— Госпожа…
Служанка с боязнью заглянула в комнату. Зачем, ну зачем хозяин связался с колдовством? Теперь в гостевой комнате сидит самая настоящая ведьма.
— Чего тебе, дура?
Страшной ведьме было на вид лет четырнадцать. И не такая уж и страшная, можно даже сказать, симпатичная. Вот только одежда…
Точно, ведьминская.
Колдунья сидела в кресле, опершись спиной на один подлокотник и закинув ноги на второй. На ногах — длинные, почти до самой… до середины бедра… красные сапоги на высоком тонком каблуке. Короткая синяя юбка в складку. А может, и не юбка, уж слишком короткая. Служанка слышала, что есть дикари, которые носят набедренные повязки, вот эта "юбка" очень на них походила.
Может, ведьма тоже — из дикарей?
Выше пояса на ней была белая мужская рубаха, расстегнутая сверху донизу и завязанная на животе узлом. Длинные золотистые волосы на лбу перехвачены тонким золотым обручем.
— Ну, что стоишь?
На девушке остановился взгляд огромных синих глаз. Красивых, но очень злых.
— Г-госпожа… Какое вино вы будете на ужин?
Ведьма неожиданно спрыгнула с кресла и подошла к обомлевшей служаночке:
— Я не пью. Вина.
— Что пьет г-госпожа?
— Сделай мне чая.
— Х-хорошо…
Служанка с радостью ушла бы, да что там — убежала, но ведьма прижала ее к стене:
— куда это ты пялишься, красавица?
— Никуда, г-госпожа…
Взгляд служанки против ее воли опустился в глубочайший вырез ведьминой рубашки.
Девчонка-колдунья придвинулась ближе:
— А ты мне нравишься… Хочешь дружить?
***
— Зачем менять короля? Все просто. Власть. Всем им нужна только власть, а любые красивые, благородные слова — только слова.
Подмастерье говорил спокойно, но в голосе чувствовалась еле различимая, почти неощутимая нотка ненависти.
— План заговорщиков прост: с помощью угрозы смерти заставить короля отдать трон. Потом корону одевает Ротблюм или Апфельмаус. Скорее, первый — времена Новой династии еще памятны. Но кто бы это ни был — ничего хорошего не будет. И тот и другой — слабы, и управлять страной будут из-за их спин те, кто все это устроил. Герцог цу Юстус и Грибной Король. А может ли быть счастлива страна, управляемая нечистью? Мы еще с сожалением вспомним Новую династию.
Смещение короля Вальтера с радостью поддержат крупные землевладельцы. Им хочется свободы, в их понимании.
Рады будут и чиновники-взяточники, и молодые дворяне, для которых идти против власти — освященная веками забава. Рады будут ученые и философы, ну, до тех пор, пока не поймут, что никто к ним не собирается прислушиваться. Рады будут купцы и банкиры, которые тоже хотят свободы, в своем понимании. Рады будут все.
Кроме крестьян и горожан.
Для них свободы не будет.
Выступить против смены короля могут армейские и армейские полки. Но этого не будет. Армия и гвардия расколота на две группы: одна — за короля, ее возглавляет Блауфалке, вторая — против короля, люди Гольденсаата. В день переворота никто из них не выйдет из казарм. Потому что если в городе появляется армия — начнется бойня. Поэтому люди Блауфалке будут следить за людьми Гольденсаата и наоборот. Первым не выступит никто. Ни против короля, ни в его защиту…
Подмастерье тяжело вздохнул:
— Якоб, хочешь добрый совет. Если тебе предстоит выбор из двух человек, внимательно послушай и выбери того, кто "за" что-то. И никогда не выбирай того, кто "против". Потому что тот, кто против, может только разрушать и не умеет строить.
Ладно, это я отвлекся…
Слушай дальше.
Значит, армия не поможет, землевладельцы не помогут, купцы не помогут. Могли бы помочь крестьяне, но они разобщены и хозяева не дадут им объединиться. Могут выйти на улицы горожане…
Но тут появился Грибной Король.
Представь, Якоб… В столице живет много народа, против короля — от силы каждый сотый. Как сделать так, чтобы всем казалось, что против короля — ВСЯ столица?
Очень просто.
Произошел переворот. Те, кто за короля, сидят дома. Они пока не знают, как реагировать. Для них переворот — неожиданность. И тут на улицу одновременно выходят толпы тех, кто радуется перевороту. Та самая сотая часть. Но они вышли ОДНОВРЕМЕННО. Всем кажется, что на улицах — весь город. И тут другие горожане задумываются. А что если они неправы, поддерживая короля? Ведь тех, кто против — больше. Может, они правы?
Хотя, на самом деле, весь фокус — в одновременности.
