— Скроуп. Он едет верхом позади вон той кареты, запряженной четверкой лошадей, прямо навстречу нам.
Они удалялись от тропы, по которой пришли в Пеникуик, но та дорога, что была им нужна и вела на юг, прочь из города, лежала впереди. Джереми качнулся, пригнулся и снова выпрямился, успев заметить ноги лошади, скачущей позади тяжелой кареты. Он посмотрел вперед, оценивая расстояние и рассчитывая угол поворота.
— Молитесь, — посоветовал он. — Если мы удачно выберем момент…
Он натянул поводья, придерживая лошадь, пока карета не подъехала ближе, а затем резко свернул налево, на дорогу к югу, используя экипаж как заслон, чтобы Скроуп не смог увидеть их, пока они не повернутся к нему спиной.
— Ради всего святого, не оборачивайтесь.
— Не буду. — Элиза выпрямилась и замерла как вкопанная, стараясь казаться выше ростом. Сердце ее колотилось где-то у горла. — Шотландец и Скроуп оба здесь. Должно быть, они вместе ищут нас.
Она посмотрела на Джереми. Лицо его казалось суровым и мрачным. Взмахнув хлыстом, он подстегнул лошадь.
Двуколка с грохотом проехала по узкому каменному мосту, соединявшему берега реки к югу от города. Теперь перед беглецами простиралась дорога на юг.
Прислушавшись, они не услышали звуков погони у себя за спиной: ни криков, ни грозного цокота лошадиных копыт.
— Скроуп нас не видел? — спросила Элиза.
Джереми внезапно направил двуколку в сторону, на узкую тропу, тянущуюся от главной дороги. Элиза испуганно ахнула, когда экипаж стремительно съехал по короткому скату. Лежавшая внизу тропа петляла между купами берез. Джереми хлестнул коня, и гнедой, мерин стрелой полетел вперед. Двуколка раскачивалась и тряслась, колеса грохотали, разбрасывая мелкие камни.
— Я думала, мы едем на юг, в Пиблс.
Вцепившись в борт двуколки, Элиза обернулась к Джереми.
— Мы и собирались. — Лицо Карлинга по-прежнему оставалось угрюмым. — Но горец видел нас. Само собой, он решит, что мы едем на юг. А если и Скроуп успел нас обнаружить — пару в двуколке, выезжающей из города, трудно не заметить, — он подтвердит, что мы отправились этой дорогой. Эти двое пустятся за нами в погоню, как только лэрд вскочит в седло.
— Ох! — Сжимая борт экипажа так, что побелели костяшки пальцев, Элиза вгляделась в даль. — Значит, мы предоставили им ехать в Пиблс и искать нас там? — Немного помолчав, она перевела дыхание и спросила: — Так куда же мы направляемся?
— Эта тропа скоро перестанет петлять. Она ведет на восток. Держась ее, мы рано или поздно выедем на дорогу до Джедборо, которая нам и нужна… Дайте мне подзорную трубу, — попросил Джереми.
Элиза торопливо обшарила сумку и, найдя трубу, протянула ее Джереми.
Спрыгнув на землю, он влез на забор и, балансируя на верхней перекладине, поднес к глазам подзорную трубу.
Выбранный им наблюдательный пункт оказался даже лучше, чем он надеялся. Джереми смог разглядеть дорогу, ведущую на юг, и мост, возле которого беглецы свернули в сторону. С высоты как на ладони просматривался даже перекресток, где двуколка сделала резкий поворот. Не был виден лишь небольшой скат недалеко от моста.
Джереми, не оборачиваясь, почувствовал приближение Элизы, ощутил завораживающую теплую волну женственности.
— Ну что? Вы их видите? — спросила Элиза.
В глазах ее он заметил тревогу.
— Никого не вижу.
Озабоченно нахмурившись, Элиза вскарабкалась по перекладинам и потянулась за трубой.
— Можно мне взглянуть?
Джереми передал ей трубу и, спустившись на пару перекладин по другую сторону ограды, обхватил ладонями обтянутые бриджами бедра Элизы, чтобы не дать ей упасть.
— Спасибо, — чуть сдавленным голосом поблагодарила она и, не глядя вниз, поднесла к глазам трубу. — Я тоже никого не вижу, — прошептала Элиза немного погодя. — Ни на этой дороге, ни перед мостом. Нам удалось оторваться от преследователей, или они не узнали нас?
Джереми ненадолго задумался.
— Что касается лэрда… не знаю, как это ему удалось, но уверен: он узнал нас в городе.
— Если лэрд со Скроупом тотчас устремились за нами, то к этому времени они могли миновать перекресток.
— Возможно, похитители все еще в городе, а может быть, отправились дальше на юг, но в любом случае они нас упустили.
Элиза опустила трубу, лицо ее радостно вспыхнуло.
