— Связь с группой захвата в поезде. Это первое. Второе – мне надо знать, укомплектована ли она бронированными пологами?
— Старший группы – капитан Григорьев, можно просто Гриша, это его имя. Позывной – «Колос». У них при себе средства кодированной связи, ты такой обеспечен?
— Да.
— Тогда позывной тебе ни к чему, разве что для пароля, но я сам свяжусь с Григорьевым, предупрежу о скором контакте с тобой. Что еще им передать?
— Больше ничего! Только пусть говорят в станцию, выйдя в сортир. Черт его знает, в каком вагоне и купе обосновался Джума. Сел в седьмой, но перейти мог в любой. Вот будет прикол, если он услышит наши переговоры!
— Ты не паясничай и не считай остальных глупее себя.
— Я даже в голове подобного не держал!
— Что ты, Горелов, думаешь делать после сеанса связи с Григорьевым?
— Сейчас немного передохну, затем еду в Борисов, где подсяду в поезд. Там осмотрюсь и буду брать Бандита.
— Да, коленца выкидывать ты мастер! Все просто – буду брать Джуму!
— Товарищ генерал, мне пора покинуть город, на утреннем докладе в 8-00 майор Яшкин вам все объяснит. Только не срывайтесь на него, а? Все, что происходит сейчас – моя инициатива, кстати, согласованная в стратегии с вами лично!
— Ладно. Осторожнее там! И помни, Джуму живым брать необязательно! Желательно, но необязательно! И, главное, при захвате обеспечь полную безопасность пассажиров поезда.
— Поэтому я про полога и спросил.
— Группа захвата экипирована всем необходимым, в том числе и защитными пологами.
— Это все, что я хотел от вас услышать, товарищ генерал! Спокойной ночи!
— Удачи тебе, Герой!
Горелов проехал к проему в заборе. Борзов с напарником еще не подошли. Дмитрий закурил.
Прошло десять минут.
Куда они подевались? Провалились в смотровые ямы депо? Но там им делать было нечего. Или что-то произошло?
Горелов уже пошел к проему, как оттуда вышли офицеры.
— Заждались, товарищ майор? – спросил Борзов.
— Долго вы что-то, случилось чего?
— Нет! Проводив составы, решили заодно проводить и «Ниссан». Он на стоянке возле гостиницы стоял. Наблюдали бандиты за событиями на перроне!
— Я их не видел.
— Мы тоже. Но это со стороны путей. Они могли и с крыши девятиэтажного дома наблюдать. По крайней мере, двое из них вышли из-за дома с магазинами на первом этаже, да вон он, отсюда видно!
— Так! А эти орлы не могли нас срисовать? Меня – нет! Я был вне их досягаемости. А вот вас?
— И нас не могли, товарищ майор, мы были от дома скрыты, ведя наблюдение за перроном.
— Хорошо! Что видели на платформе?
— Из ростовского поезда вышла семья, спустилась в подземный переход. Потом их частник или знакомый на машине подобрал, это я сам видел, – отвечал Борзов.
— Ясно! Значит, следующая задача такова: ты, Гена, едешь со мной, остальным возвращаться домой на отдых. Их работа закончена. Садись, капитан, поехали!
Горелов с Борзовым, поставившим задачу офицеру-напарнику, сели в джип «Тойоту».
Дмитрий развернул вездеход, повел его к объездной дороге.
Не сворачивая у поста ГИБДД на Москву, продолжил движение прямо. Через несколько километров, на площадке отдыха, где ночевало несколько грузовиков, остановился.
— Надо, Гена, хоть часок отдохнуть, устраивайся и на массу!
Дмитрий отодвинул сиденье назад, откинул его, включил отопитель салона, поставил таймер на шесть часов утра и мгновенно уснул.
Рядом то же самое сделал капитан Борзов.
А Джума прошел к четвертому купе седьмого вагона, на которое ему указал проводник.
— Вам, товарищ капитан, придется на верхней полке ехать. Нижние места, к сожалению, все заняты. Вы не ранены? А то, может, тяжело наверху-то будет? Так до утра я могу вас и у себя определить, потом придумаем что-нибудь.
— Да нет, благодарю, ничего не надо, все нормально.
— У меня сын инвалид с детства, знаю, как это тяжело!
— Я не инвалид, спасибо, меня вполне устроит верхнее место. Скажите лучше, кто попутчики?
— О, попутчики хорошие! Молодая семья: муж, жена и дочь школьного возраста.
— Да, попутчики действительно лучше не придумаешь, – тихо проговорил Джума, но проводник его услышал:
— Вы что-то сказали?
— Это я про себя.
— Ну, устраивайтесь пока, сумку можно наверх, в багажный отсек положить. Он свободен. Матрац, одеяло и подушка на месте, постельное белье с полотенцем я сейчас принесу.
