— А ты?
— Я?
Глаза майора вновь блеснули огнем ярости и ненависти.
— Я, дорогая, должен подумать, с чего начать схватку с этими подонками.
— Дима! Я боюсь!
— Не будь ребенком, Оля! Я здесь, а это самое главное. И я, Оленька, чтобы успокоить тебя, открою тайну своей службы, но чтобы об этом знали только мы с тобой, даже мать не должна ни о чем догадываться. Ты даешь мне слово молчать?
— Да! – серьезно ответила женщина.
— Так вот, я не обычный войсковой офицер-десантник. Я командир диверсионно-штурмовой группы специального отряда особого назначения ФСБ. И схватки с бандами головорезов – моя работа. Будь спокойна! Я знаю свою работу. Тем более работать я буду не один, у меня есть прикрытие. Так что тебе волноваться не стоит. В отличие от тех, кто поднял свои грязные лапы на беззащитных людей. Для них, без всякого преувеличения, наступает страшное время. Время оплачивать счета. Собственной кровью. И пощады не будет никому! Ты слышишь меня, Оля, НИКОМУ!
— Слышу, – сжавшись в кресле, прошептала женщина.
Дмитрий проснулся, по обыкновению, в шесть утра.
Стараясь не разбудить домочадцев, снял со стула спортивный костюм, прошел в ванную. Встал под душ. Чередуя холодную воду с горячей, насладился контрастным душем, который взбодрил его. Побрился. На кухне сварил кофе, немного размялся в коридоре. Закурил, смакуя горячий крепкий напиток.
Вошла мать. Спросила:
— Ты что так рано встал?
— Привычка, мама.
— Что ты намереваешься делать?
— Сегодня?
— Ты прекрасно понял, что я хочу от тебя услышать.
— Считай, что услышала.
— А тебе поговорка «Один в поле не воин» ничего не говорит?
— На Кавказе говорят: только вороны сбиваются в кучу, орлам же стаи не нужны!
— Не боишься, орел, что можешь спалить свои крылья, если вообще не расстаться с головой?
— Не боятся только дураки. Но в чем, собственно, дело? Почему ты завела этот разговор?
Мать попросила Дмитрия пройти на кухню, где призналась, что вчера невольно слышала их разговор с Ольгой. Он испугал ее. Сын же единственная ее радость, ее гордость, опора, защита! Она не хочет потерять его.
На что Дмитрий ответил:
— Мам, пойми, пока эти подонки, что убили Зинаиду Петровну и Костю, будут на свободе, то и вам с Олей будет угрожать постоянная опасность. Я не могу оставить вас здесь под угрозой расправы каких-то отморозков! В страхе перед днем грядущим! Это во-первых. Во-вторых, убийцы должны понести заслуженное наказание? Должны! Против них у милиции нет улик, я их достану. И передам в компетентные органы. Но если эти ублюдки, извини, сами напросятся на пулю, то я медлить с выстрелом не буду! Ну и, в-третьих, в Чечне со мной каждый день может произойти все, что угодно. Но я служу там, ибо это моя работа. Если ты все слышала, то знаешь, что борьба с бандитами – моя профессия, и какая разница, где находится враг? В ущельях Кавказа или в самом сердце Москвы?
Елизавета Владимировна тяжело вздохнула. Что ж за судьба выпала ее единственному ребенку? Но ответила:
— Чечня другое дело, ты там не один. А здесь все кругом повязано, бандиты и милиция, прокуратура и суд. Ты хочешь сломать Систему?
— Ты ошибаешься, мама! Да, среди чиновничества хватает лиц, так скажем, коррумпированных, и все же большинство во власти нормальные люди, работающие во благо родины. Просто они незаметны, они работают, а не тусуются на трибунах да митингах. Вот они и поддержат меня. А ломать я ничего не хочу, я желаю найти бандитов, виновных в смерти Кораблевых, и наказать их. Я это сделаю, мама! И давай прекратим этот беспредметный разговор. Я достаточно взрослый и подготовленный в плане своей специальности человек, чтобы принимать самостоятельные решения. Для вашего же с Ольгой блага. Не будешь же ты прятать ее под юбкой всю свою оставшуюся жизнь. Подумай лучше об этом. Все, мама!
