Лариса включила телевизор, вставила в DVD-гнездо первый попавшийся диск.
Два мужика в коже с масками на лицах лупили плетьми девушку лет семнадцати. Она вроде бы и понимала, что это не по-настоящему, пыталась подыгрывать, но в глазах сомнение – а все ли здесь чисто, нет ли какого подвоха. А подвох был. Лариса подвела бегунок навигатора к финалу. Девушка была избита в кровь и еле стояла на четвереньках. Садисты уже не били ее, а занимались с ней сексом. В момент оргазма один из них одной рукой затянул на шее девушки удавку... Смерть была настоящая, не наигранная. Это было то самое страшное порно, из-за которого гибли люди...
На втором диске была записана сцена изнасилования, примерно то же самое, что показывал Проскурняк. Только девушка другая. И снова смертоубийство в финале...
Третий диск расставил все по своим местам. Среди трех мужчин в коже и масках Лариса обнаружила... Может, она ошибалась, но, похоже, это были Проскурняк и Комлев... Но кинжал в девушку вонзает другой. Кровь, натуральные предсмертные судороги...
Значит, Комлев и Проскурняк были заодно. Все на двоих – и легальная фирма, и смертельный бизнес, и даже Марина...
Но почему тогда Проскурняк не знает Ларису в лицо? Может быть, Комлев не счел нужным запечатлеть ее светлый лик для друга и для истории, может, еще что-то, но факт остается фактом – орангутанг Гена позарился на нее. И неудача вряд ли охладит его пыл...
Итак, Проскурняк и Комлев ради денег и развлечений занимались кровавым бизнесом. Но Марина решила избавиться от Бориса и сделала это с помощью своего любовника. Получается, Проскурняк не принимал участия в убийстве. Хотя кто его знает...
Сильный удар в дверь разорвал нить размышлений. Дверь распахнулась, и в комнату влетели два крепких парня. Они с ходу бросились на Ларису. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, зачем она им нужна. Похоже, Геннадий решил превратить свою квартиру в порностудию. А что, стены звуконепроницаемые...
Разумеется, Лариса не причисляла себя к категории извращенок, которым нравится, когда их насилуют. Можно было объяснить это насильникам на словах, но у нее не было времени даже на то, чтобы сказать «а». К тому же, судя по всему, эти хлопцы понимали только язык силы. А этим языком Лариса владела в совершенстве.
Насильник попытался сгрести ее в охапку, но поймал пустоту. И вдруг из этой пустоты, как чугунное ядро из жерла пушки, выскочила женская пятка и на сумасшедшей скорости врезалась ему в подбородок. Добивающий удар не понадобился...
Второй парень даже не успел понять, что произошло. Его напарник падал, широко раскидывая руки. И тут перед глазами что-то мелькнуло. Удар, взрыв, вулкан в голове, искры из глаза...
Зато Геннадий все понял. Он стоял в дверях и растерянно смотрел на Ларису, в ногах у которой валялись два поверженных тела. Вместе с ним на нее пялился какой-то мужик, в руках у которого была солидных размеров видеокамера.
– Что, порно пришли снимать? – гневно сверкнула взглядом Лариса.
– Да нет, мы просто зашли! – взвизгнул видеооператор и попытался выскочить из комнаты.
Но Лариса в два прыжка нагнала его. Одной ногой оттолкнулась от кровати, а другой сделала массаж шейных позвонков. Падал мужик очень эффектно. А вот Проскурняк растекся по полу как сопля. И не от удара, а от страха.
– А чего мы такие напуганные? – нависла над ним Лариса.
– Я... Я нет... Просто ручку потерял, найти надо...
– Ты не ручку потерял, ты разум свой потерял. Только искать его не стоит. Он уже давно разложился и сгнил... На порно хотел меня снять, да?
– Олеся, ты что-то не то говоришь! – пискнул Проскурняк. – Если у нас видеокамера, это же не значит, что будет порно... Мы... Я хотел подарить тебе эту видеокамеру...
