— Наслаждаться друг другом стоит в меру, — изрекла Алиса.
Умеет же она пустить пыль в глаза! Блефует так, словно мы и правда ходили вместе в душ, а не приняли самое важное решение в своей жизни — решение, которое изменит жизнь всего человечества!
Между тем нужно было действовать.
— Ротор, — позвал я.
— Слушаю, — тон помощника казался ледяным.
— Мне нужно чихнуть.
— Сколько раз?
— Скажем, пять.
— В течение какого времени?
— Пяти минут.
— То есть один чих в минуту?
— Да, но не по распорядку. Случайным образом.
— Хорошо. Сделаю, что смогу.
Тут же в носу у меня зачесалось, и я чихнул. Выходит, импланты еще работают. Ротору вполне под силу возбудить определенные участки коры моего мозга. Да и разговаривать со мной напрямую он пока мог.
— Будь здоров, — сказал Фил. По его тону можно было предположить, что он насторожился. Только по какой причине? Может, у него просто ипохондрия?
— Спасибо.
— Мы принимали ледяной душ, — объяснила Алиса. — Иначе Глеба никак не обуздать.
Я чихнул еще, причем на этот раз мне удалось подобраться к Филу поближе. Хакер вздрогнул и забился в угол.
— Эй, скажи ему, пусть не чихает! — попросил он Алису.
— Как я могу ему запретить? Это непроизвольная реакция организма на неблагоприятные условия. Ты лучше скажи, у нас все спокойно?
— Вроде бы, — не слишком уверенно ответил Фил.
— Нас никто не ищет? За нами не следят?
— В нашем мире любого ищут и за любым следят. Тебе ли не знать? Но пока вроде не нашли.
— А почему я должна знать? — с вызовом спросила Алиса.
— Ты ведь панк. А панки хотят разрушить общество.
— Что за глупости? — удивилась моя любимая. — Панки презирают давление общества на личность и борются против него.
— И ваша организация не хочет свергнуть правительство?
— Организация? — расхохоталась Алиса. — У панков, как и у хиппи, нет никакой организации. Мы за свободу, и мы свободны. Мы протестуем порознь, а общаемся потому, что понимаем друг друга. Но мы не организуем кампаний протеста и не протестуем большой компанией. Потому что большая группа — это организация, а организация подавляет. Настоящий панк всегда одинок. Как яркая птица в полете.
— Чем же вы тогда отличаетесь от хиппи?
— Мы не обязаны всех любить. Любовь, а не война… Как бы не так! Кое-что и кое-кого можно и нужно ненавидеть. И это тоже проявление свободы. А хиппи — серые мыши. Гривастые, грязноватые, вялые мыши.
— А мне казалось, они дети цветов. Апчхи, — встрял я.
— Правильнее — дети грибов, — уточнила девушка. — Стержня в них нет.
В Алисе стержень, несомненно, был — ее решительности мог позавидовать Цезарь, застывший на берегу Рубикона, Кутузов на Бородинском поле или Звягин перед посадкой на Марумбину.
— Мы вышли из субквантового пространства, — сообщил Фил. — Стыковка с орбитальным вокзалом через десять минут. Будем выходить?
— Сколько будет стоять у коновязи «Радужный конь»? — спросила Алиса.
— Полтора часа.
— Нет, никуда не пойдем. Обсудим разницу в воззрениях панков и хиппи. Я надеюсь убедить тебя в преимуществах наших взглядов.
— Апчхи, — подтвердил я.
— Передвинься в угол, пожалуйста, — попросил хакер.
— Хорошо, — не стал спорить я. Вирус уже должен был проникнуть в кровь Фила. Ведь при каждом чихании до двадцати тысяч капелек разбрызгиваются на расстояние в четыре метра. В нашей маленькой каюте эконом-класса их не избежал никто.
Довольный Фил подсел поближе к Алисе — и к двери. А потом произошло то, чего я никак не ожидал. Хакер вдруг закричал:
— Ты мне ответишь за хиппи!
Схватил непромокаемую сумочку с коммуникатором Алисы и кинулся прочь из каюты, захлопнув за собой дверь. Девушка рванулась следом, но не успела — дверь оказалась на замке. Она в отчаянии начала барабанить кулачками по армированному пластику.
— А ты что сидишь? — закричала Алиса спустя пару секунд.
— Да куда он денется? — спросил я. — Глупая шутка…
— Какие шутки?! Он украл вирус!
— И что? Ты боишься, что он применит его на Земле Вероники?
— Он — единственный обладатель штамма! Мы с тобой пили из другой пробирки!
* * *Интересные дела… Алиса в очередной раз провела меня. Хотела проверить, и что из этого вышло? Мы остались в дураках.