— Убьют ведь тебя, Димка! – всплакнула Елизавета Владимировна.
— А вот это, мама, сделать не так просто, как тебе кажется! И не волнуйся. Все будет хорошо. Обещаю!
— Эх, Дима, и в кого ты такой уродился? Отец был другим. Ну ладно, ты чего пустой кофе-то пьешь? Давай, я хоть яичницу тебе сделаю.
— Не надо, мам, позже где-нибудь перекушу. Сейчас уеду, вечером позвоню. Из квартиры вам с Олей лучше не выходить. Смотрите сериалы, книги читайте. Если что вдруг понадобится, позвони мне по мобильному номеру. Так, вроде все. Да, чуть не забыл, где тут поблизости магазин хорошей мужской одежды?
— Здесь не знаю, – ответила мать. – У нас, сам знаешь, на Ветровке.
— На зеркале две таблетки, – сказал Дмитрий, – как Ольга проснется, пусть выпьет, после укола головную боль в момент снимет. А я поехал.
Дмитрий надел куртку, вложил в боковой карман пистолет, поднял сумку, в которой к «винторезу» добавилось оружие Кириллова.
Улица встретила его свежей утренней прохладой, чистым небом и почти полным штилем. День обещал быть теплым и солнечным.
Майор направился к стоянке.
Там был все тот же охранник, угодливо опустивший цепь перед Гореловым. Дмитрий спросил:
— Тебя как зовут-то?
— Павел.
— Слушай, Паша, ты что, в этой будке прописался, что ли?
— Почему? В восемь – смена. Сутки через трое работаем, а что?
— Да я здесь третий раз, а вижу все одну и ту же физиономию. Твою физиономию.
— Так получилось. Оцените джип!
Машина стояла, тщательно вымытая, насухо протертая.
— Молодец, Паша, полтинник отработал на совесть.
— Будете выезжать? Так я сейчас журнал принесу.
Охранник быстро поднялся к себе в будку.
Дмитрий прошел к джипу, снял с сигнализации, завел двигатель, прогревая его.
Так, сейчас домой, оставить там арсенал оружия, оттуда связаться с Владом, пусть пробьет информацию по Богдану с компанией. Потом в магазин, переодеться. Далее в Хапово, все же следует узнать, почему бандит с погонялом Малыш не завершил погоню. Что помешало ему убить в лесу Ольгу? Посмотреть, куда могли скрыться бандиты после совершения преступления. Где-то они должны были избавиться от трупа Кота. Неплохо было бы найти это место! Но это как повезет. После этого начало работы с менеджером агентства «Успех» господином Жаворонковым. Послушаем этого типа. Ну, и напоследок в кафе к Ирине с тем, что к этому времени сумеет сделать Влад. Она как проститутка может знать очень многое, ибо постоянно вращается в этом дерьме. Нередко такие типы, как Богдан, устраивают себе отдушину, прибегая к услугам подобных девиц. Конечно, шансов сразу ухватить удачу за хвост очень мало, но чем черт не шутит? Все? Вроде все. Корректировка распорядка по ходу дня. Что же, тогда вперед, майор!
Дмитрий вывел джип к выезду со стоянки, опустил стекло, расписался в протянутом охранником журнале.
— Пока, Паша! Ты на меня не обижаешься?
— Да что вы! Могло ведь быть намного хуже, не правда ли?
— Забудем об этом.
— Счастливого пути!
— Спасибо, – улыбнулся Дмитрий, глядя на угодническое лицо прирожденного холуя с посиневшим и распухшим от вчерашнего удара носом.
