- Вы его подогрели, что ли? - удивился я, - зачем? Я холодный люблю.
- Поменять? - без эмоций в голосе спросил бармен.
Я поджал губы.
- Спасибо, не надо.
Бросил пакетик в чашку, положил сахар с лимоном и принялся помешивать.
Минут десять ничего не происходило. Потом зазвенел колокольчик. Я вздрогнул, и принялся усиленно рассматривать пятна на столе. Потом спохватился - а чего это я? Мне-то, наоборот, просто положено с ужасом пялиться на каждого входящего.
Вошедший - мужчина в плотной темной куртке (и это несмотря на жару) - подошел к стойке и потребовал пива. 'Самого свежего'.
- Балтику утром привезли, - всё так же меланхолично сообщил бармен.
- Ну давай, - согласился мужчина, получил пол-литровую кружку и уселся впереди меня. Сзади со скрежетом отодвинулся стул. Я заметил, как напряглась спина сидящего передо мной, вздрогнул и обернулся. Но это всего лишь уходил тот тип, что сидел в углу - прошел к стойке, расплатился и молча вышел. Я перевёл дух, допил чай и принялся разглядывать дешевые репродукции на стенах.
Как я не готовился к тому, что с секунды на секунду что-то случится, началось всё очень для меня неожиданно. Сначала бармен вышел из стойки, деловито подошёл к сидящему передо мной мужчине, наклонился и что-то спросил. Кажется: 'Еще кружечку?' Мужчина отрицательно покачал головой, потом бармен без замаха, но сильно ударил его кулаком в висок. Не успел еще мужик упасть на пол, как трое выпивох, побросав сухарики и рыбу, бросились ко входу, а двое сидевших наискосок от меня подхватили меня под руки и потащили к барной стойке со словами 'Уходим, быстро-быстро!'.
За барной стойкой один из моих провожатых остановился, вытащил из-под неё маленький тупорылый автомат и присел - спрятался. Второй, заметив, что я замешкался, схватил меня за плечо, подтянул к себе, рявкнул в ухо: 'Не тормози', - потом втолкнул в открытую дверь и скользнул следом. Перед тем, как дверь закрылась, я успел услышать негромкий звон дверного колокольчика.
Мы спустились еще на один пролет ниже, прошли метров тридцать сырым, едва освещенным извилистым коридором вдоль тянущихся куда-то труб и проводов, завернули за угол, где обнаружилась открытая железная дверь и уходящая вверх лестница. На верху лестницы кто-то стоял.
- Что, Валер, чисто? - спросил из-за моей спины мой провожатый.
- Вроде да, - откликнулся сверху Валера.
- Тогда выпускай его, - я почувствовал легкий толчок в спину и недоумённо обернулся.
- В смысле? - спросил я, - куда? Зачем?
- Домой езжай.
- Как - домой? А тут?
- А тут мы без тебя разберёмся. Давай-давай, некогда мне. Валера, открывай.
- Ща, - негромкий металлический лязг, потом дверь наверху лестницы приоткрылась, впустив в подвал яркие лучи солнечного света, - готово, Дим.
Я посмотрел на ярко освещенный прямоугольник входа, успел еще разглядеть улыбающееся лицо Валеры, потом на месте входа расцвел яркий цветок взрыва. Меня впечатало в стену, что-то больно ударило меня в грудь и по лицу; я охнул и осел на пол, ничего не соображая и пытаясь проморгаться. В ушах ритмично звенело.
- Твою мать! - прорвался сквозь звон Димин крик. Он отшвырнул меня за угол, а сам принялся стрелять короткими очередями в сторону проёма наверху.
Что-то зазвенело, прыгая по ступенькам. Дима подхватил меня за плечо и одним прыжком махнул за железную дверь, захлопнул её и упал на пол. Точнее, на пол упал я, а Дима - на меня. Я сдавленно вскрикнул и попытался скинуть с себя эту тушу, но тут за дверью загрохотали взрывы, сопровождающиеся диким скрежетом и воем. Я и так был ошарашен, а тут и вообще потерял способность соображать. Когда я снова начал замечать происходящее, Дима, жутко матерясь и стреляя, тащил меня по уже знакомому коридору.
