Жива была и встрепанная девчонка.
– Дяденька, – сказала она Крони, вцепившись в рукав. – Можно, я башмаки со стражника сниму?
– Они же тебе велики будут! – удивился Крони, взглянув на ее босые маленькие ноги, никогда еще не знавшие обуви. – Снимай, снимай, – сказал он. Башмаки были для нее символом.
Минут через десять вернулся горбун. Он тяжело дышал.
При звуке его шагов все замерли. Ждали.
– Все в порядке, – сказал горбун, моргая под лучами нескольких фонарей. – Рази зовет трубаря Крони. Если ты, конечно, трубарь…
На этот раз горбун широко улыбнулся, показывая редкие черные зубы.
– Останешься за меня, – сказал Крони горбуну. – Не забудь поставить человек пять к баррикаде. И пусть попробуют установить прожектор. Электрики есть?
– Я электрик, – отозвался кто-то из темноты.
– Пусть прожектор светит вдоль туннеля. Они могут снова пойти.
С Крони увязалась девчонка, которая громко шаркала башмаками, чтобы не потерять их.
Рази встретил Крони у двери своего штаба:
– Ты как думаешь, они пойдут снова с твоей стороны?
– Сейчас нет. Мокрица может и не знать, что случилось. Ведь никто из того отряда не ушел. Оружие вам не нужно? У нас много лишнего.
– Нет, оружия хватает. У нас здесь прочные завалы, не то что с той стороны.
– А сверху? Снизу?
– Они пытались. Был взрыв. Но перекрытие – метров пять камня.
Крысолов вышел из стены рядом с ними. Он был так мал и тих, что Рази и Крони не сразу поняли, что он стоит рядом.
– Мы проведем вас, – сказал он. – Туда, где сидит Мокрица. – Ты как здесь очутился?
– Наши пути – древняя тайна, – коротко ответил крысолов. – Я рад, что ты, Крони, дошел благополучно.
– Спасибо за доброе пожелание, – сказал Крони. – Сколько мне взять людей?
– Возьми тех, кто защищал завал, – сказал Рази.
Крони и Рази положили друг другу руки на плечи, прощаясь.
– Если не выйдет, – сказал Рази, – выводи людей наверх.
Крони вернулся к своей баррикаде. За ним шел маленький крысолов. Девчонка топала сзади.
– Ты возьмешь меня с собой? – спросила она Крони.
– Нет, – сказал Крони. – У тебя башмаки очень стучат. А нам надо идти тихо.
Крони отобрал шестерых, с ним напросился и горбун.
Они стояли под лучом прожектора, освещающим туннель на сотню шагов.
– Я хочу сказать вам, – начал он, – что я был наверху. Там много места, там хороший воздух и хорошая вода. Там светло…
Крысолов провел их тайным ходом, мимо черных ниш, где поблескивали зеленые светлячки, сквозь белый сталактитовый лес. Потом они оказались в освещенном служебном туннеле, где был штаб стражников.
Поступки определяются прошлым опытом, и хоть Мокрица ощущал некоторое внутреннее беспокойство оттого, что бунтовщики добыли оружие, он не допускал и мысли о поражении. Наоборот, все складывалось удачно. Мекиль давно считал, что пора разделаться со старыми сморчками в Совете директоров. А для этого их сначала надо было припугнуть так, чтобы они сами умоляли его взять власть. Вот они и перепугались.
У Мокрицы было отличное чутье, подобное чутью крысы, знающей заранее, что в туннель прорвется вода или лава. Только что он сидел спокойно, закрыв глаза и запрокинув голову, вычисляя свои последующие шаги, и вот он на ногах…
Неладно. Что-то неладно.
Ничто не предвещало беды. Издали доносились редкие глухие удары – подрывники били ниши для зарядов, чтобы проломить потолок над городом Предков, капала вода из трещины в потолке, в передней комнате Спел о чем-то спорил с дежурным офицером.
Мокрица быстро прошел к двери, выглянул в щель. Все тихо.