Как заставить людей одновременно выйти на улицы и радоваться? Очень просто.
Грибница.
Грибной король не может охватить весь город, не в его силах, но вот ту сотую часть — сможет. И в день переворота он выведет ее на улицу. И все будут радоваться. И никто не посмотрит им на левые уши.
— Уважаемый, — Якоб на мгновенье прикрыл глаза, отгоняя жутковатое зрелище затянутой грибными нитями столицы, — почему у короля так мало верных людей? Он не мог выгнать всех своих недругов? Если уж не хотел казнить.
— Выгнать — легко. Вот только верные люди на деревьях не растут. Приходится работать с теми, что есть.
— Что будет с Ирмой? — Якоб понял, что отвертеться не удастся.
— Ну… Для ритуала ее смерть не требуется, да и потом ее не убьют, чтобы держать короля Вальтера на поводке. Я слышал, что ее собираются женить на новом короле…
Якоб представил Ирму с краснорожим Ротблюмом, потом — длинноносым Апфельмаусом. Ни то, ни другое ему не понравилось.
— А они не боятся, что народ не поймет? Новый король женится на бедной дворянке…
— Они собираются объявить, что она — дочь короля Вальтера. Как я понимаю, чтобы заткнуть тех, кто будет недоволен смещением.
— Что-то странно это будет выглядеть… Убрать короля, чтобы сделать королевой его дочь.
— Никто и не задумается, — Подмастерье улыбнулся, — Пророчество. Может, слышал? Слуги Грибного Короля уже давно выкрикивают его на площадях. Мол, Темного Властителя — а ведь короля Вальтера тихонько называют именно так — свергнут кто-то из старой династии и девушка из новой…
— Уважаемый, — тихо спросил Якоб, — А ты не боишься, что это пророчество окажется правдой?
— Не боюсь, — Подмастерье заулыбался, — Это пророчество сами заговорщики и придумали, чтоб людей запутать… Люди верят в такую ерунду.
— Не все.
— Но ты же поверил.
— Ладно, что собираются делать заговорщики, мне ясно. Что собираемся делать мы?
— Ты отправишься в особняк и похищаешь Ирму. Как — объясню по ходу. Потом доставляем ее королю.
— И все? Так просто?
— Дальше король справится и без нас. Хотя, чтобы поломать планы заговорщикам я кое-что придумал насчет Ротблюма и Апфельмауса…
— Убьешь?
— Не могу, к сожалению. Даже если кто-то из них подавится сливовой косточкой при десятке свидетелей, все равно найдутся три десятка тех, кто своими глазами видел, как король генерал Нец лично заталкивал ему эту косточку в глотку. Тут нужно действовать тоньше…
— А ты не можешь САМ украсть Ирму из особняка? Раз уж это такое плевое дело.
— Не могу. Оно плевое именно для тебя. Меня быстро узнают, и тогда нагрянет толпа ведьм…
— А ты тихонечко…
— Якоб, а ты не пробовал тихонечко стрелять из пушки? Каждый колдун в глазах другого колдуна просто светится. Меня заметят, как только я войду в дом. И выйти уже не смогу.
— Значит, я?
— Значит, ты. Только…
— Что "только"?
— Тебе нужно сменить одежду.
Якоб скинул с головы широкополую шляпу и лихорадочно стянул маску.
— Мог и предупредить… уважаемый.
Парень осмотрел себя. Вместо крестьянской одежды…
Мешковатая черная куртка.
Темно-зеленые штаны.
Мягкие сапоги.
— Эй, это же костюм Зеленого Айка!
***
Ирма допила вино и поставила бокал на стол.
Приятная компания, хорошее вино, легкий ужин, горящий камин…
Что еще нужно, чтобы настроение было хорошим?
Та самая приятная компания.
Сегодня вечером он пригласила в кабинет Дитриха. Золотоволосый юноша с внешностью прекрасного принца нравился девушке. И сегодня он собиралась позволить ему…
Ирма на мгновенье прикрыла глаза. Ее ведь до сих пор никто не целовал…
Она открыла глаза и вздохнула. И сегодня не поцелует.
Зачем она завела разговор о политике?
Дитрих, такой умный, интересный, превратился просто в какого-то упертого барана!
— Дитрих, вот почему тебе не нравится король Вальтер?
— Как он может нравиться? Он же бывший простолюдин!
Девушка вздохнула. Вот так и разговаривали.
— Дитрих, но ведь простолюдином он был давно. А я спрашиваю, как тебе нравится его правление.
— Простолюдин — всегда простолюдин! Умных среди них нет!
В мыслях Ирмы проехала повозка с двумя серыми волами.
В мыслях Ирмы проехала повозка с двумя серыми волами.
— А я знала… нескольких…
— Ерунда! Простолюдины — глупцы! Все до одного!
