Схема.DFT - Андрей Диченко

Андрей Диченко «Схема. DFT»

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

СТРУКТУРЫ

Имя: Николай Ивашкевич

Статус: кибертеррорист

Страна: Республика Беларусь

Клан: вне клана

Приговор: ликвидировать

Предыстория конфликта:

Хакер Apostol обвиняется в том, что сумел проникнуть и обнародовать сведения об экспериментах над людьми, направленных на виртуализацию личности.

Степень кибернезации:

Ноябрь 2009-го — Apostol учавствует в первой кибервойне и руководит ликвидацией платежных систем противодействующих кланам корпораций.

Январь 2010-го — Apostol взламывает систему защиты серверов белорусского КГБ.

Последние несколько ночей он не спал. Тревога его охватывала, и странные ощущения томились в глубинах сознания. Стук в дверь в пять утра был вполне ожидаемым. Он молча встал с кровати, которая в съемной однокомнатной квартире была только одна. Перед тем, как открыть дверь, он посмотрел на себя в зеркало, и почему-то единственное, что было отмечено — решение завтра постричься, если удастся.

Не спросив «кто там», он открыл входную дверь и увидел перед собой человека в черном пальто, наголо бритого. Глаза посетителя были полны уверенности, что запланированные им действия служат правому делу.

— Добрый день, Николай Ивашкевич, — сухо и низким голосом произнес незнакомец. — Вы позволите мне пройти?

Вместо ответа Николай кивнул головой и впустил в свои хоромы, заваленные компьютерной техникой, сотрудника государственной безопасности.

— Можно ли увидеть ваше удостоверение, уважаемый? — произнес Николай и открыл шкаф для верхней одежды, вмонтированный наглухо в стену.

— Я не вижу в этом никакого смысла, господин Ивашкевич, — сказал сотрудник. — Но если вам от этого стане легче, то пожалуйста… — Чекист протянул Николаю помятую корочку.

Раскрыв ее, Николай окончательно убедился, кто перед ним сейчас находится.

«Комитет государственной безопасности. Отдел информационных преступлений. Беннер Вячеслав Олегович».

— Проходите в мою комнату, Вячеслав Олегович. Машина за мной приедет еще не сейчас, надо полагать, — произнес Николай и рукой указал на дверь, за которой находились лишь кровать, электрочайник и груда компьютеров.

— Предполагаемое место преступления… — несколько сочувствующе произнес Вячеслав Олегович и с позволения студента сел на кровать. — Машина за тобой приедет минут через двадцать, Николай. Или лучше тебя звать Apostol?

— Можете меня звать как угодно, Вячеслав Олегович. Кем угодно. — Хакер включил электрический чайник. — Дело в том, что теперь это уже ничего не решит, уважаемый. То, что я совершил информационное преступление, грохнув ваши архивы по исследованиям психотропного оружия, сейчас уже не значит ничего. И то, что ваш друг из-за этого застрелился, тоже мне известно.

Сотрудник органов, который до этого казался неприступным, как крепость, на этот раз дал слабину. Его щека дернулась, явно, выражая серьезное волнение.

— А ты умнее, чем мы себе могли представить, — немного сердито произнес агент. — Ты и до внутренних баз данных добраться сумел?

— Вы просто не понимаете, товарищ борец с информационным терроризмом. Когда я прикоснулся к чему-то, что было вроде как создано вами, но и не вами, я понял полную абсурдность этого мира. Я не знаю, как оно называется. Оно напоминает какую-то сеть, которая осуществляет прямую связь между миром реальным и миром виртуальным, в котором я и совершал свои преступления. Я уверен, вы и сами не знаете, что породила ваша организация. Тебе, товарищ борец с информационным террором, дали задание меня обезвредить. Но уверен ли ты, что этот приказ исходил именно от человека?

— Приказы, ты сам понимаешь, сынок, не обсуждаются, — произнес с неким сожалением сотрудник.

— Вот именно, вы сами попали в петлю того, происхождение чего объяснить не можете. Прикоснувшись к этому, к этим изящным строкам, сгенерированным точно не человеческим разумом, я понял суть мироздания и теперь могу видеть с помощью этой сети прошлое, будущее, настоящее. Вы ведь будете пить чай из синей чашки? — произнес хакер.