— Мы от них ускользнули!
Джереми застыл, завороженный ее улыбкой, теплом ее глаз. Элиза рассмеялась, радостно повела плечами, будто пританцовывая, а затем порывисто обвила руками шею Джереми и приникла губами к его губам, чувствуя, как по телу прокатывается волна небывалого облегчения.
В следующее мгновение она замерла. Замер и Джереми, не в силах пошевелиться.
Губы Элизы нежно, настойчиво прижались к его губам, и тогда он ответил на поцелуй. Время замедлило бег и остановилось. Разом стихли все звуки. Мысли улетучились. Остались лишь нежность поцелуя, легкое прикосновение губ, наслаждение, даруемое и принимаемое в дар.
Элиза прильнула теснее, но пошатнулась и отстранилась. Джереми, неохотно оторвавшись от ее губ, помог ей удержаться на перекладине. Что-то подсказывало ему: Элиза чувствует то же, что и он, ей не хотелось прерывать поцелуй.
На мгновение их взгляды встретились. Элиза стояла на самом верху, а Джереми двумя перекладинами ниже, их лица оказались радом, в нескольких дюймах друг от друга.
Джереми ожидал, что Элиза смутится, начнет бормотать извинения, тогда и ему пришлось бы просить прощения, обоим стало бы чертовски неловко… Но она промолчала, лишь на губах ее мелькнула быстрая, удивительно женственная улыбка. Высвободившись из рук Джереми, Элиза спустилась с ограждения и направилась к двуколке.
— Может, мы поедем дальше, а потом найдем подходящее место, остановимся, перекусим и изучим карту? — предложила Элиза, занимая место в двуколке.
Усевшись рядом с ней, Джереми кивнул:
— План неплохой, вдобавок легко выполнимый.
Элиза взглянула на дорогу и махнула рукой. Довольная улыбка тронула уголки ее губ.
— Тогда вперед. Хотя, возможно, вы хотите поберечь силы лошади.
Джереми широко улыбнулся. Он еще испытывал легкое головокружение после пережитых мгновений пьянящей радости. Раздумывая о том, не так ли чувствуют себя завоеватели и герои, он щелкнул вожжами и послал мерина вперед бодрым аллюром.
Вполне довольный тем, как развиваются события, лэрд выехал из Пеникуика. Прошло около часа с тех пор, как он проводил глазами беглецов, покидающих рыночную площадь.
Он не пустился в погоню за ускользающей добычей. В его намерения не входило схватить Элизу с англичанином, он собирался лишь проследить за парой. Оставив Геркулеса наслаждаться отдыхом в конюшне постоялого двора «Корона», Маккинзи направился в трактир «Ройал» — перекинуться парой слов с тамошним главным конюхом.
Потребовалось лишь немного обаяния, чтобы разговорить конюха и получить примерно те же сведения, что и в конюшне на площади Грассмаркет. Мужчина, сопровождавший юного воспитанника, несомненно, был англичанином. Настоящим джентльменом, вежливым, обходительным, приятным во всех отношениях. Да и Маккинзи назвал бы спасителя Элизы человеком спокойным и разумным, щедро наделенным внутренней силой.
Выйдя из конюшни, лэрд прогулялся вдоль торговых рядов, заводя разговоры с торговцами. Его певучий шотландский выговор и история о двух друзьях-англичанах, приехавших в город чуть раньше его, помогли выяснить все, что его интересовало. Маккинзи узнал, что беглецы купили съестное и, что особенно любопытно, три ножа — два больших для джентльмена и один короткий для юноши.
Обдумав полученные сведения, лэрд задал себе вопрос, что нового он узнал о характерах беглецов.
Съехав резвой рысью с моста к югу от города, он пустил коня в галоп по пустынной дороге. Пока могучий гнедой мерин летел вперед, Маккинзи вернулся мыслями к паре, мчавшейся в двуколке по направлению к границе.
Описания беглецов, полученные в ответ на его расспросы, и в особенности сторонние замечания и наблюдения, которыми щедро делились все, кто видел пару, убедили лэрда, что, оказавшись лицом к лицу с Элизой Кинстер и ее таинственным спасителем, ему следовало бы пожать руку и пожелать удачи этому достойному джентльмену.
В конце концов, этот человек вмешался и спас даму, вырвав ее из лап похитителей. Теперь ответственность за ее судьбу лежала уже не на Маккинзи, а на неизвестном пока храбром рыцаре.
Что же до мисс Кинстер, то та, похоже, была сущим наказанием, хотя и несколько иного рода, нежели ее старшая сестра. Элиза принадлежала к разряду женщин, которых Маккинзи называл про себя «избалованными неженками». Не дерзкая и своевольная, скорее эдакое тепличное растение, какими обычно бывают дочери английских аристократов. Холеная великосветская красавица, вдобавок слишком хрупкая, никоим образом не подходила Маккинзи. Привыкшая к роскоши изнеженная аристократка, не наделенная стойкостью и силой духа, стала бы для него обузой. Эта женщина не годилась ему в жены.