Я откашлялся, побежал сам, смахнув с плеча цепкую Димину руку.
- Я сам, - сказал я, концентрируясь и распрямляя суставчатые лапы с длинными когтями. То есть, попытавшись распрямить. 'Макара', - мысленно завопил я, - 'что такое?'. Он не ответил - даже не попытался. Глухо ворочался где-то внутри, не обращая никакого внимания на мои отчаянные попытки. Вот оно как. Значит, Уваров и в самом деле как-то смог Макару нейтрализовать. Очень некстати.
Дима больно ткнул меня под локоть.
- Давай, ё...ый в ухо, шевелись, - рявкнул он.
Из-за поворота впереди выскочили двое людей с автоматами. Я дернулся на ходу и чуть не упал, но тут же опознал в них тех любителей пива.
- Дима, что за хрень!? Кто такие, сколько? - проорал один из них, подбегая к нам.
- Не знаю, - зло рявкнул Дима, - не считал. Лерыч спёкся. У них гранаты, 'Мухи' и 'дэшэка' , судя по звуку.
- Спятил? Откуда... - мощное 'Ду-ду-ду-ду' из покинутого нами конца коридора заглушило разговор, спрашивавший дернулся, сложился, как тряпичная кукла, отлетел метра на два и повис на тянущихся вдоль стены трубах.
- Ходу! - заорал мне Дима, указывая на дверь в конце коридора, и, довольно сильно поддал коленом под зад. Я, подбежал к двери, оглянулся на оставшихся сзади и едва не столкнулся с выбегающим в дверь человеком. Отшатнулся и чуть не упал - выбежавший поймал меня за одежду и удержал на ногах. Задвинул меня за угол, крикнул в коридор:
- Что происходит?!
Только сейчас я узнал в нём Марата - и то больше по голосу.
- Не знаю, - ответил, в перерывах между очередями, кто-то из оставшихся, - у них станкач и гранаты. У нас двое двухсотых.
- Мать! - рявкнул Марат, - Кто?
- Валера и Сёма, - говоривший - это оказался не Дима, а второй боец - заскочил в проём и отодвинул Марата вглубь комнаты. Через секунду, тяжело дыша и сипло ругаясь, появился и Дима.
- Уходим, - сказал он, качая головой, - нам их не сдержать. Что у парадного входа?
- Вроде нормально, - сказал Марат и тут из-за его спины, из зала кафе донеслись громкие выкрики, выстрелы и автоматная очередь.
- Дерьмо, - прошипел Марат, посмотрел на Диму, - дайте нам минуту, - повернулся ко мне, - а ты за мной, - и побежал в зал. Я поспешил за ним.
- Коля, кто стрелял? - спросил Марат выскочившего к нам навстречу мужчину - я его не узнал, похоже, сначала в зале его не было.
- Я, - неохотно ответил Коля, - как заварушка началась, клиент ствол вытащил, начал шмалять. Пришлось успокоить. Что там за хрень творится?
- Хреновая, - бросил Марат, - быстро уходим. Чисти дорогу к машине.
Коля посмотрел на бармена, стоявшего у входа с автоматом наизготовку. Тот кивнул и скрылся за дверью. Странное дело, колокольчик почему-то не звенел.
Марат сделал несколько шагов в зал, потом, с возгласом, - 'Бл...ь', - резко остановился. Проходы между столами были узкие, я шёл прямо за ним, поэтому едва не уткнулся ему в спину. Кадыров резко присел и только сейчас я заметил лежащего на полу в луже крови мужчину. Пожилого мужчину в добротном пиджаке. Уваров. Марат отпустил запястье Уварова и встал.
- Готов, - сказал глухо.
- Конечно готов, - отозвался из-за моей спины Коля, - я пол-рожка в него высадил. Что со вторым делать?
- С собой возьмем. Тащи его вверх.