Но Филу-то зачем вирус? Не иначе, он хочет его продать или использовать для шантажа. А может быть, он с самого начала был подсадным? Нет, тогда проще было сдать нас подельникам на Комариной Плеши…
Дверь, разумеется, не открывалась. Электронный замок хакер заблокировал.
— Ломай! — приказала Алиса.
Пластиковые двери кают не слишком прочные — инженеры, конструирующие звездолет, экономят на весе, ведь в случае разгерметизации каюта не рассчитана на индивидуальное спасение пассажиров. Но и картонными двери и перегородки не назовешь — металлопластик весьма прочен.
Я ударил ногой в область замка. Пластик спружинил, не похоже было, что замок поддался. Еще удар, еще. Без толку. Я стукнул еще раз, скорее чтобы проверить, насколько плотно держится дверь, — и она распахнулась.
— Белинда подобрала код, — объяснила Алиса. — Помощники Фила не смогли ее полностью блокировать.
— Но он же ее унес…
— Он унес коммуникатор, — вздохнула Алиса. — Неужели ты полагал, что Белинда полностью в нем?
Вообще говоря, так я и думал. Ротор при угрозе отключения имплантов, наверное, попытался бы куда-нибудь перебраться. Современный коммуникатор — вполне подходящее место для интеллекта электронного помощника. Понятно, что резервные модули базируются где-то в Сети, но управляющий центр вполне может обосноваться в коммуникаторе.
— Она подскажет, куда побежал хакер?
— Нет, — ответила Алиса. — Он выбросил коммуникатор сразу же, за первым поворотом. Но Белинда ищет его с помощью систем слежения «Радужного коня».
В узком коридоре мы подобрали коммуникатор, который мерцал тревожным вишневым цветом.
— Вверх, к выходу, — через динамик посоветовала Белинда. — Он надеется высадиться на Земле Вероники. Пробрался к шлюзовой камере.
Мы помчались по трапу, едва не сбили двух пожилых китайцев, которые начали возмущенно кричать на английском.
Коридор, запертый шлюзовой люк.
— Он за люком. Но я не могу его открыть, — сообщила Белинда.
Тут же из динамиков коммуникатора послышался голос Фила:
— Ребята, оставьте меня в покое. Если будете меня прессовать, я просто сдамся властям. И сдам вас.
— Никому ты не сдашься, — ответила Алиса. — Когда звездолет приземлится, Глеб поймает тебя и отберет пробирку. Лучше будет, если ты отдашь ее добровольно, — обойдемся без членовредительства.
— Ну, конечно, отдам. Прямо сейчас, — хихикнул Фил. — Только подождите немного.
— Что ты нес насчет хиппи, перед тем как убежать? — спросил я.
— Пытался ввести в заблуждение твою неповоротливую мыслительную систему, — нагло ответил хакер. — Похоже, мне это удалось. Сейчас я уйду, и вы ничего не посмеете мне сделать. Терминал Земли Вероники оборудован мощными системами безопасности, вы не посмеете меня бить или отбирать мои вещи. Такие деяния строго караются.
— Как знать, удастся ли тебе уйти. Есть самые разные способы задержать человека, — сказала Алиса.
Фил помедлил, потом осторожно предложил:
— А давайте поделим вирус? Половину вам, половину мне?
— Нет, — отрезала девушка. — Похоже, компьютеры полностью выжгли тебе мозги. Ты опасен для общества. Пожалуй, не будет беды, если Глеб выбросит тебя в открытый космос.
— Прикажи Белинде, чтобы она прекратила ломать защиту на двери! — заверещал Фил. — Или я вылью вирус на пол прямо сейчас! И будь что будет!
— Хорошо, — неожиданно согласилась Алиса.
Хакер, похоже, не поверил своей удаче. А потом воодушевился и приказал:
— Отойдите на нижний ярус. Или я применю вирус прямо сейчас. Сюда начали подтягиваться люди. Я уже не один.
— Он говорит правду, — подтвердила Белинда.
— А я сдам тебя в полицию, — пригрозила Алиса. — Сразу же.
— И что? Все мы сядем, Капли Меда ты не достигнешь, произойдет катастрофа, которую не простят никому.
— Ладно, пусть в полицию обращаться нельзя. Тогда я пошлю по твоему следу службу безопасности своего отца. Мы достаточно много о тебе знаем и найдем где угодно.
— Надеюсь, мне удастся затеряться, — ответил Фил. — Я буду иметь достаточную фору.
— Ты понимаешь, что в этом случае твоя судьба — только в твоих руках? — спросила Алиса.
— Естественно. Моя судьба всегда в моих руках.
