«Кажется, героизм становится заразным», — подумал Майлз и пожал плечами:
— Действуйте.
Мэйхью, сглотнув тягучую слюну, поднял плазменное ружье.
— Одну минутку, Ард. — Майлз приложил ладонь к автоматическому замку; дверь плавно отъехала в сторону. Он виновато улыбнулся и шепнул:
— Если дверь не закрыта, ее случайно можно приварить.
— Совсем забыл, — пробормотал Мэйхью, низко пригнулся и, издав леденящий душу воинственный клич, ринулся в образовавшийся проход. Некоторое время он яростно окуривал помещение из парализатора, но потом так же внезапно остановился, растерянно оглядываясь. Это был склад — совершенно пустой. Противником здесь не пахло.
Майлз заглянул внутрь и тут же посторонился, давая напарнику возможность выйти.
— Отлично, — похвалил он сконфуженного Мэйхью, когда они двинулись дальше по коридору. — Только давайте, атакуя следующую каюту, поднимать чуть меньше шума. Наверняка легче попасть в противника, если он сидит на месте, а не скачет вокруг, прячась куда ни попадя.
— Все это так, но ни в одном фильме я не видел, чтобы атаковали исподтишка, — возразил Мэйхью.
Майлз, который и сам поначалу намеревался взять противника на испуг, примиряюще заметил:
— Я тоже считаю, что подбираться украдкой и стрелять в спину не очень-то достойно. Зато, согласитесь, куда эффективнее.
Они поднялись палубой выше и очутились перед очередной дверью. Как и предыдущая, она оказалась незапертой.
В полутемной спальне стояло четыре койки, и лишь одна из них была пустой. Майлз и Мэйхью пробрались внутрь и заняли позиции, из которых можно было стрелять наверняка. Майлз сделал знак, и они одновременно нажали на спуск. Еще одним выстрелом Майлз достал третьего наемника, пытавшегося дотянуться до кобуры, висевшей на стене рядом с койкой.
— Ха! Так ведь это женщины, — воскликнул Мэйхью. — А капитан и впрямь бабник. Был.
— По-моему, они не пленницы, — Майлз, чтобы удостовериться, включил свет. — Посмотрите на форму — вся команда в такой же.
«А что, если Элен ничего не угрожало, и капитан просто хотел нас припугнуть? — мрачно подумал Майлз. — Впрочем, это уже не имеет значения — отступать некуда».
В этот момент из-за угла послышался чей-то низкий голос, бурчавший: «Черт подери, предупреждали же этого сукина сына…» Еще через секунду они нос к носу столкнулись с молодым офицером, застегивавшим на ходу ремень с кобурой. Реакция наемника была молниеносной: Мэйхью получил ногой в живот, а Майлз отлетел к стене и прилип к ней, тщетно пытаясь дотянуться до собственного оружия.
— Выруби его, Ард! — сдавленно прокричал он: локоть наемника зажал ему рот.
Мэйхью, словно ящерица, ползком бросился к оброненному парализатору, откатился в сторону и выстрелил. Наемник свалился на пол, но и Майлз получил изрядную дозу излучения. Покачнувшись, он опустился родом.
— Нет, определенно лучше иметь дело со спящими, — прохрипел Майлз. — Знать бы, много ли у них еще таких, как этот… то есть эта…
— Это, — уточнил Мэйхью, переворачивая гермафродита на спину, чтобы как следует рассмотреть лицо, которое могло принадлежать как симпатичному юноше, так и суровой, но миловидной амазонке. Густые каштановые локоны падали на лоб. — Судя по выговору, бетанец.
— Да, наверное, — просипел Майлз, силясь вновь обрести вертикальное положение. — Я думаю… — он попытался опереться на стену, но в голове застучало, перед глазами поплыли круги самых немыслимых оттенков, и Майлз вновь едва не очутился на полу. Попасть под заряд парализатора оказалось Делом не столь безболезненным, как выглядело со стороны. — Я думаю, нам здесь лучше не задерживаться, — он с благодарностью оперся на руку Мэйхью и кое-как поднялся на ноги.
Было проверено еще около дюжины кают, но в них никого не оказалось. В конце концов они добрались до кают-компании, где нашли Даума и Ботари, отдыхающих по соседству с тремя парализованными наемниками, сложенными в аккуратную шеренгу.
— У инженера все в порядке, — отрапортовал Ботари, как только Майлз переступил порог. — У них на счету четверо. Итого — семь.
— И у нас четверо, — сказал Майлз все еще заплетающимся языком. — Вы можете войти в их компьютерную сеть и вызвать список членов экипажа? Нужно узнать, сколько их еще осталось.
— Уже сделано, милорд. Судя по всему, неучтенных нами на корабле нет.
— Хорошо. — Майлз кое-как добрался до кресла и сел, трогая кончиком языка распухшие губы.