— Ты хочешь сказать, что я вру?!
— Нет, ну что ты… Просто эти глупцы так коварны, что иногда от умного не отличишь.
Ирма сменила тему. Потому что не поняла, что сказал Дитрих.
— Скажи мне, что именно тебе не нравится в правлении короля Якоба? То есть Вальтера?
"Ну скажи, ну пожалуйста! Так, как это делает дядя Вольфганг: когда прекрасно понимаешь, что ты была неправа… Он приводит доводы и доказательства…"
— Да все не нравится.
— Все — это что?
— Все — это все.
— Дитрих… Ну что именно?
— Ну, например, при нем чиновники берут взятки.
— Дитрих, да их всегда брали. И при Старой династии и при Новой…
— А при Вальтере стали брать больше!
— Да кто это подсчитал?
— Это все знают!
— Кто все?
— Все — это все!
— Ну хоть что-то же стало при нем хорошо?
— Ничего.
— Совсем-совсем ничего?
— Совсем-совсем.
Ирма задумалась. Как всегда, в голову не приходило ничего…
— Ну вот например, в армии новые ружья… эти… штуцеры… Говорят, они лучше, чем старые…
— Ирма, — снисходительно пояснил Дитрих, уже не казавшийся таким уж прекрасным принцем, — во-первых, штуцеры дороги, во-вторых, они сложнее, в-третьих, наши солдаты не умеют из них стрелять, в-пятых, штуцера, которые делают в нассбергских мастерских — плохие и стреляют плохо и неточно, в-шестых — их все равно мало сделали…
— Дитрих, откуда ты все это знаешь?
— Да это все знают.
— Понятно… А все откуда знают?
— Ты что — за короля?!
— Я не за короля, — Ирма содрогнулась, вспомнив, что король натравил на нее слуг Грибного Короля, — но нужно же как-то иначе доказать то, что он плохой…
— Зачем? Если и так понятно, что он — плохой.
Ну как этого принца, зелень красная, называть?! Когда говоришь с ним о книгах, о блюдах, о чем угодно — он умный собеседник, который знает, что такое аргументы и доказательства. Как только говоришь о короле — как баран в стенку упирается.
Как ему доказать, если он даже не хочет задумываться? Если…
Ирма побледнела.
Но ведь… Не может быть… Дядя говорил… Это же король… Дядя не стал бы врать… Не стал бы…
— Дитрих, — безжизненно сказала Ирма, — покажи левое ухо.
Глава 28
— Что? — непонимающе улыбнулся "принц".
— Покажи. Мне. Свое. Левое. Ухо.
— Ирма, я не понимаю…
— Ухо.
— Да зачем…
— Ухо.
— Да не буду я тебе ничего показывать! — Дитрих взорвался. Но даже его возмущение показалось Ирме наигранным.
Все, теперь все в этом доме, в этой жизни казалось Ирме фальшивым.
Все обман. Все лгут.
— Хорошо, — принужденно улыбнулась она, — Я просто пошутила… Смотри, что у меня есть…
Она запустила руку в вырез платья. Дитрих улыбнулся неожиданно сальной улыбкой:
— О, интересно!
— Возьми, — Ирма протянула ему сжатую ладонь.
Дитрих, улыбаясь, принял небольшой предмет…
— Зелень! Черно-красная зелень! Что там у тебя, уголь?!
Юноша затряс рукой, которую укусила неожиданная острая боль.
— Нет, — Ирма не улыбалась, — Всего лишь…
Она показала зажатую между пальцами медную монету.
— Медь… — лицо Дитриха исказилось, превратившись в нечто зверское, — Медь…
Он шагнул к двери — Ирма на мгновенье испугалась, подумав, что не стоило показывать свое знание о том, ЧТО он такое — покачнулся…
Дитрих плашмя рухнул на пол. Неужели его отравило прикосновение? Ирма осторожно подошла поближе…
Нет. Как ни странно, "принц" просто спал.
"Мужчины… — подумала Ирма, — Хвалятся своей силой, а стоит им выпить лишний бокал вина — и они уже спят. Даже я чувствую себя вполне бодрой, а ведь я тоже пила вино, да еще и не ужинала… Так, немного сыра…"
Девушка тихо, стараясь идти на цыпочках, подошла к спящему Дитриху. Осторожно взглянула на его волосы за левым ухом…
Среди прекрасных золотистых волос искусно была замаскирована белая прядь.
Грибница.
Ирму передернуло от омерзения, и тут же она зажала рот ладонью, стараясь не вскрикнуть.
Тело Дитриха зашевелилось. Не так, как поднимается пробудившийся человек. Казалось, его руки и ноги дергаются под движениями невидимых нитей, как у марионетки.
