Как только Майя выполнила его приказание, - уселась на землю у ворот и, вся дрожа, уставилась на него дурными глазами, - он вернулся к гаражу. У двери обернулся: Майя все так же сидела на земле, раскинув ноги и опустив руки, как тряпичная кукла.
"Вот наказание на мою голову", - проворчал Кис, впрочем, скорее, чтобы самому собраться с духом.
Он вошел, зажег свет и прикрыл за собой дверь. У противоположной стены, раскинув руки, стоял Веня с окровавленной бородой, глядя мертвыми глазами прямо на него. А то, что Веня мертв, Алексей понял сразу: в его тело была вдавлена машина, Венина же Ауди. Странно, что мертвец сохранял вертикальное положение...
Приблизившись, он понял, почему, и противные мурашки побежали по спине. Веня был распят. В его ладони были вбиты крупные столярные гвозди. Его черные с проседью волосы, забранные в хвост, были прибиты к стенке, удерживая голову. Лицо, шея, обнаженный торс были в ранах и кровоподтеках. Кис коснулся. Тело еще не до конца остыло. Надо думать, под утро гости приходили...
Он погасил свет и вышел из сарая. Поднял у ворот Майю, и почти поволок ее за собой к машине. Увиденное было настолько страшным, что выбило из его головы все мысли, кроме одной: хорошо, что он вовремя увез отсюда девчонку. Он ведь и Вениамина предупреждал... Не послушался, бородач. Не послушался...
В Москве Кис из первым делом позвонил Сереге из автомата, - своим мобильным, добытым для них Веней, он лишний раз пользоваться избегал и предпочитал держать его выключенным: у пижона Сереги водились всякие прибамбасы в виде определителей и автоответчиков.
Серега вскинулся, как ненормальный: где, что, куда, откуда? кончай, блин, дурака валять, сыщик хренов! Прямо вот чтоб сию минуту с девчонкой явился, сукин кот!
- Заткнись, - устало сказал Кис. - Записывай адрес... Там труп хозяина. Мы у него скрывались до позавчера... Он там же где-то и киллера, который покушался на Майю, в леске закопал, не знаю где. И машину, скорей всего, припрятал. Ищи, Серега.
И, не слушая град проклятий и восклицаний, повесил трубку.
- Есть хочешь? - спросил он Майю, вернувшись в машину.
Нет, она не хотела есть.
- Мороженное хочешь?
Нет, она не хотела мороженное.
Ну что ей еще, леденец на палочке предложить?
- Дай мне сигарету, - вдруг попросила Майя.
Ого, взрослая, оказывается, девочка, не леденец, а сигарету хочет.
- Ты же не куришь!
- Бросила год назад. Теперь, кажется, опять закурю...
- "Курить - здоровью вредить" - сварганил Кис назидательную банальность.
- Сигарета - лучший друг человека, - ответила ему Майя с грустной улыбкой.
Несколько минут они курили в молчании. Кис пытался обдумать ситуацию, но голова бастовала. Наконец, он тронул Москвич и направился к министерству, где работал Лермит.
Он позвонил снизу по внутреннему телефону - это всегда надежнее, чем по городскому, секретарши в таких случаях куда покладистее: вот он, уже пришел, уже стоит внизу, мается, бедный, жаждет встречи со старым приятелем, в Москве проездом...
Так оно и вышло: секретарша, купившись на "старого приятеля", спустилась в приемную и тихим голосом объяснила: несчастье случилось, Лермит в больнице. Какое несчастье, не сказала, но адрес больницы дала.
В больнице Кис, удачно попав в приемные часы, отправился навестить "старого приятеля". Открыв дверь нужной палаты, он сразу же ее и закрыл, извинившись, что не туда попал, - все, что ему было нужно узнать, он узнал в одно мгновенье: Лермит был, без сомнений, сильно избит. Подробностей Кис не стал выяснять, да они ему были и не нужны.
Он вернулся к машине в крайней степени задумчивости, рассеянно ответил Майе на ее расспросы, и они снова тронулись в путь. На этот раз Кис остановился у какого-то киоска с компьютерными хитроумностями. Продавец спросил у него расширение файла. Хрен его знает, какое расширение, Кис не помнил, ну это же так просто, - видеопленка, перекачанная в компьютер! "Просто! - бурчал продавец, перебирая диски - это совсем не просто, чтоб вы знали, это требует специального цифрового декодера..."
Перепалка закончилась тем, что Кис купил сразу несколько дисков с разными утилитами на все случаи компьютерной жизни.
- Я голоден, - заявил он, вернувшись, наконец, в машину. - Пойдем куда-нибудь, перекусим.
- Никого не могу видеть... Поехали домой. В смысле, на твою дачу, поправилась она. - Я тебе приготовлю ужин...