— Из синей, — коротко ответил сотрудник спецслужб. — Мне сказать, в чем тебя обвиняют?

Николай присел рядом с ним на кровать и ответил:

— Не нужно. Это мелочь на фоне того, что происходит сейчас. Сеть активная, сеть познать могут далеко не все. Вы сможете ее познать, и, быть может, случится так, что встанете на мое место борца — теперь уже не против системы, а против корня сложившейся системы. Сложилась она в результате эволюции виртуального в реальном. Эксперименты, которые проводились несколько лет назад, вроде бы как ликвидированы — точнее, их последствия. Но вы сами не замечаете, как интегрировали в мир новое звено программного кода, что человеческая мысль до сих пор не может осознать.

Сотрудник долго молчал, затем он глубоко вздохнул и достал сигарету. Повернувшись к Николаю и заручившись кивком одобрения, закурил. «Взломщик» тем временем включил компьютер, на мониторе которого побежали загрузочные строки. Поляпав по клавишам, он загрузил какой-то странный алгоритм и подозвал к себе Вячеслава Олеговича. Протянув ему наушники, он нажал на клавишу ввода.

Когда сотрудник одел наушники, то его головной мозг словно поразила комета — это было как взрыв информационной бомбы. Глаза сотрудника закатились, и в эти самые мгновения он увидел внутри себя шар материи, который не существовал и вмещал в себя весь мир одновременно. В его сознании мелькали картины прошлого-настоящего-будущего, которые все были подчинены единой цели построения мира на определенно новых началах.

Вскоре подъехала машина, чтобы забрать Apostol'а навсегда из его обиталища под видом борьбы с информационным терроризмом. Беннеру в эти мгновения открывалась истина будущего информационного мироздания, и параллельно он постигал ту великую миссию, которая будет возложена на каждого посвященного. Когда появились его коллеги, они показались Вячеславу Олеговичу какими-то безликими запрограммированными существами, словно мозги им промыли точно так же, как и участникам эксперимента, рассекреченного Apostol'ом.

Он снял наушники и отключил питание компьютера. Все погасло.

Когда он выходил из подъезда и взглядом встретился с арестованным Николаем, то осознал, что мысли их теперь являются единым целым: они материальны, как и все вокруг. С тех пор Вячеславу Олеговичу не были страшны ни пытки, ни заключение в одиночной камере, потому что все это было просто бессмысленно в борьбе против надвигающейся всеобщей кибернизации.

ЦЕНЗОР

Алексей Штопоров трудился в узкоспециализированной сфере интеллектуальных технологий. Он работал в отделе запросов, что и определяло суть его работы. Каждый день, с восьми утра до восьми вечера (или наоборот) он проводил в уютно обустроенном офисе, сидя перед громадными мониторами с кучей статистических таблиц, пестрящих различными данными, выраженными в цифрах и словах. Леша был цензором: такие, как он, отслеживали информационные запросы в глобальной сети. Собственно, цензоры были теми людьми, кто срывал маски с внешне законопослушных граждан. По отсылаемым запросам можно было легко разгадать тайные намерения пользователей. Чаще всего искали порнографию, за распространение которой следовали проблемы с законодательством. Но большинство таких запросов попросту вносились в базу, и о них забывали. Случалось, от начальства приходили распоряжения, что надо бы предоставить информацию о чьем-то нездоровом любопытстве, обнажившем себя в информационном пространстве. Такой человек, с виду обычный студент или порядочный семьянин, мог запросто оргазмировать от шок-контента, включающего в свой ассортимент сцены извращенной порнографии, видеозаписи реальных убийств и прочие патологии. В органах полагали, что влечение к подобного рода сублимациям содержит в себе потенциальную угрозу для общества.

— ID 6578932, — диктовал в микрофон Леша. — За месяц около сотни запросов детской порнографии.

— Информацию принял, — послышалось на другом конце. — Внесите данные гражданина в базу.

Сделав несколько кликов мышью, Леша с улыбкой на лице вслух произносил: «Ивановский Семен Петрович, директор туристической фирмы. Отец двоих детей. Семейное положение: разведен». Каждый раз он проговаривал вслух фамилии попавших в агентурные сети объектов, дабы не сделать случайную ошибку или опечатку. «Город Барановичи, улица 17 сентября».

