоне. В грохоте ломающихся деревьев утонули все звуки. Волна была исполинской, настоящее цунами, неведомо как забравшееся на равнину. И при этом Виктор знал — весь удар многотонной громады нацелен лишь на него. Мир померк; сейчас девятый вал рухнет на Виктора, сомнет и обратит в ничто.
Готор не стал вызывать раз опростоволосившегося водяного духа, или демона, или как там еще могло называться то существо.
Виктор рванулся вперед. Вспоминай быстрее, парень, чему там тебя учили.
Маг Воды сделал руками движение, точно сворачивал шею гусю.
Виктор прыгнул.
Конечно, любой тренер за подобное маягири в прыжке поставил бы его отжиматься на кулаки раз пятьдесят. Но с Готором это прошло, волшебник даже не подумал защититься. Самый что ни на есть подлый и грязный удар носком ботинка в пах заставил его согнуться в три погибели; силы, удерживающие вздыбленный вал, распались. Лавина растаяла, словно ее никогда и не было.
Донесся короткий вскрик.
Виктор поднял голову.
Кровь. И раскинувшее бессильные руки тело Ярослава в темно-алой луже. И комья грязно-белого тополиного пуха, невесть откуда взявшегося осенью, жадно пьют детскую кровь.
Двое над трупом. С мечами — поняли, что со стражей Серых Пределов надо биться обычным оружием. Третий сидит, схватившись за разрубленное плечо, между пальцев бегут красные струйки.
Убийцы, в чьих руках уже начинали извиваться водяные бичи, медленно повернулись к Виктору.
За спиной заворочался Готор. А еще — раздался сигнал отправления. Если у этих типов, как и в тот раз, не окажется билетов…
Виктор повернулся. И побежал, ежесекундно ожидая рвущей сознание боли. Наверное, это должно быть как от попадания под циркулярную пилу.
Вовремя вспомнился какой-то боевик. Виктор в меру сил проворно пригнулся, попытавшись одновременно прыгнуть в сторону. Получилось, скажем прямо, не слишком, но гибкая водяная плеть прошла над самой головой — посыпались ледяные брызги.
Ступеньки были уже совсем рядом.
Вскочить — и с каким-то запредельным не озорством даже, а смерть презирающим «шапкой оземь!» оглянуться назад.
Двое поднимали Готора. Третий, с трудом поднявшись, тащился следом.
В руке его было несколько картонных квадратиков, он держал их веером, точно игральные карты. Готор озаботился-таки купить билеты.
Виктор похолодел.
Теперь не спасет уже ничто.
Поезд тронулся. Пока еще еле-еле, очень медленно. Двое из клана Воды были уже совсем рядом. Третий, морщась от боли, молча протягивал гному билеты.
— Только без драк в моем вагоне, почтенные, — брезгливо сказал гном, и Виктор, уже приготовившийся как следует пнуть подступившего первым, невольно попятился. Но, к счастью, уверенный тон гнома подействовал не только на него.
— Мы… знаем, подземный, — яростно прошипел Готор. Он сверлил Виктора взглядом, но ни на что большее не решался. — У нас… билеты. Покажи… наше купе.
— Прошу за мной, — равнодушно сказал гном. Виктор пятился по узкому коридору — повернуться спиной к Водяным было выше его сил.
Однако ни Готор, ни его присные так и не попытались напасть. Буравили Виктора взглядами, но и только.
— Ваше купе, — скрипуче сказал гном.
Соседнее с купе Виктора.
— Настоятельно прошу почтенных воздержаться от выяснения отношений, — повторил гном.
Готор ответил презрительным взглядом. Его подручные захлопнули дверь.
— Желаете в коридоре стоять? Или к себе пройдете-с?
Виктор в полубессознательном состоянии ввалился в купе. Захлопнул дверь, задвинул хлипкий засовчик. Руки тряслись, словно у закоренелого алкоголика.
Конец. Выследили. Взяли. «Замуровали, демоны». Деться теперь некуда, хоть из окна прыгай.