Но хотелось бежать. Мокрица распахнул дверь и в ответ на взгляды офицеров сказал:
– Дойду до подрывников. Что-то они тянут. Надо поторапливаться.
В коридоре стоял одноглазый Джинь. Он уже раздобыл защитный шлем с фонарем.
– Джинь, – сказал ему Мокрица, – спустись к вспомогательному отряду. Что-то давно нет от них вестей.
– Слушаюсь, господин Мекиль.
Мокрица не стал ждать, пока Джинь скроется в глубине коридора. Он поспешил в боковой ход, ведущий к подрывникам.
И Крони с его отрядом опоздал на какие-то пять минут.
– Здесь, – сказал крысолов.
Крони жестом остановил остальных. Распахнул дверь и вошел в штаб Мекиля.
Стражник в углу, бубнивший что-то в переговорную трубку, лишь взглянул на него и отвернулся. Спел и второй офицер, колдовавшие над планом подземелья, увидели Крони не сразу.
– Где Мокрица? – спросил Крони.
– Вышел, – ответил Спел, прежде чем догадался, что никто не смеет назвать директора обидным прозвищем. – Крони?
Второй офицер старался вытащить пистолет.
– Не надо этого делать, – сказал Крони. – Нас больше. Кто-нибудь, возьмите у них оружие.
Горбун подошел к офицерам, и те безропотно передали ему пистолеты. Спел обернулся к Крони.
– Послушай, трубарь, – сказал он.
– Он такой же трубарь, как ты, красавчик, – сказал горбун.
– Господин Крони, – сказал Спел. Ему было тяжело перенести такое унижение. – Крони, я тебя умоляю, именем сестры умоляю. Не отбирай мой пистолет. Это пистолет моего деда. Я не могу без него.
– А я не могу тебе его оставить, – сказал Крони и смутился, потому что его голос звучал виновато. – Нельзя. Ты стражник.
– Лучше убейте меня.
– Нельзя, – отрезал Крони.
Его слушали все, кто находился в комнате и стоял в коридоре.
Горбун тем временем заглянул в заднюю комнату.
– Сбежал, – сказал он.
– Куда пошел Мокрица? – спросил Крони у офицера.
– Сказал, что к подрывникам.
– Кто проведет нас туда?
– Я, – неожиданно сказал стражник, сидевший у переговорной трубки.
– Оставь мне двух-трех человек, – сказал Крони горбуну, – и беги к подрывникам. Их много?
– Нет, – стражник был рад, что его не убьют. – Там только трое полицейских, а остальные техники с шахты.
– Офицеров отведите в комнату Мокрицы. Там нет запасного хода?
– Там нет хода, – сказал крысолов, стоявший за спиной Крони.
– Крони, я умоляю тебя. Два слова, – сказал Спел.
Второй офицер беспрекословно прошел в заднюю комнату.
– Крони, я хочу говорить с тобой один на один. Ты же знаешь, как много мы с Герой сделали для тебя. Без моей помощи ты бы давно был мертв. Я тебе не враг.
Крони не считал его врагом. Спел был чем-то вроде родственника, если, конечно, трубарь имеет право смотреть так на директорского сына. Спел был младшим братом, глупым и неверным…
– Я рад бы, – сказал Крони. Он был искренен. – Но оружия оставить тебе не могу. И не верю тебе. Если мы не победим, ты вернешься к Мокрице. Ты всегда будешь с тем, кто сильнее.
– Ты отказываешься от друга, – сказал Спел. – И от победы. И ты обрекаешь на смерть нас обоих.
Спел резко повернулся и четко, как на параде, поднимая колени, направился к задней двери.
Мальчишка, подумал Крони. Он играет в войну.
Тон Спела встревожил Макса Белого.
– О чем он говорил?
Крони повторил слова Спела.
– Может, это не пустая угроза, – сказал Белый Круминьшу.
Круминьш пожал плечами.
Мокрица успел убежать от горбуна и его людей. Его, как тревожный звонок, гнал страх, предчувствие беды, непонятной, неожиданной, таящейся в темных закоулках коридоров.