— Что с вами, милорд? — встревожился сержант.
— Ничего особенного. Хватил чуток парализатора. — Майлз заставил себя сосредоточиться. — Я предлагаю спрятать этих ребят под замок, пока они не очнулись.
Лицо Ботари превратилось в маску:
— Они в три раза превосходят нас числом и к тому же прекрасно тренированы. Боюсь, вы не понимаете, как опасно держать у себя под боком таких пленников.
Майлз вскинул голову и, сурово глядя Ботари в глаза, проговорил, отчеканивая каждое слово:
— Хорошо, я подумаю.
— А что тут думать? — хмыкнул Мэйхью. — Вытолкнуть их через шлюзовую камеру в открытый космос…
Шутка была встречена таким тяжелым молчанием, что наигранно-веселая физиономия Арда разом потускнела.
Майлз рывком поднялся на ноги.
— Раз уж нам удалось временно отключить всю команду, надо немедленно направлять оба корабля к точке сбора. Оссеровцы вот-вот хватятся исчезнувшего крейсера. Может быть, люди майора Даума примут наемников с борта?
Даум в ответ неопределенно пожал плечами.
Майлз вздохнул и, с трудом переступая потерявшими чувствительность ступнями, отправился в инженерный отсек.
Первым, что он там увидел, было пустое крепление для аптечки первой помощи. Что-то оборвалось внутри. Элен?! Если она ранена, Ботари обязан был ему доложить!.. Ах, вот же она. Слава Богу, аптечка понадобилась не для нее.
В глубоком кресле сидел Джезек, а Элен обрабатывала заживляющим составом обширный ожог на его руке. Инженер благодарно улыбался ей, но, завидев Майлза, прямо-таки воссиял и вскочил к неудовольствию Элен, пытавшейся закрепить лечебную прокладку бинтом. Баз лихо приветствовал своего командира барраярским салютом:
— Инженерная часть готова к работе, — доложил он и вдруг издал дурацкий смешок. Сдерживает истерику, понял Майлз. Элен, сердито усадила инженера обратно в кресло, но он продолжал сдавленно хихикать.
— Ну, как ваше боевое крещение? — спросил Майлз.
— Нам жутко повезло, — оживленно начала Элен. — По пути ни на кого не нарвались, в отсеке даже дверь была открыта. Двоих парализовали с ходу, а у третьего оказалось плазменное ружье, и он успел засесть вон за тем трубопроводом. А женщина, — Элен указала на тело в сером комбинезоне, — прыгнула на меня и, сама того не желая, спасла мне жизнь: пока мы катались по полу, пытаясь подобрать мой парализатор, тот, что с ружьем, не мог выстрелить: боялся в свою попасть… — Тут она обернулась к Джезеку и одарила его улыбкой, полной восхищения и признательности. — Баз нокаутировал его, а потом отключил женщину. С парализатором против плазменного ружья — не каждому по силам, а? Наемник успел пальнуть только один раз — чуть-чуть задел Базу руку. Нет, у меня бы точно пороху не хватило. А у тебя?
Слушая этот поток восклицаний, Майлз расхаживал по комнате и пытался представить, как в действительности обстояло дело. Он потрогал носком ботинка скрюченного наемника с плазменным ружьем и подумал: «А каков ваш улов, сэр? Две сонные женщины и один вдрызг пьяный мужчина. Негусто…» Майлз почувствовал, что его начинает грызть мерзкий червячок ревности. Он деловито откашлялся и, подняв глаза к потолку, произнес:
— Я бы сделал иначе. Срезал бы плазменной струей вон тот светильник, и он свалился бы наемнику на голову. А если бы парню удалось выбраться из-под него, успокоил бы его парализатором.
— О-о! — только и воскликнула Элен.
Улыбка Джезека померкла.
— А я об этом как-то не подумал…
«Нет, все-таки я осел!» — спохватился Майлз. Только самый бездарный командир станет лишать своих солдат заслуженной похвалы. Он поспешил исправить оплошность:
— И что это я расхвастался? Легко находить оптимальные варианты задним числом. Позвольте вам заметить, что вы действовали безукоризненно, мистер Джезек!
Лицо База преобразилось. От недавнего истеричного веселья не осталось и следа.
— Благодарю, милорд, — четко произнес он, склонив голову.
Элен отправилась удостовериться, все ли наемники без сознания. Дождавшись, пока она отойдет, Джезек выпалил:
— Не понимаю, как… как вы могли знать заранее, что я справлюсь, если я сам не был в этом уверен. Мне казалось, я не вынесу даже звука выстрела.
— Я был уверен в вас с самого начала, — серьезно ответил Майлз. — С того момента, как впервые увидел вас. Если это у человека в крови, ошибиться невозможно. Быть фором, знаете ли, — нечто большее, чем носить забавную приставку перед именем.