Поезд подозрительно резво набирал скорость.
Виктор сидел, завороженно глядя на стену. Казалось, ее вот-вот прошьют навылет водяные струи, режущие не хуже лазеров. За окном катился назад осенний пейзаж; Виктор чувствовал себя в самой настоящей клетке.
Неужели Наказующие так и не решатся напасть здесь? Неужели для них, таких могущественных, и в самом деле что-то значат слова какого-то гнома-проводника? Или, может, они чего-то ждут? Но чего?..
Да. Все началось с неисправного электропатрона. А кончилось тем, что пришлось удирать от неприятно-реальных злых волшебников.
И Тэль куда-то исчезла…
Что дальше? Сидеть и ждать, покуда аналогичное занятие надоест Готору и он таки прикончит его, Виктора?
— Что же ты не смог защитить своего верного слугу? — раздался из-за перегородки издевательский голос водного мага. Вряд ли в роскошных купе были столь тонкие стенки, наверное, не обошлось без колдовства. — Неужели один жалкий удар — это все, на что ты способен? Почему же ты не испепелил нас всех на месте, как грозился совсем недавно?.. Почему ты не отвечаешь мне?..
Дешевые подначки. Поддаваться нельзя. Этому Готору отчего-то очень надо вывести меня из равновесия, подумал Виктор, вытирая о джинсы предательски потные ладони. Спрашивается, зачем? Не могут справиться со мной, когда я собой владею, когда я спокоен?.. Проклятие, надо было добиться правды от мальчишки, пришла внезапная мысль, холодная и жестокая. Он так и так погиб. Погиб бессмысленно и бесполезно, не причинив врагу серьезного урона. Едва ли здешние маги сильно уступают девчонке Тэль. Через несколько часов от раны на плече ничего не останется. А так — я бы знал о себе больше. Похоже ведь, что я — оружие само в себе, надо только понять, как этим оружием пользоваться. И нельзя давать слабину. Как только дрогнешь, пожалеешь кого-то, — начинаешь проигрывать.
Готор продолжал бубнить что-то из-за перегородки. Виктор не слушал. Сохраняй спокойствие, учил сэнсэй… жаль, что год занятий так и не стал для Виктора чем-то большим, чем модная забава. Лишь смутно вспоминается: «Адреналин — сильное оружие само по себе, пускай его в ход не раньше и не позже, чем следует».
Спокойно. Еще жив, верно? Вот и радуйся. И — если бы маг Воды хотел убить тебя, он бы уже попытался это сделать. Им нет смысла ждать ночи или там пустынных перегонов. Здесь нет милиции, нет следователей, прокуратуры или адвокатов. Зато есть Наказующие кланов — они и следствие, и суд, и исполнители приговора. Не подлежащего кассационному обжалованию.
И все-таки они ждут. Едва ли потому, что так сильно боятся гномов. Тогда не было бы смысла вообще садиться в поезд. Раз уж они способны опередить его — проще следить за Виктором на расстоянии и, когда он окажется вне «защиты Пути», спокойно довершить дело.
Они боятся? Или… им что-то от него нужно? Например, чтобы он напал на них сам, потеряв голову от ярости? Вздор, он не Шварценеггер и не Ван Дамм. И уж тем более не Майк Тайсон. Нужно что-то иное? Но тогда что?..
Нет ответов.
Выйти в коридор он не решался очень долго. Пока не приспичило так, что хоть под себя делай.
В коридоре столкнулся лицом к лицу с одним из бойцов Готора, чуть не отпрыгнул назад — но тот лишь скользнул по Виктору равнодушным взглядом. Похоже, возвращался он как раз из того самого места, куда Виктор направлялся. Какое трогательное совпадение…
И вновь ожидание.
Виктор не вспоминал о еде. Сознание тщилось отыскать выход — только разве отыщешь его, разве можно выиграть партию у Каспарова, если только-только научился отличать ферзя от пешки? И он продолжал сидеть, тупо глядя перед собой, ожидая невесть чего.
