— Сейчас не можем, но Рансу у нас гений, обязательно что-нибудь придумает. Просто придется подождать. Ну, — он провел пальцем по моей щеке, — все будет хорошо, Милана.
Рыжий покивал с готовностью. Я взялась за чехол с одеждой и вздохнула:
— Выметайтесь, я переодеваться буду.
До того как попасть в свою будущую комнату, я узнала кое-что еще о моих новых товарищах.
Рансу и правда был сыном ректора и учился на факультете экспериментальной магии, где считался самым талантливым и одаренным студентом. Последнее мне сказал по секрету Лоуренс. Блондинчик обретался на факультете алхимии, а его сосед по комнате — Лемминкайнен — специализировался на магии боевой. Кроме того он был сыном Главнокомандующего армией и, само собой, в перспективе метил на его место. Одним словом, компания непростая, разве что Лоу вроде происходил из неродовитой семьи, что, как я поняла, здесь было редкостью. Рансу-старший (забыла спросить, как его зовут) определил меня на факультет целительной магии и травничества. Собеседование прошло безболезненно, декан, невысокая пухленькая дамочка в розовом палантине, просто спросила, как меня зовут, почему я решила учиться в университете прикладной магии и задала прочие стандартные при приеме вопросы. И все, я зачислена. Вот бы я так в МГУ поступила, а не в свой зачуханный пединститут, да и то жалко, если отчислят за прогул экзамена.
— Вот ключ от вашей комнаты, Милана, — декан тепло улыбнулась мне. — Студенческую печать вам передадут вечером. Вас есть кому проводить до общежития?
Я кивнула и вышла в коридор, где меня ждали Рансу и Лоуренс. Лемминкайнен гордо удалился на занятия полчаса назад.
— Ну что?
Я чуть не прослезилась — ну прямо как четыре года назад, когда я на первый курс зачислялась.
— Приняли.
И чему я так радуюсь? Если все сложится самым удачным для меня образом, я, возможно, даже не успею здесь примелькаться. Хотя, кого я обманываю? Лоуренс снова положил мне ладонь на плечо, осыпая поздравлениями, и я невольно стала опасаться этих его знаков внимания.
— Ладно, ведите меня в это ваше общежитие.
Мы спустились в уже знакомый холл, который я не успела рассмотреть ни ночью, ни во время беготни по местным «инстанциям», пока меня готовили к собеседованию. Ноги уже гудели — лестницы и многочисленные коридоры казались бесконечными, а если взять во внимание длинную тяжелую юбку в пол и постоянные понукания Лемминкайнена, тренировка в зале — просто детский лепет. Ну что за дискриминация? Вон у мальчишек нормальная красивая форма. Даже слишком. Словно я попала не в магическую академию, а в кадетский корпус — все парни как на подбор, статные, стройные и высокие, а строгие брюки и кители по фигуре делали их еще привлекательней. Женский рай какой-то, а не университет.
Спускаясь по лестнице, я запуталась в складках юбки и едва не упала, но была вовремя подхвачена Лоуренсом.
— Ну же, малышка, ты так расшибешься быстрее, чем вернешься домой, — посмеялся он, и в этот раз я огрызнулась.
— Не называй меня малышкой. — Я отбила его руку и отшатнулась, едва не падая снова, но блондин вовремя ухватил меня за ворот пиджака. Стыд-то какой.
— Да ладно, чего ты стесняешься?
Я фыркнула, подбирая подол повыше, чтобы не мешал, и соскочила с последней ступеньки.
Как оказалось, девочки здесь жили отдельно от мальчиков, и в другой ситуации это бы меня непременно огорчило, но мужского общества мне хватило на полжизни вперед. К зеркалу напротив входа я была морально готова, поэтому просто сразу скакнула вбок и очутилась в жилой части. Ну, то есть как жилой. Комнату как будто поделили на две части, одну украсили как только можно, а вторую для сравнения оставили в запустении. Контраст вышел что надо.
Думаю, на этом стоит заострить внимание. В противовес безликим стенам с той стороны, где стояла я, розовый цвет второй половины просто ослеплял. На фоне этого гламурного безобразия аккуратными овалами выделялись рамки с ручной вышивкой и панно с цветами. Вокруг в привлекательной хаотичности стояли коробочки, обитые тканью и кружевом, всевозможные шкатулочки, была даже вешалка с цветастыми шарфиками и шляпками. А на заваленной подушками постели, естественно, под розовым покрывалом, сидела девушка. Я ее сразу не заметила, потому что она была такой маленькой и худенькой, что даже замеченная мной ранее вешалка на ее фоне смотрелась слоноподобно.
— Привет, — поздоровалась я. — Меня зовут Милана, а тебя?
