— Но зачем так следить? Если этот парень действительно тот, кто мы думаем, у него должно быть достаточно технических средств, чтобы лишний раз не светиться.
— А пока будем ломать мозги — уйдет драгоценное время! — напарник снял очки и нетерпеливо засунул их в нагрудный карман рубашки.
— Не кипятись, — успокоила его Кейт. — Сам же говорил — ожидание, часть работы.
— Ребята, я кажется, нашел, — послышавшийся за их спинами удивленный возглас Паташика, заставил агентов обернуться и посмотреть на Сэма, который растерянно смотрел на две новые газетные подшивки, вытащенные из пачки на тележке, которые держал в руках. — Но если это то, о чем я думаю… Посмотрите.
— В чем дело?
— Я попросил принести мне подшивки всех газет, в которых так или иначе хоть как-то упоминается что-то из того, что нанесено здесь на стену, — растерянно пробормотал Паташик.
— Ну и?
— Это — «Чикаго сан-таймс» двухнедельной давности, — Паташик повернул газету так, чтобы была видна первая страница с фотографией Башни Трампа.
— Наш офис и что, — нахмурился Муни и нетерпеливо махнул рукой. — Статья о скором торжественно открытии. Да не тяни ты кота за хвост!
— А что если башня на схеме Нострадамуса — и есть наш офис? — взволнованный Паташик нервно теребил воротник своего халата.
— Действительно, — выдернув у него газету, Муни быстро пробежал текст под снимком с заголовком «Открытие века!». — Кроме нашего конторы в этом здании пока никто не работает. И если верить теории яйцеголовых из аналитического отдела, Нострадамус имеет серьезные претензии.
— Что же нам делать? Выставить вокруг небоскреба усиленные посты и ждать, когда Нострадамус самолично заявится в гости? — посмотрев из-за его плеча на газету, пробормотала Кейт и, повернувшись еще раз, оглядела нарисованный на стенке план. К изображению Башни Трампа вела еще одна стрелка — двусторонняя, соединявшая небоскреб с международным аэропортом имени Джона Кеннеди. — Нет. Тут что-то еще.
— О чём ты? — за время их недолгого знакомства, Муни стал прислушиваться к интуиции молодой напарницы. Кейт оглядела присутствующих.
— Нужно немедленно отправить кого-нибудь в аэропорт.
* * *— И так льет уже третий день, — уныло констатировал Билл Шанпайк, старший сотрудник отдела сверхпроводящих линейных ускорителей, уставившись на шуршащие струи дождя, хлеставшие по панорамному окну комнаты отдыха Аргоннской лаборатории, национального исследовательского центра Министерства энергетики США, расположенного в сорока километрах юго-западнее Чикаго.
— Мда, еще пара таких деньков, и об Аризоне можно забыть. Накрылся отпуск, — Митчелл шумно отхлебнул остывающий кофе из картонного стаканчика и брезгливо поморщился. — Фу, гадость. Из какой дряни это делают?
— Отправь на анализ, — фыркнул напарник. — Только боюсь, результат тебе не понравится.
— Посмотрите, на них. Не зарывайся, Митч. Только повысили, и уже капризничает, — в комнату впорхнула хорошенькая лаборантка, и положила перед Митчеллом пузатую папку с файлами. — Отчет за сегодня. Опять льет?
Она капризно надула губки, поглядев на залитое дождем окно.
— Как видишь, — потянулся Митчелл, и оглядев обтянутую твидовой юбкой попку сотрудницы, которая возилась с чайником, заливая гранулы кофе, подмигнул Биллу. — Ты как, Джилл, прошвырнемся сегодня?
— Не хочется.
— Вчера ты была сговорчивее.
— Вчера было солнышко, — девушка, не оборачиваясь, наморщила носик, засыпая мутную жидкость сахаром. — А сегодня уныло. Фу! Жалко нет шоколада. Ладно, не кисните.
С этими словами она выпорхнула из кабинета.
— Мы занимаемся фундаментальными исследованиями, а вынуждены пить эту… бурду, — Митчелл посмотрел на экран монитора с выведенной сводкой погоды и, не глядя отпив из стакана, ткнул пластмассовой палочкой для размешивания сахара себе в ноздрю. — Ай, черт… Хоть бы каплю уважения к сотрудникам.
— От них дождешься. Пожалуйся в университет, пусть вгрохают еще один миллион на нормальный кофе, — посоветовал Билл, отправил смятый стакан в мусорную корзину и посмотрел на маячивший за окном огороженный проволочным забором пропускной пункт, к которому несколько раз просигналив, подкатилась фура с большим крытым прицепом.
— Что там?
— Не знаю. Приехал кто-то.
Грузный тягач поворачивал, плавно сбавляя скорость.