— Спасибо, отец!
Проводник отошел, Джума тихо вошел в купе, развернул принадлежности для сна, под подушку забросил увесистую сумку. Постелил принесенное белье, снял берцы, не раздеваясь, кошкой взметнулся на полку, закрыв дверь на предохранительную защелку.
Итак, все пока идет по плану. Паспорт с деньгами у него. До Питера менее двенадцати часов. Там, где его могли взять, если бы пасли, спецназ не появился. Вряд ли они специально пропустили его в поезд, планируя захватить здесь. Тут он намного опаснее, чем, скажем, на платформе все той же Рязани. Значит, ФСБ не знает о том, что он, Джума, покидает Россию, продолжает выискивать его следы в горах далекой Чечни. Аллах им в помощь! Но спать ему в поезде нельзя! И приготовиться к внезапной попытке захвата тоже не помешает. Страховка никогда лишней не бывает – закон спецназа.
Джума сделал себе укол, введя препарат против сна.
Теперь сутки бессонницы ему обеспечены. И это хорошо. Бандиту есть чем себя занять. Он извлек из бокового кармана куртки пистолет «ПМ». Проверил, стоит ли тот на предохранителе, засунул ствол под подушку. Из другого кармана достал мощную оборонительную гранату «Ф-1», положил ее под простыню, которой накрылся вместо одеяла, возле бедра. На всякий непредвиденный случай!
Уставившись в потолок купе, Джума-Бандит, на чьей совести были сотни человеческих жизней, начал молиться, едва шевеля губами. Он давно не молился и сейчас отдавал долг аллаху, прося одновременно о собственном спасении.
Горелов и Борзов проснулись по часам Дмитрия, в шесть утра. Из пластмассовой бутыли умылись, немного размялись. Час сна, конечно, не восстановил силы, но освежил, взбодрил организм.
Майор вывел джип на дорогу и тут же разогнал его до ста сорока километров в час. Дорога была хорошей и пустынной. Используя карту, находя самые короткие отрезки пути, в Борисов офицеры ФСБ прибыли в 10-30, перекрыв все нормативы, если те были бы кем-нибудь установлены.
Горелов вызвал командира группы захвата, находящейся в поезде, используя секретную, импульсную, кодированную связь:
— Григорьева, «Колоса», вызывает Горелов!
Секунд через двадцать:
— Майор? Капитан Григорьев на связи!
— Откуда говоришь?
— Из предбанника в туалет.
— Ты в каком вагоне?
— В пятом.
— В седьмом есть твои люди?
— Нет! В седьмом вагоне никого нет, нас же всего восемь человек.
— Я это знаю. Запусти кого-нибудь из сотрудников ресторана с нашей женщиной по седьмому вагону с разной снедью, которую постоянно таскают в поезде. Надо определить место, где едет капитан Российской армии. Если он переоделся и узнать офицера будет невозможно, переговори с проводником, он садился в Рязани в седьмой вагон. Определив объект, обеспечить скрытное наблюдение за ним. Я подсяду в Борисове, с перрона, в четвертый вагон. Предупреди все тех же проводников, чтобы не возникло конфуза. Порядок дальнейших действий обсудим на месте. Это все! Вопросы?
— Никак нет!
— Выполняй, Гриша!
Джума же, получив в восемь утра сообщение Маргариты Петровны, что она добралась до дома благополучно, следующим ждал звонка от помощника Карэна. И тот последовал в 9-00. Мартын, Литовец и Грон так же благополучно добрались до загородного дома друга Карэна. За сопровождением Джумы и Маргаритой Петровной от самого вокзала людьми Апяна велось многочисленное наблюдение. Все посты слежения в результате доложили, что «хвоста» за компанией Мартына и матерью шлюхи Карэна замечено не было. Джума немного успокоился. Но старался находиться в купе, на своей полке, лишь дважды, захватив оружие, выходил в туалет.
Попытки попутчиков и проводника разговорить «боевого капитана» успеха не принесли, и от него отстали, что Джуме и нужно было. Так лучше!
Скоро Борисов.
Нужно будет выйти в тамбур, открыть дверь со стороны, противоположной посадочной. Если «спецы» решат запускать группу захвата, то с тылу, предполагая, что перрон будет контролироваться объектом захвата, а этого им допустить никак нельзя. Вот тыл Джума и посмотрит! Стандартный ключ от вагонных дверей был припасен Джумой с Ростова.
К купе подошли две женщины в униформе работниц ресторана, предложили скороговоркой:
— Пиво, вода, сигареты, конфеты, шампанское, коньячок не желаете?