Мокрица провел у подрывников от силы три-четыре минуты. Работа продвигалась медленнее, чем хотелось бы, и старший техник сказал ему, что взрыв будет минут через двадцать. Здесь было мирно, пыльно, и Мокрица велел торопиться.
Предчувствие гнало его дальше, он поспешил из тупика назад, но не к штабу, а задержался на развилке, размышляя, куда идти. И эта заминка спасла его: он услышал шаги, приглушенные голоса и успел вжаться в нишу – отряд горбуна прошел мимо. Мекиль понял, что, если он сейчас не выстрелит, не поднимет тревоги, подрывники будут захвачены врасплох. Он даже поднял пистолет, прицелился в последнего из бунтовщиков, но не выстрелил. Ему не убежать, когда бунтовщики погонятся за ним. Надо сделать иначе – надо успеть к вспомогательному отряду. И, стараясь не звенеть высокими каблуками о камни, Мекиль свернул налево, туда, куда послал Джиня.
Отряд горбуна и в самом деле застиг подрывников врасплох. Стражники даже не стреляли.
– Мекиль только что был, – сказал один из техников, пока люди горбуна разоружали стражу. – Велел спешить.
– И не сказал, куда побежит?
– Разве у него спросишь?
Горбун связал пленным руки, вооружил техников и повел людей к баррикаде Рази, чтобы напасть на стражников сзади.
А Мокрица брел по туннелю, не смея зажечь фонарь и чувствуя, как опасность подстерегает его. Когда он увидел впереди огонек, то присел у стены и выставил вперед руку с пистолетом.
Огонек приближался медленно, и луч фонаря шарил по стенам, словно владелец фонаря был напуган и не уверен.
– Кто ты? – спросил Мокрица. – Если не ответишь, стреляю!
– Господин Мекиль! – донесся голос. – Это вы, господин Мекиль?
– Я.
Мокрица вышел на середину прохода. Шел Джинь. Нельзя показывать страха. Они все послушны, пока тебя боятся.
– Ну что там?
Мокрица не ждал добрых вестей.
– Их нет.
Джинь как-то обмяк, ослабел.
– Я не думал, что увижу вас, – сказал он. – Я боялся, что вас уже нет.
– Не пори чепуху, – оборвал его Мекиль. – Объясни толком. Они побили бунтовщиков?
– На баррикаде стоит прожектор и светит вдоль туннеля. Не подойти. Я сначала думал, что наши там. Ведь прожектора только у нас. Я пошел по туннелю, а они стали в меня стрелять. Я стал кричать, что я свой, что я от вас. А они стали смеяться и кинули мне вот это. И сказали, чтобы я отнес вам, господин Мекиль. Они оскорбляли и меня и вас, господин Мекиль.
За словами Джиня слышалась мольба: «Разубедите меня, всемогущий господин Мекиль. Этого же не может быть!»
– Дай то, что тебе передали для меня.
Джинь достал из кармана мешочек и протянул Мокрице, рука дрожала. Мешочек был увесистый. Мокрица развязал его, и на ладонь ему высыпалась кучка блестящих опознавательных знаков погибших стражников. Мокрица отшвырнул горсть знаков в сторону, и они дробью простучали по стене туннеля.
– Все ясно, – сказал Мокрица. – Измена. – Он не был уверен, что в самом деле была измена. Но так надо было сказать. – И мы их жестоко покараем.
Слова и, главное, тон успокоили Джиня.
– Так точно, господин Мекиль.
Джинь не задумывался, почему директор в одиночестве разгуливает по темным туннелям. Наверно, в этом был смысл, недоступный пониманию агента.
Мокрица пошел вместе с Джинем обратно к штабу.
– Они идиоты, – сказал он. – Они проникли с помощью измены в наши ряды и смогли заманить один из наших отрядов. Но вместо того чтобы наступать, они сидят за баррикадой.
Джинь послушно кивнул.
– Они не знают правил войны, – продолжал Мокрица. – Их никто не учил этому. Главное – быстрота, и мы их обгоним.