Девушка вытаращила огромные светло-карие глаза, губки дрогнули, и я услышала лепечущий шепот:
— Шарлотта…
— Я буду с тобой жить, Шарлотта, — обрадовала я ее. — Надеюсь, недолго.
Не знаю, что ее особенно впечатлило, что буду или что недолго, но Шарлотта вскочила на ноги и картинно прижала руки к груди:
— Я так рада!
Росту в ней побольше, чем во мне, вот только откуда же сразу взялось это гадкое чувство, что она такая девочка-девочка, а я рядом с ней — дылда неудельная? К тому же не только парни в магическом университете хорошенькие, но и первая же встреченная мною девушка даже без макияжа затмила меня напрочь. И еще эта форма дурацкая! Я вдруг начала злиться.
— А я нет! Меня вообще никто не спрашивал, понимаешь? Затащили сюда, — я притопнула от досады, — ничего не объяснили толком. Учись, сказали, как будто я хочу.
— Но ведь это нормально, — неуверенно протянула моя новая соседка. — Ты и не должна решать сама.
— Потому что я женщина?!
Неужели тут такие дикие нравы?
Шарлотта промолчала, видимо, мне удалось ее поразить, причем неприятно. Однако она внезапно улыбнулась:
— А где твои вещи? Я могу помочь их разобрать.
Не только мужчины могут пожаловаться, что не понимают женскую натуру. Если с собой я еще как-то могу разобраться, то Шарлотта поставила меня в тупик. Где логика? Сначала заявляет, что я должна слушаться других, а потом радуется, что я этого не делаю. Присмотревшись к девушке повнимательнее, я в общем-то поняла, в чем загвоздка. Такие вот милые мордашки с покорным ласковым взглядом чаще всего страдают от мужского произвола, но и избавиться от него не могут, потому как привыкли, что с них сдувают пылинки за красивые глаза. Не то чтобы я сразу на ней крест поставила, но лично у меня таких подруг никогда не было.
— Я без вещей, — в спортивной сумке лежали только черные лосины, футболка и кроссовки. Все грязное. — Зато мне форму дали. Слушай, — я повернулась к зеркалу, — а зачем тут полоски зеленые? Я не люблю зеленый, на рыжих он смотрится вульгарно.
Я покрутилась, оглядывая себя со всех сторон. Фасон пиджака мне сразу понравился — строгий, с воротничком-стоечкой и широким ремнем на талии. Длинные узкие рукава были собраны симпатичными «фонариками» на плечах, а застегивался он на манер кителя, с нахлестом, но не пуговицами, как я привыкла, а потайными крючками. И все хорошо, если бы не зеленая окантовка на рукавах и по краю пиджака, она меня угнетала.
— Это отличительный знак факультета, — с охотой пояснила Шарлотта. — У нас зеленый, у факультета боевой магии — синий, экспериментальной — красный, — она хихикнула в кулачок, — чтобы издалека видно было. Цвет алхимиков желтый, а у факультета теоретической магии белый. Видишь, все просто.
— Да проще некуда, — буркнула я, одергивая длиннющую юбку, путающуюся в коленях. Напридумывали заморочек, а мне разгребай.
— Милана, ты, наверное, еще не успела в столовую сходить?
При слове «столовая» во мне снова проснулась жажда жизни. Мы спустились по винтовой лестнице на первый этаж общежития (если кто не понял, это тоже была башня) и по галерее с высоким стрельчатыми окнами прошли в уже знакомый мне холл. У меня было время поглазеть по сторонам, и я отметила, что галерея была окружена зеленым парком с тропинками и лавочками, я даже, кажется, услышала журчание самого настоящего ручья, как на природе.
— Это все на самом деле? — поинтересовалась я у Шарлотты. Та бросила на меня удивленный взгляд:
— Конечно! В Университете прикладной магии созданы все условия для комфортной учебы и проживания. Это же самое элитное учебное заведение страны, разве ты не знала? Откуда ты, кстати, приехала?
А вот это опасный вопрос, очень опасный. Мою липовую биографию мы с ребятами не обсудили, поэтому я сказала то единственное, что знала точно.
— Я кузина Рансу.
— О! — Она посмотрела на меня другими глазами. — Мне сразу показалось, что вы чем-то похожи.
Одно лицо.
— Я есть хочу, — перевела я тему и ускорила шаг. — Где, говоришь, столовая?
Местный общепит находился прямо над холлом в Центральной башне и занимал, наверное, не меньше половины всего этажа. Я даже присвистнула, когда увидела это великолепие — несколько длинных рядов аккуратных столиков, уже знакомые высокие стрельчатые окна по округлой стене, недалеко от входа столы раздачи. И студенты! Казалось, все население университета сосредоточилось здесь. Девушки, большая часть которых носила такую же форму с зеленым кантом, как у меня, расположились в дальней части зала возле окон. Они выглядели настолько чинно и сдержанно, что мне стало совсем не по себе, особенно после разговора с новой соседкой.