— Как вы, товарищ капитан, смотрите, чтобы пивком побаловаться? – спросил Джуму попутчик.
— Спасибо, я по утрам не пью, – ответил Бандит.
— Даже воду? – скривилась в усмешке сотрудница ресторана.
— Даже воду! – ответил ей Джума и словно обжег взглядом.
Продавщицы покатили свою тележку дальше, правда, попутчик, под ворчание жены, все же взял пару бутылок «Балтики».
А Джума услышал, как та, что предложила воду, обсуждала его:
— Ты смотри, какой злой офицер. Как собака! Слова ему не скажи! Такие и воюют! Им человека убить, что плюнуть мимо урны. Этот, наверно, контуженный какой, из Чечни.
— Да ладно тебе, Зин, может, у него в семье непорядок или беда какая. У этих ребят психика расшатана…
— Это точно! Чердаки у них на войне сносит напрочь, я тебе случай один расскажу…
Дальше Джума не слышал их разговора. Они сначала прервались, продавая товар, потом вообще покинули вагон. Он усмехнулся. Это хорошо, что он так себя поставил, меньше привязываться будут. Все идет нормально!
А Горелову поступил доклад от Григорьева.
— Прапорщик Селезнева доложила, что искомый объект в седьмом вагоне, четвертом купе, на месте № 14, верхняя полка, против хода движения поезда. Проводник вагона вызван к начальнику поезда, купе которого находится как раз в четвертом вагоне. Ждем вас!
Поезд подошел к станции города Борисова.
Джума вышел в тамбур, приоткрыл дверь, выглянул наружу. Вокруг никого. На последнем пути стоит одинокая цистерна, и все! Даже железнодорожных рабочих не видно. Смотреть на перрон не имело смысла. Поезд тронулся, Бандит вернулся в купе, взобрался на полку. Кажется, и тут пронесло!
Следующая крупная станция – Ковальск. Но там уже до Питера останется около двух часов. Если все будет спокойно, то он в Ковальске и покинет поезд. А до Северной столицы доберется и попутным автомобильным транспортом. Боевого офицера любой водитель подсадит, да еще и денег не возьмет! Послушать этих гяуров, так у них чуть ли не в каждой семье кто-то либо в Афгане воевал, либо в Чечне. Проклятое племя! Но ничего! Священный джихад ограничений по времени не имеет.
Джума еще вернется. Не сам, а в виде потоков оружия, наемников, наркотиков, взрывчатки. Он продолжит святую войну против неверных, и не только в Чечне. От многочисленных взрывов еще содрогнутся города по всей России! И ее, как его Ичкерию, накроет вой по погибшим родственникам. Так будет! Позже! Сейчас главное уйти из этой нечестивой страны. И до финального этапа осталось чуть более четырех часов.
Горелов в то же время в купе начальника поезда проводил инструктаж группы захвата и проводника седьмого вагона:
— Непосредственно акцию захвата мы должны начать с тринадцати часов. Слушайте внимательно, что следует сделать до этого времени в первую очередь. Преступник находится в четвертом купе. Из третьего и пятого купе нужно незаметно и по одному вывести всех пассажиров в соседние вагоны, но сделать это аккуратно, спокойно объяснив им необходимость скрытого перемещения. Багаж не брать! Сколько у нас бронированных пологов?
— Шесть, товарищ майор! – ответил Григорьев.
— Так! Два вывешиваете в третьем и пятом купе. Во втором и шестом также вешаете вдоль стены полога. Людей оттуда можно не эвакуировать, но по одному нашему человеку находиться с пассажирами. Полога на случай, если преступник при задержании сумеет применить оружие. Но двойную бронированную блокаду ему не пробить!
— А вы? – спросила молоденькая девушка из группы Григорьева. – Вы чем будете защищены? Ведь, как я поняла, именно вы, товарищ майор, пойдете на задержание?
Дмитрий окинул ее теплым взглядом.
— Спасибо, милая, за заботу, но обо мне речь не идет! Я как-нибудь решу свои проблемы сам! Если вы в точности выполните мои указания. Но дальше: как только пассажиры указанных купе уйдут из них и будет вывешена защита, блокируем вагон, это уже вас касается, товарищ проводник. Двери с обеих сторон закрыть. В тамбурах дежурить нашим девушкам. Григорьеву быть у купе проводника с двумя пологами, остальным офицерам находиться внутри служебного купе. Как только семейство из четвертого купе покинет его, в работу вступаю я! Григорьев страхует и прикрывает меня. Санинструктору приготовить сыворотку против «Удара», баллончики с газом и шприцы держать в тамбуре, противоположном тому, где будет находиться командир группы, там же буду и я. Девушкам из этого тамбура быть в готовности принять и успокоить пассажиров четвертого купе, они будут отходить к ним. Всем все ясно?