Он вывел машину на проспект и через полчаса, пока дороги еще не забились транспортом, подъехал к дому матери, к своему дому. Джип оставил на той же площадке, что и вчера, достал сумку, пошел к подъезду. Поднялся в квартиру.
Опорожнил сумку, сложив оружие в верхний ящик прихожей, оставив при себе только табельный пистолет. Посмотрел на часы: 8-10. Влад должен уже быть на службе. Набрал номер его кабинета. Телефон молчал.
Тогда вызвал Яшкина по сотовому.
— Да? – ответил тот.
— Привет, Влад, ты где находишься?
— По дороге на службу. В пробку, мать ее… попал у Текстильщиков. А меня на девять вызывает генерал Веригин. Ты его знаешь, раз вызвал на 9-00, будь добр ровно в это время и явиться. Педант, каких поискать. И никакие пробки его не волнуют. Будет теперь сношать мозги, точняк!
— Ты до светофора перед эстакадой дошел?
— Куда там! До него еще метров сто пятьдесят.
— Перестраивайся вправо – и на тротуар. И по нему прямо до перекрестка. При буром, гаишникам не до тебя будет, прорвешься, дальше легче пойдет, – посоветовал другу Дима.
— Ты думаешь?
— Поверь личному опыту.
— Ну ладно, начинаю перестраиваться. А ты чего звонишь?
— Пока занимайся своими проблемами, как освободишься, позвони мне.
— Идет! Черт, козел, куда прешь, свиное рыло?
— Ты на кого там?
— Да «мерин» «шестисотый», сука, не пропускает. Сейчас я ему устрою…
— Ладно, пробивайся! Жду звонка.
Дима отключил телефон, понимая, как непросто сейчас другу в транспортном потоке. Глянул на часы: 8-20.
Магазин одежды рядом, минутах в двадцати ходьбы, где раньше, во времена его детства, были «Продтовары». Открывается он в девять. Что ж, пойдем приоденемся. У Горелова были с собой деньги, пять тысяч долларов, его боевые, которые он копил на дачу в Подмосковье. Чтобы вдвоем с Галиной, после службы, проводить там летнее время. Обломилась дача вместе с супругой.
Дима отключил телефон, понимая, как непросто сейчас другу в транспортном потоке. Глянул на часы: 8-20.
Магазин одежды рядом, минутах в двадцати ходьбы, где раньше, во времена его детства, были «Продтовары». Открывается он в девять. Что ж, пойдем приоденемся. У Горелова были с собой деньги, пять тысяч долларов, его боевые, которые он копил на дачу в Подмосковье. Чтобы вдвоем с Галиной, после службы, проводить там летнее время. Обломилась дача вместе с супругой.
Дима вытащил из пачки полторы тысячи долларов, должно хватить на приличный прикид.
Он подошел к салону, так теперь назывался магазин, как раз к открытию.
Его встретили две молоденькие девушки в одинаковых коротеньких фирменных платьях.
— Доброе утро, – без особого энтузиазма, оценив внешний вид майора, поздоровались они в один голос. – Желаете что-нибудь купить или решили ознакомиться с нашим ассортиментом?
— Доброе, девочки, доброе, – ответил Горелов. – Сначала второе, а если оно подойдет, то и первое.
Девушки переглянулись. Их красивые головки сразу не смогли обработать то, что сказал им Дмитрий. Но в конце концов сообразили, спросили:
— Что вас интересует?
— Все!
Вновь мордашки переглянулись.
— Нижнее белье?
— С него и начнем! – ответил Горелов. – Ну что, красавицы, приоденете новоявленного нувориша?
— Пойдемте в первый зал, это сюда, направо, пожалуйста… – Так и не поняв, кого им предстоит одевать, девушки повели Диму по салону.