Лэрд нерешительно нахмурился, раздумывая над неудавшимся похищением Элизы. Если привезти ее на север и представить «обесчещенной» оказалось невозможно, значит, следовало искать другой способ исполнить желание матери, чтобы завладеть кубком, спасти свои владения и людей. А между тем времени почти не оставалось.
С другой стороны, он избежал женитьбы на женщине, которая не испытывала бы к нему ничего, кроме неприязни, и была бы несчастна рядом с ним. Собственное счастье его не заботило. Маккинзи отказался от него. Он готов был заплатить эту цену. Но заставить страдать невинную женщину и всю жизнь видеть ее горе… значило бы совершить великое зло и умножить стократ свое несчастье.
Им обоим следовало поблагодарить судьбу за счастливое избавление от женитьбы.
Сказать по правде, Маккинзи продолжал преследовать беглецов единственно для того, чтобы понаблюдать за ними и доподлинно убедиться, что из благородного рыцаря выйдет достойный супруг, который будет обращаться с Элизой должным образом.
С Хизер Кинстер и ее спасителем он поступил так же, и чутье не обмануло его. Вскоре по возвращении из Шотландии Брекенридж с Хизер объявили о своей помолвке. Все лондонские знакомые Маккинзи уверяли, что будущие супруги по-настоящему счастливы, к немалому удивлению светских сплетников. Прежде никто и подумать не мог о подобном невероятном союзе.
Близился полдень, легкий ветерок играл темными волосами лэрда. Уверенно сжимая в руках поводья, Маккинзи невольно улыбнулся своим мыслям. Двадцатичетырехлетняя, но все еще незамужняя Элиза Кинстер тоже нашла себе суженого, похищение принесло ей удачу. Вместо того чтобы «обесчестить» сестер Кинстер, как требовала матушка, он весьма причудливым образом устроил их судьбу, сыграв роль Купидона.
Была в этом некая ирония, но отнюдь не горькая.
Целую минуту Маккинзи предавался приятным мыслям, пока не вмешалась грубая реальность, напомнив ему о неисполненном долге и о том, что ожидало его теперь, когда второе похищение, как и первое, окончилось неудачей.
Основу его жизненной философии составляло признание непреложности судьбы, распоряжающейся людскими жизнями. Если бы он ненароком усомнился, что судьба — женщина, то удостоверился бы в этом сейчас: одна лишь женщина способна заставить мужчину пройти через подобные испытания.
Он хмуро размышлял над тем, что станет делать, благополучно проводив до границы Элизу с ее джентльменом-спасителем, когда Геркулес вынес его на влажную глину — ложе небольшого ручья, пересекавшего дорогу.
Маккинзи тотчас насторожился. Он кое-что увидел, вернее, не увидел того, что ожидал.
«Проклятие!»
Развернув коня, он заставил его вновь приблизиться к влажной полоске земли. Наклонившись в седле, он внимательно изучил следы на мягкой глине. Потом выпрямился и мысленно вернулся к той минуте в Пеникуике, когда заметил ускользающую пару в двуколке. Картина эта тотчас возникла перед его глазами. Уносящийся прочь экипаж, колеса… обычные деревянные колеса с коваными ободьями. Маккинзи вгляделся в следы на дороге.
«Ну вот, опять. Они поехали другим путем. — С тяжелым вздохом он щелкнул поводьями. — Увы, старина, мы возвращаемся. Что ж, по крайней мере, мы не успели проехать полпути до границы и уже обнаружили, что наши беглецы свернули в сторону».
Он позволил Геркулесу насладиться стремительным галопом. Довольно скоро впереди показались домики Пеникуика, громоздившиеся на высоком берегу реки Норт-Эск.
Приблизившись к мосту над рекой, Маккинзи замедлил ход коня. Он пытался припомнить расположение дорог в этой местности, когда вдруг уловил краем глаза мимолетное движение на другой стороне моста.
Скроуп.
Его бывший наемник заметил приближение лэрда и поспешил скрыться.
«Еще бы». Маккинзи гневно сдвинул брови. Скроуп посмел ослушаться его приказа. Впрочем, нельзя сказать, что это слишком удивило лэрда, он ожидал чего-то подобного. Он натянул поводья, оставаясь на южном берегу реки. Склонившись к луке седла и разглядывая дома на крутом холме, он сделал вид, что раздумывает. Боковым зрением он смог ухватить густые кусты, где прятался Скроуп верхом на недурной серой лошади.