Важно было предупредить засаду, которая не принимала участия в бою и ждала, когда убегающие бунтовщики попадутся в ловушку. Если Мокрица сумеет вывести стражников оттуда, не все проиграно. А здесь бой кончился. Мокрица не верил в возможность поражения, но, когда оно стало реальным, он мысленно поблагодарил судьбу, спасшую его, и стал планировать снова. Он был человеком действия.
– Джинь, – сказал он тихо, когда голоса затихли вдали. – Если ты сможешь сделать, что я тебя попрошу, то будешь жить на верхнем ярусе и станешь богаче Калгара.
– Слушаюсь, господин Мекиль.
– Возьми этот ключ. У нижнего лифта стоит преданный мне человек. Когда он увидит ключ и услышит от тебя слова: «Посланник бога Реда», он поможет тебе подняться на Главный ярус. Там у входа в лифт ждет инженер. Он тоже знает про ключ. Ты передашь ему, что Мекиль сказал: «Пора». Ясно ли тебе?
– Мне все ясно, господин Мекиль. Я скажу патрулю: «Посланник бога Реда», а инженеру на Главном ярусе скажу: «Пора».
– Беги. И помни, что я караю обманщиков смертью. А преданных мне людей награждаю так, как не сможет наградить Совет директоров.
Джинь повернул обратно и затрусил по коридору.
Мокрица думал о Спеле-младшем. Спел знал о плане. Спел был жив. И Спел был замешан в деле с Крони – сбежавшим трубарем. Сейчас он вернется в штаб и уберет Спела.
Мокрица выключил фонарь, чтобы его не заметили. Бунтовщики могли просочиться и сюда, но Крони с одним из ткачей вышли из-за угла так неожиданно, что Мекиль на секунду ослеп от лучей их фонарей.
– Да это же сам господин главный стражник! – в восторге сказал ткач. – Это же сам Мокрица.
На этот раз инстинкт обманул Мокрицу. Он трижды испытывал судьбу и исчерпал свое счастье.
Мокрицу заперли с офицерами. Оставив охотника у запертой двери, Крони с ткачом побежали к Рази. Крони спешил. Чем скорее Рази узнает о взятии штаба, тем лучше. Хватит защищаться. Пора идти вперед.
Когда Крони добежал до завала, он увидел, что там все кончено. Стражники, попавшие в ловушку, сдались, сбились в кучку посреди зала, а на баррикаде отплясывала лохматая старуха с ружьем в руке и пела старую детскую песенку:
Стражники молчали, даже не огрызались.
– Крони! – закричал инженер Рази. – Мы победили, и это чудесно. Путь наверх открыт для всех.
– У меня новость еще почище, – сказал Крони. – Мы поймали Мокрицу.
– Как?
– Он сам попался. Он хотел убежать, но налетел на нас.
– Мокрицу поймали, – услышал кто-то и повторил громко.
– Слышите, поймали вашего Мокрицу, – сказал горбун пленным. – И раздавим его. Вот так…
– Вернемся туда, – сказал Рази. – Своими глазами хочу убедиться. Переговорное устройство там работает?
– Да.
– Тогда сообщим на электростанцию, чтобы наши ждали. Мы пошлем туда тебя с отрядом. Это важно.
– Я с вами, дяденька, – заявила растрепанная девчонка, которая успела уже оказаться здесь.
– А башмаки? – Крони посмотрел на ее ноги. Башмаки были примотаны к ногам проволокой.
Дверь в штаб была открыта.
– Крысолов, – позвал Крони.
Он вошел во внешнюю комнату. Она была пуста.
Дверь во внутреннюю распахнута.
Охотник лежал у самого порога. Он был мертв.
Уронив голову на стол, раскидав распростертыми руками бумаги и планы, лежал Спел.
Крони подбежал к Спелу. Выстрел пришелся в спину. С близкого расстояния, так что вокруг входного отверстия мундир почернел, обуглился. Крони дотронулся до затылка Спела. Ему показалось, что Спел чуть шевельнулся. Он осторожно положил Спела на пол.