— Пошли в каюту, Глеб. Пусть наши проблемы лягут на плечи этого парня, — внезапно заявила Алиса. — Белинда, дай трансляцию. Пусть убедится.
— Естественно. Моя судьба всегда в моих руках.
— Пошли в каюту, Глеб. Пусть наши проблемы лягут на плечи этого парня, — внезапно заявила Алиса. — Белинда, дай трансляцию. Пусть убедится.
Моя любимая взяла меня за руку и повела вниз.
— Зачем? — спросил я.
— Тест, — ответила Алиса. — Я хотела проверить, как ты отреагируешь на ситуацию. Увлечет ли тебя дело, которое казалось тебе сомнительным. И что ты способен сделать ради меня. На самом деле я не знаю, что делать с вирусом. До сих пор не знаю. Пусть Фил попытается выжать из него все, что хочет. Полагаю, в конце концов он его применит. Иначе денег не заработать. А не того ли нам и надо?
— То есть ты умываешь руки? — изумился я.
— Да.
— Перекладываешь ответственность на него?
— Именно. Я люблю тебя, и мне важнее ты и наши отношения, чем сомнительные операции со смертельно опасным для человечества вирусом.
Мне было приятно, что Алиса меня любит, но ее позиция по вопросу применения вируса показалась мне более чем безответственной. Дать гранату в руки обезьяне и посмотреть, что получится?
* * *— В наше просвещенное время все проблемы решаются на переговорах, — заметил Фил, когда мы с Алисой вернулись в каюту. Его миниатюрное голографическое изображение бодро шагало над шаром коммуникатора — хакер шел прочь от «Радужного коня» по галереям пересадочной станции Земли Вероники. — Давайте заключим соглашение о мире, ребята. Вы не будете ничего предпринимать против меня, а я обещаю вам треть прибыли, которую получу от реализации вируса.
— Откуда такая щедрость? — поинтересовалась Алиса.
— Мне не нравится, как легко ты сдалась. Ты явно что-то замышляешь. А я не хочу проблем.
— Проблемы у тебя возникнут непременно.
— Но я не хочу, чтобы они появились здесь и сейчас, — заявил хакер. — Понимаешь? Хорошо, я согласен поделить прибыль пятьдесят на пятьдесят. В конце концов, вирус достался мне нечестным путем. Как и тебе, впрочем. Я обманул вас, да. Нарушил контракт. Но, поверь, я не мог смотреть на то, как ты собираешься прорубить дно в барже, наполненной золотыми слитками, когда так легко отогнать эту баржу в порт и получить за золото много стеклянных бус…
— Что ты плетешь? — я поморщился.
— Употребляю доступные тебе исторические аналогии. Только я далеко не конкистадор Кортеса. Скорее я дикий индеец, у которого свои ценности.
— И как мы можем верить тебе? — спросила Алиса. — Единожды ты уже обманул наше доверие, нарушил контракт.
Фил задумался, потом выдал:
— Я не панк и не хиппи. Я деловой человек, который дорожит своей репутацией. Речь идет о сумме в миллиарды гамов. Полагаю, миллиарда два на вирусе можно отработать без проблем. Вы будете знать обо мне слишком много, чтобы я смог легализоваться с такими деньгами. Богатые люди на виду. Если нет, от богатства никакой радости… Мне выгоднее поделиться.
— Или убить нас, — неожиданно для себя предположил я. — Сумма и правда слишком велика.
— Разве я похож на убийцу? Я обещаю вам миллиард. Хороший свадебный подарок, а?
— Хороший, — согласилась Алиса. — Слишком хороший… Ну что ж, попробуй сделать все так, как предполагаешь. Я не буду мешать тебе. Даю слово.
— Тогда позволь мне установить контроль за исходящим трафиком Белинды, — объявил Фил. — Она не должна никого предупредить. Слово твое, несомненно, для меня ценно, но не панки ли исповедуют принцип «не верь, не бойся, не проси»?
— Не панки, хотя принцип правильный. Я предоставлю тебе контроль над трафиком на час, — ответила девушка. — До того момента, пока «Радужный конь» не стартует. Больше вроде бы ни к чему?
— Хотелось бы, но спорить не стану, — ответил Фил.
* * *Звезды вытягивались в искривленные эллипсы и переливались разными цветами — «Радужный конь» приближался к точке перехода в субквантовое пространство. Алиса прижималась ко мне. В глазах ее стояли слезы.
— Ты правильно сделала, решив не связываться с этим негодяем, — пытался утешить ее я. — Конечно, никакого миллиарда мы не получим, но спокойная жизнь — тоже хороший подарок.
— Ты считаешь, что я теперь смогу жить спокойно? — спросила Алиса. — Ведь это я открыла шкатулку Пандоры. И не смогла удержать то, что из нее выбралось.