Дитрихом УПРАВЛЯЛИ.
В одно мгновенье, непостижимым чутьем, присущим женщинам, Ирма догадалась, что нужно сделать. Она упала на колени и молниеносно прижала монету к белой пряди.
Дитрих рухнул обратно на пол и замер. Прядь грибницы отпала от его головы и начала корчиться. Ирма отпрыгнула.
Бежать. Бежать. Бежать.
Бежать из этой комнаты, где симпатичный молодой человек превратился в слугу мерзкой твари. Бежать из дома, где тебе в глаза лжет твой собственный дядя. Бежать из города, которым управляет король, околдовавший всех вокруг… Бежать неизвестно куда, но бежать.
Бежать.
Ирма выпрямилась.
Бежать, но сначала переодеться.
***
В темном переулке неподалеку от особняка герцога цу Юстуса, стояли две тени. Обе — в широкополых шляпах. Одна — босиком, другая — в сапогах.
— План прост, поступим, как наши восточные соседи. Ты забираешься по крыше вот здесь, — палец Подмастерья указал на невысокое строение в нескольких домах от особняка, где держали Ирму, — залезаешь на козырек входа, оттуда — на балкон, с балкона — на крышу, с нее проходишь до стены второго этажа особняка, там входишь и оказываешься в коридоре, рядом с дверью в спальню Ирмы. Забираешь ее, если там ее не окажется — она в кабинете через три двери на той же стороне, заберешь ее там. Выходишь так же, спускаешься вниз, сворачиваешь в переулок. Главное — сделать все быстро, тогда охрана не успеет прибежать. В переулке вас будет ждать упряжка. Запрыгиваете в нее и едете к королевскому дворцу. Там, на входе, говорите гвардейцу, что вы — к королю Вальтеру. С ним я договорился, он пропустит и проведет. Когда король увидит Ирму — он сам все поймет. Он обязательно спросит у тебя, потом, чтобы бы ты хотел за помощь. Тут и проси своего зерна. Король поможет. А я тем временем займусь устранением двух претендентов на престол. Без Ирмы, без претендентов заговорщикам придется или отказаться от своих планов, или серьезно их поменять. Но тут их уже накроет король. Вопросы?
Вопросов было много. Вопросы просто роились как пчелы по весне, но больше всего Якоба, кроме костюма Зеленого Айка, смущала одна вещь.
— Уважаемый… — зелень красная, как бы узнать имя Подмастерья? — Ты сказал, что я должен буду войти в особняк вон там?
— Да.
— Там нет двери.
Там, где Якоб должен был войти, была глухая каменная стена.
Подмастерье посмотрел на парня с укоризной:
— Якоб.
— Понял.
***
— Кто… ой.
Отчаянно перебиравшая цвета пожилая служанка открыла дверь черного входа на громкий стук. Запоздавший кучер сейчас получил бы цветной залп, если бы…
Если бы это был он. И если бы в лицо служанки не смотрело черное дуло пистолета.
— Разрешите мне войти, уважаемая.
Не выслушав ответа, человек в костюме Зеленого Айка вошел в особняк и закрыл за собой дверь. Через минуту служанка оказалась в комнате охраны, связанная по рукам и ногам, с собственным фартуком во рту. Вошедшему пришлось бы иметь дело с охранниками, однако те спали глубоким непробудным сном, уронив головы на стол. Даже не храпели.
Рудольф спокойно — план действует — вышел в коридор и двинулся к лестнице. Больше никто не помешал бы ему увести отсюда Ирму. Вся охрана должна спать. Те, кто не спит — ему не страшны. С ним шпага, кинжал и пистолет. Кто может ему помешать.
— Ты еще кто такой? — раздался за спиной мелодичный девичий голос.
Рудольф обернулся. Позади стояла ведьма.
***
Якоб на дрожащих ногах добрался по крыше до нужной каменной стены. Сердце бешено колотилось. Ползти ночью по крыше, когда ноги скользят по черепице — и без того нелегкое дело, да тут еще…
Парень неожиданно узнал, что боится высоты. Очень боится.
Якоб прижал ладони к стене и понял, что тот участок стены, через который нужно войти, слишком близко к краю. И он, Якоб, умрет от разрыва сердца, но не приблизится туда, где до пустоты, оканчивающейся булыжниками мостовой — расстояние в две ступни.
Он передвинул за спину огромный пистолет, который вручил ему Подмастерье, на случай столкновения с охраной, уперся ладонями в стену. Два шага вправо, два шага влево — какая разница…
Якоб резко, изо всех сил, толкнул стену ладонями…
***
Ирма повернулась, осмотрев себя в зеркале. Она сменила уже три платья и два костюма, но пока не решила на чем остановиться. Она повернулась еще раз…