***
Майя удивила его кулинарными способностями, поджарив две великолепных отбивных. Это, если кто не знает, дело весьма тонкое: никак нельзя ни не дожарить, ни пережарить. Тут нужный момент надо уметь уловить!
Ужин, однако, несмотря на удавшийся деликатес, прошел довольно мрачно. Кис открыл бутылку грузинского вина (он бы предпочел водку, да Майя ее не пила), они помянули Веню. Разговор не клеился. Закончив есть, они взяли бокалы и бутылку и пошли допивать вино на террасу. Света под оранжевым абажуром с бахромой не зажигали: того требовало состояние души, а также благоразумие, - в темноте окрестности вокруг дома хорошо просматриваются, чуть какое движение, - Кис сразу заметит.
Веню пытали, это ясно. И что выпытали? Высчитывают ли уже адрес дачи детектива Кисанова?
- Веню тоже из-за меня, да? - тихо проговорила Майя в темноте и запила свой вопрос вином. Огонек сигареты в ее пальцах дрожал.
- Из-за его собственной дурости. Я ведь его пять раз предупреждал. Мудак.
- О мертвых так не говорят.
- Прости.
- Я не могу так больше жить. Всех вокруг меня убивают. Из-за меня.
- Перестань.
- Не могу, не могу! - Она положила голову на руки и зарыдала.
Алексей встал со своего стула, обошел стол, легко подхватил Майю и усадил ее к себе на колени. Она ткнулась в его грудь, содрогаясь от плача. Он молча гладил ее по волосам, по ее золотистым волосам, - парик, едва войдя, она зло зашвырнула в угол.
Не поднимая лица, Майя протянула руки и обвила его шею. Он поцеловал ее в макушку.
- Пошли на Петровку, к ребятам, - тихо проговорил он в ее волосы. - У меня слишком мало информации, пойми. Мне нужны результаты экспертизы, мне нужно переговорить со свидетелями, без реального следствия я не могу продвинуться. Но я, вместо того, чтобы добывать информацию, выполняю, по сути, функцию твоего охранника. Ситуация стала очень опасной, Майя...
- Нет! - Майя соскочила с его колен. - Нет, Алеша! Ну, неужели ты не понимаешь?
- Понимаю: ты боишься. Но у нас есть покушение на тебя, убийство Бориски, убийство Вени и документы из Борискиного компьютера. И, хотя все это еще не является прямыми доказательствами, - но мы сможем направить поиск в нужную сторону и очень быстро размотаем этот клубок... Вот увидишь!
Майя смотрела на него почти с состраданием. Она сделала шаг к нему, обхватила его голову руками, прижала к груди и прошептала: "Ну подумай, вспомни, когда ты передал своему Сереге информацию о киллере?"
- Три дня назад. Через Александру, - удивился Кис.
- Правильно, за два дня до смерти Вени... И ты сказал, что меня пытались убить. "Пытались" - значит не убили. И, если к тому времени заказчики еще пребывали в недоумении, куда подевался киллер, почему не появляется с отчетом о выполненной работе, - то после твоего сообщения они это поняли. Два дня - достаточный срок, чтобы информация дошла от Касьяновой через Петровку - к заказчикам. И убийцы отправились к Вене.
Кис высвободил голову из Майиных рук и посмотрел на нее со странным выражением.
- Ты хочешь сказать, что Серега...?
- Серега или кто-то из его коллег, - но ты же сам видишь... После того, как ты связался с ними в первый раз и попросил своих верных друзей аккуратно потрясти наших знакомых, - киллер наведался сначала к Бориске, оставив за собой его труп, а потом ко мне... Хорошо, что с моим трупом вышла промашка, - усмехнулась она. - После второго твоего выхода на связь с Серегой убийца - или убийцы - посетили Веню. Что с ним сделали, ты сам видел...
В глазах ее стали опять накапливаться слезы, и Алексей поспешил протянуть ей новый бокал вина, в надежде, что алкоголь расслабит ее и успокоит.
- Сегодня ты снова звонил своему другу, - проговорила Майя, сделав глоток. - Чего нам теперь ожидать? Может, твою дачу уже окружают? Может, нам нужно бежать и прятаться в лесу до рассвета? Или мы уже безнадежно опоздали?
... Тихий треск ветки в саду прозвучал для Киса как выстрел. Сердце его забилось - от страха, да от страха, что друзья могли предать. Он не мог в это поверить, он не хотел в это верить! Но...
- Зайди в дом, - прошептал он.
Майя скользнула с веранды в комнату, и Алексей приблизился к стеклу, зорко вглядываясь в темный сад. Треск повторился, - едва слышный, легкий, но вполне отчетливый. Ничего не было видно, никого не было видно. Он, потрогав пистолет в кармане, открыл дверь на улицу, постоял. Тихо.
Спустился с деревянного крыльца в четыре ступеньки. Тихо.