— Запчасти для кондиционеров, запчасти для кондиционеров, запчасти для кондиционеров, — словно сутру сосредоточенно повторял елозящий на сидении водитель-араб в белом комбинезоне из полупрозрачного материала, под которым виднелось трико, вцепившись в широкую баранку руля.
Из будки прикрывая голову от дождя заламинированной папкой, быстро вышел охранник и, перепрыгнув лужу, поднял руку, делая знак остановиться.
— По какому вопросу, — стараясь перекричать урчание холостых оборотов двигателя, громко осведомился он, поравнявшись с кабиной, и снизу вверх посмотрел на водителя, который успел опустить стекло.
— Запчасти для… — конец заученной фразы неожиданно застрял у того в горле и на обветренном лице проступило испуганное выражение. Забывший слово араб конфузливо втянул голову в плечи, подвигав щетинистым кадыком.
Охранник ждал, пауза явно затягивалась.
— Коллайдер, — не растерялся сидящий на пассажирском сидении рослый бородач в надвинутой на солнцезащитные очки форменной кепке, и, перегнувшись через водителя, вопросительно повернул руки ладонями вверх. — Открывай, да?
— Коллайдер? — охранник нахмурился, и неохотно отняв от головы папку, зашуршал страницами списка. — У меня ничего такого нет.
— Наше начальство звонило, — прибывшие стремительно теряли инициативу.
— Кто еще там, я… мы ничего не заказывали, — надавив кнопку внутренней связи, Митчелл поправил прикрепленный к нагрудному карману бейдж, и педантично пригладил чуть выбившуюся из-за брючного ремня рубашку.
— Сегодня же не приемный день, — Билл растерянно посмотрел на график на стене, испещренный маркерными пометками.
— Запчасти для коллайдера, — неуверенно прогундосил комлинк, на столе рядом с компьютером. — Звонили, говорят.
— Кто звонил. Какой коллайдер, что за ерунда… — пробормотал Билл и переглянулся с напарником.
— Сейчас разберемся, — снимая со спинки кресла халат, тот вышел из комнаты отдыха.
Снаружи раздался приглушенный ревом двигателя вопль охранника и треск разлетевшегося под колесами фуры шлагбаума, напролом покатившей во двор.
— Что за чертовщина! Вызовите охрану! — испуганно закричал Билл, с расширенными от ужаса глазами наблюдая как тело охранника, прошитое автоматной очередью выпущенной одним из людей в белом комбинезоне, которые выскакивали из кузова тягача, было резко откинуто в грязь. Метнувшись вглубь комнаты, он споткнулся о мусорное ведро брызнувшее мусором и, падая, успел ударить по тревожной кнопке, раскрашенной в аварийную зебру.
По помещениям лаборатории потянулся заунывный вой баззеров аварйного оповещения. Из кабинетов и секций в коридоры один за другим выглядывали сотрудники, на лицах которых удивление мешалось с растерянностью.
— Что случилось?
— Пожарная тревога? Учения?
— Оставайтесь на местах, все в порядке, — то и дело натыкаясь на недоуменные взгляды коллег, дрожащими губами лепетал Митчелл, пытаясь успокоить персонал и удерживая себя от того, чтобы не перейти на бег. — Охрана уже вызвана…
Он осекся на полуслове, увидев как навстречу, из бокового коридора, выстукивая по зеркальному напольному покрытию каблуками застегнутых на плексигласовые молнии сапогов, выходит группа людей в белых комбинезонах вооруженных короткоствольными автоматами необычной модификации — механизмы из светлой пластмассы, словно бластеры из научно-фантастической картины пятидесятых. Через мгновение идущие впереди налетчики вскинули диковинное оружие, которое принялось выстреливать короткие очереди с негромким хлопком. Несколько человек упали словно подкошенные, на белоснежных халатах алыми пятнами проступала кровь.
— Где Магнето-16? — требовательно рявкнул идущий во главе группы рослый араб, уверенной поступью завоевателя приблизился к Митчеллу и ударом в челюсть волосатого кулака опрокинул его на пол. — Ты главный? Где он лежит? Говори!
— Я… я, не совсем понимаю, — теряя остатки самообладания, заплетающимся языком проговорил Митчелл, размазывая кровь по лицу, и стараясь отползти от обидчика. — Вам нужны деньги?..
— Не тявкай. Ты главный? Ты тут всем заправляешь? — продолжал требовать наступающий террорист. — Где Магнето-16!