Интересно, вдруг пришла мысль, если в этом мире Слово — куда больше, нежели простое сотрясение воздуха, есть ли в нем настоящий Бог? Высшая инстанция, перед которой смешны все здешние разборки и чудеса… Или Тэль права, и нет никаких параллельных миров, возникший из Большого Взрыва мир един, и все зависит лишь от точки нашего на него взгляда?
Самое время для отвлеченного теоретизирования, усмехнулся про себя Виктор. Рядом с тобой, за тонкой деревянной перегородкой в одну доску — четверо беспощадных убийц. Думай о них, думай, как спастись!
А что толку думать? Как только я выйду из поезда, они меня прикончат. И больше не будет мальчиков-фанатиков, готовых умирать по первому мановению твоей руки. Согласись, это ведь неплохо, когда кто-то умирает за тебя? Ведь это приятно, не так ли, Виктор? Подчинять и повелевать, и ощущать чужое преклонение и слепой страх — это ведь сладко, правда, Виктор?.. Но халява кончилась. Отступать тебе некуда. Прими бой и умри, как подобает мужчине.
Пустые и бессвязные слова. Их очень хорошо слушать, когда они звучат с экрана, их хорошо читать в книгах, восхищаться и трепетать от чужого мужества; но, когда все это оказывается обращенным непосредственно к тебе… Виктор тискал в потной ладони бесполезный меч. Эльфийская железка, что от тебя толку? Водяной бич тобой все равно не перерубить.
Готор за перегородкой замолк — верно, выдохся. Наступила тишина. Только стук колес да изредка заунывные гудки паровика. Купе Виктора оказалось с наветренной стороны, мимо плыли разлохмаченные клубы дыма; «Стрела Грома» оказалась чем-то сродни нашей «Красной Стреле», двигалась почти без остановок и довольно-таки ходко, лишь изредка меняя на узловых станциях паровозы, не утруждая себя забором воды и угля.
Шло время. Вот-вот должен был наступить вечер, а Виктор все еще сидел в странном оцепенении, не в силах ни на что решиться. Первоначальный план — попытаться догнать Тэль — теперь казался ему полным бредом. Где и как он сможет ее отыскать? Он сам отдаст себя в руки магам-убийцам, и этим все кончится. Что там говорила Рада? Либо в Луге, либо в Рянске «Четыре Дыма» точно нагонишь? Названия-то какие знакомые…
Виктору пришлось долго собирать все мужество, чтобы высунуть нос из купе. По счастью, гном-проводник болтался в коридоре.
— Послушайте, милейший… — начал Виктор, никак не в силах избавиться от этого дурацкого слова. — Когда будем в Луге?
— Да вот прямо сейчас и будем, — буркнул гном. — Полчаса от силы осталось. Там десять минут стоять будем.
— А «Четыре Дыма»?..
— «Четыре Дыма»? А их мы, господин хороший, как раз в Луге-то и обгоним. И пойдем прямиком до самого Рянска, и Путь перед нами уже чистый. Оно и неудивительно, что нагнали, «Дымы» возле каждого столба останавливаются. Чего еще спросить желаете, господин хороший?
Виктор вернулся к себе, тщательно запер дверь. Луга — это был шанс. Маленький, но все же шанс. Кланы, как сказал несчастный Ярослав, живут на юге, на Теплом Берегу — не туда ли направлялась девчонка? Может, она и не сошла?.. Но как ее найти, да еще обвести при этом вокруг пальца Водных?
Наверное, какой-нибудь Конан-киммериец, Лорд с планеты Земля или там Олмер из Дэйла с легкостью нашли бы выход. Виктор, увы, на роль сказочного героя подходил мало. Ничего путного в голову ему, как назло, не лезло. Оставалось положиться на самое надежное средство — непобедимый русский «авось».