Парней было намного больше, и они пестрили лентами разных цветов: белый, желтый, красный, синий. Встретилось мне несколько красавцев и с моего факультета, но их было ничтожно мало и выглядели они как-то… скромно. Громче всех вели себя «синие», и я тут же вспомнила Кая, на его мундире я запомнила насыщенно-синюю отделку, но представить его в компании ржущих мужланов не получалось.
— Синие — это же боевики? — уточнила я у Шарлотты, когда мы загрузили подносы (я под завязку, соседка более скромно) и уселись за свободный столик почти в центре зала. Девушка удивленно похлопала глазами и кивнула, потом наклонилась и тихо произнесла:
— С ними стоит быть поаккуратней.
Ах, эти женские штучки. Я мысленно махнула на нее рукой, оно и понятно, грубая мужская сила для девушек выглядела как зажженная лампочка для мотылька.
— Я почему у всех форма разная? — Я проводила взглядом двух высоких статных девиц в брюках и кителях с синей отделкой. Значит, боевую магию могут изучать и представительницы прекрасного пола. Эх, в штанах-то теперь намного удобней.
— У всех есть как минимум два комплекта — повседневная и парадная, — охотно пояснила Шарлотта, глядя на меня по-щенячьи преданными глазами. Мне даже стало неловко, неужели ей настолько тут одиноко? К тому же я не заметила, чтобы она с кем поздоровалась или хотя бы переглянулась. — Еще есть летний вариант, с коротким рукавом, а у формы аспирантов вообще другой крой. А еще есть костюмы для верховой езды.
Я едва не поперхнулась салатом. Что-о-о? Верховая езда? Только этого не хватало.
— А это обязательно?
— Что?
— Ну… — я неловко покрутила в пальцах вилку. Совершенно не знаю, как тут дела обстоят с лошадьми, а ляпнуть какую-то глупость было боязно, кто знает, как надолго я здесь застряла. Впрочем, я надеюсь, «кузен» придумает что-нибудь до того, как меня попытаются посадить в седло. До ужаса боюсь лошадей, — верховая езда.
— Да, это обязательная дисциплина, — девушка обворожительно улыбнулась и вдруг замерла, задумчиво поджав губки. Взгляд ее словно прошивал меня насквозь, и я невольно обернулась.
У столов раздачи было шумно, а в проходе между столами я увидела уже знакомую светлую макушку с длинным хвостом. Лоуренс в форме алхимика походил на загнанную в угол мышь, даже несмотря на то, что держался прямо, с гордо вскинутой головой.
— Тебя под ноги смотреть не учили? — нападал на него высокий беловолосый парень из теоретиков, позади с презрительными ухмылками стояла свита его сокурсников. Любопытные без особого удивления лениво оборачивались, видимо, подобная стычка была не первой и наверняка не последней. Лоу стиснул кулаки.
— А ты не лезь под ноги, а то запачкаешься.
Я не очень хорошо знала блондинчика, но отчего-то догадывалась, что он в сантиметре от того, чтобы наброситься на оппонента с кулаками. Я, кстати, его понимала, уж очень тот выглядел борзым. Такого даже симпатичная мордашка не спасает.
— Кто у нас тут лает, а? — наглец скрестил руки на груди и гаденько ухмыльнулся. — Никак шавка безродная.
Шарлотта рядом со мной шумно выдохнула. Мы обе уставились на Лоуренса в ожидании его реакции.
— Пасть заткнул! — Лоу схватил обидчика за воротник, но тот сбросил его руку:
— Не то что? Думаешь, если в университет попал, перестал быть ничтожеством? Так я тебе напомню. Ты ничтожество.
И никто даже не попытался одернуть засранца! Я вскочила на ноги и пулей устремилась в их сторону. Кажется, Шарлотта что-то пискнула мне вслед, но меня уже было не остановить.
— Ты что там ляпнул, ушлепок? — Я вынырнула из толпы прямо между ними и грозно уперла руки в бока. — Тебя мама плохо воспитывала?
Я умею эффектно появиться, давно заметила. Вот и зарвавшийся теоретик удивленно опустил на меня прозрачно-голубые раскосые глаза, как будто я была какой-то там пролетающей мимо мухой.
— Ты еще кто?
О, как же меня бесит этот пренебрежительный тон! Просто хочется рвать и метать.
— Конь в пальто, — огрызнулась я, и тут Лоуренс грубо взял меня за плечи и буквально переставил в сторону, как куклу.
— Не лезь в мужские дела, малышка.
Они снова скрестили взгляды, только что искры не полетели. Теоретик фыркнул:
— Твоя?
— А если и моя?