— Я старший сотрудник… но не в моей компетенции, поймите… Вам нужен Магнето? — увидев что-то в конце коридора, Митчелл ткнул туда трясущимся пальцем, окровавленное лицо исказила гримаса призрачного облегчения. — Она… она работает над проектом. Спросите ее… я не знаю, я ни при чем…
— Я старший сотрудник… но не в моей компетенции, поймите… Вам нужен Магнето? — увидев что-то в конце коридора, Митчелл ткнул туда трясущимся пальцем, окровавленное лицо исказила гримаса призрачного облегчения. — Она… она работает над проектом. Спросите ее… я не знаю, я ни при чем…
— Сволочь! — отчаянно визжала брыкающаяся в мертвой хватке одного из арабов Джилл, которую тот бесцеремонно тащил по коридору за волосы. — Сукин ты сын! Ненавижу!
— Заткнись, сраная дура! — срываясь на визг, рявкнул Митчелл. — Делай что говорят, и не вякай!
— Избавиться от меня решил, да?! Не стреляйте, прошу вас! Мы только вчера поменяли пароли, новых у меня еще нет. Сам аппарат внизу. Ну, Митч, скажи им… Чего ты молчишь? — зарыдавшая девушка повисла в железной хватке мужчины съежившимся безвольным кулем и едва слышно взмолилась. — Не стреляйте, умоляю…
— ДЕЛАЙ ЧТО ГОВОРЯТ!
Сжимавший пленницу боевик приставил к ее виску оружие и нажал на спуск. Девичье тело изогнулось дугой, и забрызганный кровью Митчелл издал беспомощный булькающий звук. Рослый араб рывком оторвал его от пола за шкирку и встряхнул, словно нашкодившего щенка.
— Где Магнето-16, - четко выговаривая слова, спросил он, вплотную приближая испещренное шрамами лицо вплотную к ученому.
— Жена… сын, — жмурясь от страха, захныкал Митчелл, из глаз которого потоком хлынули слезы. — Пожалуйста, не убивайте…
— Я спрашиваю, — спокойно повторил грабитель. — Где. Магнето. Шестнадцать.
Митчелл жалобно заскулил, и арабу пришлось вновь его встряхнуть, чтобы привести в чувство. Старший сотрудник отдела сверхпроводящих линейных ускорителей беспомощно мотнул головой и обмочился.
— Испытательный полигон, — задыхаясь от рыданий, сдавленно прохрипел он, судорожными движениями вытаскивая из халата электронную карту-ключ. — Он там, там все… вот ключ, код шестнадцать-один-три-ноль. Возьмите, только не убивайте…
— Тряпка, — презрительно плюнул главарь налетчиков, отталкивая Митчелла, который тут же съежился, рухнув на пол, пряча заплаканное лицо в окровавленных дрожащих ладонях.
Из здания лаборатории выходили молча, ровной поступью палачей, покидающих место казни. В центре группы на тележке подталкиваемой четырьмя людьми покоился механизм, стоивший жизни нескольких десятков сотрудников Аргоннской лаборатории, превратившейся в безмолвный склеп, наполненный разбросанными телами расстрелянных сотрудников, которым в обычный осенний день, так и не посчастливилось вернуться домой. Убийц имевших четкий приказ это не трогало. В живых не оставили никого. Жизнь лишь разменная монета в большой игре, ставки в которой мерялись только цифрами с многочисленной вереницей нулей. Деньгами, которые пахли кровью.
— Дайте нам уйти! — первым шагнув на крыльцо озаряемое сполохами полицейских мигалок, в отблесках которых мельтешила дождевая морось, зычно рявкнул главарь, не мигая смотря в безликие зрачки нацеленных на группу оружейных стволов. — И никто больше не умрет!
— Бросить оружие!
— Я сказал!
— Бросить оружие, или мы открываем огонь!
— Это последнее слово? — сохраняя ледяное спокойствие, главарь свысока оглядел скопление окруживших подъезд к зданию лаборатории скопление полицейских машин.
— Повторяю! Бросить оружие и лечь на землю! — усиленный мегафоном голос едва заметно дрогнул. — Руки за голову! Сдайте ваше оружие…
— Как скажете! — рявкнул главарь и неуловимым для полицейских жестом подал сигнал караулившим тележку с Магнето-16 подельникам.
Над двором, едва различимый сквозь шум налетающего осеннего ветра и шелест дождя послышался тихий писк активированного прибора, установленного на тележке, которую захватчики вытолкали из вестибюля.
— Что за хрень, — растерянно пролепетал кто-то из полицейских, смотря на зажатый в вытянутых руках пистолет, который мелко подрагивая, и водя из стороны в сторону вороненым стволом, внезапно упрямо потянулся в сторону крыльца, оккупированного террористами.
В следующий миг к его возгласу добавился удивленный ропот укрывавшихся в засаде напарников, чье оружие, повинуясь новой неведомой силе, вырвалось из рук, стремясь в сторону холла.