Тем временем «Стрела» загудела во всю мощь своей паровой глотки и начала сбрасывать скорость. Вокруг потянулись предместья, мало чем отличавшиеся от какого-нибудь подмосковного городишки середины семидесятых. Одноэтажные деревянные домики среди облетевших садов — срубы, обшитые вагонкой, разной степени облупленности, покрашенные веселенькими красками. Виктор невольно удивился — судя по всему, здесь стояла осень, однако было еще тепло. По крайней мере, путешествовать в куртке было совсем не дискомфортно.
Мелькнула каменная водокачка, придорожные будки, поезд загрохотал на неуклюжих стрелках.
— Луга… Луга… — донеслось из коридора. — Стоянка десять минут…
«Четыре Дыма» Виктор заметил сразу. Чудовищный паровик, четырехтрубный, словно крейсер «Варяг», и вытянувшиеся за ним обшарпанные вагоны. Похоже, что «Стрела Грома» не зря именовалась дорогим поездом.
Держа под мышкой меч и обливаясь потом, Виктор вышел в тамбур. Никто из Водных не появился.
Два поезда стояли рядом; меж ними кипела густая толпа пассажиров и мелких торговцев; какая-то баба громогласным визгом рекламировала свои несравненные приворотные и отворотные зелья краткого действия, «на полсуток, аккурат для Пути, чтоб не навсегда, значит»; Виктор с некоторым удивлением подметил, что отворотные средства брали в основном мужчины, в то время как женщины, особенно одетые подобротнее и, что называется, «бальзаковского возраста», больше налегали на приворотные…
Стоя на высокой подножке, Виктор огляделся. Оставить без наблюдения выход в коридор он боялся, незащищенная спина вопила от страха громче всего; хотя понятно было, что надежды увидеть Тэль вот так вот, сверху, практически нет.
— Позвольте-ка, господин хороший… — раздалось где-то сбоку, и из стенной ниши вынырнул гном. В волосатой лапе он держал здоровенный чайник. Отстранив Виктора, гном спустился вниз и, важно раздвигая толпу, смешно заковылял к вокзалу.
Самое время Водным ударить, подумал Виктор. Перехватил меч поудобнее. И… продолжал смотреть, не в силах больше ни на что решиться. Искать Тэль в этой толпе можно было очень долго.
Над вагоном нависали голые черные ветки. Громадный раскидистый дуб, устоявший, несмотря на подлинное экологическое бедствие.
Виктор не знал, что заставило его поднять взгляд. Ровно за миг до того, как по крыше что-то слегка стукнуло — не сильнее упавшего куска коры или отломившегося сучка. Он замер, инстинктивно отступая в глубь тамбура, острие меча смотрело вверх. Во всяком случае, если они решили ломать крышу, он успеет…
Негромко скрипнуло железо. Потолочный лист отполз в сторону, в темной дыре показалась пара небольших сапожек, за которыми последовали широкие, стянутые понизу синие шаровары, словно у опереточных запорожцев, белая рубаха и, наконец, короткие рыжие волосы. Блеснул золотой лак ногтей.
Миг спустя Тэль мягко спрыгнула на пол. В руке — плотно закрытая плетеная корзинка.
— Закрой, — чуть слышно шепнула она, так, словно с Виктором они расстались всего минуту назад или даже, скорее, не расставались вовсе. — Гном сейчас придет… чтобы не подвести старика…
Виктор мысленно вставил на место отвалившуюся (правда, тоже мысленно) от удивления челюсть и сделал все, как надо. Железный лист повернулся удивительно легко и бесшумно, словно на хорошо смазанных петлях. Когда Виктор вошел в купе, Тэль уже была там. Сидела, забравшись с ногами на плюшевый диван, ловко раскладывая на столике какую-то снедь, настолько аппетитного вида, что у Виктора немедленно заныло под ложечкой. И недостойное истинного мужчины желание как следует отшлепать эту паршивку по голой заднице куда-то сгинуло.
— В Рянске нам надо будет сойти, — впиваясь белоснежными зубками в зеленую мякоть какого-то плода, полушепотом сказала она. — За «Стрелой Грома» теперь следит слишком много глаз.
— А… э… — только и смог сказать Виктор.