Через час из салона вышел одетый по последней моде этакий франт в широком и длинном белом плаще, под которым был надет дорогой костюм и цветастый галстук. Новые туфли мягко и удобно облегали ступни и казались невесомыми. Кожаный кейс под цвет сорочки и носков, очки-хамелеоны, легкое кашне довершали убранство майора спецназа. Старая одежда лежала в фирменном пакете салона.
Из покупок больше всего по душе Горелову пришелся плащ. В его обширных внутренних карманах могли незаметно разместиться не только пистолет с глушителем и «клин», но и «бизон». Даже «винторез» при желании можно было спрятать под полами плаща. К тому же он был легким, летним, в это прохладное время перехода мая в июнь очень даже уместным. Придя домой, Горелов еще раз оглядел себя в зеркале. Новая одежда ему нравилась. У него еще никогда не было такой. «Живут же некоторые, – подумал он. – Носят красивые вещи, ходят на работу с понедельника до пятницы, сидят в комфортабельных офисах, попивая кофе, чтобы после 18-00 покинуть службу и, шурша «капустой», отправиться развлекаться. Или дома в семье, в уютной квартире, приняв под добротный ужин граммов сто пятьдесят коньяку, смотрят по «ящику» на ужасы чеченской войны. Смотрят так, без особого интереса. Подорвался БТР с солдатами – плохо, не научились до сих пор воевать, вояки. Разгромили банду наемников – хорошо, наконец-то показали, что и наши солдаты что-то могут. Мировоззрение и обыденная жизнь среднеобеспеченного мещанина, которому, по большому счету, на все наплевать. К таким наверняка и Жаворонков относится. Но это безразличие до тех пор, пока опасность не схватила за задницу, тогда все изменится сразу же! Останется одна труха истинного внутреннего содержания довольного жизнью в замкнутом пространстве эгоиста». Да черт с ними! А своими приобретениями Дмитрий остался доволен. Но сейчас парадная одежда ему не нужна. В нее он облачится вечером, при встрече с менеджером и Ириной. А пока сойдут и куртка с джинсами. Снова переодевшись, Горелов прошел на кухню. Закурил «Мальборо», прикурив сигарету от настоящей «Зиппо». Надо ждать звонка Яшкина. Только после разговора с ним Дмитрий сможет начать предварительный этап акции возмездия. Телефонный звонок раздался в 9-22.
Определитель номера высветил цифры мобильного номера Владислава.
Дмитрий ответил по-военному:
— Горелов на связи!
— Ну давай быстрее, что у тебя?
— Ты торопишься?
— На вызов к Веригину опоздал, генерал перенес рандеву на полчаса. У тебя пять минут, Дима, или жди, когда освобожусь.
— Не пойдет! Слушай сейчас. Мне нужно знать все об агентстве недвижимости «Успех», а также о связи его с неким Богданом, у которого в подчинении были Кот и Малыш. Все о бригаде этого Богдана. Неплохо было бы заполучить их фотографии, адреса, сведения о местах тусовок, загородных домах, дачах, номера тачек. Ты успеваешь запоминать?
— Продолжай.
— Кто и для кого ведет строительство на месте Хапово. Главное, для кого? Мне нужен истинный заказчик, а не подставное лицо. Это пока все.
— Ну, нагрузил! Как верблюда. По «Успеху» данные я пробью быстро, с остальным придется до вечера подождать. Здесь надо ребят из МВД привлекать. И тех, кто язык за зубами умеет держать. Но связи есть, часам к шести звони. Думаю, результат по твоим запросам будет. Все, Диман, пошел я в приемную. Не хватает и сейчас опоздать.
— Ты про меня Веригину ни слова, он не знает, что я в отпуске.
— Ну вы с Кирилловым даете! С огнем решили поиграть?
— Решили. До вечера, Влад.
Горелов отключил телефон.
Дело начато. Теперь в Хапово.
Глава 10
Москва, Хапово
В бывшую деревню Дмитрий въехал с той стороны, откуда, по словам Ольги, появлялись и менеджер, и убийцы. Был и еще один въезд в Хапово, с противоположной стороны, но там уже стояла строительная техника. Бульдозеры начали планировать участок.