Спустился с деревянного крыльца в четыре ступеньки. Тихо.
Сделал несколько осторожных шагов в ту сторону, откуда донесся звук. Что-то зашуршало, засуетилось в кустах жасмина, и прямо на него выскочил ежик и засеменил по дорожке.
Майя негромко засмеялась на крыльце. Кис с облегчением повернулся: "Вот видишь, это всего лишь ежик!"
- Пока всего лишь ежик. Кто следующим в гости пожалует?
- Ложись спать, Майя. Никто не пожалует, уверяю тебя. Ложись.
Хотел бы он сам верить собственным словам...
Майя послушно ушла, а Алексей тщательно закрыл все ставни, проверил замки, погасил везде свет: на случай, если кому взбредет в голову, что Кис мог увезти беглянку на свою дачу, он решил придать своему пристанищу нежилой вид. Он включил в темноте свой компьютер, установил с купленных дисков программы и стал открывать одну видеозапись за другой.
Ни одно из увиденных им лиц ему ни о чем не говорило. На черно-белой пленке, - скорей всего, с камеры наблюдения поста охраны (или встроенной кем-то камеры-шпиона?), - были засняты сцены подписания и передачи каких-то бумаг, денег, пожатия рук, обмена репликами. Камера была фиксированная, люди выходили из кадра, входили, бумаги были видны издалека, многие напоминали списки (женщин для отправки в бордели?), но при специальной технике их, скорей всего, можно будет увеличить до читабельных размеров. Ясно, что все заснятые лица и сцены имели отношение к одному общему делу, которое, тем не менее, прямо нигде не было названо, - конспирация соблюдалась грамотно. По всей видимости, эти физиономии должны соответствовать фамилиям в документах, и таким образом вместе они составляли вполне увесистый компромат.
Потом в кадре возник вход в какое-то здание, на этот раз в цвете, кто-то снимал ручной видеокамерой. Театр, пустой зрительный зал. Камера двинулась за кулисы, миновала коридор с гримерными и "вошла" в дверь, за которой оказались театральные склады. Дальше камера снимала из-за большого фанерного ящика, на котором крупно и размыто была видна надпись "не кантовать", и выхватила двух человек, вернее, полтора, потому что один наполовину был скрыт ящиком. Они о чем-то говорили, - специалисты по звуку смогли бы, наверное, расшифровать их диалог, но простым ухом разобрать слова было невозможно. Затем оба двинулись к противоположной стене и принялись переставлять ящики. Добравшись до нижнего, они его вскрыли. Из него были извлечены довольно объемистые пакеты.
Тот, что справа, разрезал ножом веревки, вскрыл упаковку и вытащил из пакета шахматные фигуры. Ножом он открыл низ коня и высыпал на подставленную ладонь своего собеседника белый порошок. Тот лизнул и кивнул.
Далее происходила сцена передачи денег, в кадр задвинулась охрана, и уже ничего нельзя было рассмотреть за их спинами. Впрочем, самое главное уже было заснято...
Последняя запись зафиксировала ужин в ресторане, так же в цвете. Некоторые лица уже были знакомы по предыдущим записям, были и новые. Одно из них Кис узнал: это был его старый знакомец со времен, когда Алексей работал на Петровке. "Знакомец" принадлежал к Солнецевской группировке, а солнцевские, между прочим, давно и хорошо засветились в Европе и по наркотикам, и проституции... Тосты за успех, объятия, поздравления, собравшиеся праздновали какую-то удачно завершенную сделку.
- Это Кузя, - раздался сзади Майин голос.
Положительно, она умела возникать в пространстве, будто материализовалась из него прямо за его спиной. Кис обернулся.
- Кузя?
- Кузен мой, Лазарь. Вот он, смотри, - она ткнула ноготком в экран компьютера. - Неужели ты его не узнаешь, он же известный актер!
Конечно, Кис его узнал. Актеров в последнее время развелось немыслимое множество, и все они, едва появляясь на экране, оказывались уже каким-то образом "известными", - во всяком случае, именно так их представляли в бесконечных рекламных роликах и передачах. Если фамилия Кузи-Лазаря Алексею ни о чем не говорила, то лицо он признал: не так давно этот актер играл в длиннющем низкокачественном телесериале. Кис фильм не смотрел, но реклама с физиономией этого сладенького брюнета успела набить оскомину.
- А вот эти двое, - Майя указала на другие два лица, - это те самые, чей разговор я подслушала, когда они были у нас в гостях! Алеша, Лазарь единственный, кто может нам помочь! Он хорошо знаком с этими людьми, и сможет узнать, кто меня заказал! Надо ехать к нему, слышишь! Только лучше мне ехать одной... При тебе, боюсь, он ничего не скажет.