— Повторяю, — из последних сил стараясь удержать рвущийся из рук ствол, прошипел командир группы захвата, чувствуя как неведомая сила, сводя мышцы, незримым прикосновением касается челюсти. В следующий миг он сдавленно захрипел, и зажал рукой рот, из которого с фонтаном крови, разорвав губы, вылетел металлический штифт скрепляющий половинки челюсти, когда-то раздробленной выстрелом пьяного отморозка, и стоившего нескольких мучительных месяцев пребывания в кабинете стоматолога, чьи услуги не покрывала страховка. — Что ты стоишь? Помоги…
Но прикрывающий его напарник — совсем молодой парень, только что выпущенный из академии, игнорируя муки рухнувшего на землю командира, во все глаза смотрел как припаркованная рядом патрульная машина, поставленная на ручной тормоз, словно повинуясь палочке невидимого чародея, сама по себе, вспарывая травяной настил намертво заблокированными колесами, медленно поползла вперед. Натужно заскрипело железо, звонко разорвалось, брызнувшее стеклянными каплями лобовое стекло. Кто-то отчаянно закричал. Патовая ситуация во дворе на глазах у участников с обеих сторон, стремительно превращалась в сюрреалистическую фантасмагорию, не способную подчиниться никаким нормам человеческой логики. Оружие, автомобили и фрагменты амуниции полицейских стягивались к крыльцу лаборатории, словно притягиваемые невидимыми лесками. Через секунду, которая вязко тянулась, словно в замедленной сьемке, все было кончено.
Загрузившие в фуру добычу налетчики ушли без единого выстрела.
* * *Аэропорт имени Кеннеди не спал ни днем, ни ночью. Беспокойно гудящий, словно терзаемый духом и окрещенный именем тридцать пятого президента, чьи стремления и мечта изменить страну в миг перечеркнула чертова пуля, а саму фамилию казалось, сглазило провидение, или просто отвернулся Господь, благословивший Америку, но почему-то поленившийся помазать восходящий на престол клан коренных американцев. Бог, похоже, вообще не жаловал именитых Джонов. Сначала в 64-ом, потом в 81-м. Хотя чтобы было со страной, останься Кеннеди жив, или промахнись Освальд? Если бы Чэпмен не выстрелил несколько раз. Кто знает? Отменили Луну и Вьетнам? Вряд ли. Политика построена на коррупции, лжи и войне, чтобы там не кричали рифмоплеты в предвыборных агитациях или в тщетных хипарских призывах рок-звезд. Ложь. Шанс, о котором так настойчиво просили по всем радиоволнам, миру так никто и не дал, ибо мессию распяли. Нелепо и неожиданно, у порога собственного дома. Как и всегда. Жизнь — борьба. Политика — война. Люди покупают войну. В докладе Уоррена до сих пор значится, что Кеннеди был задавлен пьяным водителем. Кто это прочитает? Это так же интересно простому обывателю как сезонная миграция южноафриканской тли, о которой бубнят по Дискавери дождливыми субботними вечерами. Вот почем нынче человеческая жизнь. Так же как и всегда — цена ей — ноль. Президентов не выбирают, ими добровольно становятся, принося свои мечты, жизнь и время на алтарь массе, которой по большому счету на все плевать. Словно все только и затевается лишь для того, чтобы потом зубоскалить и гоготать над ними в Симпсонах или Сауз парк. Интересно, а в США мог бы быть черный президент? Черный. Да за это слово тебя быстрее настрогают в миску бездомной собаки, чем ты успеешь сосчитать до двух. Но теперь же равенство. Времена ниггеров и кукурузных плантаций давно в прошлом, и белый «конгрессмен» белозубо улыбается с разрисованной сленговыми оскорблениями предвыборной листовки, которыми обклеивают сквер. Как далеко мы способны зайти в превозношении слова «демократия»?
— Лук нужно?
— Нет, парочку оливок.
— Красивый.
— Извините?
— Перстень у вас красивый, — зачерпнув из миски с нарезанными черными колечками продавщица указала на лежащую на прилавке руку. — Вы музыкант?
— Н-нет, — он поспешно убрал руку, оставив на пластиковой подставке двадцатку. Может даже слишком поспешно. — Сувенир. Спасибо.
Черт! Хэнк расплатился с веснушчатой девчонкой за горячий клаб-сэндвич в хрустящем пакете и, переставив колу с подноса, присел за свободный столик под любопытным взглядом продавщицы. Ну что она уставилась, Хэнк беглым взглядом оглядел кафе — у прилавка как назло никого не было. Лишнее внимание ему сейчас совершенно ни к чему. Возящаяся за прилавком девчонка продолжала поглядывать, сузив глазки. Вспоминает. Небось приняла его за какого-нибудь басиста или барабанщика, потерявшегося или попросту свалившего от своих на гастролях. Из этих новомодных. Или что еще хуже за гея. Сувенир. Ну, он и сказанул! В это момент перед продавщицей вырос здоровенный необъятный толстяк, заслонив ее и Хэнк расслабившись принялся за еду.