Дожили, меня уже делят, причем в моем присутствии. Ни стыда у них, ни совести. Зато зрителей у нас сразу прибавилось, похоже, любовные разборки тут пользовались куда большей популярностью.
— Себе под стать выбирал, — скривился хам. — Хабалку.
— Ты кого хабалкой назвал?! — взвилась я. И неизвестно, до чего бы мы договорились, если бы парень не замахнулся на меня. Я так оторопела от неожиданности, что просто не успела бы уклониться. Даже не зажмурилась, поэтому и не пропустила момент, когда кто-то перехватил его руку.
— Насколько низко ты еще можешь пасть, Джастин, если бьешь девушек?
— Лемминкайнен?
Мне показалось или в голосе этого Джастина прозвучал испуг? Хотя нет, скорее не испуг, а уважение. Похоже, меня угораздило связаться с серьезными ребятами. Незаметно рядом возникла Шарлотта и потянула меня за локоть подальше от неприятностей. Спасибо ей, конечно, за заботу, но мне было интересно, чем все закончится.
— Не лезь, Кай, — хмуро бросил Лоуренс. — Я сам разберусь.
Брюнет даже не посмотрел на друга:
— При чем здесь ты?
И бросил на меня серьезный, полный непонятного мне чувства взгляд. Я невольно отступила и натолкнулась спиной на одного из прихлебателей Джастина.
Он схватил меня за руки и больно стиснул. Я испугалась, на самом деле очень сильно испугалась. Дернувшись изо всех сил, прикусила от усердия губу и зажмурилась. Ненавижу, когда подкрадываются сзади!
Толпа студентов отхлынула в едином порыве. Я почувствовала жар, что-то сверкнуло, мигнуло, жахнуло. Я растерялась, шарахнулась в сторону и врезалась в кого-то.
— Тише, малышка. — Лоуренс сжал меня в объятиях. — Все, все, хватит уже.
Я уткнулась лицом ему в грудь, еще не понимая, что случилось, но чувствуя приближение больших проблем. И они явились в виде неприметной девицы в форме травников.
— Милана? Прошу вас пройти в деканат. Немедленно.
Ну вот, не успела поступить, а уже напортачила. Я вовсе не чувствовала себя виноватой или неправой в данной ситуации, больше скажу, я даже понять ничего не успела, но визит в деканат не по личной инициативе сложно назвать приятным событием. Мысленно я сжалась, так и не успев прийти в себя. Шарлотта ободряюще похлопала меня по плечу, но легче мне все равно не стало.
В кабинете декана факультета целительной магии и травничества, госпожи Гортензии — так гласила позолоченная табличка на двери, которую я не заметила сразу, — за день я оказалась второй раз. Вряд ли это хороший знак. Секретарь вообще проводила меня таким ошарашенным взглядом, будто я казну Британской империи ограбила и за день на шопинг потратила. И откуда они вообще успели узнать о происшествии в столовой? Может, у них там камеры видеонаблюдения? Или какая-то магическая альтернатива, типа яблочка на тарелочке с голубой каемочкой?
— Милана, присядьте, — тоном, не терпящим возражений, сказала декан и кивнула на стул. Девушка-сопровождающая коротко поклонилась и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. — Я понимаю, что вы только-только прибыли в наш университет и совсем еще не знаете правил, но это не повод вести себя столь вызывающе.
Я опешила. Это я вела себя вызывающе? Но справедливо возмутиться мне просто не дали.
— Это моя вина, что вас не успели посвятить во все тонкости обучения, но впредь будьте осмотрительней. Тот факт, что вас зачислили по протекции ректора, совсем не умаляет ваших проступков.
— Но я… — у меня даже голос задрожал от возмущения, — но я не сделала ничего такого! Это тот выскочка с факультета теорети…
— Милана, — прервала меня Гортензия, — вы взрослая девушка и должны научиться отвечать за свои поступки!
Я захлопнула рот. Почти до слез мне было обидно, причем не только за себя, но и за Лоуренса, которому наверняка досталось именно из-за того, что он «шавка безродная», как назвал его Джастин.
— Простите, госпожа Гортензия. — Я потупилась, меняя тактику. Все равно она не будет меня слушать, есть ли смысл бороться за свою правоту? Наверное, нет. Упрямая складка на лбу декана тут же разгладилась, и женщина даже улыбнулась. Вытащила из ящика стола папочку и протянула мне.
— Это необходимые для дальнейшего обучения документы, перечень ваших предметов на первый курс, расписание лекций и список преподавателей. Там же ваша студенческая печать и свод правил, изучите их как следует. И еще, Милана. В стенах университета запрещено использовать магию в общественных местах, поэтому не знаю, что за артефакты вы там носите с собой, но постарайтесь больше не причинять никому беспокойства.