Всякого независимого исследователя не может не впечатлить то обстоятельство, что названия племен варягов и ререгов связаны с названиями божественных птиц, священных тотемов их народов. Это говорит о безусловном единстве культур двух этих народов, тем более что Варагн, по существу, является «двойником» Рарога. Забегая несколько вперед, откроем, что и племенное название славян можно производить от древнерусского «славий» — «соловей», а Соловей-разбойник, с которым сражается Илья Муромец, — божество древних славян (об этом прекрасно написал А.Н. Афанасьев в своем знаменитом трехтомнике «О поэтических воззрениях славян на природу»). Одинаковый принцип в выборе названия племени указывает на факт глубокого духовного единства варягов, русов и славян.
Природа занимает важнейшее место в системе ценностей русского человека. Швейцарский историк XIX в. Яков Буркхардт, к примеру, в книге «Культура Италии в эпоху Возрождения» писал о том, что средневековый европеец не видел пейзажа. Философ А. Гулыга в книге «Искусство истории» не без удивления замечает: «Даже в песнях крестоносцев нет и следа от пребывания в чужих краях». Развивая это наблюдение, он далее пишет: «В Италии впервые рождается новый вид наслаждения — пребывание на лоне природы. По преданию, Петрарка был первым, кто поднялся на гору (Вента близ Авиньона) с единственной целью — полюбоваться открывающимся видом. Во всяком случае, он был первым, оставившим красочное описание своего восхождения, охвативших его при этом чувств и мыслей». В средневековом эпосе («Песнь о Сиде», «Песнь о Роланде», эпос о короле Артуре, нибелунгах и т. д.) природа упоминается лишь изредка и только в качестве некоего условия, обстоятельства-препятствия. Можно сказать, что известное изречение Базарова в «Отцах и детях» Тургенева: «Природа — не храм, а мастерская, и человек в ней работник» есть совершенно европейская установка. Русское отношение к природе принципиально иное. И не случайно именно русский поэт написал:
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.
Автор этих строк, Ф.И. Тютчев, долгое время (22 года!) жил и работал в Германии, поэтому обращение «вы» в его стихотворении можно с полным правом отнести к представителям западной цивилизации и их идейным последователям в России. Стремление русских и близких им по миросозерцанию племен связывать имя своего народа с божествами, имеющими глубочайшие, корневые связи с природными явлениями, является своего рода «памятью сердца», это первобытное свойство всех древних народов, живших душа в душу с природой. Наконец, это зримое проявление приверженности русских закону «Rta», утверждающему целостность восприятия мира во всем его многообразии.
Европейские источники содержат ряд данных, которые позволяют восстановить в общих чертах биографию первого русского князя. В 808 г. датский король Готфрид, пытавшийся в противовес империи франков объединить Данию, Норвегию и Швецию в одно мощное государство, предпринял поход против ободритов. Этот поход также можно рассматривать и как продолжение бравалльской битвы: скандинавы сообща вытесняли с Балтики потомков венедов. Кроме того, гнев датчан мог обрушиться на ободритов еще и потому, что они были союзниками Карла Великого. В своих войнах с саксами Карл столь часто опирался на помощь ободритов, что Анналы (франкская летопись) называют их даже «наши славяне». Готфрид захватил Рерик и сжег его. По всей вероятности, семейству Рорика-Рюрика пришлось бежать к другим славянским племенам или даже к союзным франкам. Во всяком случае, в 826 г. Рорик, согласно «Бертинским анналам», принял крещение от франкского императора Людовика Благочестивого (сына Карла Великого) и получил в лен область «Рустринген во Фрисланде». Цветущая и богатая земля фризов (Фрисланд), расположенная между Рейном и Везером на побережье Северного моря, не только примыкала на востоке к славяно-русским землям, но и была тем центром, откуда на берега Балтики и на восток шли многочисленные товары и ремесленные изделия. Фризский экспорт играл важную роль в торговле таких западнославянских городов, как Волин, Колобжег, Ретра, Старград и другие. Фризские изделия археологи находят на острове Готланд, в Норвегии и Швеции, на землях Восточной Прибалтики, в Ладоге и в Новгороде на Волхове. Фризы были союзниками венедов и славян в битве при Бравалле. Имена предводительниц славяно-русских отрядов в той битве — Хеты и Висны, безусловно, фризские. Это позволило Е.В. Кузнецову предположить, что Фризия на тот момент принадлежала славянам. В начале IX в. ситуация вполне могла измениться, но имя земли, предоставленной во владение Рорику, — Рустринген (буквально «ринг рустов» или «область русов»), говорит, скорее, об обратном.