– Я вижу, что ты всерьез считаешь людей безмозглыми обезьянами... Кстати, я не Олеся, а Лариса. Твой дружок Комлев знал меня под настоящим именем, а тебе я наврала...
– Лариса, Лариса... Та самая?..
– Какая та самая?
– Ну, которая Борьку убила... Ты же его убила?
– Кто тебе такое сказал?
– Ну как же, следствие идет. Бокал с отпечатками, соседка видела...
– Откуда такие подробности?
– Ну как же, держим руку на пульсе...
– В лицо меня почему не знаешь?
– Марина знает, а я как-то не вникал...
– Плохо.
– Сам знаю, что плохо.
– Плохо ты себя ведешь, говорю. И Борька твой плохо себя вел. Как думаешь, из-за чего я могла его убить?
– Я... Я не знаю... Он же знал, что ты из ментуры... Неужели полез на тебя?
– Так же, как и ты... Как думаешь, что я сейчас с тобой сделаю?
– Только не убивай...
– А как ты думаешь, хотели умирать те девушки, которых ты убивал вместе со своим ублюдочным дружком?.. Я просмотрела все диски. На одном был ты и Комлев. Зря ты маску надел, я тебя все равно узнала, энергетика у тебя такая, гнилая и вонючая...
– Энергетику к делу не пришьешь!
– Думаешь, что на суде вывернешься? Комлев тоже так думал. Так думал, что шею себе сломал... Показать, как это делается?
– Не надо! – в ужасе смотрел на нее Проскурняк.
– Тогда говори, снимал порно или нет?
– Да.
– Где порностудия? Здесь?
– Нет. Только собирались...
– Где?
– В «Патриции» была, потом нигде, пережидали, сюда думали со временем перенести...
– Для того и стены звуконепроницаемые...
– Да.
– Кому пришла в голову эта гнусная идея убивать женщин!
– Борьке! Это все Борька, все он!
– Ты тоже хорош, ублюдок хренов... Где брали женщин для своих мерзостей?
– Когда как. Кого-то уговаривали, кого-то заставляли силой. Но этим Борька занимался...
– Сколько трупов за вами?
– Я не знаю. Борька знал...
– Хорошо, когда есть покойник, на которого можно все спихнуть... За что дружка твоего убили?
– Как за что? Вам лучше знать, за что...
– Хотела бы я знать, за что, да не знаю. Не убивала я его. Хотя надо было бы... Так за что его убили?
– Да я откуда знаю?
– Гена, не надо изображать из себя идиота. Это ни к чему: ты и без того идиот... У тебя с Комлевым был совместный бизнес, кому после смерти достается его доля?
– Ну, в принципе, мне. Есть там кое-какие нюансы, но, по большому счету, доля за мной...
– И ты после этого спрашиваешь, за что его убили... – криво усмехнулась Лариса. – Если ты убиваешь женщин, то тебе ничего не стоит убить своего друга...
– Но это не я!
– А кто?
– Я думал, что вы...
– А я думала, что это твоя жена.
– Марина?! – искренне удивился Проскурняк. – Ей-то это зачем?
– Все очень просто, сначала она убивает Бориса, ждет, когда ты оформишь на себя его долю, затем убивает тебя...
– Но это немыслимо!
– Немыслимо то, чем ты занимался вместе со своим покойным дружком. Вы убивали женщин, и этому объяснения нет... А то, что убили Комлева, на это есть множество причин... Марина знала про ваши порнофильмы?
– Не знаю, может быть, догадывалась. Но она непричастна, это я знаю точно...
– Значит, в садомазохистские игры она играла удовольствия ради...
– В какие игры?
– Можно подумать, ты не знал, что твой дражайший друг трахал твою жену?
– Знал. Но узнал совсем недавно...
– А про ее нового любовника когда узнал?