Дима медленно проехал мимо пожарища Гореловых, мимо бывшего дома родителей матери, все еще стоявшего по соседству. Здесь они с Костей когда-то пацанами начинали день. С пруда, который находился ниже, за огородами. Слева практически не изменившийся лес, где они с другом копали землянки, играя в партизан и прячась от маленькой назойливой Оли.
Кладбище, где покоится вся родня как Гореловых, так и Кораблевых. Он остановился.
Осмотрелся, никого на кладбище не было, прошел вглубь.
Вот могилы его бабушки, дедушки, дяди, рядом и более дальняя родня, которую он знал только со слов матери. В углу, в самом конце, у одинокой березы и ветхого поваленного забора, две свежие могилы.
Они могли принадлежать только Кораблевым. Там, в сырой земле, лежал его зверски убитый друг Костя и его мать, всегда такая добрая тетя Зина. Два креста, две таблички, фотопортреты в траурных лентах, венок от военкомата. Больше ничего. Их даже к Владимиру Яковлевичу, мужу и отцу, не положили. Некому, видно, класть было!
Дмитрий сорвал два букета полевых цветов, подошел к холмам, уложил цветы к крестам. Отошел чуть в сторону, присел на лавочку у соседней могилы, закурил, с болью глядя на улыбающееся, навсегда застывшее в снимке лицо Кости. Фотография была давней, афганской. Боевой старшина с двумя орденами Красной Звезды, в «афганке» – песчаного цвета комбинезоне – и голубой тельняшке. Тогда он был еще молод, жив и невредим. Дмитрий знал, что Константин сфотографировался как раз перед тем последним выходом, как говорилось, «на войну». Выходом, сломавшим ему жизнь взрывом итальянской противопехотной мины, которую не определили саперы, их миноискатели не среагировали на пластмассовый корпус адской машины. А сейчас чьей-то безжалостной рукой друг был вычеркнут из жизни и обрел покой после страшных мучений в сырой земле, вместе с матерью. Вновь злодейка судьба во всем виновата? Нет, на этот раз не судьба! Чужая воля!
Что же, Костя и тетя Зина, спите спокойно. Пусть земля вам будет пухом. Ну а мы тут с кем надо разберемся!
Горелов резко встал, быстрым шагом вышел с погоста. Сел в джип, закурил, успокаиваясь. Не время сейчас давать волю ярости, дойдет и до нее очередь, а пока надо думать, анализировать, готовить свой удар.
Так, что мы имеем здесь, в деревне?
Попытаемся восстановить картину убийства.
Начнем с того, что Ольга стреляет в одного отморозка и убивает его. Бежит через окно. За ней устремляется бандит со двора, тот, кого Богдан назвал Малышом. Почему этот Малыш прекратил погоню? Если он стрелял, то, по меньшей мере, слышал, в какую сторону уходила женщина. И не догнать ее молодой, здоровый мужик не мог. Следовательно, ему что-то помешало. Ольга говорила, что слышала сзади вскрик. Дмитрий знал, куда побежала Оля в тот трагический вечер. Что ж, подумал он, прогуляемся и мы лесом.
Он немного сдал джип вперед, заехал в проулок пустых, мертвых домов. Вышел из машины. Сориентировался. Прошел к кустам на опушке. Вот один пролом, рядом другой. Значит, в этом месте ворвались в лес жертва и за ней преступник. Горелов проломился сквозь кусты, вошел в лес.
Он шел, определяя маршрут Ольги и ее преследователя, внимательно вглядываясь в деревья.
Первую пулю он нашел в стволе дуба, метрах в пятидесяти от опушки. Бандит стрелял примерно оттуда же, так как майору без труда с помощью ножа удалось извлечь почти недеформированный кусок свинца. Пуля почти не изменила формы и находилась в коре, следовательно, попала в дерево на излете.