Марат перепрыгнул через стол и прошел вдоль стены к выходу, а я замешкался, глядя на лежащее тело. Показалось мне вдруг, что у Уварова дрогнуло веко.
- Шевелись, - я почувствовал сильный тычок в плечо, обернулся и с удивлением увидел, как Коля вынимает из-под стола еще одно тело - мужчины с круглым нерусским лицом. Похоже, он был сознания - глаза закрыты, руки висят безвольными плетями. Коля, крякнув, взвалил тело себе на плечи и пошёл к выходу, бросив мне на ходу, - Быстро за мной!
Я, последовав примеру Марата, прошёл между столами и побежал к выходу вдоль стены. И, ощутив на бегу очень странное чувство, замедлил шаги, а потом и вовсе остановился.
- Марат, - негромко позвал я.
Кадыров повернул ко мне недовольное лицо.
- Не время! - зло отозвался он, - Сначала...
Тяжелая железная дверь входа вылетела вовнутрь с адским грохотом, окаймленная клубящимися языками пламени. Марата бросило на меня, я упал и еще на голову мне свалился стол.
Придя в себя, я с удивлением обнаружил, что сижу на заднем сиденье машины, что у меня жутко болит голова и совершенно заплыл левый глаз. Коля, непрерывно матерясь, крутит руль, машина, вихляя и визжа шинами, несётся незнакомыми мне переулками, а Марат сидит рядом, и, шипя от боли, перетягивает какой-то тряпкой окровавленную руку.
- Как... кхе, - я поморщился, сглотнул и продолжил, - как я здесь оказался?
- Сам дошел, - негромко сказал Марат, выдохнул сквозь зубы и откинулся на спинку сиденья, - не пугайся, просто провал памяти, это бывает.
Был он бледен до синевы, по лбу обильно стекал пот.
- Э... - забеспокоился я, - вам плохо?
- Пуля в кость попала, - негромко и спокойно сказал Марат, - плюс пару ребёр сломал. Ерунда.
Был он бледен до синевы, по лбу обильно стекал пот.
- Э... - забеспокоился я, - вам плохо?
- Пуля в кость попала, - негромко и спокойно сказал Марат, - плюс пару ребёр сломал. Ерунда.
- Ну ладно, - по виду Кадырова не было заметно, что 'ерунда', но ему, наверное, виднее. Я осмотрелся. Ехали мы в большом, но далеко не новом, внедорожнике. Похоже, 'Чероки' старый, а может, и нет. Никогда их изнутри не видел. На переднем сиденье, изогнувшись и упершись головой в дверцу лежал тот нерусский мужчина из кафе - видимо, всё еще без сознания.
- А где остальные? - спросил я, убедившись, что в машине больше никого нет.
Замолчавший было, Коля громко выматерился. Марат вздохнул.
- Не знаю. Может, и уцелел кто, а может, и нет. Ты что мне в кафе хотел сказать?
- А... да, - я глубоко вздохнул и попробовал позвать Макару. Ноль. Вот так.
- Вы уверены, что Уваров был мёртв? - спросил я, - мне показалось...
- Слышь, щенок, - Коля, с перекошенным лицом обернулся ко мне из-за руля и недобро оскалил зубы, - я обе Чечни прошёл, я умею живых людей от мёртвых отличать. И если я говорю...
- Не психуй, сержант, - негромко сказал Марат, - я думаю, он не зря спрашивает.
Коля зло хмыкнул и отвернулся к рулю.
- Пуль шесть я в него всадил. Непохоже, чтобы он в бронике был, но даже если и так - одной пулей я ему горло разворотил.
- Макара ушёл, - сообщил я Марату, - я его не чувствую. Совсем. И, по-моему, он ушёл к Уварову. Мне показалось, он ещё был жив, когда я к нему подошёл.
Марат помрачнел.
- Плохо, - сказал он, - будем надеяться, что он всё-таки умер.
- Умер-умер, - отозвался Коля, - Такие не живут. Куда едем-то, командир? Ко мне не стоит - жена юмора не оценит. К тебе?
