Он шел в отделение с главной мыслью – сесть плотно на телефон и вызвать специалиста из собачьего питомника. Но у родной двери его перехватила Галя Кузина. Сегодня на ней по теплой погоде была коротенькая курточка и обычные джинсы. Нельзя сказать, что в таком прикиде стажерка сильно похорошела, однако стала похожа на человека. То есть не на человека, а на мальчишку. Такого шустрого хулиганистого пацанчика, за которым нужен глаз да глаз.
– Валентин Иваныч! – Галя слегка запыхалась, глаза ее азартно блестели. – Мы пойдем в тот Центр современного дизайна? Я туда звонила, они как раз сейчас открыты…
И капитан Мехреньгин дал волю своему любопытству, выбросив из головы несчастного бультерьера.
Капитан Мехреньгин остановился перед дверью, на которой красовалась табличка «Центр современного дизайна». Рядом с табличкой имелся звонок, а над звонком была криво прикноплена записка: «Жмите сильнее».
– Жми сильнее, Кузина! – распорядился капитан.
– Ну вот, как всегда! – проворчала Галина. – Всю тяжелую работу сваливают на женщин!
С некоторых пор, а именно – со вчерашнего происшествия в лесу, она стала удивительно языкастой. Возможно, это объяснялось отсутствием Жеки Сапунова. Валентин обходился с ней повежливее, в силу своего мягкотелого, как говорил Жека, характера.
Галя нажала на кнопку, вложив в это движение всю свою нерастраченную энергию.
Дверь тут же распахнулась, и на пороге возник длинный парень в черной водолазке и с оттопыренными розовыми ушами.
– Вы кто? – спросил он, оглядев посетителей. – Мы закрыты. Мы вообще отсюда переезжаем.
– Милиция! – проговорил Мехреньгин, предъявив лопоухому свое служебное удостоверение в раскрытом виде.
– Татьяна Анатольевна! – крикнул парень куда-то за плечо. – Теперь он милицию прислал!
– Мы можем войти? – недовольно осведомился Мехреньгин, озадаченный таким приемом.
– Да входите уж… – буркнул парень, отступая в сторону.
Мехреньгин и Галина прошли внутрь.
Они оказались в просторном холле с зеркальными стенами. Слева от входа имелась обитая дерматином скамья, справа – металлическая пепельница на ножке. Видимо, холл по совместительству являлся курилкой.
Навстречу посетителям, отражаясь одновременно во всех зеркальных стенах, шла крупная краснощекая женщина с пышными рыжими волосами до плеч.
Капитан Мехреньгин, как уже говорилось, был человеком любопытным. И чтобы удовлетворить свое любопытство, почитывал некоторую литературу. И даже ходил иногда в музеи, благо их в нашем городе множество. Сейчас он подумал, что таких женщин любил изображать на своих полотнах французский художник Огюст Ренуар. Правда, он их обычно изображал в более молодом возрасте. Эта же дама входила в тот возрастной период, который любил описывать в своих романах французский же писатель Оноре де Бальзак.
– Передайте своему Лебедееву, что это уже чересчур! Так и передайте – это уже чересчур! – воскликнула ренуаровская женщина бальзаковского возраста. – Это уже переходит всякие границы! Мы уже все равно освобождаем помещение… сначала налоговая, потом пожарная, а теперь уже милиция!
– Кто такой Лебедеев? – осведомился Мехреньгин.
– А вы разве не от него? – недоверчиво переспросила женщина. – Он к нам уже налоговую инспекцию подсылал, и пожарную, и даже санитарного врача…
И она, кипя от возмущения, поведала капитану, что на помещение, которое занимает их центр, положил глаз некий полукриминальный бизнесмен по фамилии Лебедеев.
– Он здесь пивную открыть хочет! – воскликнула дама, еще больше раскрасневшись. – И выживает нас всеми возможными способами!
– Я совсем по другому поводу, – капитан продемонстрировал даме свое служебное удостоверение и представился:
– Капитан Мехреньгин. Отдел по расследованию убийств. Это река такая, Мехреньга… на севере европейской части…
– Татьяна Анатольевна, – представилась в ответ ренуаровская женщина. – А при чем здесь ваша река? И при чем здесь расследование убийств? У нас пока что никого не убили, хотя я не удивлюсь, если Лебедеев… это такой человек, который ни перед чем не остановится! Буквально ни перед чем!
– У вас, может быть, и никого, – перебил ее Мехреньгин, медленно продвигаясь в глубь помещения. – А в других местах, к сожалению, убийства пока еще случаются. И я в данный момент расследую одно из них…
Капитан бессовестно врал. В данном случае он не расследовал никакого убийства, он просто хотел выяснить, откуда взялся в лесу манекен.