К середине IX в. Фризия становится одним из постоянных объектов набегов викингов, которые начинают грабить империю франков, и без того раздираемую войнами между сыновьями Людовика. Рорик оказывается в непростой ситуации, когда ему необходимо было лавировать между двумя силами. Но то, что он в итоге отпадает от христианства и лишается (в 40-х гг.) своих владений в Рустрингене, говорит о его выборе в пользу викингов. В 843 г. большая норманнская эскадра появилась в Нанте, захватила и сожгла город, а затем в качестве временной базы заняла остров Нуармутье в устье Луары. Отсюда они на следующий год совершили набег на города по течению Гаронны, дойдя до Бордо, потом направились на юг, взяли Ла-Корунью, Лиссабон и достигли Африки. На обратном пути варяги высадились в Андалусии (искаженное название Вандалусии — по имени вандалов, побывавших здесь ранее на несколько веков) и захватили Севилью. Может быть, состав их дружины был интернациональным, но национальность тех, кто штурмовал Севилью, местный хронист Ахмед-ал-Кааф называет однозначно: это были русы. И у нас есть все основания предполагать, что предводителем у них был Рюрик.
В 845 г. ладьи Рорика поднялись по Эльбе и разорили города вдоль ее течения. Другими словами, Рорик отвоевал у датчан земли ободритов! А в 850 г. сообщается, что он, командуя флотом из 350 кораблей, обрушился на Англию. Войны норманнов в Западной Европе нельзя представлять только как разбойничьи набеги, хотя и такие акции, безусловно, присутствовали. Но в целом это были хорошо продуманные удары по центру франкской империи и английского королевства. Дружины Рорика были участниками крупной геополитической игры, где варяги боролись за свой «кусок пирога»: права независимо управлять землями славян и отчасти фризов. И надо признать, что эта программа им почти удалась. Военные успехи Рорика вынудили императора Лотаря (сына Людовика Благочестивого) вновь признать права русского князя на Фрисланд (850 г.), но через четыре года он опять отнял эту область. Думается, что здесь не обошлось без военного столкновения. И похоже, что с этого момента отношения Рорика с франками безнадежно испортились. Рорику-Рюрику ничего не оставалось, как возвратиться на земли ободритов.
Конец VIII в. и два следующих столетия можно назвать первым этапом возвращения германцев на восток. За это время ими были колонизированы земли Верхнего Дуная и Восточных Альп, территории к востоку от Эльбы. Немецкие миссионеры и рыцари все увереннее чувствовали себя в Моравии, Чехии, Польше, на землях между Эльбой и Одрой. За ними тянулись торговцы, ремесленники, землепашцы. Каролинги (потомки Карла Великого) создали новое и наиболее совершенное по тем временам сухопутное войско: тяжело вооруженную конницу закованных в железо могучих бойцов на крупных, сильных, также закованных в железо конях. Этими «танками Средневековья» были истреблены авары, разбиты арабы… Пешие славяне, имевшие легкое вооружение, начиная с некоторого времени уже не могли достойно противостоять им, и их безопасность поддерживалась только за счет военной мощи варягов. В этой ситуации перед балтийскими племенами русов и славян со всей очевидностью встала проблема переселения на новые земли. Вот почему Рюрик и его народ (варяги-русь!) охотно откликнулись на приглашение новгородцев прийти в их земли.
Кажется, мы достаточно убедительно обрисовали всю невозможность отождествления варягов со скандинавами. И все же для полноты картины следует в явном виде указать на ошибочные умозаключения норманистов. Рассмотрим три главных положения норманнской теории, на которых, собственно, она все еще и держится.
1. Согласно «Бертинским анналам», в 839 г. ко двору Людовика Благочестивого вместе с посольством из Константинополя прибыло и несколько русских, правитель которых носил титул кагана. В письме к Людовику византийский император просил его «позволить им вернуться домой через его владения, поскольку дороги, по которым они пришли в Константинополь, перерезаны дикими и жестокими племенами, и он не хочет, чтобы они подвергались опасности, если будут возвращаться тем же путем». Расспросив послов, император заподозрил, что это «свеоны», прибывшие к франкам с разведывательными целями. Чем кончилось дело, информатор не сообщил, как и не уточнил этническую принадлежность «соглядатаев».