— Я был уверен в вас с самого начала, — серьезно ответил Майлз. — С того момента, как впервые увидел вас. Если это у человека в крови, ошибиться невозможно. Быть фором, знаете ли, — нечто большее, чем носить забавную приставку перед именем.
— Я всегда ненавидел и боялся войны, — признался Джезек. — Но теперь со страхом кончено…
Майлз покачал головой.
— Как бы там ни было, я не ошибся в вас. И ужасно рад. А теперь о деле. Нужно собрать всех этих ребят и запереть в помещении их же собственной гауптвахты, пока мы не решим, как от них отделаться. И еще. Сумеете ли вы, учитывая ваше ранение, подготовить корабль к немедленному отлету?
Джезек неуверенно осмотрелся.
— У них суперсовременное оборудование… — Тут его взгляд упал на щуплую фигурку с гордо поднятой головой. Голос инженера вновь обрел твердость:
— Так точно, милорд.
Майлз, сдержанно, по-командирски кивнул, копируя отцовский жест. Хотя он чувствовал себя последним лицемером, желаемый эффект был достигнут — Джезек окончательно пришел в себя.
Прежде чем покинуть отсек, Майлз подошел к Элен и повторил свои указания, касающиеся пленных. Когда он закончил, девушка чуть насмешливо осведомилась:
— Ну, а каким было твое боевое крещение?
Он не удержался от улыбки:
— Поучительным. Весьма. Вот к примеру — атакуя наемников, вы с Базом выкрикивали какой-нибудь боевой клич?
— Разумеется. А что?
— Да так. Теорию одну разрабатываю. — Майлз отвесил Элен шутливый поклон и удалился.
В шлюзовом отсеке катера царили тишина и покой. Только мягким, едва различимым фоном мягко шумели системы жизнеобеспечения. Пригибаясь, Майлз пробрался через полутемный переходной туннель. Оказавшись вне действия искусственной гравитации корабля, он легко оттолкнулся от пола и поплыл вперед.
Пилот наемников лежал в той же позе, только голова и руки, не притянутые к креслу ремнями, как-то странно полоскались в воздухе. Майлз содрогнулся при мысли, что ему придется кому-нибудь объяснять, при каких обстоятельствах наемник получил эту ужасную рану.
Всю дорогу сюда он пытался представить, каким образом будет конвоировать пленника до гауптвахты. Но стоило ему увидеть лицо пилота, как он понял, что думать надо совсем о другом. Челюсть несчастного безвольно отвисла, глаза закатились, на щеках выступили бурые пятна. Майлз коснулся его лба — и тут же отдернул ладонь: у пленника был страшный жар. Стянутые ремнями руки, напротив, были холодны и безжизненны, словно восковые. Пульс на запястье едва прощупывался.
Майлз бросился развязывать тугие узлы, потом выхватил кинжал и одним отчаянным взмахом разрубил крепкие путы. Он попытался привести раненого в чувство, похлопав ладонью по щеке, — тщетно. Внезапно тело пилота напряглось и, содрогаясь в конвульсиях, всплыло под потолок. Майлз был не в силах даже выругаться — у него вырвался сдавленный стон. Раненому нужен лазарет и хороший врач. Впрочем, у Ботари тоже богатый опыт оказания срочной помощи на поле боя.
Майлз кое-как протолкнул своего подопечного через переходной туннель, но когда невесомость сменилась искусственной гравитацией, он понял, что дальше придется куда труднее — наемник оказался тяжеловат. Рискуя переломать собственные кости, Майлз подсел под него, чтобы взять на плечо, но через несколько шагов оставил эту затею и перехватил пилота под мышки. Злосчастный пленник опять забился в конвульсиях. Оставив его на полу, Майлз бросился в лазарет за антигравитационными носилками, сквозь слезы бессилия и отчаяния проклиная весь мир.
На то, чтобы добраться до лазарета, разыскать Ботари и отправить его за врачом, ушло слишком много времени. Когда Майлз вернулся в шлюзовую камеру с носилками, раненый уже не дышал. Его лицо обрело ту же восковую бледность, что и руки, а губы посинели.
Запекшийся кровавый ручеек на щеке стал похож на черточку, оставленную красным мелом.
Майлз никогда не думал, что он такой неловкий — пальцы не слушались его. И все же спустя несколько минут он сумел погрузить тело — ему никак не хватало духу признаться себе, что это только тело — на носилки и доставить в палату. Когда появился Ботари, Майлз уже положил наемника на перевязочный стол.
— Что с ним, сержант? — тревожно спросил он.
Ботари подошел поближе.
— Мертв, — жестко бросил он и отвернулся.
— Нет! — крикнул Майлз. — Он только что дышал. Его можно оживить. Есть стимуляторы, можно применить массаж сердца, криостаз… Вы нашли врача?