– Тоже недавно...
– Кто он такой?
– Не знаю.
– Но ты же знаешь, где он живет. Или ты просто следил за Мариной...
– Я?! Следил?! С чего вы взяли?
Лариса уловила слабый шум за спиной. Резко обернулась и увидела, как на нее надвигается туша насильника. Пришлось выбрасывать свое тело вверх. Мощный удар с прыжка снова опрокинул парня на пол. Лариса приземлилась рядом с ним и добила его кулаком в солнечное сплетение. Второй красавец еще не очнулся, но был близок к этому. Пришлось приголубить и его профилактики ради. Теперь снова можно было заняться обезьянообразным человеком.
– Сегодня, Гена, я охотилась не за тобой, – пояснила Лариса. – Я охотилась за любовником твоей жены. Но его не оказалось дома. А тут ты под руку подвернулся... Ну так что, расскажешь мне про любовника своей жены?
– Да не видел я его!
– А кто видел?
– Борька видел. И сказал...
– И то, что жену твою трахал, тоже он сказал?
– Нет, Маринка сама проговорилась...
– Как, когда?
– Так это в тот день, когда вы у Борьки были, шампанское еще с ним пили...
– Я была у него всего один раз.
– Вот в тот день все и произошло. Вернее, ночью... Я, вообще-то, подозревал, что у Борьки с Мариной что-то есть, но не верил. А тут я должен был на три дня уехать, а вернулся раньше, приезжаю домой, а Марины нет. Ну я к Борьке. А Маринка у него!.. Это было как раз в ту ночь, когда вы от него ушли...
– Значит, после того как я ушла, появилась Марина...
– Выходит, что да... А сразу за ней и я приехал. У них дверь открыта была, я захожу, а Марина на Борьку кричит: мол, на прошмандовку ее какую-то променял...
Хотела бы Лариса встретиться с этой дурой. И за «прошмандовку» с нее спросить, и за «помешанную на сексе нимфоманку». Ничего, у нее все еще впереди...
– Выходит, что да... А сразу за ней и я приехал. У них дверь открыта была, я захожу, а Марина на Борьку кричит: мол, на прошмандовку ее какую-то променял...
Хотела бы Лариса встретиться с этой дурой. И за «прошмандовку» с нее спросить, и за «помешанную на сексе нимфоманку». Ничего, у нее все еще впереди...
– А Борька тоже на нее наезжает, – продолжал Проскурняк. – Муж, говорит, за порог, ну это про меня... Так вот, я за порог, а она с каким-то чернявым молокососом по кабакам шарится. А Марина ему в ответ: дескать, может, он и молокосос, но он знает, кто такая эта баба... То есть вы, Лариса... Она сказала, что вы из милиции...
Геннадий говорил сбивчиво, нещадно жевал слова, но она все поняла. То, что Лариса из милиции, Борис Комлев узнал от Марины, а ее на этот счет просветил тот самый красавчик-брюнет по имени Ник... Но он откуда знал, где работала Лариса?
Чертовщина какая-то! Этот Ник знал и Ларису, и Карину. Одну он знал как сотрудника милиции, а вторую как проститутку. И при этом он умудрился их не перепутать и даже сообразил, как использовать их в своем убийственном плане... Выходило, что этот Ник самый настоящий злой гений. Но кто кем руководит, Ник Мариной или Марина Ником?
И это был не единственный вопрос, который волновал Ларису...
– Нехорошо подслушивать чужие разговоры, – с ехидной насмешкой посмотрела на Проскурняка Лариса. – Но иногда это бывает полезно... Они вас заметили?
– Нет. Я не стал устраивать истерику – как пришел, так и ушел...
– И что дальше? Когда Марина пришла домой?
Ларису интересовало, принесла она бокал с ее отпечатками домой или передала любовнику... Впрочем, это было не так уж и важно...