Он достал из кармана прозрачный пакетик с билетом, найденным в кармане манекена, и спросил вежливым, но твердым голосом:
– Это ваше?
Ренуаровская женщина потянулась к пакетику, однако Мехреньгин в руки ей его не дал, строго проговорив:
– Вещественное доказательство!
– Это наш билет! – призналась Татьяна Анатольевна, приглядевшись к вещдоку. – А в чем дело?
Тем временем они вошли в просторный белый зал, посреди которого стояла сверхсовременная металлическая статуя в позе крайней растерянности. На полу возле статуи валялось несколько картонных коробок, наполненных какими-то папками, альбомами и прочим движимым имуществом. Зал имел вид разоренный, только по стенам кое-где еще висели фотографии в металлических рамках.
– А чей это билет – невозможно установить? – продолжал расспрашивать Мехреньгин.
– Да что вы! – выдохнула Татьяна Анатольевна. – Как это можно? Хорошо, если я узнаю, на какое это мероприятие… дайте все-таки взглянуть поближе…
Мехреньгин очень неохотно отдал ей вещдок.
Татьяна Анатольевна вгляделась в билет, почесала нос и наконец проговорила:
– Это на выставку «Красное на красном». Прошлым летом выставка проходила, в середине июня. Вот у нас и фотографии с нее сохранились… – И она показала на несколько висящих на стене снимков. – Выставка имела большой успех, приезжали известные дизайнеры из Москвы, даже из Лондона был человек…
Капитан повернулся к стене и принялся разглядывать фотографии. На них был изображен этот же зал, но только еще без признаков разорения, наполненный красивыми, хорошо одетыми людьми. В центре зала прохаживались манекенщицы, платья и костюмы на них были исключительно красного цвета.
Мехреньгин и сам не знал, что он хочет найти на этих фотографиях. Это напоминало детскую сказку «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
Похоже, что с этим билетом он вытянул пустой номер…
– Валентин Иванович! – потянула его за рукав Галина. – Посмотрите, вот же она!
– Кто – она? – недовольно переспросил Мехреньгин, вырывая рукав. – Кузина, кого ты там увидела?
– Не кого, а что! – выпалила практикантка. – Вон же та юбка, которая была на манекене!
Мехреньгин разглядывал лица присутствующих и не слишком приглядывался к их одежде. Теперь же он действительно увидел на женщине в первом ряду точно такую юбку, как найденная на закопанном в сквере манекене.
– Мало ли похожих юбок! – пробормотал он, задумчиво приглядываясь к снимку.
– Мало! – перебила его Галина. – Валентин Иванович, это юбка редкая, дизайнерская!
При этом она подпрыгивала на месте от нетерпения и заглядывала в глаза капитану.
– Девушка правильно говорит, – поддержала ее Татьяна Анатольевна. – Наши посетители носят уникальную одежду, двух одинаковых юбок вы не встретите…
– А это кто в малиновом берете… то есть в малиновой юбке? – осведомился Мехреньгин.
Ренуаровская женщина приблизилась, взглянула на фотографию и уверенно ответила:
– Это Маргарита Короводская. Известный дизайнер… Впрочем, ее что-то давно не видно… кажется, с ней что-то произошло…
Капитан Мехреньгин встрепенулся, как старая полковая лошадь при звуке трубы.
Фамилия Короводская совсем недавно мелькала в разговорах его коллег, ее неоднократно упоминали на утренних планерках и летучках. Что-что, а память на фамилии у капитана была отличная.
– Вы уверены, что это Короводская?
– Ну конечно, – Татьяна Анатольевна кокетливым жестом поправила рыжие волосы. – У меня еще зрение в порядке… и память тоже… я вообще еще ничего…
Услышав эти слова, Галя Кузина фыркнула весьма громко, но Мехреньгин ничего не услышал.
– Спасибо, – капитан заторопился. – Вы нам очень помогли…
– Кто бы нам помог!.. – мечтательно проговорила ренуаровская женщина и вздохнула.
Но Мехреньгин ее уже не слушал. Он стрелой вылетел из дизайнерского центра и бросился к станции метро. Галина едва за ним поспевала, не задавая на бегу ненужных вопросов, за что капитан почувствовал к ней смутную нежность.
Ворвавшись в отделение, Мехреньгин едва не сбил с ног капитана Стукова, который с унылым видом спускался по лестнице.
– Ты чего несешься, как будто за тобой Чикатило гонится? – спросил тот, едва избежав столкновения.
– Вась, вот ты мне и нужен! – выпалил Мехреньгин, с трудом затормозив. – У тебя ведь на руках было дело Короводской?
– Ты чего несешься, как будто за тобой Чикатило гонится? – спросил тот, едва избежав столкновения.