- Нет. Помнишь хату на Парковой?
- Лехину конспиративную? - засмеялся Коля, - у тебя от неё чё, ключи есть?
- Да.
- Лады.
Джип, сильно накренившись, круто повернул направо и влился в плотный поток машин. Я покрутил головой, пытаясь сориентироваться. Ага, кажется, понял. В центр едем, что ли? Я посмотрел на Марата, но спрашивать ничего не стал. Плохо он выглядел: сидел, сжав бледные губы, закрыв глаза, и тяжело дышал. Коля, лавируя в потоке машин, тоже молчал. Зашевелился человек на пассажирском сиденье, приподнял голову, что-то промычал, но получил мощный хук слева и снова затих.
Минут через десять у меня зазвенел мобильник. Я недоуменно вытащил сотовый, посмотрел на экран и похолодел. 'Вас вызывает Урод Козёл' - мигала на нём надпись. Я сглотнул, выключил телефон и засунул его обратно в карман.
- Он жив, - сказал я.
- Уваров? - не раскрывая глаз, спокойно спросил Марат.
- Да. Он мне звонил только что.
- С чего взял? - спросил Коля, - Ты же не ответил.
Я промолчал.
- Плохо, - сказал Марат, - очень плохо. Телефон выключил?
Я кивнул, потом понял, что Марат на меня не смотрит и сказал вслух:
- Выключил.
Марат ничего не сказал и еще минут пять мы проехали в тишине. Потом Коля хлопнул обеими руками по рулю и с надрывом спросил:
- Ну почему? Я не понимаю! Марат, ты же говорил, их не больше трёх будет! Максимум четыре! Ты ничего не говорил про бля...ую артиллерию!
- Это не Уваров, - отозвался Марат, - он удивился не меньше нашего, когда перестрелка началась. Всех козырей у него были ТТ за пазухой, да тот тихушник, которого мы в подсобку запихали.
- А эти кто тогда были? Добрые феи?!
- Нет. Я же говорил, что за клиентом, - Марат едва заметно кивнул в мою сторону, - не только Уваров охотится.
- А как они догадались, куда и когда... - начал Коля, потом замолчал на пару секунд и продолжил чуть другим тоном - ты думаешь, у Уварова крот сидит? Который налево инфу сливает?
- Я думаю, крот у нас сидит. Ты Серого после начала заварушки видел?
Коля замолчал и молчал минуты две. Потом рявкнул:
- Бл...ь! - И хватил кулаком по 'торпеде', да так, что на ней заметная вмятина осталась, - да я же суку... - резко выдохнул, - да я сам ему кишки на нож намотаю! Гнида! То-то всё сторонкой да сторонкой... Ну сука, ну выкидыш поросячий, ну...
- Поворот пропустишь, - быстро сказал Марат. Машина резко вильнула, а я удивился - он же с закрытыми глазами сидел всё время. Как заметил? Кадыров открыл глаза, посмотрел на меня.
- Поможешь Коле 'языка' тащить. Делайте вид, что пьяного ведёте. Коль, дай куртку.
Коля на ходу снял с себя легкую камуфляжную куртку и кинул её назад, оставшись в серо-зеленом жилете с кучей кармашков поверх майки-алкоголички.
- Разгрузку сними, - проворчал Марат, морщась и надевая куртку, - а то все бабки подъездные строем пойдут в ФСБ, тебя увидев. А так - алкаш алкашом.
Машина притормозила у последнего подъезда старенькой многоэтажки и остановилась, завернув к мусорке.
- Пошли, - сказал Коля, выходя из джипа.
- Может, помочь? - спросил я Марата, но он отрицательно помотал головой, перегнулся через спинку в багажник и вынырнул оттуда с пол-литровой бутылкой в руке. На бутылке было написано 'ацетон', но замысел Кадырова я понял - вряд ли пресловутые 'бабки' будут вчитываться, что там написано - а созданию образа способствует.