Кажется, мы достаточно убедительно обрисовали всю невозможность отождествления варягов со скандинавами. И все же для полноты картины следует в явном виде указать на ошибочные умозаключения норманистов. Рассмотрим три главных положения норманнской теории, на которых, собственно, она все еще и держится.
1. Согласно «Бертинским анналам», в 839 г. ко двору Людовика Благочестивого вместе с посольством из Константинополя прибыло и несколько русских, правитель которых носил титул кагана. В письме к Людовику византийский император просил его «позволить им вернуться домой через его владения, поскольку дороги, по которым они пришли в Константинополь, перерезаны дикими и жестокими племенами, и он не хочет, чтобы они подвергались опасности, если будут возвращаться тем же путем». Расспросив послов, император заподозрил, что это «свеоны», прибывшие к франкам с разведывательными целями. Чем кончилось дело, информатор не сообщил, как и не уточнил этническую принадлежность «соглядатаев».
Норманистов в этом свидетельстве вдохновляет только имя «свеоны», которое они переводят как «шведы». Оно — единственная причина, по которой русских не хотят считать за русских. Что ж, парадоксальная ситуация, но с ней следует разобраться. Ранее мы уже указали, что этими таинственными послами были азовские русы. Их миссия, вопреки подозрениям Людовика, не носила разведывательного характера. Они искали союзников для противодействия хазарской агрессии. В Византии русы рассчитывали найти политическую поддержку, а в Прибалтике (в среде балтийских русов, варягов и славян) — военную. Откуда же у Людовика возникли подозрения, что послы являются шведами? Ответ оказывается настолько же прост, насколько и неожидан. В скандинавских мифах страна, из которой пришли асы и ваны (то есть Приазовье), носит имя Великая Свитьод, или Швеция. Выходит, что переселенцы и свою прежнюю родину, и свое новое отечество называли одним и тем же именем! Это, кстати, окончательно объясняет, почему финны именовали Швецию Руссией: до момента массового исхода русов из Скандинавии (приблизительная дата — битва при Бравалле) для обитателей полуострова названия Швеция и Руссия оставались синонимами. После передела Скандинавии имя «шведы» осталось только за обитателями полуострова. Часть русов рассеялась вдоль южного и восточного побережий Балтики, а часть стала основой племени варягов. Вполне вероятно, что сами балтийские русы на время даже отказались называть себя русами, чтобы их не путали со шведами (скандинавами!). И для себя, и для других они стали варягами, венедами, ререгами. Но послы Росского каганата смело называли себя русами, чем в данной ситуации и насторожили франкского императора.
«Свеоны» в составе росского посольства указывают на включенность салтовцев (азовских русов. — А. А .) в торговлю по Волго-Балтийскому пути. Очевидно, именно с Балтики к салтовцам попадает янтарь. При этом «солнечные амулеты» из янтаря относятся в основном к концу VIII — первой половине IX в. Именно с конца VIII в. начинается интенсивное движение по Волго-Балтийскому пути. С запада по этому пути идут прежде всего фризы и балтийские славяне, с востока — салтовцы. В пользу приоритетного значения в торговле именно салтовцев говорит примечательный факт. Арабские монеты шли в Восточную Европу двумя каналами: первый — из Ирака через Каспий на Волгу и далее в Прибалтику, второй — из западных пределов халифата через Сирию и Закавказье на Дон и Северский Донец. В Росском каганате оба эти потока сливались. Но второй путь был прерван именно в 30-е гг. Связь с известием 839 г. и в этом случае достаточно очевидна.
2. Византийский император Константин Багрянородный в своей книге «Об управлении империей», написанной в 945 г., приводит два ряда имен для обозначения Днепровских порогов — «славянские» и «русские». Первые действительно легко объясняются из славянских корней и в смысле языковой природы никогда не вызывали сомнений. Напротив, «русская» терминология не является славянской и в подавляющем большинстве не поддается интерпретации на основе славянского языкового материала. Некоторые из «русских» названий хорошо объясняются происхождением от скандинавских корней. По сути дела, это второй важнейший аргумент норманизма. М.Ю. Брайчевский, однако, показал, что более точной является иранская этимология названий. Среди варягов были потомки алан, иранского племени. Поэтому в названиях порогов действительно может присутствовать «иранский след». Следовательно, «Русь» Константина Багрянородного — это не норманнская и не славянская, а алано-венедская (асо-ванская) «Русь» (мы ее называем также Азовской или Росским каганатом).
