– Ясно, – произнес Андронов. – Но непонятно, что значит «устроить охоту»? Выражайтесь, пожалуйста, точнее, товарищ начальник.
«А ведь он прав. И явно не так глуп, как кажется на первый взгляд. Действительно, что за „охота“?! Подключить к делу взвод? Роту?»
– Николай Георгиевич, ты, кажется, не уловил, о ком я говорю?! – всем телом подался вперед Глушко.
– Почему не уловил? – обиженно повел плечами Андронов. – Естественно, уловил. О нашем национальном лидере. Я не понял про охоту. При чем тут охота? С такими людьми надо действовать тихо-тихо. Разве я не прав?
– В целом да, – как-то нехотя заметил начальник. – Но здесь дело больно уж деликатное.
– Деликатничать я не люблю. А кто заказчик?
– Пока – неважно! Придет время, узнаешь. Возможно, – довольно грубым тоном парировал Глушко, чувствуя, что теряет самообладание от столь невозмутимой, пожалуй, даже циничной реакции Андронова.
«Другой на его месте засуетился, занервничал бы, а этому хоть бы хны, – вновь подумал глава „Ангела“, – для него, видимо, главное, чтобы только хорошо платили. Такой тип за деньги согласится принять заказ на ликвидацию даже самого Создателя. Прости, Господи, мою душу грешную…»
В унисон мыслям Юрия Ниловича отставной майор внешней разведки вновь перескочил с одной темы на другую.
– А каков бюджет операции? Ведь с таким «клиентом» наверняка будут загранкомандировки…
– Все будет, майор! – вскинулся глава «Ангела». – Но ты меня просто удивляешь! Ты даже не дослушал до конца! Ты даже не знаешь, в чем суть задания и какими рисками оно чревато. Тебя что, действительно, окромя денег, ничего не интересует?
– В настоящий момент, кроме денег, меня интересуют… только еще бóльшие деньги! – хохотнул Андронов. – Всякий риск оправдан, если за него хорошо платят. Не так ли? В конце-то концов, и вы, Юрий Нилович, тоже не из идейных соображений приняли такой заказ?!
Не в бровь, а в глаз. Может, так и надо жить?! Андронов думает, что поймал удачу за хвост, и хочет обговорить свою долю? Логичнее некуда.
Невольно Глушко сам мечтательно перенесся в будущее. Вот выполнит заказ и прощай навсегда все эти грязные дела! Заляжет где-нибудь в тихой гавани и станет наслаждаться жизнью, закончит диссертацию, будет писать мемуары, играть в шахматы…
– Скажу откровенно, – услышал он откуда-то издалека голос Андронова. – Мне важно, чтобы хорошо заплатили. А так, мне по барабану, кто заказчик, кто жертва. Все дерьмо! Я профессионал и свою работу готов выполнить должным образом. Хотя стрелял не так часто.
– Слышал, слышал твои истории. Хотя у вас во внешней разведке, да еще под прикрытием, брать оружие в руки было вообще западло, – довольно грубо выразился Глушко. – А ты, говорят, порой действовал не хуже Бонда. Джеймса Бонда.
– Откуда вы знаете? – удивился Андронов.
– Свои источники, – загадочно улыбнувшись, ответил шеф. Он действительно слышал об Андронове разные небылицы. Правда-неправда? Поди, проверь. – Взял бы да и сам рассказал, – предложил Глушко, а про себя подумал: действительно, не мешало бы знать, каков тот в деле. – Вот про те самые «нечастые» выстрелы и расскажи.
– Об одной истории, пожалуй, могу, – не стал себя долго упрашивать Андронов.
Его «история» выглядела весьма впечатляюще даже для видавшего виды бойца иностранного легиона.
По ней получалось, что однажды, когда Андронов должен был встретиться с весьма ценным завербованным им же высокопоставленным агентом-испанцем, того уже пасли местные спецслужбы. Но это со всей очевидностью стало понятно лишь тогда, когда «посылка» с деньгами и инструкциями в специальном бандаже благополучно перекочевала от него на тело испанца.
Минут через двадцать, завершив наконец вечернюю трапезу и расплатившись с официантом, испанец спокойно вышел из ресторанчика и направился к «Альфа-Ромео». Из-за своего столика Андронов заметил, что за агентом увязались два подозрительных типа. Сомнений не было. Недолго думая, он быстро выскочил на улицу, но «Альфа-Ромео» уже сворачивала на шоссе в сторону города. Смоляная «Ауди» держалась чуть позади.
«Господи, – подумал Андронов, – хорошо, что сегодня я не пошел на открытый контакт с агентом. Тогда – двойной провал!» Однако и провал ценнейшего агента все равно отразится на его карьере.
Сценарий дальнейших событий ему представлялся до боли знакомым. Машину остановят под любым предлогом прямо на дороге. Тщательный обыск, личный досмотр. И тогда конец обоим.