— Так точно! – ответил за всех капитан Григорьев.
— Начинайте подготовку к акции, работайте с пассажирами, выводя их из обозначенных купе, но, повторяю, предельно внимательно и аккуратно! Противник нам противостоит очень сильный! Способный на все, в прямом смысле этого слова! Все свободны, Григорьев и вы, товарищ начальник поезда, не знаю, как по имени-отчеству…
— Виктор Семенович Куратов.
— И вы, Виктор Семенович, останьтесь!
Глава 7
Пассажирский поезд №…, полдень, ЗАХВАТ!
Подчиненные разошлись, Горелов обратился к Куратову:
— Вам, Виктор Семенович, как начальнику поезда, связаться с машинистами и диспетчером. После акции, на ближайшем железнодорожном переезде, состав придется остановить. Согласуйте этот вопрос с вашими компетентными органами. Ссылайтесь на антитеррористическую операцию, проводимую в поезде сотрудниками спецслужбы ФСБ.
— Я все понял!
— Пожалуйста, начинайте работать и оставьте нас с капитаном.
Начальник поезда удалился.
Горелов подозвал к себе Григорьева:
— А теперь, Гриша, слушай, что нам с тобой предстоит сделать…
Через двадцать минут Дмитрий зашел в седьмой вагон, прошел его, не глядя в сторону купе. Остановился в малом тамбуре возле туалета, закурил, повернувшись лицом в сторону прохода вагона. Из третьего и пятого купе начали выходить пассажиры, как он и приказывал, без суеты, по одному. Они расходились в разные стороны. Четверо из пятого купе прошли мимо Горелова. Затем оттуда вышли «спецы» Григорьева. Они по ходу доложили, что полога вывешены, двери закрыты.
Из второго и шестого купе также поступили доклады о том, что защита выставлена, пассажиры спокойны. Это хорошо. Паника сейчас губительна.
В полной готовности у титана, напротив купе проводника, стоял капитан Григорьев с бронированными пологами в руках.
Все было готово, кроме главного: оставалось дождаться главу семейства из четвертого купе. Он часто курил и должен был появиться в тамбуре. Но… время шло, а мужчина все не выходил. Горелов подумал: «Не дай бог, уснул после обеда, но тогда пусть хоть женщина выйдет, иначе не позднее, чем через полчаса, придется идти на захват в присутствии пассажиров, а это риск, и риск немалый!» Но другого выхода, по времени, у Горелова не останется!
Наконец через семь минут мужчина появился. Поправляя тапочки и доставая из пачки сигарету, он направился к тамбуру.
Открыл дверь, обошел Горелова, вышел в тамбур. Через минуту за ним последовал и Дмитрий. Одна из женщин заняла его место у туалета, вторая курила у двери. Мужчина стоял напротив, куря и глядя в окно противоположной двери, на проплывающие мимо лесные посадки.
Горелов подошел к нему:
— Извините! Я – майор безопасности Горелов, вот мое удостоверение.
— А в чем, собственно, дело? – удивленно спросил мужчина.
— Дело, собственно, в следующем…
Майор кратко разъяснил обстановку Виктору Александровичу Голубовскому, как представился мужчина. И проинструктировал того, что следует делать, вернувшись в купе, чтобы вывести семью из-под удара скорого штурма.
— Сможете выполнить то, что я вам сказал, Виктор Александрович? – спросил Горелов.
— А куда деваться?
— Ну, только не так обреченно! Шансы у вас очень неплохие, главное не суетиться, спокойно выманить жену и дочь из купе. Как окажетесь в проходе, бегом сюда, вас встретят. Это понятно?
— Понятно!
— Предупреждаю, вести себя надо как можно естественней! Преступник очень хитер, коварен и опасен. Причем он находится в напряжении и постоянной готовности к отражению действий против него. Если он, не дай бог, почувствует в вашем поведении фальшь, то сразу же возьмет вашу семью в заложники. Это для него единственный, хоть и бесполезный по большому счету, шанс продлить жизнь. И только от вашего самообладания зависит судьба семьи. Подождите немного, мне надо подготовиться, ибо в вагон мы пойдем вместе. Прапорщик, укол!
Женщина, курившая у окна, подошла к майору, сделала укол в руку Горелову. Тот поморщился:
— До чего же больной препарат!
— Это не от меня зависит, товарищ майор!
— Понятно, что не от вас! Может, и вам, Виктор Александрович, что-нибудь успокоительное принять?
— Нет, не нужно! Я и без него сделаю все, что надо. Постараюсь сделать.
— Вот и хорошо! Ну что ж, – Горелов взглянул на часы: 13-07, идем с опозданием. Но идем! Вперед, Виктор Александрович?