– Ушел-таки, вот хитер, – сокрушался горбун. – Как же он охотника заманил внутрь? Охотник такой осторожный…
– Я виноват, – сказал Крони мрачно, опуская Спела на пол и садясь рядом так, чтобы положить голову Спела на колени. – Я не обыскал его.
– Эх, трубарь, – сказал горбун. – Всегда от тебя приходится ждать какой-нибудь глупости.
Крони боялся, что там, наверху, на него сердятся. Но они молчали.
Спел открыл глаза. Он открыл их с трудом, нехотя, как человек, разбуженный среди ночи.
Он увидел Крони, но узнал его не сразу. Потом закрыл глаза снова и сказал:
– Я же тебя просил…
Говорить ему было больно. Он захрипел, закашлялся. Горбун сказал:
– Я сейчас воды принесу. У них в той комнате вода была.
– Я быстрее, – сказала встрепанная девчонка. – А то мне здесь страшно. Они все померли.
– Крони, – сказал Спел. – Он выстрелил мне в спину. Ты не взял у него пистолет. А у меня взял… Крони…
– Почему он стрелял в тебя?
– Потому что я знаю… я знаю…
Спел замолчал.
– Ты ему не поможешь, – сказала Анита, – его надо поднять наверх.
Девчонка принесла воды, но Спел не стал пить.
– Я боюсь, – сказал он. – Я умру. Ты меня не бросишь здесь? Ты не бросишь… Геру?
– Мы вынесем тебя наверх, – сказал Крони. – Там есть врач и лекарства. Мы не оставим тебя.
Спел старался что-то вспомнить. Он наморщил лоб, не от боли, какая-то мысль беспокоила его, не давалась, но была очень важна.
– Мне нельзя умереть, – сказал он. – Мне нужно успеть наверх. Ты не обманешь меня снова?
– Нет, – сказал Крони.
– Скорее, скорее неси меня наверх… Он в меня стрелял, потому что я знаю о плане. Он взорвет стену на шестом ярусе. Он взорвет…
Спел опустил голову и сразу отключился, будто заснул. Лишь билась жилка на шее. И Крони понял, что Спел еще совсем мальчишка. Глупый мальчишка, который никогда не видел солнца.
– Что здесь произошло? Он ушел?
В дверях стоял Рази.
– Спел сказал мне, что Мокрица имеет какой-то план. Он должен взорвать стену на шестом ярусе. Что это значит?
– На шестом? Ты говоришь – на шестом?
– Там нет разработок? – спросил Крони у горбуна.
– Там никогда не копали.
– Спел, – пытался вернуть его к жизни Крони. – В чем план Мокрицы?
Спел старался ответить.
– Вода… – сказал он наконец, – вода.
– Я дурак! – воскликнул Крони. – Какой я дурак! Я же был трубарем. Там есть старый водозаборник. Оттуда когда-то шла вода. Спел, там озеро?
Спел был мертв.
– Что же делать? – спросил растерянно инженер Рази.
– Что делать? – повторил Крони на языке Земли, осторожно опуская голову Спела.
– Ты можешь связаться со старшим Спелом? – спросил Круминьш.
– Я знаю его номер.
– Скажи ему о взрыве. И скажи, что Мокрица побежден.
– Хорошо, – сказал Крони и вышел в переднюю комнату, к переговорной трубке.
– 888, – сказал он оператору. – Мне нужен директор Спел…
Пока он ждал, инженер Рази дотронулся до его локтя.
– Я попробую подняться на шестой ярус, – сказал он.
Мокрице все время казалось, что его бегство обнаружено и по следу уже спешат преследователи. Собственные шаги отдавались в голове как чужие. Надо добраться до засады раньше, чем туда донесутся слухи о разгроме. Армия Мекиля, никогда раньше не встречавшая реального сопротивления, к войне оказалась не готовой. И он сам был не готов. Самоуверен. И думал весь день не о бунтовщиках, а о том, что скажет, когда вернется наверх и войдет в зал заседаний, о том, какие рожи скорчат директора. Если доживут до этого часа…