Маккинзи уже заметил следы колес, которые искал. Они поворачивали направо. Дорога вела на юго-восток. Должно быть, обнаружив, что лэрд их выследил, а возможно, заметив и Скроупа, беглецы решили обмануть преследователей и выбрали эту тропу. Дорога могла показаться им подходящей. Однако, к несчастью, держась ее, беглецы неизбежно собьются с пути, как только достигнут невысокого предгорья, тянущегося вдоль западных склонов Мурфут-Хиллс. Эти горы не пересекает ни одна тропа. Беглецам придется повернуть на север или на юг, но в обоих случаях они еще больше удалятся от своей цели. С другой стороны, выбрав тропу, ведущую на юго-восток, они ловко сумели избавиться от погони и в конечном счете смогут окольными путями пробраться к дороге, которую, несомненно, ищут — по пути к Джедборо.
Пожалуй, Маккинзи следовало бы радоваться: у беглецов не было ни малейшего шанса достигнуть границы дотемна. Им придется провести вместе еще одну ночь и по меньшей мере день, пробираясь на юг. У Маккинзи будет достаточно времени, чтобы понаблюдать за ними и убедиться, что благородный спаситель Элизы Кинстер способен защитить девушку и стать ей достойным мужем вместо самого лэрда. Этого требовало его обостренное чувство чести.
Теперь его заботило лишь одно: достойный ли человек таинственный спаситель Элизы и какого рода отношения связывают беглецов? Что делать со Скроупом? Это оставалось пока неясным.
Лэрд понимал: невозможно стоять у моста весь день, глядя в небо. Как Скроуп отыскал беглецов? Почему из всех мест на земле он выбрал именно Пеникуик?
Маккинзи досадливо поморщился, ему пришло в голову, что наемник, возможно, шел по его следу. Стоило ему припомнить повадки Скроупа, как его подозрение переросло в уверенность.
Сам по себе Скроуп его нисколько не интересовал. Однако, к несчастью, его появление осложняло дело.
«Будь он проклят».
Лэрд мог бы увести Скроупа в сторону и запутать следы, но это значило бы почти наверняка упустить беглецов. Рано или поздно Элизе с англичанином придется повернуть на север или на юг, и не так-то легко будет отыскать их след. Кто знает, какую дорогу они выберут, если надумают свернуть. Это может случиться когда угодно.
Время стремительно ускользало. Нужно было на что-то решиться.
Выпрямившись в седле, горец направил могучего мерина к дороге, ведущей на юго-восток.
Он решил обдумать все по пути.
Волею случая он оказался между Скроупом и беглецами, это давало одно преимущество: пока наемник следовал за ним по пятам, Элизе с англичанином ничто не угрожало.
Пустив Геркулеса галопом, Маккинзи погрузился в размышления, пока наконец не вынес решение: лучше всего будет отыскать сбежавшую пару, понаблюдать за ней издали, а затем, удостоверившись, что судьба Элизы в надежных руках, отпустить беглецов, после чего схватить Скроупа и осведомиться тихим, холодным, внушающим ужас голосом, какого дьявола тот о себе возомнил.
При мысли об этом на губах лэрда заиграла мрачная улыбка предвкушения.
Торопясь уехать как можно дальше от лэрда и Скроупа, прежде чем устроить привал, перекусить и свериться с картой, Джереми не меньше часа гнал коня по дороге, ведущей на юго-восток, узкой, чуть шире тропинки, но довольно ровной.
Путешественники пересекли две других, более крупных дороги, но, судя по табличкам, обе они тянулись на юг, в Пиблс. Не желая угодить прямиком в лапы шотландца и его наемника, Элиза и Джереми продолжали путь на юго-восток.
Мысли Джереми снова и снова возвращались к поцелую. «Не стоит придавать слишком много значения этому эпизоду, — сказал он себе. — Такое иногда случается, вот и все. Мы ускользнули от погони, и это вскружило голову нам обоим… по крайней мере, Элизе. А что до меня…»
Решительно отогнав от себя эти навязчивые мысли, Джереми сосредоточил все свое внимание на тропе. Чуть впереди дорога резко поворачивала на северо-восток.
Замедлив ход кота, Джереми направил его к травянистой обочине.
— Мы могли бы остановиться на привал здесь. — Он оглянулся и добавил: — Погони за нами как будто не видно и не слышно. Думаю, пока что мы в безопасности.
— Хорошо. — Элиза потянулась за седельной сумкой. — Я проголодалась, да и вы, должно быть, тоже.
Сказать по правде, мысли Джереми были заняты вовсе не едой… «Довольно!» — приказал он себе. Соскочив с двуколки, он подхватил обе сумки и отошел чуть в сторону от мирно щипавшей траву лошади.
Соседние кусты давали немного тени. Джереми положил сумки на траву, а когда Элиза подошла и, опустившись на колени возле сумок, принялась доставать из них снедь, сел рядом, вытянув ноги.