3. До сих пор древнерусские языческие имена являются одним из наиболее прочных аргументов в пользу норманнской (германской) теории. Попытки «славянизации» этих имен, предпринимавшиеся в XIX столетии, привели к обратному результату: искусственность славянских этимологий служила как бы доказательством правильности германских интерпретаций.
Дошедшие до нас имена принадлежат социальной верхушке и могут служить источником по истории формирования господствующего класса. Собственно славянских имен в языческой Руси известно немного. К примеру, в договоре Игоря с греками (945 г.) таковые носят члены княжеской семьи (Святослав, Володислав, Передъслава) и только несколько послов и купцов. Но так и должно быть! Славяне представляли лишь один поток переселенцев на Русь, наряду с ванами Закавказья, сарматами, угро-финнами и варягами. Кроме того, здесь проживали потомки арийских племен, хранившие свои древние традиции. Так что нет ничего удивительного в том, что среди русской знати были люди с иранскими, кельтскими или германскими именами. Это лишь доказывает, что древние русские находились в непосредственном контакте с этими народами.
И еще, быть может, самое главное в вопросе об именах: многие из них являются лишь «иностранной формой» воспроизведения изначально русских (арийских) слов и понятий. К примеру, имя Аскольд означает «Ас-Кольд», оно двусоставное и объединяет два понятия древних ариев, перешедшие в собственные имена, — мирового закона «Аса» и высшего божества «Колы-Коляды». В более упрощенной трактовке имя Аскольд можно расшифровывать как «божественный колдун» или «колядун» — исполнитель обрядовых песен. Кстати, название скандинавских певцов — скальдов — происходит от русского «Коляда». Скальды, по-другому, — это исполнители колядок, один этот пример перечеркивает всю норманнскую теорию!
Конечно, можно выводить имя Дира, соправителя киевского князя Аскольда, из кельтского языка, где оно означает «крепкий, сильный, верный, знатный». Но в русском языке есть слово «дыра», и происходит оно от глагола «драть». В данном случае не надо много фантазии, чтобы заключить, что в русском прочтении имя Дир обозначает мужа, искушенного в «науке» любви. Такое же значение имело поначалу и слово «дурак», его укороченная форма без «у» вполне открывает его первоначальный смысл. Не забудем также, что ни одно любовное приключение Ивана-дурака не оборачивается неудачей.
Точно так же нет никаких причин считать имена Олег и Ольга скандинавскими. Ведь тогда и дружинника Вольгу из русской былины следует записывать в норманны, и название Волги объяснять из германских языков. Логичнее (и правильнее) выводить все эти родственные слова от понятий «волхв» (жрец), «волк» (тотем). Нелишне заметить также, что имена Олег и Алексей (уменьшительные: Алека, Алеха) — это одно и то же, но по-разному произносившееся слово, и тем не менее первое филологи выводят из скандинавского, а второе из греческого языка.
И последний пример — имя Игорь. Его производят от скандинавской формы «Ингвар». Но она сама по себе двусоставная, первая ее часть содержит немецкий формант «инг», который в данном случае следует переводить как «совершенный», «превосходный» и т. п., а вторая является старинным русским именем. Соотносить Игоря с Ингваром, таким образом, совершенно неправомерно. Более убедительным было бы утверждение о происхождении данного имени от общеиндоевропейской основы «иг» («ег») — сравни Яга, Игг (другое имя Одина), латинское «ego» — «я» и очевидные по своему двусоставному происхождению скандинавские имена Игельд и Иггивлад. В таком истолковании Игорь означает «высший», «верховный». Кстати и то, что имена Игорь и Егор — слова-близнецы (опять-таки их попросту стали по-разному произносить!), а относительно последнего никто не скажет, что оно скандинавское. Егор — народная форма имени Георгий (Юрий), так написано в словаре, но мы можем это и доказать:
…ЕГОРИЙ = ЕГО — РИЙ = Я — РИЙ = ЯРИЙ (ЮРИЙ)
Имена Егор и Игорь можно объяснить также и как русскую форму индоевропейского Гора, ведь именно русские часто ставят гласную в начале слова при произнесении полного имени.