Решение созрело мгновенно. Недаром русское «авось» – это не что иное, как вера в удачу! Возле ресторанчика стояло такси, очевидно, вызванное для кого-то из посетителей. Андронов без слов заскочил в него на переднее сиденье и, протянув сонному водителю купюру в сто евро, коротко приказал:
– Получишь вдвое больше, если догонишь тот «Ауди»!
– Понятно, сеньор! – Шофер мигом очнулся при виде пистолета, который на всякий случай Николай уже держал наготове, и так рванул машину с места, что пассажир всеми своими позвонками вжался в спинку сиденья старенького такси.
План был до примитивности прост, хотя и рискован: обогнать «хвост» и блокировать его на шоссе, дабы дать возможность оторваться агенту. Но случилось иначе. Не успели они проехать по шоссе и трех километров, как фары «захваченного» Николаем такси высветили стоящие поперек дороги «Ауди» и «Альфа-Ромео».
Шмон на безлюдной трассе был в полном разгаре. Агент – его звали Эрнесто, расставив ноги и вытянув вперед руки, беспомощно лежал на капоте.
Андронов стремительно выскочил из машины, не дав ей даже остановиться. «Автопилот» сам подсказывал все, что надо делать и чему учили в «школе». Применив несколько специальных приемов, Николай почти мгновенно уложил на асфальт обоих преследователей.
– Ну, вы даете, сеньор! Вот уж не думал! – невольно воскликнул Эрнесто.
Между тем, похоже, оправившиеся от первого шока агенты скатились в кювет по разным сторонам дороги и открыли огонь.
– Скорее, Эрнесто, в машину и уноси ноги…
Испанец не успел отъехать и сотни метров, как все было кончено. Каким-то невообразимым цирковым трюком, который Эрнесто краешком глаз заметил в зеркало заднего вида, этот русский двумя выстрелами уложил обоих.
Он выскочил из машины в немом восторге от только что увиденного.
– Назад! – крикнул Андронов. – Мы не в цирке…
– Вот и все. Да, были когда-то и мы рысаками! – Закончив свой рассказ, Андронов тяжело вздохнул и почему-то помрачнел.
– Послушай, а как ты действительно это сделал? – с нескрываемым любопытством спросил Глушко. – Места, как я понимаю, на той дороге было с гулькин нос. Они в кювете, по обе стороны. Темень… А ты на виду…
– Очень просто. Я бросился под прицел одного из преследователей. Второй, чтобы не попасть в напарника, на мгновение перестал стрелять. Да и стрелки они, в общемто, были никакие. Словом, я успел уложить их раньше, чем они меня.
– Но как же строгий запрет на ношение оружия? – невольно спросил Глушко.
– Если бы я выполнял все их запреты, давно бы гнил в могиле.
При этих словах у Андронова был такой взгляд, что даже видавший виды спецназовец Глушко почувствовал легкий озноб. Он вдруг отчетливо увидел, что пробудившиеся в его сотруднике профессиональная гордость и ретивость таят еще нечто, о чем тот явно умалчивает. И это «нечто» – безжалостная, звериная решимость идти по трупам явно проступила в настроении нового сотрудника.
Азарт охотника, преследующего жертву, очень хорошо был знаком и самому шефу «Ангела».
– Но как же ты мог просрать цюрихскую операцию?
– Это разные вещи. В Мадриде надо было действовать на уровне инстинктов. В Цюрихе еще и соображать. Я же вам говорил – меня там подставили, – зло ответил Андронов.
– Ладно, Николай Георгиевич, оставим эту тему. В нашем случае надо будет не только стрелять, до стрельбы, надеюсь, далеко, как до луны. Надо будет как раз соображать. Много соображать.
– Это я понимаю, – быстро согласился Андронов, вновь потянувшись к трубке, что, видимо, должно было означать – он успокоился и взял себя в руки.
– Я хочу, чтобы ты хорошо усвоил одно. Операция по Бессмертнову должна быть очень тонкой. И запомни, можно пугать, но не убивать! Понятно?! Только психологический прессинг! Игру надо выстроить с выдумкой, безукоризненно выверенно: объект должен постоянно чувствовать, что его преследуют, что жизнь его и его близких в опасности. Он должен постоянно теряться в догадках, кто и зачем это делает. Я понятно излагаю?
– Вполне… Пытка неведомо откуда нависшей угрозой – одна из самых изощренных пыток, – ухмыльнувшись, изрек Андронов, снова удивив главу «Ангела» странным красноречием. – Хотя, почему вы полагаете, будто «клиент» не привык жить под прессом угроз, попыток покушений на него?
– Какая разница, что я думаю, Николай Георгиевич, – уклончиво ответил Глушко.