– Вась, вот ты мне и нужен! – выпалил Мехреньгин, с трудом затормозив. – У тебя ведь на руках было дело Короводской?
– Издеваешься, да? – проворчал Стуков. – У меня это дело не на руках! Оно у меня уже вот где! – И он выразительно провел ребром ладони по горлу. – Только что Олегыч с меня стружку снимал! Натуральный висяк! Никаких зацепок…
– Ну-ка, расскажи, что за дело? – Мехреньгин ухватил коллегу за пуговицу.
– Да тебе-то зачем?
– Вась, а как твоя теща поживает? – вкрадчивым голосом осведомился Валентин.
– Лучше не спрашивай! – понурился Стуков. – Так ей у нас нравится, билет сдала, сказала, еще на недельку останется…
Чело его затуманилось, потом капитан взял себя в руки и пытливо вгляделся в глаза Мехреньгина.
– Ты что-то знаешь? Говори!
Но Мехреньгин на провокацию не поддался, тогда Стуков, вспомнив про дежурство, изложил ему суть дела.
Муж и жена Короводские жили в загородном доме. Муж – довольно крупный бизнесмен, жена – дизайнер одежды. Жили вроде бы хорошо. Но вся их налаженная жизнь рухнула две недели назад.
Муж улетел в Москву по делам, жена осталась дома.
Вернулся Короводский из Москвы на следующий день, около трех часов, открыл дверь коттеджа, и буквально на пороге увидел окровавленный труп своей жены.
Коттеджный поселок «Комары» от города совсем близко, бригада приехала на вызов через двадцать минут. Судмедэксперт определил смерть от черепно-мозговой травмы, нанесенной тупым тяжелым предметом.
В таких обстоятельствах первый подозреваемый – муж, но господин Короводский предъявил билеты, доказывавшие, что он всего два часа назад прилетел из Москвы, тогда как смерть его супруги наступила самое малое двенадцать часов назад. А самое большее – пятнадцать.
– Откуда такая точность? Это эксперт такую цифру назвал? – переспросил Мехреньгин.
– Пятнадцать часов – это цифра точная, мы при опросе соседей нашли инвалида Скорпионова, который проживает в соседнем коттедже у своего сына, ему делать нечего, вот и пялится в окно. Так вот этот инвалид около двенадцати часов ночи видел в окне свою соседку.
Марианна Короводская сидела за компьютером и, несомненно, была еще жива.
Так что у мужа имелось пуленепробиваемое алиби.
Вырисовывалась следующая картина.
Некий неизвестный злоумышленник проник на территорию коттеджного поселка «Комары», выбрал коттедж Короводских, пробрался в него и приступил к поискам ценных вещей и денег. Хозяйка застала его за этим занятием, и грабитель убил ее первым подвернувшимся тяжелым предметом.
– Вот и ищем с тех пор этого неизвестного грабителя! – с тяжелым вздохом закончил Стуков свой рассказ.
– Может, этот сосед ошибся? – предположил Мехреньгин. – Ну, этот… Сколопендров! Может, не Маргариту он видел, а другую женщину?
– Скорпионов! – поправил его Стуков. – Не Сколопендров, а Скорпионов! И он под свою фамилию очень подходит… очень упорный дедушка, и клянется, что точно узнал соседку.
– Василий… – нерешительно начал Мехреньгин. – Ты мне «девяточку» свою не дашь, в эти самые «Комары» съездить?
Стуков согласился неожиданно для себя.
Капитан Мехреньгин подъехал к воротам и посигналил.
– Кто такой, по какому вопросу? – раздался откуда-то сверху усиленный динамиками скрипучий голос.
– Милиция! – Мехреньгин высунулся из машины, раскрыл свое удостоверение. Закрепленная над воротами камера негромко зажужжала, повернулась.
– Не вызывали! – проскрипел тот же голос.
– Понятно, что не вызывали! Я с Николаем Прохоровичем Скорпионовым поговорить хочу, по поводу убийства вашей соседки! Капитан Мехреньгин!
– Ладно, капитан, заезжай!
Ворота разъехались, и Мехреньгин въехал во двор.
Дверь дома была открыта.
– Поднимайся на второй этаж! – позволил ему прежний скрипучий голос из динамика над дверью.
Капитан поднялся по широкой лестнице, плавной дугой охватывающей холл, и оказался на галерее второго этажа, куда выходило несколько дверей. Одна из этих дверей неторопливо открылась. Капитан вошел в просторную комнату, обшитую панелями светлого дерева.
Возле большого окна в инвалидном кресле на колесах сидел старик с косматыми бровями и колючим взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз. Он был похож на филина или какую-то другую хищную птицу, высматривающую в траве жертву.