- Или за мою невинность опасаешься? - усмехнулся он, вспомнив вчерашний разговор Майи с кузеном по телефону. - Я тебя одну никуда не могу отпустить, и не мечтай.
Майя довольно улыбнулась, будто ей сделали комплимент.
- Так мы поедем к Кузе вместе?
- Поедем, раз ты считаешь, что он может нам дать информацию.
- Я ему позвоню сейчас.
- Полночь!
- Да у него только день начинается!
Кис включил сотовый и протянул Майе. Она набрала номер. Пьяный баритон кузена отчетливо донесся до Алексея: "А, привет, хулиганка! Слушай, хорошо, что ты позвонила! Я решил тебя моим имидж-мейкером сделать! Это же гениальный ход! Как ты додумалась, сестренка? До сих пор успокоиться не могу, что самому в голову не пришло! Такая реклама! Пойдешь ко мне работать? А, слушай, я серьезно, ты же сама жаловалась, что надоело дома сидеть, так давай..."
Майе с трудом удалось вставить несколько слов и договориться о встрече назавтра. Она положила телефон на стол и взяла Алексея за руку.
- Скажи мне, все будет хорошо?
- Обязательно. - Он не убрал свою руку.
- А сейчас спать?
- Спать.
- Спокойной ночи, Алеша, - сказала она, все еще не выпуская его руки.
- Спокойной ночи...
Пауза. Майя смотрела на него, словно учуяла, что он хотел что-то добавить.
- Ты... Ты не боишься спать одна? - выговорил Кис.
- Боюсь.
Пауза длилась. "Решись!" - говорили ее глаза.
Наконец, он с трудом произнес:
- Не бойся. Я буду рядом.
Она усмехнулась и ушла.
Он остался сидеть у компьютера. Ему было стыдно за свою слабость. Только он никак не мог понять, в чем она, слабость: в том, что он хочет быть с ней, - или в том, что он не смеет быть с ней...
Он слышал, как скрипнула кровать в другой комнате. Майя не спала. Ждала его?
Кис встал со стула. Постоял и сел обратно. Зажал голову руками, пытаясь отогнать мысли о Майе.
Снова скрип кровати, на этот раз более продолжительный. Майя встала. Вот и тихие шаги босых ног. Голова его поплыла. Ему не хватало воздуха.
Сейчас она откроет дверь...
И он знал, что крепость будет сдана, и белый флаг уже выброшен, уже покорно и позорно висит на виду, смиренно развеваясь навстречу победительнице.
Дверь тихо открылась, и Майя безмолвно возникла на пороге, глядя на него огромными, зовущими глазами.
Алексей встал и распахнул руки. Ему показалось, что она взлетела, роняя плед, как ненужную шкурку, и впорхнула в его объятия.
И вот тогда, когда они плотно сомкнулись у нее на спине, когда он вжал ее тело со всей силой в себя, - вот тогда-то он и зазвонил, их мобильный.
Номер которого они не давали никому.
Они замерли, не разнимая рук, словно звонок проткнул их, как бабочек в коллекции, невидимым стержнем.
Кис вспомнил, что не выключил телефон после того, как Майя говорила с кузеном.
Телефон затих.
Кис, выпустив Майю из мгновенно остывших объятий, подошел к столу, взял сотовый в раздумье. Если у Кузи стоит определитель, это мог звонить он. Телефон зазвонил в его руке с новой силой, будто звонивший точно знал, что его непременно должны услышать.
Алексей решился и нажал на кнопку соединения. Молча прислушался.
- Кис? Кис, это ты? Не молчи! Кис, ответь!
Это был Серега.
- Я здесь.
- Ну, наконец-то! - выдохнул Серега.
- Откуда у тебя этот номер?
- Ну ты даешь! Совсем башку снесло, да? Ты же звонил Борису! Там же этот номер зафиксировался! Мы же проверили, на кого он выдан! Подъехали к мужичку, он объяснил, что оформил сотовый по просьбе Вениамина Смирнова, а остальное дело не хитрое сообразить!
Алексей похолодел. Как он мог допустить такую оплошность! Не стереть номер их мобильного с определителя! Он его не узнал, вот в чем дело! Он не помнил номер их сотового, он его никогда не набирал...
- Да только ты, говнюк, телефон выключенным держишь! Хорошо, хоть сейчас дозвонился до тебя. Кис, дело серьезно, слышишь? У нас тут мобилизация полная! Щедринская с тобой?
Кис растерялся не на шутку. Впервые за много лет он боялся сказать Сереге правду. Но соврать другу было выше его сил.
- Со мной.
- Вы где?
Он медлил, он искал подсказку в Майиных глазах, но они смотрели на него с отчаянием тонущего, и подсказки в них не было.
- На моей даче.
- Не двигайтесь. Мы сейчас приедем. Нам Щедринская очень нужна. Кис, слышь, не двигайтесь!