– Какая разница, что я думаю, Николай Георгиевич, – уклончиво ответил Глушко.
– Извините.
– Ну, коль ты меня понял, Николай Георгиевич, то максимум через неделю я хотел бы видеть детально продуманный план действий.
– Если хотите, значит, увидите, – нагло глядя в лицо шефу, отрапортовал Андронов.
Выйдя из кабинета с высоко поднятой головой, переполненный эмоциями, как кувшин с водой, он хотел было заглянуть в кабинет Васильева, но тут же передумал. Надо свести к минимуму общение с приятелями, решил он, видимо, опасаясь своего болтливого языка. И вообще, надо думать о деле. Только о деле.
Андронов был достаточно серьезно озадачен. Хотя всячески старался сохранять выдержку. Еще бы! Он ожидал от шефа чего угодно, но только не того, что случилось. Глушак нежданно-негаданно дал ему сверхсложное и сверхответственное задание.
Шутка ли! Николаю предстояло разработать и осуществить план по скрытной «прессовке» не кого-нибудь, а любимца чуть ли не всей страны. Правда, в последнее время эта любовь несколько поостыла, а кое у кого и вовсе сошла на «нет». Что до самого Андронова, он этого «выскочку» никогда терпеть не мог, принципиально считая, что нельзя было заурядных сотрудников двигать так высоко. Другое дело – они, внешняя разведка. Совсем другой кругозор. Другой масштаб. Эх, если бы с ним не приключилась эта цюрихская история! Мало ли куда он мог подняться.
Впрочем, хватит теребить душу.
Его мысли в какой-то неуловимый момент перескочили совершенно в иную плоскость. Почему вдруг Юрий Нилович выбрал на новую роль именно его, Андронова? Непонятно и нелогично. Наверняка Глушко в курсе, что за последние годы Николай нигде и ничем себя не проявлял. А эти его расспросы о давних подвигах, которыми они только что предавались в кабинете шефа, только усугубляют странность выбора. Андронов был не настолько глуп, чтобы не понимать этого. Нет ли вообще в этом подвоха? Может, новая подстава?
Озадаченный столь резким поворотом событий в собственной жизни, Николай вновь испытал жгучую потребность обсудить с кем-нибудь ситуацию, посоветоваться…. Черт возьми, дожил! Даже посоветоваться не с кем.
Увы, сейчас молчание – золото!
Стоп! А может, вся загадка кроется в брошенной Глушко напоследок фразе: «Пугать, но не убивать!..» И что за этим может последовать?
Ничего путного в голову не лезло.
…Он гнал машину, но почему-то не в сторону дома, как того поначалу желал, покидая офис. Дорога, словно волшебная лента, вела его в сторону «чекистского леса», где почти год назад на пикнике «братьев по оружию» произошли события, круто изменившие его давно «нефартовую» жизнь. Бывшему разведчику вдруг подсознательно почудилось, что обитающие в том лесу добрые духи помогут ему разобраться в сомнениях.
Оставив машину на обочине, Андронов быстрым шагом направился к знакомой поляне. Под ногами приятно проминалась сочная летняя трава, свежий воздух – совсем не такой, как в Москве, – бодрил даже на солнце. Николай почти физически ощутил, как вентилируются его прокуренные легкие. Как было бы здорово приезжать сюда каждый день, слоняться по лесу, пить этот воздух и мечтать, мечтать, мечтать.
Казалось бы, только что думал о «подставе» со стороны Глушака, а тут вдруг воображение стало рисовать некие радужные картины: загранпоездки, роскошные отели, элитные рестораны, полуобнаженные красавицы на солнечных пляжах, заснеженные Альпы и многие другие удовольствия, о которых мечтает простой смертный.
А что, если это задание – пугать Бессмертнова, устраивать против него провокации – не что иное, как попытка Глушака выслужиться самому. Раскрыть заговор, например. И сдать его, Андронова, с потрохами. Он, дескать, и в «Ангел» проник с одной лишь целью покушения.
Николай вдруг отчетливо увидел перед собой улыбающегося во весь рот генерала Штольнева, который как раз в этом лесу так неожиданно проникся судьбой отставного майора, что немедля устроил на необыкновенно сладкое место. Может, уже тогда с ним стали играть в кошки-мышки? Решили, что перед ними дурачок?!
Слишком все круто завертелось, чтобы стать реальностью. Может, все гораздо проще? Например, шеф заранее уверен, что Николай не справится с заданием, и тогда от него легко можно будет избавиться. Допустим. Но в таком случае возникает законный вопрос: если выполнение «заказа» провалится, то как же Глушак будет выкручиваться перед заказчиком, тем более что, похоже, выгодный заказ отчасти уже оплачен? Опять все спишут на Николая…
Увлекшись «глубокомысленными» рассуждениями, Николай не заметил, как оказался возле того самого охотничьего домика, где в «День чекиста» жарил свои знаменитые шашлыки. Присев на пенечке возле закрытого на амбарный замок сруба, Андронов закатил глаза к небу.