— Мы можем собрать пресс-конференцию и сообщить людям о том, какой опасности они подвергаются. Предупредить всех. Тогда Фил ничего не добьется.
— И не думай об этом, — сверкнула глазами девушка. — Нас уничтожат — если, конечно, поверят. Но нам никто не поверит. Поищи в Сети — страшилки покруче появляются там каждую неделю. Да и Филу наше заявление будет только на руку — ему не придется доказывать действенность вируса. Нет, все не то…
— Что тогда?
— А ничего. Полетим на Каплю Меда. Съездим в Рим, стоящий на семи холмах. Побродим по городу. А потом я куплю пасеку и начну учиться разводить пчел. Ты останешься со мной?
— Да, — заявил я. — Переведусь на заочное отделение. Так, наверное, даже будет лучше. Не знаешь, на Капле Меда есть какие-нибудь исторические достопримечательности? На Тайге-то точно нет.
— Думаю, там можно найти что-то интересное для диссертации. Ведь планету населяют самые разные этнические группы, представителей которых и на Земле сейчас не осталось.
— Здорово. Я слышал об этом, но не подумал, что уклад их жизни, легенды и историю можно изучать.
— Гораздо приятнее самому творить легенды. Правда?
— Наверное.
— Завтра нас ждет новая планета. Пора отдохнуть. А сейчас — не хочешь ли немного секса перед сном?
— Спасибо за предложение… Но как-то не хочется.
— Не бойся, — очаровательно улыбнулась Алиса. — Я приготовила тебе сюрприз. Если откажешься, обижусь.
— Не откажусь.
Внезапно я понял, что, может быть, последний раз мне предлагают заняться виртуальным сексом. Когда импланты перестанут работать, отойдут в прошлое и ментоплееры, и прямые трансляции интерактивных шоу, и многое, многое другое…
— Вот и отлично. Код доступа Ротор знает.
Спустя пару секунд Алиса уже фыркала и терлась о меня жирным холодным боком. Ее усы приятно щекотали мне губы, от любимой остро и соблазнительно пахло рыбой.
Вместе мы соскользнули с уютной льдины в дружелюбную пузырящуюся воду и помчались следом за светящейся громадой океанского лайнера. Где-то вдали распевали песни и заливисто хохотали русалки.
* * *«Радужный конь» ошвартовался у маленькой, похожей на виноградную гроздь орбитальной станции Капли Меда. Звездолет был едва ли не больше космического вокзала. Ни гостиницы, ни развлекательных комплексов на пересадочной станции не имелось, только небольшой зал ожидания с сидячими местами и маленьким буфетом. Так что задержаться в космосе даже при желании мы не могли — пересели в челнок и спустя несколько минут начали планировать к поверхности планеты.
— Гора Олимп на этой планете имеет высоту двадцать один километр, — сообщила мне Алиса. — Технически не очень сложно соорудить на ней орбитальный лифт, но население планеты невелико, поэтому проект пока не реализован. Челноки используют обычные термоядерные реакторы.
Я поинтересовался у Ротора, сколько людей живет на Капле Меда. Оказалось, около восьми миллионов. Что и говорить, не много — понятно, почему звездолеты сюда летают не так часто, а прямых рейсов из большинства обитаемых звездных систем вообще нет.
Сверху, из стратосферы, планета выглядела завораживающе. Огромные хребты с белоснежными вершинами и сиреневыми ледниками пересекали планету от полюса до полюса, образуя причудливую сеть. Яркую зелень долин расцвечивали синие капли озер и едва заметные голубые ленты рек. По мере приближения однородная зелень расцвечивались алыми, розовыми, желтыми, фиолетовыми красками. Похоже, это были знаменитые медоносные поля, вокруг которых стояли богатые пасеки, снабжающие медом, воском, прополисом и другими целебными продуктами пчеловодства половину обитаемого космоса.
Людские поселки с высоты были почти незаметны. Жилье строили здесь свободно, среди садов. Только один город на склоне сравнительно невысокого хребта в районе экватора выделялся скоплением сверкающих поверхностей солнечных батарей, рефлекторов, теплиц и заводских корпусов. Прекрасный и богатый Рим, город на семи холмах, названный так в честь древнего города Земли.
— Красиво, правда? — спросила Алиса. — Почти как на Земле. Только океанов меньше.
— Я вообще не вижу океана.
— Он на темной стороне. Там, где сейчас ночь. Капля в четверть поверхности планеты.
Челнок заложил вираж у терминатора, на несколько мгновений вошел в тень и вновь вернулся на дневную сторону планеты. Рим стремительно приближался.