Проведя нехитрые операции, Алексей принялся дальше отслеживать ежесекундно поступающие текстовые сообщения. Иногда он позволял системе работать автономно. Но в таком случае помимо простой слежки нужно было одновременно анализировать второсортную информацию, которую машина отфильтровывала. Сейчас он поставил систему «на автопилот» и занялся приготовлением чая.

Вернувшись к работе, Алексей Штопоров, деликатно произнеся «что тут у нас», принялся рассматривать вновь поступившую информацию. Глаз его был наметан отлично, поэтому он редко замечал что-нибудь за пределами мониторов. Так как работа требовала максимальной концентрации, он и ему подобные специалисты трудились в удручающем одиночестве. Поначалу, когда он только занял открытую вакансию цензора, сильно уставали глаза и часто болела голова. Позже Штопоров привык, и во время обработки информации он даже успевал подумать о том, что, следя за всеми одновременно, сам, по сути, остается одинок. У молодого человека не было подруги, родственники жили далеко и видел он их крайне редко. В свободные выходные он изредка мог выехать из столицы в свой родной городишко и навестить престарелую мать, или же могилу уже давно покинувшего этот мир отца. Где-то неподалеку обитала его сестра, с которой он со школьной скамьи перестал общаться. Поэтому грустные мысли об одиночестве он чаще всего замещал надеждой на повышение в должности. Повышение заключалось в том, что по прошествии определенного времени Лешу приставят к отслеживанию пользователей, использующих шифрованные протоколы и раскиданные по всему миру прокси-серверы. На его благо, компьютерная грамотность народонаселения была невысокой, и редко находились такие умельцы. Но и их со временем научились вычислять. Как правило, такого рода кибердиссиденты представляли наибольший интерес для спецслужб.

— ID 7632345, — бодрым и твердым голосом произнес Алексей. — Частые запросы о методах изготовления взрывчатки. Потенциально опасен.

— Запрос принял. Внесите в базу, — ответил низкий мужской голос. Иногда отвечал женский голос, и он был для Леши куда приятнее. Часто в своем воображении цензор рисовал лица незнакомых женщин, которые, быть может, тоже думали о нем на другом конце провода. Или же все они были попросту машинами, в роль которых входило лишь исполнение доведенных до автоматизма функций.

После нескольких часов слежки Алексей вновь встал из-за стола сделать себе чая. Горячая кружка и кипящий чайник были практически единственными вещами, напоминающими о том, что все-таки где-то неподалеку существует реальная жизнь. Пыльное зеркало, установленное сразу возле металлической двери, также имело свойство возвращать молодого человека к действительности. Взяв в руки кружку с кипятком, Алексей посмотрел на свое отражение. Красные глаза, взъерошенные волосы, слегка примятые в месте, где проходила дуга наушников. Он и ему подобные работали на износ.

От лицезрения собственной персоны его отвлек голос одного из операторов.

— Штопоров, ответьте. Прием, — послышалось из покоящихся на столе наушников. — Штопоров, прием. Вызывает Центральная.

Алексей нехотя уселся на скрипучий пластиковый стул с продавленным поролоном и, нацепив на голову наушники, безо всякого энтузиазма ответил:

— Штопоров на связи. Что у вас?

— ID 873245. Дайте информацию о запросах пользователя, — послышалось в приказном тоне.

Поставив кружку рядом с клавиатурой, Алексей забарабанил по клавишам.

— Повторите идентификационный номер, пожалуйста, — на всякий случай переспросил он. Удостоверившись в том, что ошибок не допущено, Штопоров высветил информацию. Как ему показалось, в ней не было ничего крамольного.

— Всего один запрос: проект «Минское небо», — произнес он, параллельно приходя к догадке, что, вероятно, владелец этой информации ранее использовал шифрованные каналы доступа во всемирную паутину. — Ивашкевич Николай Генрихович, 19 лет, студент университета информатики и радиоэлектроники… — продиктовав адрес, он закончил передачу сообщения. Он не знал, что тот самый Ивашкевич со своей командой взломал один сервер, который взламывать ему не следовало, и наткнулся там на засекреченные сведения из архивов спецслужб. Данный запрос был всего лишь проверкой с целью узнать, насколько хорошо теперь хранится обнаруженная им в сети информация. Но, когда студент понял, что информацию перехватили сразу же, как он попытался ее обнародовать, вероятно, к нему уже направлялся специальный отряд быстрого реагирования.