Я вышел из машины, которая оказалась порядком убитым 'Чероки' годов эдак из девяностых. Подошёл к передней дверце и подхватил с другой стороны извлеченного Колей 'языка'. У подъездной двери и в самом деле стояла скамейка, заметив которую, я оценил предусмотрительность Марата - сидели там две пожилые кумушки и следили за нами с выражением крайнего неодобрения на лицах. Мы продефилировали мимо них нестройной походкой и слегка замешкались у двери, пока Марат доставал из кармана ключи. Коля внушительно посмотрел на ближайшую к нему тетку и, с вызовом, заявил:
- Чё уставились? Праздник у нас, понятно! Чё, человеку в праздник выпить нельзя?
- У некоторых каждый день праздник, - пробурчала одна, глядя куда-то в сторону. Вторая тетка оказалась посмелее: прямо глядя в глаза Коле она отчеканила:
- Садиться пьяным за руль - нельзя!
- А я трезвый! - заявил Коля, - пока еще.
И заржал.
- Всё-всё, тихо, - сказал Марат, морщась и держа плечом дверь подъезда, - заходите уже.
Мы поднялись на второй этаж, где Марат открыл дверь квартиры в торце лестничной площадки. Не разуваясь, мы прошли в квартиру.
- На кухню, - скомандовал Коля. Я кивнул, мы протащили безвольное тело на кухню и пристроили на деревянный стул. Марат привалился спиной к косяку двери, да и затих там, а Коля, цыкнув зубом, вытащил откуда-то здоровенный тесак, вынул из своих штанов ремень и, разрезав его пополам, прикрутил руки 'языка' к спинке стула. Отошёл на шаг, окинул результат своих трудов оценивающим взглядом и, видимо, остался доволен увиденным.
- Слышь, шкет, - сказал он, коротко глянув в мою сторону, - налей мне кружечку воды из-под крана.
Такое обращение мне малость не понравилось, но артачится я не стал - взял порядком запыленную кружку со стола, открыл кран. Подождал, пока протечёт ржавая вода, сполоснул кружку, наполнил её и протянул Коле. Я думал, он пить хочет - я и сам был не против, но он пить не собирался - подержал кружку в руке, потом, коротко замахнувшись, вылил всё её содержимое в лицо сидящего на стуле человека.
Результат не заставил себя ждать - 'язык' дернулся, закашлялся, замотал головой. Открыл глаза, попробовал встать, но понял, что привязан к стулу и успокоился. Только раздувающиеся ноздри и постреливающие по сторонам глаза выдавали его волнение.
- Как тебя зовут, - спросил от двери Марат.
- Тыгрынкээв, - сразу ответил сидящий. Коля хмыкнул.
- Не будем ходить вокруг да около, - продолжил Марат, - так вышло, что твой бывший хозяин - я имею в виду Уварова - получил некую силу. Я уверен, не без твоего участия. Мне нужно, чтобы ты рассказал всё, что знаешь об этой силе и, самое главное, как от неё избавиться.
Тыгрынкээв криво улыбнулся.
- Нет, - сказал он с едва заметным акцентом, - Калилгу нельзя убить. Он будет есть людей, пока всех не съест. Так и будет.
Марат нахмурился, но ничего сказать не успел.
- Слышь, ты, чуркобес! - Коля с размаху воткнул свой тесак в стол прямо перед носом Тыгрынкээва (к чести его, он даже не вздрогнул), - ты, кажется, не понял. Мы - не менты. Нам насрать на права человека. И я лично буду отрезать от тебя по кусочку, пока ты не расскажешь всё, что знаешь и даже немножко больше. Вот этим ножом, понял?
Что-то изменилось в лице Тыгрынкээва. Он легонько улыбнулся - доброжелательной, немного грустной улыбкой и сказал:
- Понял. Я расскажу. Развяжите мне руки.
Коля вопросительно глянул на Кадырова, Марат кивнул и кинул Коле пистолет.
- Держи его на мушке, на всякий случай.
Коля кивнул и перерезал ремни, которыми недавно сам же и примотал Тыгрынкээва к стулу. Тыгрынкээв с заметным облегчением размял руки, благодарно кивнул.