— Да. Но ей тоже досталось, и мне не под силу вывести ее из комы.
Майлз метнулся к шкафу с лекарствами. Но здесь царил невероятный беспорядок — даже наклейки на тюбиках и пузырьках не соответствовали их содержимому.
— Все это без толку, милорд, — бесстрастно обронил Ботари. — Здесь мог бы помочь только хирург. Кровоизлияние в мозг.
Майлз застыл, словно пригвожденный к месту. Он наконец понял, что случилось с пилотом. Тонкие, но прочные проволочки, вживленные в мозг, оборвались, повредив оболочку жизненно важных артерий — и началось кровотечение. С каждым ударом сердца раненый терял драгоценные граммы крови, и она, свертываясь, закупоривала сосуды…
Майлз вбежал в соседнюю палату. Здесь должна быть криогенная камера. Если не начать консервацию тела немедленно, гибельные процессы в мозговых тканях будут необратимы. Но как подготовить приборы и самого раненого к криогенному замораживанию, Майлз и понятия не имел. Это все — потом. Главное — камера.
А вот и она. Небольшое продолговатое устройство из блестящего металла, напоминающее глубоководный батискаф, смонтированное на антигравитационной платформе. Майлз чуть не заплакал. Блок питания вынут, индикатор наполнения газовых баллонов на нуле, а контрольный компьютер разворочен, словно диковинное животное, грубо препарированное на анатомическом столе…
Ботари стоял рядом по стойке «вольно», ожидая распоряжений. Чувствуя, что вряд ли дождется их, он решил напомнить о себе:
— Я могу быть полезен, милорд? Если нет, мне бы хотелось лично обыскать пленных, — и сержант бросил взгляд на труп.
— Х-хорошо… Нет, погодите, — обходя стол на почтительном расстоянии, Майлз вновь наткнулся взглядом на зияющую рану в виске пилота. — Что вы сделали с имплантантом?
Ботари посмотрел на него с некоторым удивлением, затем, пошарив в кармане, сообщил:
— Он у меня, милорд.
Сержант достал раздавленного серебристого паучка и положил Майлзу на ладонь. Он весил не более пуговицы, этот блестящий кружочек, под оболочкой которого скрывались сотни сложнейших микросхем.
Поймав затравленный взгляд юноши, Ботари нахмурился.
— Одна жертва для подобной операции, милорд, — совсем неплохо, — заметил он. — Ценой единственной жизни спасены многие, и не только с нашей стороны.
— Да, да, — с горечью бросил Майлз. — Надо это запомнить. Так и скажу отцу, когда он спросит, почему наш пленник умер под пыткой.
На сей раз Ботари не нашелся, что ответить, но то была лишь секундная заминка. Очень скоро к сержанту вернулась обычная уверенность в собственной правоте, и он как ни в чем не бывало повторил свое предложение — обыскать пленных. Усталым кивком Майлз позволил ему удалиться.
— Я скоро подойду.
Оставшись один, он некоторое время метался из угла в угол, стараясь не смотреть на перевязочный стол. Потом принес таз с водой и аккуратно смыл с лица покойника следы крови. Теперь-то он понимал, почему свидетелей предпочитают уничтожать. Как хорошо было лишь читать об этом!
Достав кинжал, Майлз срезал с имплантанта болтающиеся проволочки, бережно водворил его на прежнее место и долго — пока не явился за дальнейшими распоряжениями Даум — стоял так, словно загипнотизированный застывшими чертами человека, которого они только что лишили жизни. Собственными руками.
Глава 10
Капитан наемников замешкался у входа в лазарет, и Майлз поторопил его, ткнув между лопаток стволом нейробластера. Смертоносное оружие казалось неестественно легким, что было явно несправедливо: ему бы следовало весить хотя бы как двуручному мечу, чтобы пришлось попотеть, прежде чем отправишь человека на тот свет, подумал Майлз.
Он чувствовал бы себя спокойнее с парализатором, но Ботари настоял, чтобы Майлз, конвоируя пленных, был экипирован более внушительно.
— Зачем нам лишние дискуссии, — лаконично пояснил он.
Бедолага Осон, у которого были сломаны обе руки, а вместо носа на лице красовалось кровавое месиво, не выглядел склонным дискутировать. Зато удлиненные, зоркие глаза бетанского гермафродита, старшего помощника Осона лейтенанта Торна заставили Майлза согласиться с доводами сержанта.
Войдя в палату, он застал Ботари наблюдающим за тем, как вконец измотанный врач готовится принять очередного пациента. Майлз нарочно приберег Осона напоследок и теперь наслаждался садистской мыслью, что стоит лишь приказать, и руки капитана будут зафиксированы в самом немыслимом с анатомической точки зрения положении.