Вот, оказывается, как судьба может играть с человеком. Еще недавно он был никем – всеми забытый забулдыга, которого и позвали-то бывшие сослуживцы на «междусобойчик» только потому, что хорошо когда-то готовил мясо на углях. А теперь-то он уже на коне! Обеспеченный человек! К тому же получивший вполне реальный шанс показать, на что он еще годен! Такой шанс ни за что на свете нельзя упускать!
– Нет, Юрий Нилович, так дело не пойдет! – со злостью закричал он «в никуда», да так громко, что спугнул стаю птиц, дремавшую на соседних деревьях. – Вы меня за дурачка не держите! Ожидаете моего провала, товарищ начальник?! Не дождетесь! Я вам еще покажу, на что способен Николай Георгиевич Андронов! Назло вам!
«Эх, знать бы заказчика, – подумал он. – Выйти на него и назло всем недругам выполнить задание. Пугать – так пугать. Убить – так убить. Только как выйти на заказчика? Глушак даже словом о нем не обмолвился. Как же! Тайна!»
Несмотря на сумбурные мысли, спонтанная прогулка по лесу явно пошла Андронову на пользу. Он как-то успокоился, в голове что-то прояснилось, стало выстраиваться в логическую цепочку, будто действительно кто-то невидимый заодно с легкими прочищал ему и мозги.
Вернувшись в свою затхлую от скопившейся за все предыдущие годы рухляди квартирку на окраине Москвы, он, не раздеваясь, как был в костюме и при галстуке, присел к компьютеру.
Вот выполнит задание и съедет отсюда. Купит что-нибудь приличное, заведет, наконец, бабу, если, конечно, не удастся вернуть Эльзочку. И заживет по-человечески, мечтательно думал он, «перелистывая» один за другим файлы, помеченные очевидным единообразием: все они в той или иной форме повествовали об известных покушениях на Андрея Андреевича Бессмертнова.
«Гляди-ка, как много желающих с ним посчитаться?! Даже смешно», невольно подумал отставной разведчик и принялся внимательно читать материалы.
Ровно через неделю, сияющий, словно начищенный сапог, Андронов выложил на стол Глушко, как он выразился, «план устрашающих мероприятий», расписанный чуть ли не на год вперед.
– Вы что, с ума сошли, майор? Максимум полгода на всю прелюдию. А там определимся, – решительно заявил начальник, еще даже не приступая к чтению.
– Как скажете, – подчеркнуто вежливо согласился Андронов.
– Свободны. Я вас вызову, – скомандовал Глушко, углубляясь в бумаги, оставленные Андроновым.
Поначалу шефу агентства показалось, что «акции», предлагаемые его сотрудником, настолько по-детски наивны, что вообще мало кому могли бы прийти в голову. Но чем дальше Глушко углублялся в тему, тем сильнее сознавал, что это именно то, что нужно. «Наивный план» давления на президента Фонда глобальной политики, с точки зрения психологической атаки, представлялся почти безупречным. Без дорогостоящих инсценировок покушений, без стрельбы и пальбы действительно можно было держать Бессмертнова в постоянном напряжении.
– Да-а, похоже, я недооценил вас, Николай Георгиевич, – признался босс после недолгих раздумий, когда вновь вызвал сотрудника в кабинет. – Приступайте к выполнению. Официальный аванс на проверку наших заграничных представительств получите в бухгалтерии. А это вам из спецфонда. Доллары и евро…
Глушко вытащил из ящика стола конверт формата А-4 и придвинул его к отставному майору.
«Тысяч сто, не меньше», – предположил Андронов.
– А как же обсудить план? – спросил он. – Может, вы сами или другие товарищи дадут пару ценных советов.
– Нет в этом деле у нас с вами товарищей, Николай Георгиевич! Зарубите себе это на носу.
«Да-а, этот майор со временем может создать ему серьезные проблемы. Непонятно только, где и когда их ждать», – вздрогнув, подумал Глушко.
Покинув офис, Андронов первым делом заскочил в банк и снял ячейку, чтобы спрятать в нее деньги. Оставшись один в комнате-сейфе, он пальцем вспорол заклеенную полоску и с интересом заглянул внутрь.
«Не меньше ста, как и думал», – решил он «на глазок», не пересчитывая. Затем выудил из конверта первую попавшуюся пачку и засунул в карман пиджака.
Андронов уже хотел было закрыть ячейку, как взгляд остановился на конверте. «Странный конверт, явно не наш, – мимоходом подумал он. – А что, если отдать его кое-кому на экспертизу? Кто знает, ведь эта штучка может привести прямо к заказчику?»