– Капитан Мехреньгин! – снова представился гость, протягивая старику свой документ.
– Что за фамилия такая – Мехреньгин? – подозрительно переспросил тот, разглядывая красную книжечку.
– Эта река такая, на севере, Мехреньга, – привычно пояснил капитан.
Он бросил взгляд в окно. Прямо напротив него, метрах в двадцати, виднелся дом Короводских.
– Ладно, допустим! – старик вернул удостоверение. – Чего тебе надо, капитан? Я твоим коллегам уже все рассказал!
– Да вот, понимаете, Николай Прохорович, новые факты обнаружились. В свете которых хотелось бы кое-что уточнить…
– Какие еще факты? – проскрипел старик, сверля капитана взглядом.
– Не могу разглашать в интересах следствия! – как можно строже ответил Мехреньгин.
На самом деле ничего особенного у него не было, единственный факт – то, что юбка покойной Маргариты Короводской нашлась в лесу на манекене. Так если честно, то ничего это не доказывает. Может, она сама эту юбку кому-то подарила или выбросила. Мало ли, что дорогая, дизайнерская, у богатых свои причуды…
Однако старикан – крепкий орешек. У капитана возникло ощущение, что не он приехал расспросить свидетеля, а тот вызвал его к себе на допрос.
– Ладно, допустим… – проговорил старик, немного понизив голос. – Так что тебя интересует?
– Вы уверены, что видели свою соседку вечером накануне убийства?
– Склерозом не страдаю! – прокаркал свидетель. – Если говорю, что видел – значит, видел.
– А вам ничего не показалось подозрительным? – не отступал упорный капитан. – Что она делала?
– Работала за компьютером, – отозвался старик. – Она часто работала по вечерам…
На этот раз Мехреньгину показалось, что его голос прозвучал не так уверенно. Даже смущенно. Как будто старик что-то скрывал. Или, во всяком случае, недоговаривал.
– Вы уверены, что это была она? – перешел капитан в наступление. – Вы уверены, что она была… жива? Все-таки здесь довольно далеко… и дело было вечером…
– Сорок лет в военной приемке проработал и ни разу не видел, чтобы покойники работали! – проскрипел старик, но теперь он уже оборонялся.
– Что-то я сомневаюсь! – Мехреньгин подошел к окну, всмотрелся. – Отсюда вряд ли можно что-то разглядеть…
– Не веришь, капитан? – Старик вспыхнул, лохматые брови поднялись, как у рассерженного фокстерьера. – Так я тебе сейчас покажу…
Он нажал на кнопку в поручне своего кресла, подъехал к книжной полке и взял с нее видеокассету. Вставил ее в видеомагнитофон, щелкнул пультом.
Загорелся плоский экран телевизора, Мехреньгин увидел соседний дом, ярко освещенное окно. Окно наполовину было задернуто занавеской, в открытой его части отчетливо виднелся женский силуэт.
– Знаю, что это незаконно… – проскрипел старик за плечом Мехреньгина. – Но ты, капитан, представь – я тут сижу один часами… сын приезжает только ночью, да и то не каждый день… Конечно, у меня все есть, и женщина приходит за мной ухаживать, но с ней не поговоришь… чистая гестаповка! Скучно, капитан! Телевизор этот теперешний смотреть не могу, еще не настолько отупел…
– Я вас не осуждаю… – проговорил капитан, не отрываясь от экрана. – Но здесь трудно что-то разглядеть… я не уверен, что это она, Маргарита… то есть потерпевшая…
– Ты погоди!
Действительно, изображение увеличилось, приблизилось. Теперь Мехреньгин отчетливо видел каштановые волосы, плечо, обтянутое бирюзовым трикотажем. Женщина склонилась над клавиатурой компьютера, лицо скрывалось в тени…
Тот же свитер, что на закопанном манекене!
В душе у Мехреньгина шевельнулось подозрение, которое начало перерастать в уверенность…
И вдруг женщина в окне повернулась, взглянув на что-то в глубине комнаты. Теперь она сидела спиной к окну. Золотистая занавеска колыхнулась, заиграл муаровый узор. Прошло еще несколько секунд, и женщина приняла прежнюю позу. Она какое-то время сидела неподвижно, затем снова шевельнулась, и тут свет в окне погас, особняк погрузился во тьму.
– Ну что, капитан, убедился? – голос старика снова звучал уверенно. – Я пока что все помню, и на зрение не жалуюсь! Если сказал, что видел – значит, так оно и есть!
– Спасибо, Николай Прохорович! – проговорил Мехреньгин, отрываясь от экрана. – Вы мне очень помогли. А можно мне взять эту кассету… в качестве вещественного доказательства?
– Бери, капитан! – разрешил старик. – Мне для дела установления справедливости ничего не жалко!