– Не знаю, я домой не заезжал, сразу на дачу к себе поехал. Есть у меня фазенда в Троицке. Затарился коньяком, ну и...
– Так ты не просто маньяк, ты еще и алкаш запойный... Когда домой вернулся?
– А уже после того, как Борьку убили... Я от запоя отходил. Тяжело отходил. Совсем плохой был. Но голова соображала. Когда из МУРа пришли, спросили, где я той ночью был. Я сообразил, сказал, что с Мариной дома был. И она сказала, что была со мной.... Меня ж тоже подозревали...
– Но сейчас подозревают только меня.
– Ну я-то здесь ни при чем.
– И я тоже ни при чем. Но во всем подозревают меня. Знаешь, я, наверное, убью тебя, чтобы хоть было за что в тюрьму садиться.
– Может, не надо?.. Я во всем признаюсь, все на себя возьму, – взмолился Проскурняк. – Только не убивай!
– Ладно, я тебя не убью. Зато жена родная прикончит...
– Да зря вы на Марину грешите. Ну шлюха она, ну тварь, но чтобы убивать...
– Убивать будет не она, а ее любовник Ник... И сделает он это красиво... Если тебя не станет, кому достанется твое состояние?
– Марине... Да, ей...
– Ну вот видишь. Поверь, убиваться по тебе она будет только на людях. А плакаться будет в жилетку своему Нику. И не только в жилетку, и не только плакаться... Где сейчас твоя любимая женушка?
– Не знаю. Может, дома, может, шляется где...
– Где ты живешь?
На дворе стояла глубокая ночь, но у Ларисы еще было время наведаться к Марине в гости. Если она дома одна, хорошо. Если со своим Ником, еще лучше...
Прежде чем отправиться в путь, Лариса накрепко связала своих пленников. Завтра утром она позвонит Званцевой и объяснит, как их найти. Если, конечно, до этого она сама не наведается к своей начальнице...
Глава восьмая
Проскурняк жил на Арбате. Престижный район, роскошная квартира, только вот дом старый, еще сталинской постройки. Если он и относился к категории элитных, то весьма условно, поскольку специальным забором огорожен не был, консьержа в подъезде не было. Был домофон, но Лариса открыла его специальным ключом «Тач Мэмори», одно прикосновение «таблетки» к считывателю, и дверь с писком открылась.
Квартиру закрывала бронированная дверь третьего или даже четвертого класса защиты. Это было серьезное препятствие для воров, но Лариса вскрыла ее за пять секунд. Отмычки здесь ни при чем, просто она одолжила у Геннадия две связки ключей – одну от квартиры, вторую от машины. И уже воспользовалась и той и другой...
Ей повезло, Марина не закрыла дверь на внутреннюю задвижку. Может быть, она ждала, что вернется муж. А может, просто забыла или вообще никогда не закрывала. Что ж, тем хуже для нее...
Марину она обнаружила в спальне. Дамочка спала без задних ног. Лариса передвигалась по квартире бесшумно, как привидение. А она сейчас и была привидением. В самом прямом смысле слова. А привидения не любят света...
На кухне она нашла кетчуп, разделась, окропилась им. Но до этого она взяла и вынесла из спальни в холл трубку домашнего телефона. Уже «окровавленная», она вернулась в спальню, спряталась за трюмо и нажала на специальную поисковую кнопку на телефонной базе – в холле зазвонила трубка. Марина проснулась не сразу, но, когда до нее дошло, что кто-то звонит, встрепенулась и метнулась за телефоном. Сейчас она поймет, что это был внутренний вызов и вернется в спальню. Но пока она не разобралась, у Ларисы еще было время...
Марина взяла трубку, а на дисплее вместо цифр номера высвечивается «Внутренний». Это значило, что в доме она не одна. Но как же так, спать-то она ложилась в одиночестве... Она попыталась включить в комнате свет, но не было электричества. Благо, что на улице ярко светили фонари. Она вернулась в спальню и... Это был какой-то кошмар. В кресле возле трюмо сидела полуобнаженная девушка в крови. Непонятно откуда на нее падал синий свет, от чего ее непроницаемо спокойное лицо имело мертвенный оттенок. И эта кровь... Девушка была похожа на Ларису Черкашину, но это была не она...