Алексей был счастлив, когда ему поручали выслеживать настоящих информационных преступников, а не рядовых извращенцев, коими кишела страна. Иногда цензор думал о том, что эти ребята, наверняка, добывают очень интересные сведения. Но никто не думал посвящать в них рядового сотрудника, а в противном случае он сам мог попасть под горячую руку беспощадной машины государственной безопасности.

Алексей громко зевнул, прекрасно осознавая, что никто его в данный момент не услышит, а значит, не сделает замечания. Внезапно один из системных блоков запищал.

— Что за херня? — произнес Алексей, уставившись в монитор. В последний раз перегрузка электросети случилась, когда рабочие полгода назад что-то меняли в генераторах автономного питания лаборатории. Но то, что происходило сейчас, было не запланировано.

Большой центральный монитор замерцал. Вспомогательные в такт основному тоже покрылись странными помехами. Сквозь помехи Алексей «лицезрел» хаос, который выдавало программное обеспечение.

Все теги запросов в один момент сменились надписью «Invalid/Kost 0.55».

Потом резко все отключилось. Даже свет в помещении. На минуту Штопоров остался в полной темноте: его рабочий кабинет был без окон. Алексей помнил инструкции в случае такой ситуации — не паниковать и оставаться на своем месте.

Внезапно мониторы вновь загорелись, и началась стандартная загрузка системы. Но вместо ожидаемого командного меню высветилась надпись на мерцающем черном фоне: «Program_minsk_sky destruct…»

Дальше следовал набор непонятных символов. Алексей полагал, что его программа-сканер просто-напросто перенастроилась на другой объект, зашифрованный сильнее, чем ЭВМ самого матерого хакера.

По экрану поползли строчки кириллического текста. Вероятно, сканер обнажил каналы связи внутренней системы сообщений. Алексей внимательно читал то, что видеть ему было явно не положено.

Doc_66: система виртуализации вышла из-под контроля. Оболочка машины сломана

Doc_87: что с биологическими образцами?

Doc_95: в процессе выяснения

Doc_99: следы вируса в секторе проекта «Аномалии»

Central: приказ. Ликвидация биологических образцов

Central: сворачивание оболочки «Minsk_sky». Архитекторам подготовить отчет

Потом экран погас снова, а попозднее включился свет. По радиосвязи в динамике заговорил голос.

— Всем операторам прием! Как слышите! — с разных концов послышались ответы, что слышимость отличная.

— Всем оператором! Сбой электропитания! Продолжайте работать в штатном режиме! — после этого сеанс радиосвязи с центром был окончен.

Алексей сидел задумавшись. Система сканирования теперь загрузилась без проблем, но посторонние мысли мешали ему следить за запросами ни о чем не подозревающих пользователей. Он, хотя это ему было строжайше запрещено, думал сейчас о подозрительном сбое системы — была ли это вирусная атака, или же он просто не имеет ни малейшего понятия, чем на самом деле занимаются в глубинах этого комплекса.

Забыв о запретах, во внутренней поисковой системе он ввел «проект Minsk sky».

Перед ним высветился всего один файл.

«Минское небо. Проектный план на 2006-й год. Отдел виртуализации сознания».

Долго сражаясь с желанием заглянуть в него, Штопоров все-таки закрыл поисковую систему и принялся за свою обыденную работу.

Через два дня он снова попытался найти этот загадочный файл, но от него не осталось и сетевой подписи.

DOC 66

У привокзального ларька с дешевым пивом стоял лысый мужчина в черном пальто и шляпе с широкими полями. Дядя был изрядно пьян и, наверное, уже не понимал, что следующий бокал будет для него лишним. Слева от него находился перрон, огражденный кованым забором, на котором стояла одинокая электричка, готовая вот-вот отправиться на Молодечно.

— Ты же любила электрички, моя девочка… — произнес мужчина и хлебнул теплого пива. Он ухватился за столик, чтобы не свалиться на землю. Неподалеку ошивался местный бродяга, чьим обычным занятием был мониторинг студентов, которые могли поделиться родительскими деньгами и выручить страдальца. Бродяга, завидев пьяного профессора, решил проверить свою удачу.

— Дорогой! — обратился хриплым голосом бродяга к профессору. — Дорогой! На пиво не будет пару рублей?