Марина стояла ни жива ни мертва и с ужасом смотрела на нее.
Похоже, даже волосы на голове зашевелились...
– Карина?! – выдавила она.
Лариса мысленно осыпала себя овациями. Ее приняли за Карину, значит, старалась она не зря. И правильно сделала, что прихватила с собой фонарик из машины...
– Карина... – загробным эхом отозвалась она.
– Карина, я здесь ни при чем! Это все Никита!
– Что – Никита?..
– Он же тебя убил... Ты же помнишь, что я просила не убивать тебя...
Лариса жалела, что разговор, записываемый на диктофон, в данном случае не может служить доказательством в суде. Во-первых, добыт незаконным способом. А во-вторых, ситуация просто фантастическая. Марина оправдывается перед покойницей... Может быть, этого хватит, чтобы упечь идиотку хотя бы в дурдом...
– А зачем он меня убил? Что я ему плохого сделала? – жалобно подвывая, спросила Лариса.
– Я сама не знаю... Ты нам так помогла...
– Меня убили... Ларису подставили... Нехорошо... – Теперь в ее голосе слышалась угроза.
Марина хотела что-то сказать, но, похоже, от страха и треволнений лишилась дара речи.
– Что Лариса вам плохого сделала?.. Я спрашиваю, что плохого сделала вам Лариса?
– Никита... Никита сказал, что ее надо проучить... – через силу выдавила из себя Марина.
– И чем она перед ним провинилась?
– Не знаю... Но провинилась...
– Где он сейчас, твой Никита?
– Не знаю... А почему ты спрашиваешь, вы же там, – Марина выразительно вознесла к небу глаза. – Вам же оттуда все видно...
– Откуда оттуда? Ты что, совсем дура? – рассмеялась Лариса. – Говорила же тебе мама, не смотри фильмы ужасов на ночь... Приготовь мне халат, полотенце, мне нужно принять душ...
– Так это ты! – хватаясь за голову, взвыла Марина.
– Живая и здоровая. Чего тебе не обещаю... Где полотенце, где халат?
– Я тебе сейчас дам полотенце!
Марина окончательно пришла в себя. Вместе с тем к ней вернулась ее природная стервозная злость. Лариса представляла для нее серьезную угрозу, и ей ничего не оставалось, как убрать ее со своего пути. Что она и сделала. Вернее, постаралась сделать...
Женщин не зря сравнивают с кошкой. Когда они в ярости, их ногти превращаются в когти, которыми они норовят вцепиться в глаза или в волосы. Только вот прыжки у них далеко не всегда кошачьи, чаще всего куриные – быстрые, но бестолковые. У Марины же прыжок был самый что ни на есть кошачий – стремительный, мягкий, грациозный. Только царапки свои она в ход не пускала. С прыжка встала в боевую стойку, перенесла тяжесть тела на правую ногу и провела удар левой в голову. Классический «маваши»...
Лариса легко блокировала удар, перехватила ногу, провела подсечку в воздухе, развернула ее животом к полу, насела на нее и обхватила ее голову руками так, будто собиралась свернуть ей шею...
– Ты на кого прыгаешь, дура? – хищно прошипела она. – Ты же знаешь, что я убиваю голыми руками...
Марина должна была это знать. Хотя бы потому, что сама выставила ее убийцей Комлева. А убили его голыми руками. Значит, она должна была знать, что Лариса способна на такое.
– И я тебя сейчас убью, сука!..
– Не убьешь... – прохрипела Марина.
– Я тебе сейчас башку сверну. А стрелки на твоего Ника переведу... Он же Комлева убил... Или ты?